Бри вздохнула:
– Он хочет оформить опеку над тобой и Кайлой.
– Что??? – глаза Люка широко распахнулись. – Зачем?
Бри замялась, подыскивая слова, но потом решила – лучше быть с ребятами во всем честной.
– Я не знаю, зачем ему это надо. Извини, что сразу не рассказала тебе. Я не знаю, что о нем думать.
В глазах Люка блеснул гнев:
– Ты собираешься позволить ему нас забрать?
– А как бы ты хотел, чтобы я поступила?
Люк скрестил руки на груди:
– Я к нему не поеду.
– Ты хочешь, чтобы я оспорила его право на опекунство? – уточнила Бри. – Я к этому готова. И переехать сюда жить я тоже готова. Но я не знаю, как будет лучше для вас, и боюсь сделать хуже.
– Я слышал вашу беседу с Даной – мама желала, чтобы нашим опекуном стали вы!
– Да, это так. Но Крейг – ваш биологический отец. И, по правде говоря, я не знаю, какое решение вынесет суд.
– Они не могут заставить меня жить с ним! – глаза Люка увлажнились слезами.
– Что ж, буду с тобой предельно откровенна. Тебе почти шестнадцать. Суд, скорее всего, учтет твое желание.
– А Кайла? Что будет с ней? – стрельнул глазами на сестренку Люк.
– Она еще маленькая. Решение будет приниматься без ее участия.
Люк прикусил губу.
– А что ты помнишь о том времени, когда ты жил здесь вместе с мамой и Крейгом? – Бри постаралась, как можно аккуратнее, сформулировать вопрос. Ей хотелось узнать только впечатления мальчика, а не наводить его на плохие мысли.
– Помню, что он много кричал. Он был очень груб с мамой, и я его боялся, – Люк крепко сжал челюсти: – Но теперь я его не боюсь! Будь я тогда взрослее и сильнее, я бы не позволил ему третировать маму!
– Тебе было всего восемь лет, – Бри кивнула на Кайлу и пони: – Столько, сколько сейчас твоей сестре. Ты не должен себя винить.
Это Крейг был повинен в том, что вел себя как форменный мерзавец. Но доля вины была и на Эрин. Она терпела эмоциональное насилие со стороны Крейга и его откровенное, бесстыдное паразитирование за ее счет. Терпела до тех пор, пока он не начал распускать руки. Бри и припомнить не могла, сколько раз Эрин прощала его и принимала назад после бурных, театральных «уходов».
– Я не допущу, чтобы Кайла оказалась у него, – процедил Люк.
– Ты – хороший брат!
– А куда бы он нас забрал? – поинтересовался Люк, не сводя взгляда с сестры.
– Крейг живет сейчас в Олбани. Он – священник.
– Серьезно? – вскинул удивленные глаза Люк.
– Он уверяет, что изменился, – нейтральным тоном ответила Бри. Ей не стоило говорить ребятам об отце плохое. Кто знает, чем все закончится? Вдруг Крейг победит? И детям придется с ним жить… Зачем еще больше ухудшать ситуацию?
Люк решительно помотал головой:
– Нет! Я ему не верю! Он всегда врал и маме, и мне.
– Если ты хочешь видеть опекуном меня, я найму лучшего адвоката и буду бороться с Крейгом до конца.
– Да, именно этого я и хочу.
– Тогда решено! – воскликнула Бри. – Но я должна рассказать все и Кайле. Мне бы не хотелось, что она узнала об этом от постороннего.
Люк согласно кивнул:
– Только подождите, пока пройдут похороны. Кайла сейчас слишком взвинчена.
– Пожалуй, ты прав. Я так и сделаю. Но мне бы хотелось, чтобы ты тоже присутствовал при моем разговоре с Кайлой. Чтобы это не выглядело так, будто я пытаюсь ее отвадить от отца.
– Ладно, – согласился Люк. – Только я не буду ей врать.
– Правильно. Врать не хорошо, – сказал Бри.
Люк слышал ее разговор с Даной. Может, он слышал и другие?
– Можно я спрошу тебя кое-что о маминой подруге, Стефани? – спросила Бри.
– Конечно.
– Она ведь жила у вас недавно?
– Угу… После того, как Джастин от нас съехал. Мама и Стефани часами просиживали за разговорами на кухне.
– А о чем они разговаривали?
– О замужестве Стеф. Она часто плакала.
– А мама и Стеф когда-нибудь ссорились?
– Было дело… Они поругались, когда Стеф решила снова сойтись с Заком. Мама была против. Она всегда его недолюбливала.
– А что сказала Стеф? – спросила Бри.
– Она сказала, что мама возненавидела всех мужчин после расставания с Джастином.
Эрин сильно разозлилась на Джастина, когда его арестовали во второй раз.
– Но потом они помирились, – продолжил Люк. – Мама извинилась перед Стеф, и они остались подругами, – мальчик вздернул голову. – Но, по-моему, прежней близости между ними уже не было. Они больше не болтали подолгу и не обменивались смс-ками так часто, как раньше. Когда Стеф у нас жила, они с мамой каждую пятницу куда-нибудь ходили. Ничего такого. Просто в кино или в ресторанчик поужинать.
– Пятничные девичники?
– Ну-да, – кивнул Люк. – Только после той ссоры они прекратились.
– Мама и Стеф помирились, однако их отношения стали более прохладными.
– Точно. Как будто они все время испытывали какую-то неловкость.
И все же Стефани называла Эрин лучшей подругой… Уж не лгала ли она и в этом? Может, между ними еще что-то произошло?
– А ты случайно не знаешь причину разрыва Зака и Стеф? – спросила Люка Бри.
– Зак однажды заявился сюда. Они разговаривали на крыльце. А все окна были открыты. И я невольно слышал весь их разговор. Зак сказал, что Стеф ему изменила, – Люк передернул плечами. – Стефани все отрицала, но Зак был уверен в измене, по крайней мере, поначалу.
– А потом?
– Стеф убедила Зака в том, что он ошибался. Сказала, что любит только его, – щеки Люка залил румянец смущения.
В этот миг к ним подъехала на пони Кайла.
– Ну, что? Наездилась?
– Да! – Кайла спешилась и повела Тыковку в конюшню.
Следующие полчаса Люк обновлял познания Бри в области ухода за лошадьми и конской амуниции.
– Я должна попрактиковаться, – призналась Бри.
Люк указал жестом на конюшню:
– Вы можете покататься на мамином коне, Ковбое. Он просто создан для прогулок верхом! Ведет себя спокойно, никогда не лягается, не заносится. И ему тоже не мешает размяться.
– Ладно!
Эта идея взбодрила Бри. В числе ее немногих добрых воспоминаний из детства был чудесный старый пони. Его пришлось продать после смерти родителей. Бри до сих пор горевала о нем.
Да! Что бы ни случилось, она должна найти способ сохранить конюшню Эрин! И она это сделает, даже если ей придется кинуться в ножки Адаму ради денег!
Они вывели на выгон остальных коней. Бунтарь взбрыкнул и умчался прочь, вздымая копытами комья грязи. Ковбой остался на выгоне, предпочтя скачке травку.
– Бунтарь просто пышет энергией, – заметила Бри, наблюдая, как квотер-хорс Люка гарцевал у изгороди.
– Да, – кивнул мальчик. – Я проедусь на нем, когда он выпустит пары.
Все втроем они вернулись в дом, скинули верхнюю одежду и вымыли руки. Пока Дана готовила на кухне бутерброды, Кайла поделилась с ней впечатлениями о прогулке на пони.
– Мне надо в душ, – вспомнила вдруг Бри о том, как сильно запачкалась, работая в конюшне. Ее джинсы были облеплены лепешками грязи, и даже волосы впитали конский запах.
– Он хочет оформить опеку над тобой и Кайлой.
– Что??? – глаза Люка широко распахнулись. – Зачем?
Бри замялась, подыскивая слова, но потом решила – лучше быть с ребятами во всем честной.
– Я не знаю, зачем ему это надо. Извини, что сразу не рассказала тебе. Я не знаю, что о нем думать.
В глазах Люка блеснул гнев:
– Ты собираешься позволить ему нас забрать?
– А как бы ты хотел, чтобы я поступила?
Люк скрестил руки на груди:
– Я к нему не поеду.
– Ты хочешь, чтобы я оспорила его право на опекунство? – уточнила Бри. – Я к этому готова. И переехать сюда жить я тоже готова. Но я не знаю, как будет лучше для вас, и боюсь сделать хуже.
– Я слышал вашу беседу с Даной – мама желала, чтобы нашим опекуном стали вы!
– Да, это так. Но Крейг – ваш биологический отец. И, по правде говоря, я не знаю, какое решение вынесет суд.
– Они не могут заставить меня жить с ним! – глаза Люка увлажнились слезами.
– Что ж, буду с тобой предельно откровенна. Тебе почти шестнадцать. Суд, скорее всего, учтет твое желание.
– А Кайла? Что будет с ней? – стрельнул глазами на сестренку Люк.
– Она еще маленькая. Решение будет приниматься без ее участия.
Люк прикусил губу.
– А что ты помнишь о том времени, когда ты жил здесь вместе с мамой и Крейгом? – Бри постаралась, как можно аккуратнее, сформулировать вопрос. Ей хотелось узнать только впечатления мальчика, а не наводить его на плохие мысли.
– Помню, что он много кричал. Он был очень груб с мамой, и я его боялся, – Люк крепко сжал челюсти: – Но теперь я его не боюсь! Будь я тогда взрослее и сильнее, я бы не позволил ему третировать маму!
– Тебе было всего восемь лет, – Бри кивнула на Кайлу и пони: – Столько, сколько сейчас твоей сестре. Ты не должен себя винить.
Это Крейг был повинен в том, что вел себя как форменный мерзавец. Но доля вины была и на Эрин. Она терпела эмоциональное насилие со стороны Крейга и его откровенное, бесстыдное паразитирование за ее счет. Терпела до тех пор, пока он не начал распускать руки. Бри и припомнить не могла, сколько раз Эрин прощала его и принимала назад после бурных, театральных «уходов».
– Я не допущу, чтобы Кайла оказалась у него, – процедил Люк.
– Ты – хороший брат!
– А куда бы он нас забрал? – поинтересовался Люк, не сводя взгляда с сестры.
– Крейг живет сейчас в Олбани. Он – священник.
– Серьезно? – вскинул удивленные глаза Люк.
– Он уверяет, что изменился, – нейтральным тоном ответила Бри. Ей не стоило говорить ребятам об отце плохое. Кто знает, чем все закончится? Вдруг Крейг победит? И детям придется с ним жить… Зачем еще больше ухудшать ситуацию?
Люк решительно помотал головой:
– Нет! Я ему не верю! Он всегда врал и маме, и мне.
– Если ты хочешь видеть опекуном меня, я найму лучшего адвоката и буду бороться с Крейгом до конца.
– Да, именно этого я и хочу.
– Тогда решено! – воскликнула Бри. – Но я должна рассказать все и Кайле. Мне бы не хотелось, что она узнала об этом от постороннего.
Люк согласно кивнул:
– Только подождите, пока пройдут похороны. Кайла сейчас слишком взвинчена.
– Пожалуй, ты прав. Я так и сделаю. Но мне бы хотелось, чтобы ты тоже присутствовал при моем разговоре с Кайлой. Чтобы это не выглядело так, будто я пытаюсь ее отвадить от отца.
– Ладно, – согласился Люк. – Только я не буду ей врать.
– Правильно. Врать не хорошо, – сказал Бри.
Люк слышал ее разговор с Даной. Может, он слышал и другие?
– Можно я спрошу тебя кое-что о маминой подруге, Стефани? – спросила Бри.
– Конечно.
– Она ведь жила у вас недавно?
– Угу… После того, как Джастин от нас съехал. Мама и Стефани часами просиживали за разговорами на кухне.
– А о чем они разговаривали?
– О замужестве Стеф. Она часто плакала.
– А мама и Стеф когда-нибудь ссорились?
– Было дело… Они поругались, когда Стеф решила снова сойтись с Заком. Мама была против. Она всегда его недолюбливала.
– А что сказала Стеф? – спросила Бри.
– Она сказала, что мама возненавидела всех мужчин после расставания с Джастином.
Эрин сильно разозлилась на Джастина, когда его арестовали во второй раз.
– Но потом они помирились, – продолжил Люк. – Мама извинилась перед Стеф, и они остались подругами, – мальчик вздернул голову. – Но, по-моему, прежней близости между ними уже не было. Они больше не болтали подолгу и не обменивались смс-ками так часто, как раньше. Когда Стеф у нас жила, они с мамой каждую пятницу куда-нибудь ходили. Ничего такого. Просто в кино или в ресторанчик поужинать.
– Пятничные девичники?
– Ну-да, – кивнул Люк. – Только после той ссоры они прекратились.
– Мама и Стеф помирились, однако их отношения стали более прохладными.
– Точно. Как будто они все время испытывали какую-то неловкость.
И все же Стефани называла Эрин лучшей подругой… Уж не лгала ли она и в этом? Может, между ними еще что-то произошло?
– А ты случайно не знаешь причину разрыва Зака и Стеф? – спросила Люка Бри.
– Зак однажды заявился сюда. Они разговаривали на крыльце. А все окна были открыты. И я невольно слышал весь их разговор. Зак сказал, что Стеф ему изменила, – Люк передернул плечами. – Стефани все отрицала, но Зак был уверен в измене, по крайней мере, поначалу.
– А потом?
– Стеф убедила Зака в том, что он ошибался. Сказала, что любит только его, – щеки Люка залил румянец смущения.
В этот миг к ним подъехала на пони Кайла.
– Ну, что? Наездилась?
– Да! – Кайла спешилась и повела Тыковку в конюшню.
Следующие полчаса Люк обновлял познания Бри в области ухода за лошадьми и конской амуниции.
– Я должна попрактиковаться, – призналась Бри.
Люк указал жестом на конюшню:
– Вы можете покататься на мамином коне, Ковбое. Он просто создан для прогулок верхом! Ведет себя спокойно, никогда не лягается, не заносится. И ему тоже не мешает размяться.
– Ладно!
Эта идея взбодрила Бри. В числе ее немногих добрых воспоминаний из детства был чудесный старый пони. Его пришлось продать после смерти родителей. Бри до сих пор горевала о нем.
Да! Что бы ни случилось, она должна найти способ сохранить конюшню Эрин! И она это сделает, даже если ей придется кинуться в ножки Адаму ради денег!
Они вывели на выгон остальных коней. Бунтарь взбрыкнул и умчался прочь, вздымая копытами комья грязи. Ковбой остался на выгоне, предпочтя скачке травку.
– Бунтарь просто пышет энергией, – заметила Бри, наблюдая, как квотер-хорс Люка гарцевал у изгороди.
– Да, – кивнул мальчик. – Я проедусь на нем, когда он выпустит пары.
Все втроем они вернулись в дом, скинули верхнюю одежду и вымыли руки. Пока Дана готовила на кухне бутерброды, Кайла поделилась с ней впечатлениями о прогулке на пони.
– Мне надо в душ, – вспомнила вдруг Бри о том, как сильно запачкалась, работая в конюшне. Ее джинсы были облеплены лепешками грязи, и даже волосы впитали конский запах.