Объяснить свои ощущения оказалось не так-то и просто. К тому же я не понимаю, с чего это моему рациональному сэ-аран так внезапно захотелось в этом всём разобраться. Это ведь даже не имеет отношения к ним с Са-оиром. Может, не хочет, чтобы я с ранвишем напортачила? Может, этот ранимый головастик даже более важен, чем я думала?
− Да, я понимаю. Но дело не в вашем присутствии, а вашем намерении использовать Ниба и моей осведомлённости об этом. Я буду чувствовать себя так, будто общаюсь с ним и поддерживаю, только для того, чтобы он доверился мне и, в результате, вам, а не для того, чтобы помочь. Со скрытым умыслом, − пытаюсь я объяснить необъяснимое.
− Поразительно к каким немыслимым вывертам могут приводить эти ваши эмоции, − поражённо хмыкает А-атон. – Если, чтобы быть искренней с алмо Ниба, тебе так нужно чувствовать, что ты помогаешь, а не предаёшь его доверие, вот тебе правда, Лина. Твоего ранимого подопечного мне отдали на откуп, чтобы я оставил ранвишей в покое. И обратно его никто принимать не собирается. От того, насколько мы с братом сочтём этого заморыша полезным, зависит будет ли он нам нужен после суда. Ты ведь понимаешь, что самостоятельно этот головастик в империи не выживет?
− Понимаю, − вздыхаю удручённо.
− Значит, и воспринимай свои действия, как спасение для него. Если убедишь ранвиша сотрудничать, императорский дом возьмёт его под свою защиту. И мне не придётся применять к нему жёсткие варианты убеждения. Этого тебе хватит, чтобы быть с нашим гостем искренней?
− Да, мой господин.
Ещё как хватит. Поменять моё восприятие ситуации А-атону более чем удалось.
− Тогда, пошли. У тебя не так много времени осталось на этот визит. Скоро Са-оир вырвется из-под надзора Ми-ичана и захочет твоего общества. Как и я.
Глава 97
− Я не знаю, когда смогу к тебе ещё прийти, − с сожалением сообщаю печально взирающему на меня Ниба. – Ближайшие пару дней буду очень сильно занята, но потом постараюсь.
Ранвиш кивает, тяжело вздыхая. Начинает теребить полы своего светло-серого одеяния, чем-то напоминающего мне одежду буддийских монахов, но, опомнившись, сцепляет пальцы в замок. И снова вздыхает. А он довольно милый. Чем-то похож на Мегамозга из нашего земного мультфильма. Правда, не настолько головастый и не настолько синий. Оттенок его кожи ближе к человеческому и лишь немного отдаёт синевой. И сегодня ранвиш уже не светится, как вчера, потому что более-менее спокоен.
Нам удалось очень мило пообщаться. Ниба рассказал мне о своей планете и о своей расе. В основном то, что я и так уже читала, но были и кое-какие новые для меня сведения. С учётом их боязливости это действительно со стороны ранвиша было большим шагом навствречу и настоящим жестом доверия. Он даже не пытался скрыть, что во мне нашёл свою точку равновесия в этом новом пугающем для него мире.
А я, с разрешения моего сэ-аран, призналась, что родом с Земли, и в Аша-Ирон попала после того, как меня спас от верной гибели сам А-атон. Само собой, после этого сострадательный Ниба проникся ко мне ещё сильнее.
− Я понимаю, что ты не можешь уделять мне много своего внимания, − кивает ранвиш, бросая очередной опасливый взгляд на сидящего в кресле Повелителя, безучастно наблюдающего за нами. Но этот взгляд уже далеко не такой перепуганный, как в начале.
У любого страха, наверное, есть предел. А когда тот, кого боишься, ничего тебе не делает, лишь наблюдает с равнодушием сытого и довольного жизнью хищника, то начинаешь верить, что тебя действительно не тронут. Если не делать резких движений.
− Ты, главное, не бойся ничего. А если пугаешься, вспомни, что я тебе говорила. Ты нужен здесь. Поэтому тебя берегут и не позволят ничему плохому с тобой случиться, − ещё раз напоминаю Ниба самую главную сейчас для него истину. Хочется сжать в жесте поддержки тонкую руку, но не уверена, что такой жест мне позволен.
Краем глаза я замечаю, как поднимается с кресла А-атон. Кажется, встречу действительно пора завершать. Мой сэ-аран невозмутимо подходит ко мне. Протягивает руку, чтобы помочь встать.
Ранвиш тоже поспешно подскакивает со своего места.
− Я постараюсь об этом помнить, ия Лина. Спасибо тебе, что пришла. И я очень буду ждать, что ты ещё придёшь − улыбается смущённо. И подняв глаза на Повелителя, застывшего рядом со мной, произносит с достоинством: – Император А-атон, я приношу свои извинения за то, что не высказал вам вчера всю свою благодарность за спасение моей жизни. И делаю это сегодня. Благодарю вас. И за то, что позволяете вашей сэ-авин разговаривать со мной, я тоже вам безмерно благодарен.
Но ответить что-либо А-атон не успевает. Внезапно, как гром среди ясного неба, раздаётся грохот распахнувшейся двери, и в комнату ураганом врывается Са-оир.
− А-атон, где Лина? – гаркает он так, что я подпрыгиваю от неожиданности, а бедный Ниба начинает оседать на пол, закрывая голову руками.
− Со мной Лина, − спокойно отвечает мой светлый сэ-аран.
Но его тёмный близнец уже и сам видит меня. И громко выдыхает.
− Что-то случилось? – удивлённо интересуется А-атон.
− Да. Ты не надел на неё браслеты с маячками, не выставил охрану у наших апартаментов, не сообщил никому, что забираешь Лину из покоев, и в результате никто не смог сообщить мне, где наша сэ-авин, − гневно ворчит Са-оир, в несколько шагов преодолевая разделяющее нас расстояние и сгребая меня в объятия. Да такие крепкие, что дыхание перехватывает.
Но я так рада его видеть, что жаловаться даже мысли не возникает. Со счастливым вздохом я просто обнимаю своего мужчину в ответ, прижимаясь к нему всем телом.
− Я не ждал, что ты так быстро сбежишь из лечебного крыла, − с язвительной ноткой парирует его брат. – И убавь свои нежности. Задушишь Лину.
− Зачем ты её сюда привёл? – вместо ответа интересуется Са-оир, обводя сканирующим взглядом всю гостевую комнату покоев ранвиша.
Но объятия всё-таки немного послабляет. Чтобы уже через секунду подхватить меня на руки.
− Ты удивишься, но я здесь в качестве сопровождающего, − усмехается А-атон. – Наша сэ-авин вчера позаботилась о душевном комфорте нашего гостя, пока мы с тобой, брат, восстанавливались после боя. И тем самым, практически, спасла его от смерти. Ведь так, алмо Ниба?
Ранвиш лишь затравлено кивает, во все глаза таращась на Са-оира. Даже светиться опять немного начинает от нервов. Представляю, каким страшным он воспринимает моего тёмного сэ-аран. Помню, как я поначалу боялась этого жуткого великана.
Но Ниба реально нужно привыкать находиться рядом с высшими ашарами. Иначе тут просто не выжить. Я не смогу его всегда спасать, опекать и успокаивать.
− Да-а-а? – удивлённо тянет Са-оир. И переводит взгляд теперь уже на самого мерцающего беднягу. – Надеюсь, алмо ничем не угрожает нашей драгоценной сэ-авин? Иначе её старания могут оказаться напрасными, и неблагодарного уже ничто не спасёт.
− Я… я… нет, вы что… никогда… клянусь… − сбивчиво бормочет ранвиш, отрицательно тряся головой и переводя потрясённый затравленный взгляд с меня на моих сэ-аран по очереди и обратно.
И вступилась бы я за него, но, чувствую, так сделаю только хуже. Вместо этого, обнимаю Са-оира и прячу лицо у него на шее, трогая губами чуток солоноватую кожу.
Тело, к которому я прижата, мгновенно каменеет и напрягается.
− Ну и ладно. Восстанавливайте свой покой, алмо, а мы пойдём, − небрежно роняет Са-оир, окончательно теряя интерес к гостю, и вместе со мной на руках направляется к выходу.
А-атон с тихим хмыканьем следует за нами.
− Ты сегодня просто невероятно дипломатичен, − замечает он, равняясь с братом.
− Я вот тоже так думаю, – хмыкает тот в ответ. – Ранвиш не умер от разрыва сердца при моём появлении, чем не дипломатия?
− В том, что он не ударился в панику, полностью заслуга Лины, − возражает А-атон.
Моя заслуга? Правда? Я даже немножко остраняюсь, чтобы видеть их обоих.
− Вот как? Значит, наша сэ-авин уже окутала своими нежными сетями и этого хилого головастика? – потемневший взгляд Са-оира обращается теперь на меня.
− И улыбалась ему, − поджимает губы второй сэ-аран, не давая мне ни секунды, чтобы оправдаться. Правда, я не уверена, что у меня бы получилось, настолько потрясена происходящим.
Они что сейчас серьёзно? Только что хвалили, а сейчас нашли повод... приревновать? И к кому, главное? Ниба, конечно, милый и хороший, но с ними уж точно никак не сравнится.
− М-м-м, как неосмотрительно с её стороны, − осуждающе тянет Са-оир. – Придётся напомнить нашей сэ-авин, кто её сэ-аран и кому принадлежат её улыбки.
А у меня сердце в груди так сладко ёкает. И что-то страшновато немного становится. И жарко внутри.
Кажется, я уже начинаю понимать, к чему он клонит. Слишком уж знакома мне эта его интонация и игра под названием «Найди, за что наказать Лину». Но сейчас против меня играют они вдвоём. И бурлящая в моей душе смесь страха с предвкушением настолько острая, что внутри всё сводит от желания.
А-атон криво усмехается, поднимая к глазам руку с браслетом. По гладкому металлу бегают белые всполохи. Длинные белокожие пальцы быстро пробегаются по ним, разворачивая в воздухе небольшую проекцию экрана.
− Да, обязательно напомним. Но придётся этот момент немного отложить. Чотжар возвращается с результатами допроса Танатрис. Надо разобраться со всем, что он нарыл в её безмозглой голове.
Раздражённо зарычав, Са-оир прижимает меня к груди сильнее.
− Я уже и забыл о Танатрис. Но эта тупая озлобленная самка слишком зарвалась. Пора с ней покончить, − зло цедит он.
− Совсем покончить, судя по всему, не получится, − рассеянно замечает А-атон, продолжая считывать поступающие сообщения. – Ша-арид подаёт прошение о том, чтобы лично назначить меру наказания для своей супруги. В силу данного ему права и открывшихся подробностей. А Дом Просвещённых заявил протест на неправомерную считку разума рии Танатрис и требует расторгнуть её брак с на-агаром, невзирая на летальный для неё исход.
− Свидетельницу хотят убрать? – роняет вопросительно Са-оир, усилием воли распахивая двери императорских апартаментов и занося меня внутрь.
− Непохоже. Её разум ведь уже вскрыт. Больше напоминает отвлекающую демонстрацию. Пытаются сбить нас с толку, − светлый Повелитель, невозмутимо заходит следом. Двери за его спиной сами собой закрываются.
− Какая-то невразумительная попытка. Менетнашу конец. Даже не будь у нас живого свидетеля гибели отца, случившееся вчера обеспечит ему смертный приговор даже без суда. Все нити ведут к старому жрецу и его окружению.
− Да, всё выглядит именно так. Полностью очевидно. И слишком гладко. И этим меня настораживает. После стольких лет, когда мы не могли найти доказательства, сейчас они буквально сами плывут нам в руки. Что-то тут не так, − морщится А-атон. – Ещё и Сэтору так явно набивается в наш ближний круг.
− Тогда тем-более нужно срочно узнать, что удалось нарыть Чотжару, − с явным недовольством вздыхает Са-оир. − А нашей сэ-авин придётся сегодняшний вечер провести без нас. Но ничего. Завтра всё наверстаем, − награждает он меня многозначительной ухмылкой.
Глава 98
Я зависла в безграничной, безбрежной пустоте. Она расцвечена мириадами далёких звёзд. Но их свет такой пустой и холодный. Нереальный. Будто в другой вселенной. На душе пусто и холодно. Больно и одиноко.
Моя сущность парит в невесомости. Меня пронизывают мириады нитей, сотканных из света и тьмы. Нитей, что звенящими струнами, тянутся в чернильную бездну, укравшую моих сэ-аран. Пока есть во мне силы, я буду подпитывать эту путеводную связь. Буду держать и тянуть обратно. Давать силы, чтобы любимые смогли вернуться ко мне.
Они так безумно далеко, что я почти их не ощущаю. И мне почти никто не верит, что они живы. Но я это знаю. Чувствую. Наши судьбы сплетены. Наши души сшиты воедино. Я спасу, вытащу, верну. Они нужны мне, нужны нашим сыновьям.
Где вы, мои Повелители? Отзовитесь!
Я так хочу почувствовать вас. Хочу чтобы вы были со мной. Я так устала бороться одна против всех. Вернитесь ко мне.
Душу переполняет такая тоска, что из груди рвётся волчий вой. Рыдания душат.
Но плечи сжимают чьи-то большие ладони. Обжигая мою онемевшую кожу.
− Я дам тебе всё, что попросишь. Если ты только дашь мне то, что я хочу, − шепчет вкрадчивый голос на ухо. – Я согрею, если позволишь. И помогу, если попросишь.
− Я тебе не верю, − хриплю на исходе сил.
− Придётся поверить, Лина, − покалывает кожу жарким дыханием…
И я просыпаюсь с испуганным вздохом, резко сев на кровати и широко распахнув глаза.
В первые секунды, даже не осознаю, где нахожусь. Перед глазами всё ещё мерцает свет далёких нереальных звёзд. Тело всё ещё сковано тем жутким холодом, а кожа помнит чужое прикосновение.
Но вот мою талию сжимают другие ладони, такие родные и знакомые, а к спине прижимается большое горячее тело.
− Что случилось, Лина? – дыхание Са-оира обдаёт жаром мою кожу. Почти мгновенно возвращая в реальность.
Расцвеченная звёздами тьма сменяется предрассветной серостью.
Они тут. Со мной. Я даже не знаю, когда пришли, потому что спать ложилась в одиночестве. После того, как Чотжар сказал мне, что повелители очень заняты, решая вопрос с судьбой рии Танатрис. Считка явно показала, что красноволосая супруга ни-одо Шаарида действовала под действием заложенных в её разуме ментальных установок. Многослойных и тщательно взращиваемых с самого детства. Грубо говоря, Танатрис с юных лет программировали быть послушной пешкой в руках отца.
− Да, я понимаю. Но дело не в вашем присутствии, а вашем намерении использовать Ниба и моей осведомлённости об этом. Я буду чувствовать себя так, будто общаюсь с ним и поддерживаю, только для того, чтобы он доверился мне и, в результате, вам, а не для того, чтобы помочь. Со скрытым умыслом, − пытаюсь я объяснить необъяснимое.
− Поразительно к каким немыслимым вывертам могут приводить эти ваши эмоции, − поражённо хмыкает А-атон. – Если, чтобы быть искренней с алмо Ниба, тебе так нужно чувствовать, что ты помогаешь, а не предаёшь его доверие, вот тебе правда, Лина. Твоего ранимого подопечного мне отдали на откуп, чтобы я оставил ранвишей в покое. И обратно его никто принимать не собирается. От того, насколько мы с братом сочтём этого заморыша полезным, зависит будет ли он нам нужен после суда. Ты ведь понимаешь, что самостоятельно этот головастик в империи не выживет?
− Понимаю, − вздыхаю удручённо.
− Значит, и воспринимай свои действия, как спасение для него. Если убедишь ранвиша сотрудничать, императорский дом возьмёт его под свою защиту. И мне не придётся применять к нему жёсткие варианты убеждения. Этого тебе хватит, чтобы быть с нашим гостем искренней?
− Да, мой господин.
Ещё как хватит. Поменять моё восприятие ситуации А-атону более чем удалось.
− Тогда, пошли. У тебя не так много времени осталось на этот визит. Скоро Са-оир вырвется из-под надзора Ми-ичана и захочет твоего общества. Как и я.
Глава 97
− Я не знаю, когда смогу к тебе ещё прийти, − с сожалением сообщаю печально взирающему на меня Ниба. – Ближайшие пару дней буду очень сильно занята, но потом постараюсь.
Ранвиш кивает, тяжело вздыхая. Начинает теребить полы своего светло-серого одеяния, чем-то напоминающего мне одежду буддийских монахов, но, опомнившись, сцепляет пальцы в замок. И снова вздыхает. А он довольно милый. Чем-то похож на Мегамозга из нашего земного мультфильма. Правда, не настолько головастый и не настолько синий. Оттенок его кожи ближе к человеческому и лишь немного отдаёт синевой. И сегодня ранвиш уже не светится, как вчера, потому что более-менее спокоен.
Нам удалось очень мило пообщаться. Ниба рассказал мне о своей планете и о своей расе. В основном то, что я и так уже читала, но были и кое-какие новые для меня сведения. С учётом их боязливости это действительно со стороны ранвиша было большим шагом навствречу и настоящим жестом доверия. Он даже не пытался скрыть, что во мне нашёл свою точку равновесия в этом новом пугающем для него мире.
А я, с разрешения моего сэ-аран, призналась, что родом с Земли, и в Аша-Ирон попала после того, как меня спас от верной гибели сам А-атон. Само собой, после этого сострадательный Ниба проникся ко мне ещё сильнее.
− Я понимаю, что ты не можешь уделять мне много своего внимания, − кивает ранвиш, бросая очередной опасливый взгляд на сидящего в кресле Повелителя, безучастно наблюдающего за нами. Но этот взгляд уже далеко не такой перепуганный, как в начале.
У любого страха, наверное, есть предел. А когда тот, кого боишься, ничего тебе не делает, лишь наблюдает с равнодушием сытого и довольного жизнью хищника, то начинаешь верить, что тебя действительно не тронут. Если не делать резких движений.
− Ты, главное, не бойся ничего. А если пугаешься, вспомни, что я тебе говорила. Ты нужен здесь. Поэтому тебя берегут и не позволят ничему плохому с тобой случиться, − ещё раз напоминаю Ниба самую главную сейчас для него истину. Хочется сжать в жесте поддержки тонкую руку, но не уверена, что такой жест мне позволен.
Краем глаза я замечаю, как поднимается с кресла А-атон. Кажется, встречу действительно пора завершать. Мой сэ-аран невозмутимо подходит ко мне. Протягивает руку, чтобы помочь встать.
Ранвиш тоже поспешно подскакивает со своего места.
− Я постараюсь об этом помнить, ия Лина. Спасибо тебе, что пришла. И я очень буду ждать, что ты ещё придёшь − улыбается смущённо. И подняв глаза на Повелителя, застывшего рядом со мной, произносит с достоинством: – Император А-атон, я приношу свои извинения за то, что не высказал вам вчера всю свою благодарность за спасение моей жизни. И делаю это сегодня. Благодарю вас. И за то, что позволяете вашей сэ-авин разговаривать со мной, я тоже вам безмерно благодарен.
Но ответить что-либо А-атон не успевает. Внезапно, как гром среди ясного неба, раздаётся грохот распахнувшейся двери, и в комнату ураганом врывается Са-оир.
− А-атон, где Лина? – гаркает он так, что я подпрыгиваю от неожиданности, а бедный Ниба начинает оседать на пол, закрывая голову руками.
− Со мной Лина, − спокойно отвечает мой светлый сэ-аран.
Но его тёмный близнец уже и сам видит меня. И громко выдыхает.
− Что-то случилось? – удивлённо интересуется А-атон.
− Да. Ты не надел на неё браслеты с маячками, не выставил охрану у наших апартаментов, не сообщил никому, что забираешь Лину из покоев, и в результате никто не смог сообщить мне, где наша сэ-авин, − гневно ворчит Са-оир, в несколько шагов преодолевая разделяющее нас расстояние и сгребая меня в объятия. Да такие крепкие, что дыхание перехватывает.
Но я так рада его видеть, что жаловаться даже мысли не возникает. Со счастливым вздохом я просто обнимаю своего мужчину в ответ, прижимаясь к нему всем телом.
− Я не ждал, что ты так быстро сбежишь из лечебного крыла, − с язвительной ноткой парирует его брат. – И убавь свои нежности. Задушишь Лину.
− Зачем ты её сюда привёл? – вместо ответа интересуется Са-оир, обводя сканирующим взглядом всю гостевую комнату покоев ранвиша.
Но объятия всё-таки немного послабляет. Чтобы уже через секунду подхватить меня на руки.
− Ты удивишься, но я здесь в качестве сопровождающего, − усмехается А-атон. – Наша сэ-авин вчера позаботилась о душевном комфорте нашего гостя, пока мы с тобой, брат, восстанавливались после боя. И тем самым, практически, спасла его от смерти. Ведь так, алмо Ниба?
Ранвиш лишь затравлено кивает, во все глаза таращась на Са-оира. Даже светиться опять немного начинает от нервов. Представляю, каким страшным он воспринимает моего тёмного сэ-аран. Помню, как я поначалу боялась этого жуткого великана.
Но Ниба реально нужно привыкать находиться рядом с высшими ашарами. Иначе тут просто не выжить. Я не смогу его всегда спасать, опекать и успокаивать.
− Да-а-а? – удивлённо тянет Са-оир. И переводит взгляд теперь уже на самого мерцающего беднягу. – Надеюсь, алмо ничем не угрожает нашей драгоценной сэ-авин? Иначе её старания могут оказаться напрасными, и неблагодарного уже ничто не спасёт.
− Я… я… нет, вы что… никогда… клянусь… − сбивчиво бормочет ранвиш, отрицательно тряся головой и переводя потрясённый затравленный взгляд с меня на моих сэ-аран по очереди и обратно.
И вступилась бы я за него, но, чувствую, так сделаю только хуже. Вместо этого, обнимаю Са-оира и прячу лицо у него на шее, трогая губами чуток солоноватую кожу.
Тело, к которому я прижата, мгновенно каменеет и напрягается.
− Ну и ладно. Восстанавливайте свой покой, алмо, а мы пойдём, − небрежно роняет Са-оир, окончательно теряя интерес к гостю, и вместе со мной на руках направляется к выходу.
А-атон с тихим хмыканьем следует за нами.
− Ты сегодня просто невероятно дипломатичен, − замечает он, равняясь с братом.
− Я вот тоже так думаю, – хмыкает тот в ответ. – Ранвиш не умер от разрыва сердца при моём появлении, чем не дипломатия?
− В том, что он не ударился в панику, полностью заслуга Лины, − возражает А-атон.
Моя заслуга? Правда? Я даже немножко остраняюсь, чтобы видеть их обоих.
− Вот как? Значит, наша сэ-авин уже окутала своими нежными сетями и этого хилого головастика? – потемневший взгляд Са-оира обращается теперь на меня.
− И улыбалась ему, − поджимает губы второй сэ-аран, не давая мне ни секунды, чтобы оправдаться. Правда, я не уверена, что у меня бы получилось, настолько потрясена происходящим.
Они что сейчас серьёзно? Только что хвалили, а сейчас нашли повод... приревновать? И к кому, главное? Ниба, конечно, милый и хороший, но с ними уж точно никак не сравнится.
− М-м-м, как неосмотрительно с её стороны, − осуждающе тянет Са-оир. – Придётся напомнить нашей сэ-авин, кто её сэ-аран и кому принадлежат её улыбки.
А у меня сердце в груди так сладко ёкает. И что-то страшновато немного становится. И жарко внутри.
Кажется, я уже начинаю понимать, к чему он клонит. Слишком уж знакома мне эта его интонация и игра под названием «Найди, за что наказать Лину». Но сейчас против меня играют они вдвоём. И бурлящая в моей душе смесь страха с предвкушением настолько острая, что внутри всё сводит от желания.
А-атон криво усмехается, поднимая к глазам руку с браслетом. По гладкому металлу бегают белые всполохи. Длинные белокожие пальцы быстро пробегаются по ним, разворачивая в воздухе небольшую проекцию экрана.
− Да, обязательно напомним. Но придётся этот момент немного отложить. Чотжар возвращается с результатами допроса Танатрис. Надо разобраться со всем, что он нарыл в её безмозглой голове.
Раздражённо зарычав, Са-оир прижимает меня к груди сильнее.
− Я уже и забыл о Танатрис. Но эта тупая озлобленная самка слишком зарвалась. Пора с ней покончить, − зло цедит он.
− Совсем покончить, судя по всему, не получится, − рассеянно замечает А-атон, продолжая считывать поступающие сообщения. – Ша-арид подаёт прошение о том, чтобы лично назначить меру наказания для своей супруги. В силу данного ему права и открывшихся подробностей. А Дом Просвещённых заявил протест на неправомерную считку разума рии Танатрис и требует расторгнуть её брак с на-агаром, невзирая на летальный для неё исход.
− Свидетельницу хотят убрать? – роняет вопросительно Са-оир, усилием воли распахивая двери императорских апартаментов и занося меня внутрь.
− Непохоже. Её разум ведь уже вскрыт. Больше напоминает отвлекающую демонстрацию. Пытаются сбить нас с толку, − светлый Повелитель, невозмутимо заходит следом. Двери за его спиной сами собой закрываются.
− Какая-то невразумительная попытка. Менетнашу конец. Даже не будь у нас живого свидетеля гибели отца, случившееся вчера обеспечит ему смертный приговор даже без суда. Все нити ведут к старому жрецу и его окружению.
− Да, всё выглядит именно так. Полностью очевидно. И слишком гладко. И этим меня настораживает. После стольких лет, когда мы не могли найти доказательства, сейчас они буквально сами плывут нам в руки. Что-то тут не так, − морщится А-атон. – Ещё и Сэтору так явно набивается в наш ближний круг.
− Тогда тем-более нужно срочно узнать, что удалось нарыть Чотжару, − с явным недовольством вздыхает Са-оир. − А нашей сэ-авин придётся сегодняшний вечер провести без нас. Но ничего. Завтра всё наверстаем, − награждает он меня многозначительной ухмылкой.
Глава 98
Я зависла в безграничной, безбрежной пустоте. Она расцвечена мириадами далёких звёзд. Но их свет такой пустой и холодный. Нереальный. Будто в другой вселенной. На душе пусто и холодно. Больно и одиноко.
Моя сущность парит в невесомости. Меня пронизывают мириады нитей, сотканных из света и тьмы. Нитей, что звенящими струнами, тянутся в чернильную бездну, укравшую моих сэ-аран. Пока есть во мне силы, я буду подпитывать эту путеводную связь. Буду держать и тянуть обратно. Давать силы, чтобы любимые смогли вернуться ко мне.
Они так безумно далеко, что я почти их не ощущаю. И мне почти никто не верит, что они живы. Но я это знаю. Чувствую. Наши судьбы сплетены. Наши души сшиты воедино. Я спасу, вытащу, верну. Они нужны мне, нужны нашим сыновьям.
Где вы, мои Повелители? Отзовитесь!
Я так хочу почувствовать вас. Хочу чтобы вы были со мной. Я так устала бороться одна против всех. Вернитесь ко мне.
Душу переполняет такая тоска, что из груди рвётся волчий вой. Рыдания душат.
Но плечи сжимают чьи-то большие ладони. Обжигая мою онемевшую кожу.
− Я дам тебе всё, что попросишь. Если ты только дашь мне то, что я хочу, − шепчет вкрадчивый голос на ухо. – Я согрею, если позволишь. И помогу, если попросишь.
− Я тебе не верю, − хриплю на исходе сил.
− Придётся поверить, Лина, − покалывает кожу жарким дыханием…
И я просыпаюсь с испуганным вздохом, резко сев на кровати и широко распахнув глаза.
В первые секунды, даже не осознаю, где нахожусь. Перед глазами всё ещё мерцает свет далёких нереальных звёзд. Тело всё ещё сковано тем жутким холодом, а кожа помнит чужое прикосновение.
Но вот мою талию сжимают другие ладони, такие родные и знакомые, а к спине прижимается большое горячее тело.
− Что случилось, Лина? – дыхание Са-оира обдаёт жаром мою кожу. Почти мгновенно возвращая в реальность.
Расцвеченная звёздами тьма сменяется предрассветной серостью.
Они тут. Со мной. Я даже не знаю, когда пришли, потому что спать ложилась в одиночестве. После того, как Чотжар сказал мне, что повелители очень заняты, решая вопрос с судьбой рии Танатрис. Считка явно показала, что красноволосая супруга ни-одо Шаарида действовала под действием заложенных в её разуме ментальных установок. Многослойных и тщательно взращиваемых с самого детства. Грубо говоря, Танатрис с юных лет программировали быть послушной пешкой в руках отца.