– Продолжай.

– Свои войны в Ирландии он выигрывал при помощи мощных ударов, используя более многочисленную, чем у врагов, армию. Анлаф знаменит сеющими страх атаками ульфхеднар и жуткой резней. Люди его боятся, и он полагается на это, ведь испуганный человек уже наполовину побежден. Анлаф хочет, чтобы ты принял навязанную им битву, потому что видит шанс разбить тебя.

Финан указал на тряпицу, разрисованную грубыми угольными линиями.

– Он рассчитывает сломить левое крыло твоего войска и окружить остальную армию и заставить реку течь кровью.

– Тогда с какой стати мне давать ему этот шанс? – спросил Этельстан.

– Он не видит ничего дальше своих желаний, – сказал Финан, по-прежнему мягко и рассудительно. – Он знает, что его план сработает, поэтому другой ему не нужен. Сейчас он пьет эль в какой-нибудь усадьбе в Вирхелуме и молится, чтобы ты поступил по его воле, потому что мечтает стать не королем Нортумбрии, а властелином всей Британии. Это все, чего хочет.

Было тихо, если не считать пения где-то в лагере Этельстана. Молчание нарушил принц Эдмунд, остававшийся, покуда Этельстан не женился и не родил сына, наследником престола:

– Но, отказавшись от выбранного Анлафом поля боя, мы можем подыскать его сами. А если это место окажется выгоднее для нас?

– Где, лорд принц? – спросил Финан. Я предоставил говорить ирландцу, так как чувствовал, что раздражаю Этельстана. – Если мы не прибудем в Сестер в течение пяти ближайших дней, мост через Ди будет уничтожен. Леоф сдаст город, потому что Анлаф предложит ему подходящие условия. Затем вражеская армия войдет в Мерсию. Мы погонимся за ней, и выбирать поле боя снова будет Анлаф. Вот только новый выбор может предоставить ему еще большие преимущества.

– Или нам удастся заманить его где-нибудь в ловушку, – заявил Этельстан.

– Возможно, государь, – очень терпеливо согласился Финан. – Или он заманит тебя. Но уверяю, есть хороший шанс разбить его в Вирхелуме.

– Ха! – усмехнулся Кёнвульф, восседавший среди собратьев-олдерменов. Он со злобой смотрел на меня. Я улыбнулся ему, что только сильнее его распалило.

Этельстан не обратил на него внимания.

– Ты утверждаешь, что командует союзниками Анлаф, а не Константин?

– Анлаф выбрал то поле, – сказал я.

– И Константин это позволяет?

– Похоже, что так, государь.

– Почему? – Он задал вопрос с возмущением, будто его оскорбило согласие Константина удовольствоваться подчиненной ролью.

– Государь, у Анлафа репутация воина, – ответил вместо меня Финан. – Он не проиграл ни одной битвы, а участвовал во множестве. Константин, король хотя и мудрый, но такой славы не снискал.

– Не проиграл ни одной битвы! – повторил Этельстан. – И ты считаешь, что нам удастся побить его в месте, им самим выбранном?

Ирландец улыбнулся:

– Государь, нам по силам его одолеть, потому что мы знаем его план. Выходит, готовы к его действиям.

– На словах это все просто, – сердито заявил Кёнвульф. – Однако у Анлафа численное преимущество и выбранное им поле. Принять вызов будет безумием!

– Мы можем сразиться с ним где-то еще, – терпеливым тоном продолжил Финан. – Но в Вирхелуме нам хотя бы известен его план.

– Это ты думаешь, что известен!

– А эти ульфхеднар? – впервые заговорил Этельвин, еще один из олдерменов. – Они внушают мне тревогу.

Я заметил, что остальные согласно закивали.

– Вам не приходилось сражаться с ними, – сказал я. – А мне приходилось. Убивать их легко.

– Легко?! – огрызнулся Кёнвульф.

– Ульфхеднар мнят себя неуязвимыми. И прут в атаку, как безумные. Они внушают страх, но прими первый удар такого воина на щит и вспори ему брюхо саксом, и он умрет, как любой другой человек. Я убил их предостаточно.

Этельстан скривился от такой похвальбы.

– Где бы мы ни сразились с Анлафом, будь то в Вирхелуме или в другом месте, нам все равно придется иметь дело с ульфхеднар, – сказал он, отметая возражения Этельвина. Потом посмотрел мне в глаза. – Почему ты так уверен, что мы победим в Вирхелуме?

Я помедлил, преодолевая соблазн выдумать фантастическую историю, способную его убедить. Эта история могла быть о втором короле по имени Анлаф, правителе Глимрекра, которого первый Анлаф презрительно называл Паршивой Башкой и который вынужден был сражаться со своими людьми на стороне обидчика. Я хотел намекнуть, что его воины будут стоять не так упорно, и, обратив их в бегство, мы прорвем линию Анлафа, но мне самому в это не верилось. Дружинники из Глимрекра будут драться за свою шкуру так же яростно, как любые другие. Вместо этого я встретил взгляд Этельстана:

– Потому что мы сумеем прорвать их «стену щитов», государь.

– Как? – возмущенно потребовал сообщить Кёнвульф.

– Тем же самым образом, каким я прорывал другие «стены щитов», – презрительно бросил я.

Повисла гнетущая тишина. В моем тоне угадывалась самонадеянность, но никто из присутствующих не решался меня в ней упрекнуть. Я прорывал «стены щитов», и они это знали. Как знали и то, что на моем счету битв больше, чем у любого из них. Они ничего не сказали, лишь посмотрели на Этельстана, который хмуро уставился на меня. Думается, он подозревал, что я уклонился от прямого ответа.

– Если мы будем сражаться в Вирхелуме… – проговорил он медленно. – То решение необходимо принять сегодня ночью?


– Если ты хочешь вовремя успеть в Сестер, то да, – подтвердил я.

Этельстан все еще смотрел мне в глаза. Просто смотрел. И молчал, как и все прочие. Я смотрел на него. Решение оставалось за ним, и король понимал, что от этого решения зависит его трон. Как понимал и то, что Финан говорил от моего имени, и наша уверенность интриговала его.

– Задержись, лорд Утред, – заявил он наконец. – А остальным стоит немного поспать.

– Но… – заикнулся было Этельвин.

– Вон! – рявкнул Этельстан. – Уходите все!

Дождавшись, когда другие уйдут, он наполнил вином два кубка и дал один мне.

– Ты встречался с Анлафом, – ровным голосом произнес он.

– Встречался.

– Он предлагал тебе сражаться за него?

– Разумеется.

– Откуда мне знать, что ты не согласился?

– Потому что я дал клятву оберегать тебя. И никогда не нарушал ее.

Я сидел, потягивая вино, казавшееся мне кислым, а Этельстан расхаживал взад и вперед по толстым коврам.

– Этельвин говорит, что мне не следует доверять тебе.

То был новый олдермен, человек, которого я не знал и который никогда не стоял рядом со мной в «стене щитов».

– Элдред давал тебе тот же совет, – ответил я резко. – Равно как Ингильмундр.

Он поморщился, продолжая расхаживать.

– Я хотел стать королем, – пробормотал он.

– А я тебя им сделал.

Этельстан пропустил эти слова мимо ушей.

– Я хотел быть королем, как мой дед. Что делает правителя хорошим?

– Он думает сначала о других, а потом о себе. И он обладает умом. Как ты.

Он остановился и повернулся ко мне:

– Ты убил Элдреда. – Это было утверждение, а не вопрос.

Я поколебался с удар сердца, потом решил, что пришло время быть честным.

– Да.

Этельстан скривился:

– Зачем?

– Чтобы защитить тебя. – Я не добавил, что защищал его от дурного совета. Ему это и так было известно.

Он задумчиво нахмурил лоб:

– Значит, это ты породил эту войну. Полагаю, ты и Гутфрита убил?

– Убил, – подтвердил я. – Вот только эта война разразилась бы вне зависимости от того, погибли Элдред и Гутфрит или остались живы.

Этельстан кивнул.

– Полагаю, так, – спокойно проговорил он, потом с осуждением посмотрел на меня. – У тебя теперь Мороз.

– Мороз?

– Жеребец. Я дал его лорду Элдреду.

– Щедрый дар, – ответил я. – Я назвал его Сновгебланд. Хочешь забрать коня?