— Ага! Ну что, могу вас обрадовать: злодей найден. Вот он, ирод! — И я торжествующе потрясла сонного тушканчика.

— Как вы узнали?

— В сумку ко мне полез, нехороший человек. А она чужих не любит.

— Кусается? — пошутил Сай и тут же вылупил глаза, когда я невозмутимо кивнула. — Правда?! Хочу такую же!

— Палец она ему отхватила начисто, — вздохнула я, с отвращением вытряхивая из подпространства «трофей». — А у этого конкретного грызуна на лапе недостача.

— Ну что же, — предложил Валентайн после того, как невинные тушканчики были аккуратно упакованы в один из карманов моей сумки, а вражий враг превращен в плотный кокон и запечатан отдельно, — если главная проблема решена, стоит разобраться с оставшейся нечистью. Там у запертой двери их уже целая толпа собралась, во главе с оставшимися личами. Со всей округи сбежались. Но поскольку команд не получают, особо в двери не ломятся. Стоят и ждут.

— Ну и славно, самое время прихлопнуть всю дрянь одним ударом, — потер руки Стрела, повернувшись к племяннику и его декану. — Парни, соорудим на троих? Вам, рэсс целитель, не предлагаю, у вас ориентация… неподходящая.

— Мне есть чем заняться, — сухо отрезал Арэн, который добрался до письменного стола, стоявшего в той же комнате, что была разделена решеткой на тюрьму и, судя по всему, лабораторию. — Мелочи оставляю тем, у кого, кроме грубой силы, ничего нет.

— Спорим, не подеретесь? — съехидничала я, на корню гася конфликт. Взрослые люди, здоровенные мужики, вокруг северный пушной зверек со спецэффектами, а они туда же. — Арэн, некогда рассматривать каждую запись, складывайте все сюда, — с этими словами я расстегнула молнию, пришитую вдоль донышка моей сумки, и расправила скрытое под ней дополнительное пространство. У меня в молодости на Земле такая сумка с молнией на дне была, вроде дамская, а расстегнешь — и верблюда с Привоза домой принести можно, не то что пять кило болгарского перца и ведро синеньких. И это без магии. А здесь-то моя хозяйственная одесская душенька оторвалась по полной: стадо верблюдов при желании упакую.

Целитель покосился на меня непонятно, но послушно начал складывать гадскую документацию аккуратными стопками и передавать мне для дальнейшего контейнирования.

— Да как тебя убить, мать твою так?! — донёсся удивленный растерянный возглас из двери, куда устремились наши боевики. И вот это мне совсем не понравилось, особенно в купе с раздавшимся угрожающим рычанием и холодком, пробежавшим по моей спине…





Глава 39




Сайрен:

Единственное, что меня сейчас радовало в данной ситуации, это что одна неугомонная бытовичка занята делом и не лезет в бой.

Вот только, открыв дверь, собираясь ворваться в толпу нежити, рассредоточившейся по всему коридору, мы с Аррисом на несколько мгновений удивленно замерли, дружно уткнувшись взглядами в абсолютно невредимого лича, изрубленного нами в состояние фарша совсем недавно. Кажется, теперь я понимаю, почему их несколько столетий назад так опасались…

— А вы думали, что, мелко изрубив его, уничтожите? Это лич, а не оживленцы, неучи! — рявкнул Валентайн, выдергивая нас из кратковременного ступора, и первым бросился в толпу нежити, осыпая ее убойными заклинаниями из своего арсенала.

Пять, мать их так, личей! Да твою ж..!

Следующие несколько секунд, минут, час?.. совершенно смазались для восприятия. Понятие времени как-то утратило смысл, пока мы усиленно пытались выжить сами, не пустить тварей к Саяре и целителю и наконец-то покончить со всей этой некропакостью.

Немало помогали сухие команды нашего декана, взявшего на себя сразу двух личей и каким-то чудом сумевшего на некоторое время обезвредить третьего. Для этого ему пришлось спустить едва ли не четверть резерва, заковав противника в ледяной панцирь, от которого тот хоть и избавлялся, но фора в десять-пятнадцать минут у нас имелась.

Мы с Аррисом в первый раз одолели лича вдвоем, сейчас по личу на каждого — наш потолок. Рэсс Валентайн справится с двумя, но еще и третий… Я, конечно, верил в его мощь и непобедимость как моего наставника, но лучше не испытывать судьбу. Да и не стоило забывать о банальных оживленцах, которых по касательной, мимоходом, приходилось как-то умудряться размазать между нападениями личей.

Тело действовало на рефлексах, уклоняясь от ударов и нанося свои, пока мозг просчитывал, какое заклинание в какой момент использовать целесообразнее, сколько маны стоит задействовать, сколько осталось и сколько необходимо оставить в резерве. Меня переполнял азарт, все внутри пело, отдаваясь бою сполна. Удар, еще, уклон, смена заклинания, серия сразу с двух рук, еще уворот… Готов!

Ставший уже привычным фоновый шум в виде глухих взрывов, свиста воздушных лезвий, завывания нежити, азартных воплей увлекшегося Арриса и четких отрывистых ценных советов по убиению личей рэсса Валентайна в какой-то момент стих. Щелчком пальцев отправив в полет ошметок лича с плеча, я огляделся, оценивая устроенный погром. Да уж, развлеклись что надо.

— Что теперь? — Аррис брезгливо отодвинул носком сапога горку искромсанного практически в фарш лича… или двух. В таком виде хрен поймешь, что это и сколько его там. — Оставим так — оно снова соберется воедино и отправится за нами?

— Разумеется. Или думаешь, лежать будет, тебя дожидаться? Как ты вообще умудрился с таким пробелом в знаниях получить диплом нашей академии? — холодновато спросил рэсс Валентайн, распекая Арриса, напомнив мне разгоны, которые он устраивал нашей группе после каждого практического занятия.

— Быть одним из лучших рейнджеров и выживать в Серых землях мне это не мешало, — кисло отозвался Аррис, но это лишь заставило декана слегка приподнять правую бровь и едва заметно усмехнуться. Уй, дело плохо. На экзамене такое выражение лица означает верный неуд.

— Так как их все-таки уничтожить так, чтобы не встали? За счет чего-то же они восстанавливаются, — подал я голос, отвлекая. И тут же, пока не переключились на меня, вспомнив, что я-то еще академию не закончил, а пробел в знаниях точно такой же, продолжил: — Артефакт, от которого они подпитывались в лагере! Что-то подобное, да?

Рэсс Валентайн смерил меня страдальческим взглядом, будто тяжелобольного, у которого шансов на поправку нет. Но все же ответил уже спокойнее.

— Тот артефакт нес конкретную функцию подпитки и мешал студентам покинуть лагерь, потому пришлось забрать его с собой. А личи восстанавливаются за счет филактерии, — пояснил он, но, не увидев на наших лицах желаемого эффекта, тяжело вздохнул. — Ее еще называют «сосуд жизни» — это любой предмет, в который помещается душа лича. Вот пока она существует, лич обладает ретроактивным бессмертием — восстановление тела начинается лишь после фактической смерти. В нашем случае после того, как искромсали в фарш. Пройдет некоторое время, и они снова соберутся воедино.

— Хреновые новости. И где нам искать эти филактерии? Судя по первому убитому, счет идет на минуты, — выразил общую мысль Аррис.

— Вероятнее всего, в кабинете хозяина этого места, — пожал плечами рэсс Валентайн.

— Зачистка местности проведена! — первым делом сообщил я, вернувшись к Саяре и целителю.

— Но не полная и временная, — добавил Аррис.

— Шикарно. Еще хорошие новости будут? — поморщилась Саяра, отвлекшись от укладывания в свою безразмерную сумочку содержимого всех ящиков письменного стола и полок в двух шкафах. Правда, брали они только записи, поскольку хрен его знает, что у личевладельца в пробирках, мешочках и ящичках для артефактов. Может, и ценное, но вдруг рванет?

Аррис в двух словах описал суть проблемы, пока рэсс Валентайн уже обыскивал как раз те самые подозрительные артефакты.


— А смерть моя, Иванушка, в яйце… — пробормотала Саяра себе под нос непонятную фразу. Но прежде, чем я переспросил, что она имеет в виду, ее лицо вдруг просияло. — Слушайте, так эта хрень должна же источать какие-то эманации, я права? — И, дождавшись нашего кивка, продолжила: — А в том самом лагере как раз занимались тем, чтобы обучить студентов всей этой некроерунде. По факту, если Сай с Аррисом постараются, они смогут прочувствовать фон и смогут определить местонахождение этих филактерий.

Мы переглянулись с дядей с одинаково скептическим выражением лица. Во-первых, меньше всего хотелось обращаться к той противоестественной магии, от которой буквально выворачивало наизнанку, а во рту селился стойкий привкус тухлятины. Во-вторых, нас хоть и гоняли в том «лагере», заставляя зубрить все как можно усерднее, практических занятий была всего пара штук от лича, основные, так понимаю, этот четырехпалый и должен был проводить, объясняя нагляднее — что, как и куда. А в-третьих…

А в-третьих, послышались едва уловимый шорох из коридора и сдавленное ругательство стоявшего рядом Валентайна, ясно давшие понять, что тут не до раздумий. И, не сговариваясь, мы с Аррисом потянулись к той дряни, что невольно все же засела на подкорке.

В первые несколько секунд я вообще ничего не чувствовал, кроме трупной вони, исходившей, казалось, от меня, хоть я и понимал, что это внутреннее ощущение и на самом деле этого запаха нет и никто, кроме меня, его и не чует. А в следующий миг меня едва не вывернуло, когда это ощущение лишь усилилось, будто справа от меня находится нечто склизкое, давно прогнившее, усеянное мерзкими шевелящимися личинками, но все еще живое и… злое.

Открыв глаза, не сдержавшись, я закашлялся, чувствуя, как невольно проступили слезы, пытаясь отдышаться, но все же вытянул руку в сторону одной из крайних полок шкафа.

— Там… кха-кха… эта мерзость… — выдавил я, не в силах сбросить с себя ощущение, что и сам весь в этих личинках и гнили.

— А я не смог толком прочувствовать… Только что оно где-то тут, в кабинете. Видать, не врала эта гнида, «молодые потоки» и все такое в самом деле имеют значение, — протянул Аррис, бросив на меня уважительный взгляд.

— Так понимаю, это оно. Фиалы выглядят достаточно старыми, чтобы им могло быть несколько веков, и если не ошибаюсь, то они из аккендиила, — вскоре отозвался целитель, извлекая несколько небольших сосудов как из-под зелий, но из самого дорогого материала в нашем мире. — Именно он имеет наивысшую магическую проводимость, но вместе с тем данные сосуды магически не прощупываются. Валентайн, как их уничтожить? Нужен какой-то особый ритуал или?..

— Зачем усложнять? — перебил его наш декан. — Давай их сюда.

Невольная мысль, что не только мы тут с Аррисом неучи в плане личей, померкла от осознания, что я меряюсь на целителя, никогда и не учившегося в боевой академии. А в следующий миг стало не до того, когда рэсс Валентайн вдруг подбросил филактерии в воздух и просто расстрелял серией боевых заклинаний, превратив в пыль.

Одновременно с этим из коридора послышался жуткий вой, а затем характерный звук шлепающегося на пол сырого мяса… ну или фарша, если быть точнее. Саяра, выглянувшая в коридор, тут же вернулась, чуть бледнее обычного. Но быстро взяла себя в руки, так что я даже не уверен, не показалось ли мне.

— Личей больше нет. И из кабинета мы забрали все, что нам было нужно, — резюмировала она.

— Тогда уходим, — решил за всех рэсс Валентайн. — Это место я пока запечатаю. Позже вернемся с экспедицией и как следует все изучим.

— Только припасами бы разжиться, — снова влезла Саяра, выдав фразу в своем репертуаре. — Наверняка здесь есть кладовая. Вы, когда разведку проводили, ничего похожего не заметили?





Глава 40




Сара:

Я устало присела на сухое дерево и вытерла платком вспотевший лоб. Сейчас минуточку передохну и займусь лагерем. Это моя обязанность… и отдушина. Это то, что я умею лучше всего, то, что внушает мне внутреннюю уверенность. Как говорится, улыбайтесь, мадам, завтра будет еще хуже.

Все же я не боевик и не рейнджер, это стало особенно заметно на третий день пути. Поскольку нам было необходимо как можно быстрее достигнуть обитаемых и более-менее чистых земель, а путешествовали мы по не самой безопасной местности, темп приходилось держать высокий. Соблюдая при этом все меры предосторожности и беспрекословно повинуясь указаниям Стрелы — он-то в Серых землях был почти как дома.

Конечно, мужчины старались облегчить мне дорогу и защитить от неудобств и опасностей. Конечно, я молодая здоровая женщина с неплохой физической подготовкой и на Привозе после Союза торговала, а там приходилось и побегать, и потаскать. А шо делать, если зарплату учителям тогда выдавали только мелом и учениками?

Но это не значит, что я могу сравняться в силе и выносливости с мужчинами, которых специально натаскивали на подобные приключения.

Именно поэтому я всю дорогу беспрекословно слушаюсь команд, не кипешу, стараюсь не доставлять проблем и выкладываться по полной. Не лезу поперек батьки в кусты, в которых может сидеть волколак, не скачу козой, не треплю языком и не задаю дурацких вопросов тому, кто несет дозор.

Вместо этого я жду вечера и отрываюсь в том, что умею лучше всего: создаю условия для полноценного отдыха и готовлю еду, которая поможет восстановить силы. И оказываю моральную поддержку тем, кто взял на себя ответственность за мою жизнь.

— Контур поставил. — К разведенному мною костерку, над которым я уже пристроила треногу с котелком, вернулся усталый Аррис и тоже присел на поваленное дерево. — Хорошо, сейчас тихий сезон, ни гона у волколаков, ни гнездования у прочей нечисти. Можно сказать, курорт, а не Серые земли.

Я вздохнула и поежилась. Учитывая, что в течение сегодняшнего дня на нас напали трижды, а еще от двух здоровенных монстров мы сами вовремя сделали вежливый променад… тот еще курорт.

С другой стороны от меня у костра пристроился пасмурный целитель. Он вообще был не в настроении эти дни. Ко мне не подходил и первый не заговаривал, на привале занимался тем, что читал какие-то заметки хозяина нечисти. Слава богу, от порезов, которыми разукрасил Арэна личевладетельный тушканчик, не осталось и следов. Как только к целителю вернулась магия, он на первом же привале навел в своем организме образцовый порядок. И стал оказывать помощь остальным потерпевшим.

Отушканенные преподаватели пришли в себя в срок — ровно через двенадцать часов после применения порошка с обратным вектором. Надо сказать, товарищи были сильно не в восторге от способа спасения и на меня смотрели первое время как капитан подводной лодки на гаишника. Но вскоре здравый смысл взял верх. Все мы взрослые люди и понимаем, что такое безвыходная ситуация. Лучше спастись тушканчиком, чем остаться в логове психа и стать личем.

Тем не менее посиделки со мной вечером у костра все равно не привлекали слишком уж много публики. Может, и к лучшему — я не доллар, чтобы всем нравиться, мне Сайрена с Аррисом хватало. Они продолжали дурачиться и демонстративно соревноваться, ухаживая за мной, но во всем этом не чувствовалось чего-то серьезного. Кажется, мы все трое негласно приняли правила игры и были не прочь сбросить усталость дня, подкалывая друг друга и делая вид, что флиртуем. В конце концов, слишком уж невеселым было это путешествие. Требовалось психологически разгрузиться.

Арэн эти игры демонстративно не одобрял. За что получил свою порцию насмешек и подколок от семьи Сантеро. Правда, дурачилась эта парочка исключительно вечерами на привале, внутри безопасного контура. Днем, когда мы шли через опасные участки, всю их дурашливость как рукой снимало. А у костра… вот как сегодня.

— Невеликого ума ты, целитель. Вот кто тебя заставлял все-все раны без следа залечивать? А мог бы воспользоваться моментом и ощутить на себе нежные женские пальчики… — высказался Сай после того, как я сдалась перед уговорами и таки смазала антисептиком свежую царапину у него на лбу. Это он перед самым привалом какую-то очередную зубастую дрянь в кустах задавил, вернулся довольный и поцарапанный.

— Гм, — это было все, что ответил Арэн.

— Ну ладно-ладно, перед побегом основное можно было залечить, но парочку в стратегических местах оставить на будущее, — не унимался шлимазл. За что тут же схлопотал подзатыльник сначала от меня, а потом и от Стрелы.

— Вот и нечего хорошими идеями разбрасываться, — заявил в ответ на его обиженный взгляд старший ай’Сантеро. — В женском вопросе каждый сам за себя, запомни, племянничек.

— Пф-ф-ф! Саяра, а можно я сегодня буду ночевать рядом с твоей палаткой? Внутрь не прошусь, видишь, какой я благородный?

— Вижу, — хмыкнула я. — В палатке сегодня ночуют рэсс ай’Галан, рэсс ай’Нидейра и рэсс ай’Тассард, их очередь. Если ты устроишься рядом, чтобы охранять их сон, рэссы преподаватели будут тебе благодарны. Ну или не очень. Я бы с огненными магами шутить не стала.