– Черт, – снова выругался Роман, но уже не тихо, а в голос.
Выхватил у нее из рук чашку, легонько постучал по спине, а затем, взяв за руку, усадил за стол.
– Эй… Я не думал, что ты так отреагируешь.
Не думал, он вообще не думал, что в этом домике на отшибе, координаты которого скинул в последнем сообщении Игорь Степанович, скрывается пропавшая «звезда»!
Анфиса промолчала, только обреченно опустила голову и занавесилась от Романа длинными волосами. Что же у нее случилось? И стоит ли ему лезть в ее проблемы, когда у него своих дел хватает?
– Анфиса? Я не тот, кого ты боишься.
Ляпнул он наугад, но Анфиса отреагировала: откинула волосы и посмотрела на него.
– А кто ты вообще? – спросила она глухо, также отбросив все церемонии.
Только ее фамильярность не была дружественной, напротив, Анфиса будто увеличила дистанцию.
– Я от Данилы и Стефании Крушининых. Ты с ними знакома?
– Да, – ответила Анфиса после заминки, в которую мимолетное облегчение в ее глазах снова сменилось испугом. – Это мои друзья. С ними что-то случилось?!
– Только то, что они очень напуганы твоим исчезновением и поручили мне отыскать тебя. В частном порядке.
– Так ты… – задумчиво протянула Анфиса и, не договорив, сцепила пальцы в замок и снова опустила голову.
Роман присел на стул, чтобы больше не возвышаться над ней, и мягко произнес:
– Они только хотят знать, что ты жива и здорова.
– Я для всех исчезла! Даже для друзей.
– Плохо ты спряталась, раз при большом желании тебя можно отыскать.
– Как ты меня нашел?
– Рабочие секреты, – уклончиво ответил Роман.
Не признаваться же ей, что на самом деле он еще и не начинал ее поиски!
– Я хотела предупредить Данилу и Стеф о своем исчезновении, но не смогла.
На этот раз голос Анфисы прозвучал жалобно и тонко, как у нашкодившей и напуганной предстоящим наказанием девчонки. Как же ее голос отличался сейчас от того, который Роман недавно слышал по радио! В том ее голосе – гибком, сильном и глубоком – не было дрожи, не было слез и отчаяния, хоть и пела тогда Анфиса про попавшую в ловушку птицу. На какой-то момент Роман допустил мысль, что ее голос наверняка шлифуют при записи, но вспомнил видео, где Анфиса исполняла песню а капелла.
– Я могу сам позвонить Крушининым. Тебе не обязательно с ними разговаривать. Сообщу, что ты жива и здорова, и все, что ты захочешь им передать.
– Как они? – спросила Анфиса после паузы. – Мне очень жаль, что так вышло. Но… Для всех будет лучше, если я останусь тут. Тут или в другом месте. Не важно. Мне нельзя ни к ним, ни…
Что ж она такое натворила, за что себя так казнит? А ведь казнит же! И кто ее так запугал? Но расспрашивать Роман не стал, только вытащил из кармана телефон и отыскал номер Стефании Крушининой.
– Сейчас ночь, – напомнила Анфиса. – Лучше утром. И ничего от меня не передавай, только то, что я жива и здорова.
– Как скажешь, – ответил он и поднялся, чтобы уйти, потому что Анфиса своим тоном ясно дала понять, что время истекло.
Но его взгляд упал на один из разбросанных по столу листов, и на этот раз внимание Романа привлек рисунок.
– Это Тараска нарисовал, – с неохотой пояснила Анфиса.
Она снова занервничала: дернулась вперед, будто желая опередить «гостя» и не дать ему взять листок, но в последний момент остановилась и снова обняла себя руками.
– Интересно, – пробормотал Роман, рассматривая талантливо выполненный рисунок.
Старик изобразил заброшенный парк аттракционов, узнаваемый по деталям – сорванной вывеске, автодрому с пробивающимся сквозь покрытие кустарником, будке кассы. На переднем плане было нарисовано колесо обозрения, перед которым стояли, задрав головы, парень и девушка. К своему изумлению, Роман признал в девушке Виту. А у парня рядом с ней оказалась густая «шапка» кудрей, как у встреченного накануне журналиста Никиты Березкина.
– Я не знаю, почему Тараска изобразил это, – пробормотала Анфиса, робко заглядывая сбоку.
Роман даже не заметил, как она подошла и встала так близко, что они почти соприкасались плечами. Он чувствовал тепло, исходящее от ее тела, и тонкий запах то ли шампуня, то ли крема. Но больше, чем ее тепло и аромат, его внезапно взволновало то, что Анфиса на самом деле оказалась невысокой и тонкой. Он отчего-то думал, что она такая же высокая, как Вита. Может, обманчивое впечатление сложилось из-за журнальных фотографий, на которых Анфиса рядом с Дмитрием не казалась маленькой? Значит, это Шестаков на самом деле невысокий. Роман про себя усмехнулся и подивился тому, что у такой мелкой «пташки» Анфисы такой мощный голос.
Ему хотелось задать ей кучу вопросов: спросить, откуда у нее эти распечатки, передал ли ей их Игорь Степанович или Анфиса случайно подобрала конверт? Но в последний момент Роман удержался: для нее он просто детектив, которого наняли ее друзья. Да и заметно, как Анфиса устала: не скрываясь, зевнула и с намеком покосилась на выход. Вряд ли она согласится на продолжение разговора.
– Я уже ухожу.
Анфиса кивнула, но когда он коснулся дверной ручки, вдруг окликнула его по имени:
– Роман! Ты… Тебе есть, где переночевать?
– Поеду в город, поищу гостиницу.
– Вряд ли тебя заселят ночью, – пробормотала она и поежилась, будто от холода.
– Значит, посплю в машине, – пожал Роман плечами.
Он непривередлив. Случалось спать и на голой земле.
– У меня есть свободная комната, – сказала Анфиса после паузы, в которую, видимо, принимала непростое решение. – Если хочешь, выспись там. День был… тяжелый.
Он постарался не выдать удивления и того, что обрадовался ее приглашению. С нарочитым безразличием развернулся к Анфисе и сунул руки в карманы.
– Ну, если я тебя не стесню.
Она торопливо, выдав нервозность, убрала с лица упавшую на него черную прядь и мотнула головой. Роман понял, что дело было не в гостеприимстве Анфисы, а в том, что она боялась, что он выдаст ее. Так и оказалось. Анфиса решительно вскинула на него темные глаза и тоном, из которого исчезли нотки сомнений, потребовала:
– Оставь мне на эту ночь свой смартфон.
– Я не собирался никому звонить, Анфиса. Но если тебе будет так спокойнее… – с этими словами Роман протянул ей телефон. – Только если позвонит моя жена, не отвечай, а разбуди меня. Во избежание семейных скандалов.
Она не заметила лукавых смешинок в его глазах и не расслышала шутливых интонаций, поняла все буквально и с самым серьезным видом кивнула. Он хотел в ответ попросить Анфису не сбегать, но промолчал, принял у нее стопку чистого белья и ушел стелиться на диване в отведенной ему комнате.
Уснуть Роману удалось не сразу: день вышел слишком сложным для того, чтобы в ночной тишине растворились мысли. После того, как Игорь Степанович отправил ему фотографии дерева, трещины и реки, в которой плавала мертвая рыба, Роман не мог усидеть на месте, оставил офис на Виту и рванул в это место. И сейчас, пытаясь уснуть в доме пропавшей певицы, старался понять, что за новый ребус загадал ему Игорь Степанович.
Может, если бы он утром не сбросил Игорю Степановичу координаты мест, в которых начало просыпаться что-то страшное, то полковник остался бы жив. На первый взгляд его смерть казалась естественной: Игорь Степанович уже не отличался крепким здоровьем и вполне мог умереть от сердечного приступа. Только вот умер он возле дома пропавшей певицы, у которой, к тому же, оказались эти странные распечатки!
Усталость все же победила: мысли начали путаться, и, прежде чем провалиться в вязкий кошмар, Роман успел подумать, что попытки Анфисы сохранить инкогнито были действительно забавными.
Снилось ему что-то тревожное и жуткое: река с воронками водоворотов, из которых на поверхность выныривали страшные фигуры, сыплющиеся черным градом с потемневшего неба мертвые птицы. Роман проснулся внезапно и, толком не придя в себя, выскочил в коридор.
Дверь в соседнюю комнату оказалась распахнута, но Анфисы в спальне не было. Роман увидел разобранную кровать, упавшее на пол покрывало и, самое страшное – раскрытый и наполовину пустой шкаф. Анфиса, похоже, собиралась в спешке. Уже понимая, что ее нет в доме, Роман быстро заглянул в ванную и на кухню. На кухонном столе он увидел свой смартфон, но когда нажал на кнопку, экран, едва вспыхнув, погас: за ночь телефон окончательно разрядился. Чертыхнувшись, Роман выскочил во двор и немного успокоился, увидев свою машину там, где и оставил.
Он уже собрался вернуться в дом за оставленным на кухне телефоном, когда заметил, что небо потемнело, как перед грозой. Лес накрыла черная туча, которая затем поплыла с невиданной скоростью, то и дело меняя форму, будто внутри роились гигантские пчелы. Роман невольно отступил назад к распахнутой двери. Внезапно тучу будто разорвало пополам, и из нее посыпались черные комья. Несколько мгновений он в оцепенении глядел, как уже в реальности, а не в кошмаре, на землю падают мертвые птицы. В памяти промелькнули не только детали сна, но и неправильно истолкованные мелочи: скинутое Анфисой на пол покрывало, оставшаяся в шкафу одежда и, главное, пятно на оконном стекле с приклеившимся к нему пером.
– Во что же ты, птичка певчая, вляпалась? – пробормотал Роман, сбегая с крыльца к машине, чтобы помчаться к тому месту, над которым зависла страшная туча.
Глава 13
– Что вас вдохновляет?
– Меня вдохновляет сама жизнь! Выступления перед публикой заряжают особой энергией. После успешных концертов часто рождаются новые песни.
(из интервью Анфисы порталу «Арт»)
Ее разбудили птицы, которые раскричались так громко и истерично, будто всполошенные внезапной бедой. А следом за этим об оконное стекло разбился грач. Анфиса вскочила с кровати, едва не упала, запутавшись в покрывале, и выскочила во двор.
Небо потемнело из-за черной тучи, оказавшейся птичьей стаей. Птицы хаотично метались, сбивались в кучу, снова разлетались, сталкивались и падали на землю. В какой-то момент «туча» вытянулась, закрутилась воронкой и понеслась дальше, сметая все на своем пути.
– Божечки! – испуганно воскликнула Анфиса и метнулась обратно в дом, чтобы обуться и накинуть куртку.
К счастью, Роман еще спал, поэтому ей удалось сбежать без лишних вопросов. Уже направляясь к тому месту, над которым возник «смерч», Анфиса подумала, что Роман истолкует ее исчезновение как побег. И что так даже лучше.
Она ничуть не удивилась, обнаружив, что смерч завис над рекой – над тем самым местом, где накануне возник водоворот. То, что уже началось, получило ожидаемое продолжение. И хоть информатор по-прежнему молчал, Анфиса и так поняла, что от нее требуется. Здесь начал открываться портал, через который могли прорваться чудовищные твари. Похоже, тот, кто направил ее сюда, об этом знал, но почему-то пожелал, чтобы Анфиса сама все увидела. Она и увидела – этом месте грань между параллелями истончилась настолько, что периодами становились видны населяющие другой мир твари.
Анфиса взбежала на мостик и остановилась. Река вспучилась не одним, а несколькими водоворотами, забурлила, заклокотала. Анфиса в испуге отшатнулась, но, собрав волю в кулак, заглянула в воду. Дно, по которому еще недавно стелились похожие на гигантские косы водоросли, теперь рассекала широкая трещина, из которой вырывались маслянистые и черные, будто мазутные, пузыри. Водоросли же ссохлись до разбросанных по илу ржавых клубков.
Анфиса невольно поежилась и, услышав встревоженный птичий крик, посмотрела на небо. Смерч из птиц завис над тем местом, где зрел, будто гигантский нарыв, водяной пузырь. Смерч и пузырь тянулись друг к другу как две руки, еще чуть-чуть, и они сцепятся в крепком «пожатии». Анфиса перевела взгляд на трещину и увидела, что та разбегается дальше, стремясь достичь той точки, в которой вот-вот соединятся смерч и пузырь. И когда это случится, портал откроется. Она тут же вообразила, как белесые твари с длинными руками и острыми когтями-ножами вырываются наружу, бредут, пошатываясь, в ближайшую деревню. И убивают Таню, Тараску и Галину. Анфиса даже застонала от того, каким кошмарным оказалось видение, тряхнула головой и постаралась сосредоточиться на происходящем.
Полтора года назад она закрыла большой и сложный портал рядом с Колокольском. Тогда Анфиса специально попросила включить в ее концертный тур тот небольшой городок. Организаторов, конечно, удивило ее решение, но у Анфисы были свои «счета» и обязательства. В Колокольск она приехала полной решимости, сил и энергии, которые почерпнула от восторженных зрителей в других городах. Поэтому смогла сделать то, что сделала – закрыть все открытые там «двери» между параллелями. Но сейчас она не чувствовала себя такой сильной. Счастьем будет, если хоть на время «залатает» прореху.
Недавние печальные события опустошили ее, а силой и энергией обычно наполняли выступления. В последнее время Анфиса не пела даже для себя, поэтому ее голос, ослабленный молчанием, сейчас зазвучал неуверенно и глухо. И все же она продолжила петь, воображая, как сшивает трещину крупными стежками. Но с каждой фальшивой нотой «стежки» разрывались, как гнилые нитки, а трещина бежала дальше – к водному пузырю, в котором уже отчетливо виднелись мельтешащие твари.
Чудовища скалили острые зубы и пытались разорвать когтями-ножами стенки пузыря. Тогда Анфиса оборвала себя на полуслове и представила, как пузырь окутывает сфера из тонкого, но плотного серебристого материала, способного сдержать тварей. И когда ей этоудалось, она улыбнулась: первая, хоть и нелегкая победа! Но следом за этим Анфисаувидела, что смерч успел коснуться пузыря. На мгновение её захлестнуло отчаяние, но оно же придало решимости и сил. Она вновь запела – поначалу тихо, пробуя каждую ноту так осторожно, как ногой – болотную кочку. Но постепенно ее голос обретал былую мощь. Порыв ветра растрепал косу и швырнул в лицо влажные от речной сырости пряди. Анфиса улыбнулась ветру, как заговорщику, и он подхватил ее песню и понес дальше – к смерчу и водному пузырю, к лугу и к протянувшей к реке гибкие ветви плакучей иве. Анфиса пела для них, восхищалась чистотой и мощью собственного голоса, не стесненного стенами концертного зала, и мысленно рукоплескала «бэк-вокалисту» ветру. Поймав, наконец, нужную волну, она ощутила возвращающуюся силу.
И тогда Анфиса представила, как сбивает смерч: собирает клокочущую в ней энергию и «бьет» по темной воронке. Когда смерч снесло в сторону, она «ударила» по пузырю. Тот сжался и помутнел, а тварь в нем царапнула по стенке когтем и злобно оскалилась. Анфиса перевела дух перед новым «ударом» и в тот же момент заметила и узнала на противоположном берегу мужчину. Она невольно улыбнулась, подумав, что рисунок Тараски снова оказался провидческим. И хоть Роман вряд ли заметил бы ее улыбку, она улыбнулась ему и вновь запела – как в те времена, когда еще жила согревающей изнутри любовью, когда верила и мечтала. Как в те времена, которые уже не вернутся.
Выхватил у нее из рук чашку, легонько постучал по спине, а затем, взяв за руку, усадил за стол.
– Эй… Я не думал, что ты так отреагируешь.
Не думал, он вообще не думал, что в этом домике на отшибе, координаты которого скинул в последнем сообщении Игорь Степанович, скрывается пропавшая «звезда»!
Анфиса промолчала, только обреченно опустила голову и занавесилась от Романа длинными волосами. Что же у нее случилось? И стоит ли ему лезть в ее проблемы, когда у него своих дел хватает?
– Анфиса? Я не тот, кого ты боишься.
Ляпнул он наугад, но Анфиса отреагировала: откинула волосы и посмотрела на него.
– А кто ты вообще? – спросила она глухо, также отбросив все церемонии.
Только ее фамильярность не была дружественной, напротив, Анфиса будто увеличила дистанцию.
– Я от Данилы и Стефании Крушининых. Ты с ними знакома?
– Да, – ответила Анфиса после заминки, в которую мимолетное облегчение в ее глазах снова сменилось испугом. – Это мои друзья. С ними что-то случилось?!
– Только то, что они очень напуганы твоим исчезновением и поручили мне отыскать тебя. В частном порядке.
– Так ты… – задумчиво протянула Анфиса и, не договорив, сцепила пальцы в замок и снова опустила голову.
Роман присел на стул, чтобы больше не возвышаться над ней, и мягко произнес:
– Они только хотят знать, что ты жива и здорова.
– Я для всех исчезла! Даже для друзей.
– Плохо ты спряталась, раз при большом желании тебя можно отыскать.
– Как ты меня нашел?
– Рабочие секреты, – уклончиво ответил Роман.
Не признаваться же ей, что на самом деле он еще и не начинал ее поиски!
– Я хотела предупредить Данилу и Стеф о своем исчезновении, но не смогла.
На этот раз голос Анфисы прозвучал жалобно и тонко, как у нашкодившей и напуганной предстоящим наказанием девчонки. Как же ее голос отличался сейчас от того, который Роман недавно слышал по радио! В том ее голосе – гибком, сильном и глубоком – не было дрожи, не было слез и отчаяния, хоть и пела тогда Анфиса про попавшую в ловушку птицу. На какой-то момент Роман допустил мысль, что ее голос наверняка шлифуют при записи, но вспомнил видео, где Анфиса исполняла песню а капелла.
– Я могу сам позвонить Крушининым. Тебе не обязательно с ними разговаривать. Сообщу, что ты жива и здорова, и все, что ты захочешь им передать.
– Как они? – спросила Анфиса после паузы. – Мне очень жаль, что так вышло. Но… Для всех будет лучше, если я останусь тут. Тут или в другом месте. Не важно. Мне нельзя ни к ним, ни…
Что ж она такое натворила, за что себя так казнит? А ведь казнит же! И кто ее так запугал? Но расспрашивать Роман не стал, только вытащил из кармана телефон и отыскал номер Стефании Крушининой.
– Сейчас ночь, – напомнила Анфиса. – Лучше утром. И ничего от меня не передавай, только то, что я жива и здорова.
– Как скажешь, – ответил он и поднялся, чтобы уйти, потому что Анфиса своим тоном ясно дала понять, что время истекло.
Но его взгляд упал на один из разбросанных по столу листов, и на этот раз внимание Романа привлек рисунок.
– Это Тараска нарисовал, – с неохотой пояснила Анфиса.
Она снова занервничала: дернулась вперед, будто желая опередить «гостя» и не дать ему взять листок, но в последний момент остановилась и снова обняла себя руками.
– Интересно, – пробормотал Роман, рассматривая талантливо выполненный рисунок.
Старик изобразил заброшенный парк аттракционов, узнаваемый по деталям – сорванной вывеске, автодрому с пробивающимся сквозь покрытие кустарником, будке кассы. На переднем плане было нарисовано колесо обозрения, перед которым стояли, задрав головы, парень и девушка. К своему изумлению, Роман признал в девушке Виту. А у парня рядом с ней оказалась густая «шапка» кудрей, как у встреченного накануне журналиста Никиты Березкина.
– Я не знаю, почему Тараска изобразил это, – пробормотала Анфиса, робко заглядывая сбоку.
Роман даже не заметил, как она подошла и встала так близко, что они почти соприкасались плечами. Он чувствовал тепло, исходящее от ее тела, и тонкий запах то ли шампуня, то ли крема. Но больше, чем ее тепло и аромат, его внезапно взволновало то, что Анфиса на самом деле оказалась невысокой и тонкой. Он отчего-то думал, что она такая же высокая, как Вита. Может, обманчивое впечатление сложилось из-за журнальных фотографий, на которых Анфиса рядом с Дмитрием не казалась маленькой? Значит, это Шестаков на самом деле невысокий. Роман про себя усмехнулся и подивился тому, что у такой мелкой «пташки» Анфисы такой мощный голос.
Ему хотелось задать ей кучу вопросов: спросить, откуда у нее эти распечатки, передал ли ей их Игорь Степанович или Анфиса случайно подобрала конверт? Но в последний момент Роман удержался: для нее он просто детектив, которого наняли ее друзья. Да и заметно, как Анфиса устала: не скрываясь, зевнула и с намеком покосилась на выход. Вряд ли она согласится на продолжение разговора.
– Я уже ухожу.
Анфиса кивнула, но когда он коснулся дверной ручки, вдруг окликнула его по имени:
– Роман! Ты… Тебе есть, где переночевать?
– Поеду в город, поищу гостиницу.
– Вряд ли тебя заселят ночью, – пробормотала она и поежилась, будто от холода.
– Значит, посплю в машине, – пожал Роман плечами.
Он непривередлив. Случалось спать и на голой земле.
– У меня есть свободная комната, – сказала Анфиса после паузы, в которую, видимо, принимала непростое решение. – Если хочешь, выспись там. День был… тяжелый.
Он постарался не выдать удивления и того, что обрадовался ее приглашению. С нарочитым безразличием развернулся к Анфисе и сунул руки в карманы.
– Ну, если я тебя не стесню.
Она торопливо, выдав нервозность, убрала с лица упавшую на него черную прядь и мотнула головой. Роман понял, что дело было не в гостеприимстве Анфисы, а в том, что она боялась, что он выдаст ее. Так и оказалось. Анфиса решительно вскинула на него темные глаза и тоном, из которого исчезли нотки сомнений, потребовала:
– Оставь мне на эту ночь свой смартфон.
– Я не собирался никому звонить, Анфиса. Но если тебе будет так спокойнее… – с этими словами Роман протянул ей телефон. – Только если позвонит моя жена, не отвечай, а разбуди меня. Во избежание семейных скандалов.
Она не заметила лукавых смешинок в его глазах и не расслышала шутливых интонаций, поняла все буквально и с самым серьезным видом кивнула. Он хотел в ответ попросить Анфису не сбегать, но промолчал, принял у нее стопку чистого белья и ушел стелиться на диване в отведенной ему комнате.
Уснуть Роману удалось не сразу: день вышел слишком сложным для того, чтобы в ночной тишине растворились мысли. После того, как Игорь Степанович отправил ему фотографии дерева, трещины и реки, в которой плавала мертвая рыба, Роман не мог усидеть на месте, оставил офис на Виту и рванул в это место. И сейчас, пытаясь уснуть в доме пропавшей певицы, старался понять, что за новый ребус загадал ему Игорь Степанович.
Может, если бы он утром не сбросил Игорю Степановичу координаты мест, в которых начало просыпаться что-то страшное, то полковник остался бы жив. На первый взгляд его смерть казалась естественной: Игорь Степанович уже не отличался крепким здоровьем и вполне мог умереть от сердечного приступа. Только вот умер он возле дома пропавшей певицы, у которой, к тому же, оказались эти странные распечатки!
Усталость все же победила: мысли начали путаться, и, прежде чем провалиться в вязкий кошмар, Роман успел подумать, что попытки Анфисы сохранить инкогнито были действительно забавными.
Снилось ему что-то тревожное и жуткое: река с воронками водоворотов, из которых на поверхность выныривали страшные фигуры, сыплющиеся черным градом с потемневшего неба мертвые птицы. Роман проснулся внезапно и, толком не придя в себя, выскочил в коридор.
Дверь в соседнюю комнату оказалась распахнута, но Анфисы в спальне не было. Роман увидел разобранную кровать, упавшее на пол покрывало и, самое страшное – раскрытый и наполовину пустой шкаф. Анфиса, похоже, собиралась в спешке. Уже понимая, что ее нет в доме, Роман быстро заглянул в ванную и на кухню. На кухонном столе он увидел свой смартфон, но когда нажал на кнопку, экран, едва вспыхнув, погас: за ночь телефон окончательно разрядился. Чертыхнувшись, Роман выскочил во двор и немного успокоился, увидев свою машину там, где и оставил.
Он уже собрался вернуться в дом за оставленным на кухне телефоном, когда заметил, что небо потемнело, как перед грозой. Лес накрыла черная туча, которая затем поплыла с невиданной скоростью, то и дело меняя форму, будто внутри роились гигантские пчелы. Роман невольно отступил назад к распахнутой двери. Внезапно тучу будто разорвало пополам, и из нее посыпались черные комья. Несколько мгновений он в оцепенении глядел, как уже в реальности, а не в кошмаре, на землю падают мертвые птицы. В памяти промелькнули не только детали сна, но и неправильно истолкованные мелочи: скинутое Анфисой на пол покрывало, оставшаяся в шкафу одежда и, главное, пятно на оконном стекле с приклеившимся к нему пером.
– Во что же ты, птичка певчая, вляпалась? – пробормотал Роман, сбегая с крыльца к машине, чтобы помчаться к тому месту, над которым зависла страшная туча.
Глава 13
– Что вас вдохновляет?
– Меня вдохновляет сама жизнь! Выступления перед публикой заряжают особой энергией. После успешных концертов часто рождаются новые песни.
(из интервью Анфисы порталу «Арт»)
Ее разбудили птицы, которые раскричались так громко и истерично, будто всполошенные внезапной бедой. А следом за этим об оконное стекло разбился грач. Анфиса вскочила с кровати, едва не упала, запутавшись в покрывале, и выскочила во двор.
Небо потемнело из-за черной тучи, оказавшейся птичьей стаей. Птицы хаотично метались, сбивались в кучу, снова разлетались, сталкивались и падали на землю. В какой-то момент «туча» вытянулась, закрутилась воронкой и понеслась дальше, сметая все на своем пути.
– Божечки! – испуганно воскликнула Анфиса и метнулась обратно в дом, чтобы обуться и накинуть куртку.
К счастью, Роман еще спал, поэтому ей удалось сбежать без лишних вопросов. Уже направляясь к тому месту, над которым возник «смерч», Анфиса подумала, что Роман истолкует ее исчезновение как побег. И что так даже лучше.
Она ничуть не удивилась, обнаружив, что смерч завис над рекой – над тем самым местом, где накануне возник водоворот. То, что уже началось, получило ожидаемое продолжение. И хоть информатор по-прежнему молчал, Анфиса и так поняла, что от нее требуется. Здесь начал открываться портал, через который могли прорваться чудовищные твари. Похоже, тот, кто направил ее сюда, об этом знал, но почему-то пожелал, чтобы Анфиса сама все увидела. Она и увидела – этом месте грань между параллелями истончилась настолько, что периодами становились видны населяющие другой мир твари.
Анфиса взбежала на мостик и остановилась. Река вспучилась не одним, а несколькими водоворотами, забурлила, заклокотала. Анфиса в испуге отшатнулась, но, собрав волю в кулак, заглянула в воду. Дно, по которому еще недавно стелились похожие на гигантские косы водоросли, теперь рассекала широкая трещина, из которой вырывались маслянистые и черные, будто мазутные, пузыри. Водоросли же ссохлись до разбросанных по илу ржавых клубков.
Анфиса невольно поежилась и, услышав встревоженный птичий крик, посмотрела на небо. Смерч из птиц завис над тем местом, где зрел, будто гигантский нарыв, водяной пузырь. Смерч и пузырь тянулись друг к другу как две руки, еще чуть-чуть, и они сцепятся в крепком «пожатии». Анфиса перевела взгляд на трещину и увидела, что та разбегается дальше, стремясь достичь той точки, в которой вот-вот соединятся смерч и пузырь. И когда это случится, портал откроется. Она тут же вообразила, как белесые твари с длинными руками и острыми когтями-ножами вырываются наружу, бредут, пошатываясь, в ближайшую деревню. И убивают Таню, Тараску и Галину. Анфиса даже застонала от того, каким кошмарным оказалось видение, тряхнула головой и постаралась сосредоточиться на происходящем.
Полтора года назад она закрыла большой и сложный портал рядом с Колокольском. Тогда Анфиса специально попросила включить в ее концертный тур тот небольшой городок. Организаторов, конечно, удивило ее решение, но у Анфисы были свои «счета» и обязательства. В Колокольск она приехала полной решимости, сил и энергии, которые почерпнула от восторженных зрителей в других городах. Поэтому смогла сделать то, что сделала – закрыть все открытые там «двери» между параллелями. Но сейчас она не чувствовала себя такой сильной. Счастьем будет, если хоть на время «залатает» прореху.
Недавние печальные события опустошили ее, а силой и энергией обычно наполняли выступления. В последнее время Анфиса не пела даже для себя, поэтому ее голос, ослабленный молчанием, сейчас зазвучал неуверенно и глухо. И все же она продолжила петь, воображая, как сшивает трещину крупными стежками. Но с каждой фальшивой нотой «стежки» разрывались, как гнилые нитки, а трещина бежала дальше – к водному пузырю, в котором уже отчетливо виднелись мельтешащие твари.
Чудовища скалили острые зубы и пытались разорвать когтями-ножами стенки пузыря. Тогда Анфиса оборвала себя на полуслове и представила, как пузырь окутывает сфера из тонкого, но плотного серебристого материала, способного сдержать тварей. И когда ей этоудалось, она улыбнулась: первая, хоть и нелегкая победа! Но следом за этим Анфисаувидела, что смерч успел коснуться пузыря. На мгновение её захлестнуло отчаяние, но оно же придало решимости и сил. Она вновь запела – поначалу тихо, пробуя каждую ноту так осторожно, как ногой – болотную кочку. Но постепенно ее голос обретал былую мощь. Порыв ветра растрепал косу и швырнул в лицо влажные от речной сырости пряди. Анфиса улыбнулась ветру, как заговорщику, и он подхватил ее песню и понес дальше – к смерчу и водному пузырю, к лугу и к протянувшей к реке гибкие ветви плакучей иве. Анфиса пела для них, восхищалась чистотой и мощью собственного голоса, не стесненного стенами концертного зала, и мысленно рукоплескала «бэк-вокалисту» ветру. Поймав, наконец, нужную волну, она ощутила возвращающуюся силу.
И тогда Анфиса представила, как сбивает смерч: собирает клокочущую в ней энергию и «бьет» по темной воронке. Когда смерч снесло в сторону, она «ударила» по пузырю. Тот сжался и помутнел, а тварь в нем царапнула по стенке когтем и злобно оскалилась. Анфиса перевела дух перед новым «ударом» и в тот же момент заметила и узнала на противоположном берегу мужчину. Она невольно улыбнулась, подумав, что рисунок Тараски снова оказался провидческим. И хоть Роман вряд ли заметил бы ее улыбку, она улыбнулась ему и вновь запела – как в те времена, когда еще жила согревающей изнутри любовью, когда верила и мечтала. Как в те времена, которые уже не вернутся.