Девушка шла, небрежно опустив саблю острием вниз. Патрик бросился за ней, попытался остановить, но словно натолкнулся на незримую стену и не смог двинуться дальше. Теперь имперцы стреляли по бывшей горничной Телфрина, однако лучи, выпущенные их силовыми посохами, гасли, едва коснувшись ее. Не причиняя никакого вреда. Когда Марта Доннер проходила мимо оторопевшего Делвина, тот сумел разглядеть странное выражение, застывшее на ее лице. Незнакомое. Высокомерное. Чуждое. Точно такое же, как в тот день, когда Кеган Аматрис говорил от ее лица.

«Принц Пламени наконец себя проявил. Нечего сказать, в самый последний момент».

Якоб Тобиас Барна, избавившись от теней, насланных Кельвином, встал на пути нового нежданного противника. Генерал-гроссмейстер Имперского Ордена готовил боевое заклятие, без сомнения гибельное и несокрушимое, однако не успел его сотворить. Барну разорвало изнутри. Он лопнул, как лопается переспелый плод. Во все стороны полетели ошметки плоти, куски раздробленных костей, вывернутые наизнанку кишки. Вся с головы до пят запятнанная кровью, Марта даже не сбилась с шага.

– Чтоб мне провалиться, – пробормотал ошарашенный Кренхилл.

Делвин был полностью с ним согласен.

Имперцы, а их оставалось в живых еще человек десять, продолжали палить в Марту, больше не замечая других противников. Копья света пронзали комнату, сливаясь в единый слепящий поток. Ни один выстрел не прошел мимо, ни один не канул бесследно. И ни один не оставил даже малейшей раны на теле девушки. Тот, кто управлял ее телом, поглощал чужую магию без труда. Девушка бросила саблю. Протянула вперед руки – и тогда они зажглись тем же самым светом. Отраженное ладонями Марты, пламя ринулось назад, дробясь на тонкие лучи. Каждый из них поразил имперского волшебника, сжимавшего в руках силовой посох.

Одиннадцать или двенадцать трупов, Делвин не успел сосчитать точно, упали кто на спину, кто ничком. Сделалось очень тихо. Бой закончился. В комнате больше не оставалось ни одного живого алгернца. Вместе с ними медленно осела на подкосившиеся колени и сама Марта. Патрик Телфрин, больше не сдерживаемый никакой преградой, бросился к ней, тормоша, обнимая. Девушка тяжело дышала, но, без сомнения, находилась в сознании.

Делвин, Боб, Кельвин и Луис – все подошли к графу Телфрину и его подруге. Патрик сидел на паркете, поджав под себя ноги, голова Марты лежала у него на плече. Девушка обводила окружающих мутным взглядом, по всей видимости, едва узнавая их. С ее лица бесследно изгладилось страшное, почти нечеловеческое выражение, так напугавшее Делвина.

– Я все помню, – выдавила Марта. – Вечность и холод, засевшие в сердце. Разум, как шестеренки древней машины, – пустой, недреманный, вечный. Он хуже, чем нам казалось, граф Телфрин. Хуже всего, что существует на свете. Мы зря высвободили его из страны теней. Он чудовище. Он обесчестит землю.

– Будет тебе, девочка. Успокойся.

– Вы не понимаете! – Марта оттолкнулась от Патрика, села сама, бешено оглядываясь по сторонам. – Я больше не чувствую его! Он исчез, сгинул, выветрился! Куда он ушел, граф Телфрин? Мы должны разобраться, куда он ушел!

Она подобрала саблю, вскочила, выставив ее перед собой. Ткнула острием в направлении потайного входа, через который они все проникли сегодня в герцогскую библиотеку. Патрик, Делвин и все остальные обернулись, глядя в сторону, в которую указывала Марта. От того, что Делвин там увидел, он чуть не забыл, как дышать.

Альфонсо Фредерико Мервани, гранд-герцог Наргонда, ненадолго всеми забытый, небрежно стоял возле книжного шкафа, перелистывая массивную книгу, кожаную обложку которой украшали рубины и изумруды. Заметив, что на него устремлены пристальные взгляды, гранд-герцог бросил тяжеленный фолиант на пол – и тот воспламенился и сгорел, не успев даже коснуться паркета. Лицо владыки Наргонда исказилось улыбкой, уже знакомой всем присутствующим. Именно эта улыбка еще недавно уродовала лицо Марты Доннер.

– Спасибо, – сказал Кеган Колин Тревор Аматрис, прозванный некогда Принцем Пламени. – Огромное вам спасибо, господа. Вы наконец подарили мне жизнь.





Глава девятнадцатая




Патрик Телфрин видел гранд-герцога Альфонсо разным. Сосредоточенным и суровым, расслабленным и веселым, терпящим поражение и празднующим победу. За годы знакомства Патрик успел хорошо узнать наргондского герцога. Стоявший перед ним человек, несомненно, больше не был Альфонсо. Чужой взгляд, чужое лицо, чужой голос. Тварь, вернувшаяся из тьмы и некогда уже опустошившая, изранившая Дейдру.

С пальцев сорвался энергетический разряд, набухая молнией. Иногда смерть – лучшее, чем ты можешь помочь старому другу. Особенно если его телом завладел древний демон. Аматрис без всякого труда отклонил заклинание. Патрик замахнулся алгернской саблей, но ее клинок переломился у самого основания. Рукоять вылетела из разом ослабевших пальцев. Графа Телфрина словно ударили под дых невидимым кулаком. Он согнулся, чувствуя приступ боли.

– Некрасиво, Волфалер, – сказал Аматрис. – Я думал, у нас договор.

Луис и Кренхилл бросились на него с двух сторон. Небрежный щелчок пальцами – и оба отлетели на несколько шагов. Делвин Дирхейл, сделав несколько быстрых шагов, приблизился на расстояние удара, вытянул палаш в длинном уколе. Руны, украшавшие его лезвие, загорелись, яркие как никогда. Острие меча остановилось, не дойдя всего несколько дюймов до груди Аматриса – до груди Альфонсо. Принц Пламени небрежно ударил по клинку раскрытой ладонью, опуская его вниз.

– Хватит, детишки, – сказал он. – Будет вам, наигрались.

Патрик не помнил себя от ярости:

– Что ты творишь, подонок?!

– Ничего такого, что пошло бы вам во вред. Или ты не слышал, как распинался алгернский хлыщ? Империя грядет, летит на всех парусах. Наргонд сгорит, как пучок соломы, в ее огне, а следом за ним разлетится пеплом твой разлюбезный Гвенхейд. Вам не выстоять в одиночку. Вам нужен союзник – могущественный, опытный, сильный. Именно такой, как я.

– Именно поэтому ты забрал тело Альфонсо?

Аматрис пожал плечами:

– Проще выиграть битву, будучи командиром. Прежде чем потерпеть поражение, я одержал верх в десятках сражений. Кровопролитных, яростных, страшных – примерно как то сражение, что нам предстоит. Я разбираюсь в искусстве войны. Твой герцог упрям и мог не прислушаться к моим, безусловно, ценным советам. Я предпочел сам встать во главе обороны. Когда мы одержим победу, я подыщу себе новую оболочку. Твой друг получит свободу.

– Ты говорил, что уже не сумеешь покинуть свое новое тело.

– Возможно, я ошибся. А возможно, и нет. Я всего лишь предположил. Посмотрим. Выбирать тебе все равно не приходится, верно? Так что доверься мне, Волфалер.

– Граф Телфрин, – сказал Делвин угрюмо, – я же говорил, вы допустили ошибку.

– Да уж сам теперь вижу, что допустил.

И все же Патрик понимал, что в словах Аматриса имеется определенный резон. Имперцы собрали немалые силы, и в борьбе с ними пригодится опытный полководец. Ему очень не нравилось, что Аматрис, по сути, взял Альфонсо в заложники. Не было никаких гарантий, что он пожелает покинуть его тело, даже если битва окажется выиграна. Ведь всегда можно отговориться, солгать, заявить, что больше не получается покинуть телесную оболочку. И все же выбора действительно не было. Иногда приходится играть теми картами, что есть на руках.

А главное, Марта жива и свободна от чужого присутствия.

– Ладно, – сказал Патрик. – Посмотрим, что ты можешь нам предложить.

На пороге появились солдаты в мундирах наргондской гвардии. Вооруженные протазанами, мушкетами и палашами, они потрясенно оглядывали разоренную библиотеку. Отряхнув руки, Аматрис двинулся к гвардейцам. Патрик заметил, как его лицо меняется на ходу. Чужое выражение несколько смазалось, поблекло, отступило в тень. Его взгляд теперь напоминал прежнего Альфонсо. Знакомая легкая улыбка скользнула по губам.


«Он пользуется его памятью. Распоряжается как хозяин».

– Доброго утра, любезные, – сказал оживший мертвец. – Рад, что наконец явились.

– Ваше величество! – вытянулся по струнке сержант. – Мы не могли войти раньше. На пороге ваших покоев словно стена встала. Ни пробиться, ни обойти. Послали за волшебниками, да те еще не успели прийти. А потом – раз! – и сама пропала.

– Это был магический экран, поставленный подлыми убийцами, решившими совершить на меня покушение. Мой любезный друг, граф Телфрин, помог от него избавиться. – Аматрис, конечно, не хотел выдать происшедшую с герцогом перемену. Патрик, решивший, так и быть, ему подыграть, коротко кивнул в ответ на вопросительный взгляд гвардейца. – Мой друг недавно вернулся в Наргонд, – продолжал Принц Пламени, – и подоспел вовремя, чтобы выступить против коварных врагов, отведя нависшую надо мной угрозу.

– Угрозу? – Взгляд сержанта все еще скользил по израненным телам.

«Он ошарашен и изумлен. Кто б на его месте не удивился!»

– Против меня организовала заговор собственная секретная служба. Сержант… сержант Гоцци, – Аматрис запнулся, не сразу вспомнив фамилию гвардейца, – мне потребуется ваша помощь. Винсенте Казони предал меня. Арестуйте его.

– Слушаюсь, ваше величество.

– Капитан Телфрин, капитан Дирхейл, прошу меня сопровождать. Все алгернские эмиссары, присутствовавшие во дворце, полегли вместе со своим предводителем. – Принц Пламени читал в памяти наргондского гранд-герцога, как в открытой книге. – Но их здешние пособники еще могут представлять опасность. Ваши магические навыки придутся как раз кстати.

– Алгернские эмиссары? – переспросил сержант.

«Нелегкая ночь у бедняги».

– Узнаете все, когда придет время, Гоцци.

Кеган Аматрис с царственным видом прошествовал к выходу из зала. Выстроившись в колонну, гвардейцы последовали за ним. Патрик и его товарищи тоже, но с куда меньшим энтузиазмом.

Кельвин был непроницаем, Луис насуплен, Делвин откровенно зол, а Марта находилась на грани истерики. Один лишь Боб едва слышно насвистывал. «С этого все сходит как с гуся вода. Или же наоборот – он, как и я сам, старается скрыть чувства под маской весельчака и насмешника. В той мере, в которой это позволяет воспитание и образование, конечно. Попробуй тут разберись». Патрик небрежно кивнул Кренхиллу и взял Марту за руку.

– Это лишне. – Она попыталась отдернуть руку, но Патрик не пустил.

– Не лишнее. Я рад, что все обошлось.

– Это вы называете обошлось? Ах, граф Телфрин, оставьте свои светские любезности.

– Это никакая не светская любезность. – Он говорил твердо, но тихо. – Пострадай ты, я бы никогда себе этого не простил.

Девушка искоса поглядела на него:

– Пострадай я, была бы сама виновата. Вечно вы себя казните по пустякам.

– Приходится. Такой уж я человек, – усмехнулся он.

– Исправляйтесь, – сказала она строго. – Я присмотрю.

Патрик покаянно вздохнул. Марта больше не пыталась отдернуть руку, и на его душе стало чуточку легче. Он сам не понимал почему и не старался особенно разобраться.

Дворец гудел как растревоженный улей. Несмотря на полночный час, придворные и слуги выскользнули из своих комнат, столпились в коридорах и обсуждали случившийся в покоях гранд-герцога разгром. Аматрис на ходу раздавал приказы, кого-то хлопал по плечу, кого-то сердито отчитывал. Он идеально вжился в свою роль, Патрик никогда бы не догадался, что разумом его бывшего господина завладел совсем другой человек. Принц Пламени поднял по тревоге дворцовую стражу, зачитал им имена изменников, которых требовалось немедленно задержать. Часть людей он распределил по дворцу, часть послал в город.

Все чародеи, присланные империей в палаццо Мервани, действительно оказались мертвы. Насколько Патрик смог понять, прибыв в город, они рассредоточились по двум группам. Одна наблюдала за Альфонсо во дворце, вторая расположилась в Тихой Низине, контролируя всю прочую агентуру. Когда вторая группа не вышла в положенный час на связь, Якоб Барна поднял всех своих людей и принялся ждать нападения. «Не вмешайся Аматрис, была бы нам крышка, скорее всего. Редкостная удача».

Конечно, помимо волшебников у имперцев оставались в городе еще шпионы. Всех схватить не удастся, но прежней угрозы они не представляют. Чего не скажешь об их приближающемся флоте.

Мимоходом Патрик подумал: как удачно сложилось, что Альфонсо одинок. Его жена умерла, будучи отравлена брезальдийцами, сын погиб на охоте, а дочь замужем за одним из герцогов Соурейна. Альфонсо до сих пор не объявил имя новой супруги, присматриваясь к союзникам за границей и выбирая из нескольких кандидаток. Его медлительность оказалась на пользу – вряд ли Аматрис смог бы убедительно сыграть синьора Мервани перед близкими людьми, знающими его досконально. А так даже если Принц Пламени начнет допускать ошибки, пройдет время, прежде чем поползут слухи, что гранд-герцог странновато себя ведет. Но сначала, конечно, стоит покончить со всеми изменниками, окопавшимися во дворце.

Винсенте Казони спал в своих апартаментах на третьем этаже, в компании любовницы. Это был статный, еще нестарый мужчина лет сорока, черноволосый, сильный. Прежде Патрик несколько раз выпивал в его компании и боролся с ним после этого на руках – с переменным успехом. Когда в спальню ворвались гвардейцы, Винсенте в одних подштанниках вскочил с постели и выхватил шпагу из оружейной стойки рядом с кроватью.

– Вы не вовремя, господа! Сильвия занята со мной! – крикнул он.

По его лицу катился пот, глаза бешено бегали по комнате, в воздухе стояли винные пары, рядом с кроватью валялось пять или шесть бутылок. И все же клинок, направленный на незваных гостей, проворачивался в воздухе плавно и не дрожал.

– Мы не за донной Сильвией, – сказал Аматрис. – Мы за вами, Винсенте.

– Ваше величество! Вот так встреча! Я думал, вы десятый сон видите.

– Разбудили, негодники. Синьор Казони, вы арестованы за предательство, сговор с иностранными шпионами и заговор против моей персоны.

Начальник секретной службы побледнел, но не опустил оружия.

– Раз все так повернулось, – сказал он, – попробуйте сперва меня взять, господа.

– Возьмем непременно. Граф Телфрин, разберитесь.

Патрик кивнул. Его сабля, добытая в Димбольде и с тех пор служившая ему верой и правдой, оказалась сломана стараниями самого Аматриса, но этот факт, похоже, ничуть не волновал Принца Пламени. Что ж, не позориться же теперь на глазах у солдат, выставляя себя трусом. Патрик вытащил из-за пояса дагу и медленно пошел на сближение. Сил колдовать не было. Резервы начнут восстанавливаться, наверное, ближе к обеду.

– Я помогу вам, – выступил вперед Дирхейл, доставая палаш.