Разумеется, я испытывал соблазн. Меня манила перспектива языческой Нортумбрии, страны, где любой может поклоняться своим богам, не опасаясь получить христианским мечом по шее. Но с севера и с юга языческую Нортумбрию будут подпирать христиане, и ни Константин, ни Этельстан не согласятся долго такое терпеть. Да и не доверял я Анлафу. Стоит ему увидеть Беббанбург, и он захочет заполучить его.

– Все, чего я хочу, – заявил я Эгилу, – это умереть в Беббанбурге.

Дед Анлафа Гутрум не смог одолеть Альфреда, и результатом поражения стало распространение власти западных саксов до такой степени, что мечта Альфреда о едином саксонском государстве, Инглаланде, почти воплотилась в реальность. Теперь внук Альфреда пытался довести ее до конца, а тем временем на севере внук Гутрума, обладатель ледяных глаз, вострит свой меч.

Беда грозила прийти с севера.





* * *


Хорошая погода держалась, вот только упорный ветер, более южный, чем западный, заставил нас зайти далеко в Северное море, прежде чем повернуть обратно к шотландскому побережью. Три дня ушли на поиски флота Этельстана, продвинувшегося дальше на север, чем я ожидал. Кёнвульф благополучно вывел почти все корабли из Фойрта, и теперь большинство из них покоились на длинной и широкой полосе песка, за которой я видел поднимающиеся в небо столбы дыма. Это было на западе, где войска Этельстана предавали огню поселения. Двенадцать военных кораблей Кёнвульфа патрулировали побережье, охраняя причаленные суда, и два метнулись к нам, но сбавили ход и отвернули, когда приблизились и рассмотрели волчью голову на моем парусе.

– Что мне делать? – окликнул меня Гербрухт с рулевой площадки.

Мы шли с юга, я стоял на носу, держась одной рукой за резное изображение ястреба, и разглядывал низкую полосу земли за длинным пляжем. В полях виднелись шатры и шалаши. Значит, вся армия или большая ее часть стоит лагерем здесь. Заметил я среди них и нарядный, ярко-красный с золотом, шатер, который прежде видел у беббанбургских Ворот Черепов.

– Что с уровнем воды? – крикнул я в ответ.

– Низкий! – прокричал мне Эгил. – Идет отлив!

– Тогда направляемся к берегу, только потихоньку. – Найдя глазами «Апостол», флагман Кёнвульфа, я указал на него. – Подойдите как можно ближе к «Апостолу».

Когда мы миновали полосу невысокого прибоя, стало видно людей, стаскивающих к извлеченным на сушу кораблям мешки. Это был ворованный урожай. Киль «Сперхафока» заскрежетал по гальке, корабль остановился, вздрогнув, парус спустили. Эгил пришел ко мне на нос:

– Сходим на берег?

– Мы с тобой. – Я указал на пестрый шатер. – Подозреваю, что Этельстан там.

За старшего на корабле я снова оставил Гербрухта.

– Можете сойти на берег, – разрешил я команде. – Только никаких драк!

В большинстве своем мои люди были скандинавами, у многих висели на шее молоты Тора, но за время плавания им редко доводилось ощущать землю под ногами, и они заслужили отдых.

– Без схваток! – еще раз предупредил я. – И к ночи чтобы были на борту.

– Они будут драться, – заметил Эгил, пока мы с ним шли по пляжу.

– Естественно, они же дураки.

Этельстана в лагере не оказалось. Он с четырьмя сотнями воинов отправился вглубь страны, и наверняка костры над холмами были его рук делом. Вход в его шатер охраняли двое стражников в доспехах. Я рыкнул на них, и они нехотя пропустили нас под пышный полог. Потом я снова рыкнул, потребовав от слуги принести эля. Мы стали ждать.

Этельстан вернулся к исходу дня. Он был в приподнятом настроении и вроде как обрадовался мне.

– Мы опустошили все! – похвалялся он, стягивая кольчугу. – Ну же, присаживайтесь. Это эль?

– Добрый эль.

– Мы разжились им в поселении на побережье. – Король сел и внимательно посмотрел на меня. – Кёнвульф доложил, что ты сбежал из строя флота.

– Государь, когда мы в последний раз видели этот флот, он лежал на подветренном берегу и отбивал наскоки шотландцев. Так что, предоставив Кёнвульфу выбираться из его затруднений, мы решили поискать корабли Константина.

Этельстан улыбнулся, угадав мою неприязнь к его флотоводцу.

– До нас дошли слухи, что корабли Константина ушли на север. Сбежали от нас. Их пятнадцать?

– Пятнадцать, это верно. Но они не сбежали, государь, а просто не знали о нашем здесь появлении.

– Теперь знают, – помрачнев сказал он. – И что они делают? Прячутся среди островов? Ждут подхода остальных кораблей, чтобы напасть на нас?

– Это то, чего боится Кёнвульф.

– То, что он предполагает.

– В таком случае он ошибается. Шотландцы ушли на запад.

– По всем признакам, к берегам Камбрии, – вставил Эгил. – Ты их теперь долго не увидишь.

В течение нескольких ударов сердца Этельстан смотрел на нас. Было ясно, что это для него новость.


– Вы уверены?

– Уверены, – ответил я. – Мы полагаем, что Константин оставил на этом побережье четыре корабля, и теперь, обнаружив твой флот, они, скорее всего, отстаиваются в гавани.

– В таком случае ты привез мне хорошие новости! – довольным тоном воскликнул Этельстан. – И сын твой принес пользу!

– У него есть потери? – спросил я.

– Ни единого человека! Скотты не принимают боя. – Король помедлил, потом, когда полог шатра распахнулся и вошел Ингильмундр, улыбнулся.

Заметив нас, рослый норманн остановился, затем выдавил улыбку и небрежно поклонился мне:

– Лорд Утред!

– Ярл Ингильмундр, – холодно отозвался я.

У меня он вызывал подозрения с момента нашего знакомства на берегу Мэрса. Молодой и поразительно красивый мужчина с прямым носом и длинными волосами, перехваченными кожаным ремешком в хвост, ниспадающий почти до пояса. Во время первой встречи на шее у него висел молот, теперь его место занял сверкающий крест на золотой цепи.

– Это ярл Эгил Скаллагримрсон.

– Наслышан о тебе, – сказал Ингильмундр.

– Иного я не ожидал! – благодушно ответил Эгил.

– Ингильмундр привел из Вирхелума две сотни воинов, – энергично вмешался Этельстан. – И отличных воинов к тому же!

– Это ведь норманны! – заметил Эгил лукаво.

– Они – пример, – возразил Этельстан.

– Пример чего? – спросил я.

– Того, что всем людям открыта дорога в Инглаланд, при условии что они христиане. – Этельстан похлопал по креслу рядом с собой, приглашая Ингильмундра сесть. Одновременно он с сожалением посмотрел на молот у меня на груди. – А лорд Утред принес нам добрые вести, – обратился король к Ингильмундру. – Шотландский флот ушел. Совсем. Отправился к западному побережью!

– Государь, они сбежали от тебя, – проговорил Ингильмундр, усаживаясь.

– Похоже, нет. Если лорд Утред прав, их флот даже не знал, что мы здесь! Но все остальные сбежали.

– Все остальные? – переспросил я.

– Ублюдки не желают драться! О да, они досаждают нам. Мы не отваживаемся высылать малочисленные фуражирские отряды, а вот нашему войску шотландцы противостоять не хотят. Нам известно, что у Константина есть воины, по меньшей мере полторы тысячи, и это без учета союзников из Страт-Клоты, но вызова он не принимает! Скотты прячутся в горах.

– Государь, они боятся тебя, – заявил Ингильмундр.

Этельстан поблагодарил его теплой улыбкой. Ему по вкусу была лесть, а Ингильмундр искусно готовил это блюдо. Ярл казался мне скользким, каким бывает сырое тюленье мясо на ощупь.

– Константину стоит меня бояться, – подтвердил Этельстан. – И надеюсь, после этого похода он испугается еще сильнее!

– Или разозлится, – вставил я.

– Разумеется! – слегка раздраженно отозвался Этельстан. – Он будет злой, испуганный и присмиревший.

– И жаждущий мести, – не унимался я.

Этельстан смотрел на меня несколько ударов сердца, потом вздохнул:

– Что он может? Я глубоко вторгся в его страну, а он отказывается сражаться. Думаешь, на моей земле он добьется большего? Стоит ему хоть на шаг переступить границу, я его уничтожу, и Константин это понимает. У меня больше копий, больше мечей, больше серебра. Он может жаждать мести, вот только средств утолить эту жажду у него нет. Я добьюсь мира в Британии. Константин узнает, какую цену ему придется платить за нарушение этого мира.

– У тебя больше воинов, государь? – спросил Эгил вкрадчиво.

– Больше, – отрезал Этельстан.

– А если Константин объединит твоих врагов? Норманны с островов, датские поселенцы, народ из Страт-Клоты и ирландских королевств? Тогда у тебя все равно будет больше воинов?

– Ничего подобного не произойдет, – ответил за короля Ингильмундр.

– Почему? – исключительно вежливо осведомился Эгил.

– А почему мы, норманны, никогда не можем объединиться?

Вопрос хороший, и Эгил признал это, слегка кивнув головой. Северяне, что даны, что норманны, были могучими воинами, но имели славу людей крайне неуживчивых.

– К тому же Константин принадлежит к христианской вере, – напомнил Этельстан. – Он мне признался однажды, что мечтает найти приют в монастыре! Нет, лорд, такой не станет полагаться на языческие клинки. Все, чего он достигнет, призвав на помощь норманнов, – это наводнит свою страну еще большим числом язычников, а Константин хоть и вероломен, но не глуп. – Король нахмурился на миг. – Да и что он выиграет, объединившись с норманнами? Они потребуют награды! Что отдаст им Константин в уплату? Земли?

– Нортумбрию, – спокойно произнес я.