– Эй, леди, давай просыпайся. Хватит тут прохлаждаться.

И что вы думаете? Ни пощечины, ни хорошая встряска не принесли результата. То ли Фантальм была без сознания, то ли ее душа так и осталась в кулоне.

Почему – непонятно.

В сердцевине темно‑зеленого камня по‑прежнему проскальзывали золотые искры. Они то гасли, то снова прорезали кулон крошечными вспышками.

– Даниэла, блин, вечно ты усложняешь мне жизнь! – в сердцах пожаловалась я и потащила эту прохлаждающуюся на берег.

Если честно, я уже порядком продрогла и мечтала поскорее одеться. Как же хорошо, что оставила на берегу одежду! Во что будет одеваться моя тезка? А вот это уже ее проблемы.

Кто первым очнулся, того и шмотки.

С горем пополам вытащив ее величество на берег (казалось, леди весит центнер), продолжила приводить ее в чувство.

– Ну же, приходи в себя! Будет лучше, если мы уберемся отсюда, пока окончательно не стемнело. Даниэла!!!

Ноль реакции. Уф, как же она меня достала! Отвесив Фантальм еще одну пощечину, едва не зарычала. Наверное, так бы и сделала и отвела душу, снова хлестанув ее по щекам, если бы в тот самый момент не дрогнула земля.

Что на этот раз? Землетрясение? Конец света?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Секунда, другая, и берег под нами снова завибрировал, затрясся. И почему‑то вдруг стало ясно, что это не землетрясение и не конец света. Что там говорила Эсфа? Источник находится на границе территории накаи и великанов?

Кажется, настало время познакомиться с первым местным аборигеном.

– Черт бы тебя побрал, ведьма… Скорее приходи в себя! Даниэла!

Даниэла не подавала признаков жизни, а гигант был уже близко. Это я поняла по тому, как затряслись верхушки деревьев – их как будто раздвигали огромными ручищами.

Времени продолжать возиться с королевой больше не было.

– Сама виновата, – попеняла Фантальм и, схватив вещи, юркнула в ближайшие кусты.

Едва не зашипела от боли, почувствовав, как ветки царапают мокрую кожу, и мелкие колючки впиваются во все, во что только можно впиться.

Вот тебе и девственная, безмятежная природа. Со стороны красивая, а на самом деле опасная, ядовитая.

Листья, осыпавшиеся с пышных крон, устелили, словно лепестками роз, гиганту дорогу к берегу ручья. Назвать по‑другому это существо у меня бы язык не повернулся. Ростом с трехэтажку, если не выше, на несколько мгновений он заслонил собой звезды и все небо в целом.

Не сдержавшись, я в ужасе пискнула и, чтобы больше ни один звук не прорвался наружу, впилась зубами в ворох одежды. Так сильно, как сейчас, меня еще никогда не колотило.

Великан выглядел ужасно. В том смысле, что смотреть на него было очень и очень страшно. Одно лицо чего стоило! Мясистые надбровные дуги, крупный нос с хищно раздувающимися ноздрями, большой бесформенный рот, за которым скрывались кривые зубы; растопыренные уши. В общем, внешность у парня, а может, и мужика (возраст было не разобрать) была впечатляющая.

Мощное тело покрывала густая поросль и грязные ошметки ткани, назвать которые одеждой нельзя было даже с большой натяжкой. Крупный, грузный, жуткий – гигант ужасал, но и закрыть глаза, чтобы больше его не видеть, я не могла. Сидела, сжавшись в комок, и напряженно следила за каждым его шагом.

Вдруг почует, вдруг заметит? Не уверена, что переживу это знакомство. Что же касается Даниэлы…

К моему ужасу, ее гигант заметил. Издав утробное «хм» или что‑то вроде этого, тяжело опустился перед Фантальм на колени. И снова земля дрогнула, и снова у меня затряслись поджилки, сердце и все, что вообще способно трястись в человеческом теле.

Жуткая ситуация. Одна голая девица на берегу без сознания, другая, тоже голая, в кустах дрожит от страха. Если бы знала, чем закончится путешествие по Срединным землям, осталась бы сидеть в четырех стенах!

– Ум?

А вот это уже прозвучало вопросительно и даже несколько растерянно. Сосредоточенно почесав спутанную шевелюру, громила подался к реке и, зачерпнув ручищей воду, принялся жадно пить. Так продолжалось минуту или, может, две, и я даже понадеялась, что гигант уже забыл про смирно лежащее рядом тело. Сейчас напьется и уберется восвояси или куда он там направлялся.

Лишь бы от меня подальше.

Но убираться он не спешил, как и забывать о королевском теле. Утолив жажду, снова переключился на свою находку. Принялся ее заинтересованно рассматривать, как нечто очень занятное, а может, даже забавное, пока наконец не издал не то довольное, не то радостное:

– У‑у‑у…

У меня волосы на голове чуть не зашевелились, когда он подсунул руку под тело Даниэлы и поднял ее легко, будто пушинку. Фантальм как раз поместилась у него в ладонях, и в тот момент я поняла, что чувствуют в присутствии людей феи. Абсолютную беспомощность перед нами, чудовищами.

Сейчас Даниэла была такой беспомощной феей и, наверное, даже лучше, что не очнулась. Нервы целее будут.

– У‑у‑у‑у‑у! – уже совсем счастливо протянул великан и собирался подняться на ноги, когда его взгляд переместился с нагой девы на что‑то совсем для него крошечное, едва заметное.

Семейную реликвию Велебора!

Я чуть не взвыла от досады, когда эта дубина стоеросовая зацепил большим и указательным пальцем подарок северянина. Понравилась, видите ли, блестяшка! Поднеся к глазам артефакт, он удовлетворенно причмокнул губами и сунул его в карман, напоминавший неряшливо пришпандоренную заплатку.

Оглядевшись по сторонам, но так больше ничего интересного для себя не обнаружив (к счастью!), поднялся, снова на миг заслонив своей нечесаной башкой небо, и не спеша зашагал обратно к деревьям.


С артефактом и Даниэлой.

Плохой, плохой великан!

Стряхнув с себя оцепенение, в совершенно растрепанных чувствах я выбралась из кустов, быстро оделась. Кожу саднило от царапин, но на это я внимания не обращала. В голове, как пчелы в улье, роились вопросы: что делать? Как дальше быть? Куда нестись?

Сейчас, оглядываясь по сторонам, я не могла с уверенностью сказать, откуда пришла. Зато точно знала, что понятия не имею, куда идти. Был бы со мной клубок, поспешила бы обратно к завесе. Ну или, может, переночевала бы где‑нибудь, а потом поспешила.

Но клубка не было. Не было и Даниэлы. Я, конечно, при всем желании не смогла бы тащить ее на себе, но и бросить вот так в лапах гиганта… Зачем она ему? Что он собрался с ней делать?

От мыслей, что приходили на ум, в страхе сжималось сердце.

Не стоило ее жалеть, но… Это ведь не она притащила меня в этот мир, и я так и не узнала, что с ней тогда случилось, что явилось причиной появления в ее душе тьмы. В том, что Фантальм не святая, не приходилось сомневаться, но и винить ее во всех смертных грехах тоже неправильно.

Как и бросать на произвол судьбы.

К тому же мне нужен артефакт, иначе какой шанс, что я самостоятельно отыщу завесу? Да никакого! Я с детства страдала топографическим кретинизмом, и даже гугл‑карты не всегда спасали. А здесь вам не дом на незнакомой улице отыскать.

Не придумав ничего лучшего, поспешила за гигантом, отчаянно уповая, что не совершаю очередное безрассудство.

Потерять великана из виду было непросто – его внушительная фигура темной грудой маячила перед глазами. Я то принималась бежать, чтобы не отстать; то замедляла шаг, а иногда и за деревья отскакивала, когда бессовестный похититель королев и золотых ниток вдруг резко останавливался. Оглядывался по сторонам, пару раз даже коварно оборачивался, и тогда у меня сердце падало в пятки, да я и сама в такие моменты мечтала куда‑нибудь провалиться.

Казалось, он почувствовал, услышал. Но нет, внимательно осмотревшись, великан продолжал идти по лесу, раздвигая, а иногда и ломая ветви деревьев.

– Что я делаю? Что делаю… – шептала одними губами, следуя за этим кошмаром и с каждой секундой все больше убеждаясь, что я ненормальная.

У меня ведь теперь даже нет магии – вся в Фантальм осталась. Ни отбиться, ни защититься не сумею. Но и без магнавигатора бродить по Срединным землям тоже было опасно.

Интересно, у этого представителя сказочного мира семья большая? Боюсь, знакомства с его родней мои нервы уже не выдержат.

Когда мы вышли на поляну, всю поросшую высокой травой и дикими цветами, небо стало чернильно‑синим, и звезды светили так ярко, что никакого фонарика не надо. Я прекрасно видела и сутулую фигуру гиганта, и шалаш, к которому он направлялся. Вернее, это для великана данное строение было крошечной лачугой, а для меня (исключительно по размерам) могло запросто сойти за дворец Редфрита.

Не к ночи будь помянут благоверный… Как он там, интересно? Уже обнаружил, что я исчезла?

Отругав себя за лишние мысли о лишнем в моей жизни величестве, продолжила следить за великаном. На несколько минут он скрылся в своих «хоромах», и я уже собиралась храбро последовать за ним, но тут виновник моих волнений и незапланированного приключения выбрался наружу.

Без Даниэлы.

Снова осмотрелся, даже зачем‑то принюхался, отчего я вспомнила, как дрожать. Другими словами, вся затряслась. И наверное, от этой дрожи зачесалось сначала плечо, а за ним и лопатка. Бок, пятая точка, шея…

Мм, так‑то лучше.

Пока я чесала себя то тут, то там и продумывала план кражи того, что этот громила у меня украл, сам громила зря времени не терял. Быстро разжег костер, целое кострище, после чего приторочил на высоких деревянных столбах обтесанный кол с подвешенным к нему котелком… котелищем. Уселся прямо на землю возле костра и принялся… мечом чистить тыквы. Большие, спелые, красивые. Чистил аккуратно, можно сказать, филигранно, срезая тонкую, закручивающуюся спиралью кожицу, после чего бросал их в котел.

Пространство наполнилось низкими, гортанными звуками – великан запел, и мне захотелось заткнуть уши.

Вскоре от огня ему стало жарко. Стянув с себя тряпку, лишь отдаленно похожую на жилет, зашвырнул ее в шалаш. Я чуть от счастья в тот момент не умерла. Гип‑гип, ура! Осталось незаметно проникнуть внутрь, чтобы порыться у него в карманах, и дело в шляпе! Что же касается Даниэлы… Ладно, сориентируюсь на месте и решу, что с ней делать.

Стараясь двигаться максимально тихо, я стала осторожно пробираться к жилищу любителя тыкв, не сводя с его затылка напряженного взгляда. Не сдержавшись, приостановилась, чтобы снова почесаться (да что за ерунда такая?!), и вдруг дыхание задержала, заметив, что гигант тоже застыл.

Ик…

Несколько секунд он сидел неподвижно, больше не развлекая себя воем‑песней, а я уже прощалась с жизнью. Приникнув к земле, зажмурилась, не способная больше это вынести, и только спустя, кажется, вечность поняла, что поляну снова наполняет монотонное пение.

Пой, миленький, пой. Не останавливайся и ни на что не отвлекайся.

Дальше уже бежала – просто нервов не осталось, чтобы медленно красться. Оказавшись внутри, облегченно выдохнула, раздраженно повела плечами, злясь на то, что тело продолжает чесаться, и стала лихорадочно осматриваться.

Обстановка была аскетичной, и это еще мягко сказано. В дальнем, о‑о‑очень дальнем для меня углу темнел ворох какой‑то ветоши – судя по всему, имитация спального места. Прямо напротив импровизированной кровати бесформенной грудой лежала разномастная утварь, а чуть в стороне возвышалась горка самых разных предметов начиная от рыцарских доспехов и заканчивая колесом от кареты.

По‑видимому, этот малый (если так можно выразиться) был тем еще барахольщиком и коллекционером. Надеюсь, он не успел забросить туда семейную реликвию Ярого и она по‑прежнему находится в кармане‑заплатке. Я быстрее поседею, чем отыщу в этом бардаке крошечный клубок ниток.

Перевела взгляд левее и обомлела – в зоне продуктов на горке из кочанов капусты, как поломанная кукла, валялась Даниэла. Под боком у нее пристроилась лисья тушка и далее в творческом беспорядке была разбросана разная пушная живность, большая и маленькая.

Нет, он точно не вегетарианец.

Одно ее объединяло – звери больше не дышали. Теперь понятно, зачем Фантальм понадобилась гиганту. Суп из королевы?

Чую своим зудящим местом, не видать Редфриту наследников.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Не теряя времени, я бросилась к лохмотьям великана. Странно, но страх исчез, уступив место какому‑то ненормальному охотничьему азарту. Сейчас я готова была горы свернуть, и ни расположившийся неподалеку от шатра гигант, ни непрекращающаяся чесотка не могли сбить меня с боевого настроя.

Все найдем, всех спасем!

Забравшись в карман безразмерного жилета, который этот гурман носил на голое тело, и стараясь не дышать (одежду он явно не привык стирать), начала рыскать в поисках артефакта. Ну же, клубочек, давай! Катись ко мне, милый, чтобы мы с тобой могли отсюда скорее смыться, заодно прихватив ее величество.