Господин соображал быстро. Попятился и попытался сбежать, но наткнулся на городового, который одним махом скрутил его.

– Этого в участок, допросить и в камеру, – приказал Пушкин.

И, не замечая криков с угрозами всех купить и наказать за дерзость, наклонился над девушкой, которая спрятала лицо за стиснутыми руками.

– Не бойтесь… Все кончилось… Вам ничего не угрожает…

Раздалось тяжелое и глубокое всхлипывание.

– Спасибо… – чуть слышно пробормотала она.

Закинув на плечо подранное платье, Пушкин поднял барышню и бережно понес по лестнице. Дрожа, она прижималась к нему. Внизу ждала напуганная Вейриоль, а из сада неслись жалобы и проклятия арестованного.





* * *


Закутанная в одеяло, Астра Федоровна сидела, поджав ноги, на диване в примерочной. Мадам хлопотала вокруг нее, предлагая чай, лекарства, успокоительные капли. Барышня потребовала рюмку коньку. Отказать было невозможно. Астра выпила, поперхнулась с непривычки, зато щеки загорелись румянцем.

– Мадам Вейриоль, прошу нас оставить, – попросил Пушкин, когда здоровью барышни ничего не угрожало.

Мадам колебалась, не зная, как поступить.

– Не бойтесь, Жанна, господин Пушкин мой жених со вчерашнего вечера.

Хозяйка салона сдержала изумление при себе, вежливо поклонилась, пообещала, что следов не останется, платьем занимается лучшая портниха, и закрыла за собой дверь. Пусть делают, что хотят…

– Не держите на меня зла, Алексей Сергеевич, – сказал Астра, пряча нос за краешком одеяла. – Мой поступок не направлен против вас.

– Я знаю, – отвечал он. – Вчера, когда подали объявление, хотели проучить графа, обвинить его в измене и отменить свадьбу. Сегодня, когда он перестал быть вашим женихом, хотели открыть глаза вашей матушке, спасти ее… Вышло по-другому. Граф увидел объявление, понял, что это ловушка, и предложил одному из состоятельных знакомых развлечение… Недешевое, но редкое… Как оказались наверху, а не в салоне?

Астра тяжко вздохнула.

– Случайно… Зашла из сада, чтобы Жанна не заметила, увидела лестницу. Нахлынули воспоминания: в этой квартире мы с Гаей в детстве играли… Поднялась, ключ был, как и прежде, в щель засунут, открыла, вошла, понюхала пыли, хотела вернуться, а на пороге этот негодяй стоит, ухмыляется. И на меня… От страха горло перехватило, не смогла позвать на помощь… Он наседает, сальности говорит, деньги бросил, стал платье с меня срывать, брюки стащил, фу, гадость… Дальше плохо помню, пока не появились вы… Спасибо, что спасли от позора…

Пушкин устроился на другом конце дивана.

– Астра Федоровна, в благодарность за спасение жду от вас откровенности, – сказал он как можно мягче.

Глазки ее хитро блеснули.

– Говорите прямо как ваша баронесса… Что ж, мы, купцы, долги оплачиваем… Спрашивайте…

– Откуда узнали, какое надо подать объявление, чтобы выманить графа?

Астра повозилась под одеялом.

– В пансионе об этом шептались… Хоть барышням читать газеты неприлично, в пятницу открыла «Московский листок», гляжу: объявление Алой Ленты… Думаю, вот ты и попался… В понедельник утром получаю гадкую записку, в которой доброжелатели сообщали: мой жених имеет интимную встречу в салоне мадам Вейриоль… Примчалась, стучала в дверь примерочной, они не открыли…

– Почему не зашли через сад?

Барышня хмыкнула.

– Сама не знаю… От злости и обиды не могла мыслить разумно… Приехала в кофейную, где с Гаей встретиться сговорились… Опомнилась, да было поздно. Не возвращаться же обратно. Тут Василиса объявилась, поехали к колдуну… Он нагадал, что после графа у меня будет еще два жениха… Вы – первый… Не обижайтесь…

Обижаться Пушкин и не думал. Он думал о другом.

– От кого получили записку?

– С почтой пришла… Кажется, Гая отдала утром. Запечатанную…

– Вы знали, что Юстова погибла здесь?

– Да, Гая рассказала…

– Почему ее смерть не связали с графом Урсеговым? Вы же прибежали сюда, чтобы разоблачить его.

Поддернув одеяло, барышня закуталась плотнее. Как ребенок защищается перед страшными тенями ночи.

– В голову не пришло, поверите?


Верил Пушкин только своей системе.

– Позвольте вернуться на два года назад, – сказал он. – Бутович рассказала вам о том, что она подала объявление Алой Ленты?

– Почти прямым текстом… Ходила с гордым видом… Эта дрянь смела заявить, что еще будет мне приказы отдавать… Продажная девка…

– В прошлом году видели объявление Алой Ленты?

Вопрос вызвал удивленный взгляд.

– Неужели опять было?

Пушкин кивнул.

– Ну и ну. – Астра поморщилась. – Кто-то из новеньких, наверное… Графа в пансионе нет, а слух живет и текст известен… Фу, мерзость…

– Как мадам Вейриоль сообщали, чтобы оставили примерочную для встречи?

– Да откуда мне знать! – возмутилась Астра. – Наверняка у них заранее обговорено… Она ведь тоже в газеты заглядывает. А расчет после получает…

– Знали, что объявление 22 апреля подала Юстова?

– Тася не сообщила… Я поняла, что она скрывает что-то, хитрит, когда ей сережки отдала в качестве свадебного подарка… Надо же, скромница Тася пожелала продать свое сокровище… Кто бы мог подумать… И какой же грязный мерзавец граф Урсегов…

Из-за двери долетал приглушенный голос Вейриоль. Мадам кому-то строго выговаривала. Пушкин молчал. Так долго, что Астра обернулась.

– Задумались, насколько облик графа и душа его противоположны?

– Интересная мысль, – ответил он. – Позвольте узнать: откуда вам стало известно о пороке графа?

Астра даже фыркнула от такой наивности полиции.

– В записке ясно написано: ваш жених…

– В пансионе кто или что указывало именно на него?

– Так ведь… – начала Астра и запнулась, будто стараясь вспомнить. – Но ведь об этом шептались на каждом углу…

– Можете дословно повторить слух?

Она усмехнулась:

– Если вас волнует девичья болтовня, извольте… Хотя не ручаюсь за дословную точность, все-таки два года прошло… Итак, воспитанницы под большим секретом сообщали друг дружке, что, если нужны деньги, граф Урсегов знает простой способ заработать. Надо лишь дать объявление с особым текстом за подписью Алой Ленты…

– К графу требовалось обращаться напрямую?

– Ну конечно нет…

– Простите, что спрашиваю: Бутович говорила вам, что… – Тут Пушкин запнулся, чтобы не оскорбить неверным словом девичью невинность, которую только что спас. – Что именно граф получил от нее желаемое?

– Конечно нет! – возмутилась барышня. – Разве о таком говорят! Да если бы я знала наверняка, упала бы отцу в ноги, чтобы не выдавал за графа. Какой позор: стать женой любовника твоей соученицы…

– Делаем вывод: нет подтверждения, что Бутович лишил невинности граф Урсегов.

Астра глянула на него как мать на неразумного карапуза.

– Какой вы смешной, Алексей Сергеевич… И охота вам копаться в этой грязи… Что за мерзкая полицейская служба…

Пушкин не стал оправдывать службу в сыскной полиции. Есть служба, которую не выбирают. Есть служба, которая выбирает.

– Хорошо, оставим малоприятную тему, – сказал он. – Зачем вы морочили голову молодым людям, называясь именами ваших знакомых по пансиону?

Вопрос заставил Астру высунуть голову из теплого кокона.

– И об этом знаете? Ну и ну… От тоски и печали вздумала проверить свои женские чары на молодых людях… Разве это преступление?

– Почему использовали имена Лабзовой и Маклаковой?

– В гостиной маменька с Василисой сидели над конторской книгой, обсуждали фамилии: кому сколько выплачивать, вспомнила про этих глупышек… Пошла на прогулку, назвалась одной из них… На другой день опыт повторила… Потом стало скучно… Ну и довольно, допрос – так утомительно.

– Позвольте последний вопрос.

Из одеяла высунулся пальчик и строго погрозил.