– Жениться? – ошарашенный вид Рудольфа сполна вознаградил меня за все неприятные мысли во время этого обеда.
– А что тебя так удивляет?
– Пожалуй, теперь ничего, – неожиданно ответил он. – Видно, инор Хофмайстер пришел к тем же выводам, что и я.
– К каким?
– Увы, Штефани, ты запретила мне говорить на эту тему. – Он хитро мне улыбнулся. – А я совсем не хочу лишать тебя обеда.
Теперь уж я ничего не понимала. Совершенно. Предложение Эдди было для меня полнейшей неожиданностью. Еще большей неожиданностью оказалось то, что Рудольф знает причину этого. Во всяком случае, так он думает. И считает, что это связано с моей семьей. Получается, Эдди хочет породниться с той дамой, которой предлагал сделать крем «по особому рецепту»? Тогда его интерес становился более понятен.
– Если у человека нет прямых наследников, то наследовать могут и незаконнорожденные, близкие по крови? – уточнила я.
– В корень смотришь, – во взгляде Рудольфа промелькнуло уважение. – Только боюсь, мы сейчас не об одном и том же говорим. Ты о чем?
Я свои выводы озвучивать не собиралась. Получается, пока я не выйду за Эдди, моя мать в безопасности? Если он нацелился на ее деньги, а их должно быть немало – платье эльфийского шелка и заказ крема лично у иноры Эберхардт прямо на это указывают, гарантию получения даст только брак, и должен он быть заключен до того, как меня признают наследницей. Так как после он окажется для меня не столь выгодным брачным партнером…
Глава 13
После обеда Рудольф вызвался меня проводить до магазина, хотя я и пыталась отказаться. Мне нужно было хоть немного обдумать в одиночестве все, что я сегодня узнала, и решить, что же делать дальше. Мысли не радовали. Со всех сторон я старательно загоняла себя в тупик. Обратиться в Сыск, как предлагала Регина? Но у меня ничего нет, кроме смутных подозрений. Там посмеются и отправят ни с чем. Инора Эберхардт весьма обеспеченная дама, занимающая заметное место в Гаэрре. Но ее клиентки тоже очень богаты и известны. И если бы они часто умирали, перед этим использовав крем, сделанный лично для них, на это непременно обратили бы внимание, и давно. А дело иноры Эберхардт совсем не недавно появилось, Сабина говорила, что этот магазин чуть ли не ее ровесник.
Рудольф что-то спрашивал, я отвечала, но совсем невпопад, так что он замолчал и больше за всю дорогу не сказал ни слова. У входа в магазин коршуном, высматривающим добычу, кружил Эдди. Увидев нас, он довольно зло прищурился и пробурчал мне:
– Детка, я тебе говорил держаться от него подальше? Нельзя доверять парням, которые с ног до головы увешаны всякими магическими цацками.
Я с интересом уставилась на своего провожатого. На первый взгляд никаких украшений на нем не было, но раз Эдди говорит, значит, там что-то такое есть. Рудольфу высказывание встречающей стороны не понравилось, он недовольно посмотрел, скривился и решил не отмалчиваться.
– Ну уж с ног до головы, – возразил он. – У меня всего пять артефактов, и все – по работе.
– И кем же ты работаешь? – подозрительно спросил Эдди.
– А это не ваше дело. Почему я должен отчитываться перед каждым встречным магом?
– Можешь передо мной и не отчитываться, – покладисто сказал Эдди. – Штефани тоже не расскажешь? Детка, тебе ведь интересно, кем этот инор работает?
Мне было интересно, что ответил бы на такой вопрос Рудольф, но идти на поводу у Эдди я не собиралась.
– Мне все равно, кем он работает, – невозмутимо сказала я, открыла дверь и прошла в магазин, оставив этих двоих разбираться между собой.
К сожалению, не было никакой надежды, что они разберутся, не привлекая меня. Я посмотрела через витрину – Рудольф уже уходил прочь, а Эдди смотрел ему вслед напряженным злым взглядом.
– Ты совсем быстро вернулась, – инора Эберхардт ласково мне улыбнулась. – Я же сказала, чтобы ты не торопилась. Видишь, в это время никого нет, в зале пусто. Можешь еще отдохнуть, утро у тебя выдалось нелегкое.
– Я уже отдохнула, инора Эберхардт, – ответила я.
Мне не хотелось выходить из магазина на улицу, где до сих пор стоял ее партнер, пытавшийся взглядом просверлить дырку в спине соперника. Да и что мне там снаружи делать? Ходить бесцельно по улицам?
– Пока тебя не было, я поговорила с инором Хофмайстером, – неожиданно сказала инора Эберхардт. – Удивительно, но он серьезно настроен в отношении тебя.
– В самом деле, инора Эберхардт?
– Да, он сказал, что готов пойти с тобой в храм хоть сегодня. Не знаю, чем ты его так зацепила, но я бы посоветовала тебе согласиться. Для одинокой девушки, не имеющей близких родственников, это очень хорошая партия. Человек он обеспеченный. Свой дом, хоть и не в столице. Солидный счет в банке.
Я кисло улыбнулась. С точки зрения Эдди, хорошей партией была как раз я, только он не торопился ставить в известность об этом свою партнершу по косметическому производству. Ему это и не нужно – он надеется убрать препятствие к деньгам моей матери руками иноры Эберхардт и посвящать ее во все, что выяснил, не будет.
– Но тебе он не нравится, – проницательно сказала она.
– Нет, инора Эберхардт.
– Все же подумай, прежде чем окончательно решать. Поговори с ним, вдруг он тебя убедит? Не отказывай сразу. Дай ему хоть небольшой шанс.
– Хорошо, инора Эберхардт, я с ним поговорю.
Она опять мне улыбнулась – очень по-доброму улыбнулась, с искренней заботой во взгляде о моем будущем. Неужели это маска, приросшая за столько лет настолько, что уже кажется ее настоящим лицом, а что там, под ней, – уже и не видно. Пока я видела от своей нанимательницы только хорошее, и Сабина уверяла, что инора Эберхардт – золотой души человек. Но Сабина и соврать может, если ей это выгодно. А мне окончательно поверить в расположение хозяйки не давал их разговор с Эдди про шантаж и решение всех проблем специальным кремом.
Тут как раз и сам он решил, что достаточно налюбовался прекрасной Рудольфовой спиной, и зашел внутрь магазина. Он явно разозлился и разбрасывался такими взглядами, что можно было только радоваться, что здесь ничего легковоспламеняющегося нет, а то вокруг все бы уже вовсю пылало. Инора Эберхардт улыбнулась мне еще раз и заторопилась к себе, чтобы дать нам возможность выяснить отношения без свидетелей. Я проводила ее тоскливым взглядом и повернулась к Эдди. Объяснение, никому из нас не нужное, становилось все ближе и ближе, так что пока он не начал говорить о своих неземных чувствах, я торопливо сказала:
– Инор Хофмайстер, должна вас сразу предупредить, я никогда и ничего не приму со стороны своей матери. Ни денег, ни имущества.
– Вот как, – он криво улыбнулся. – Тебе этот хмырь вот так все выложил?
– Нет. Я поняла, что вам от меня нужно. А как догадались вы?
– По ауре. Вы слишком близкие родственники, чтобы этого не заметить. Я ж, детка, на целителя учился, пару лет даже поработал. И был очень даже неплох в своем ремесле. А ей рассказывать не будешь?
– Нет. Если ей я столько лет не была нужна, то и она мне тоже не нужна.
– Гордая, значит. Но глупая. Помрет она – деньги государству отойдут.
– Мне без разницы, куда они отойдут, – отрезала я. – Я на них не рассчитывала и рассчитывать не собираюсь. Надеюсь, вопрос с вашим сватовством решен?
– Нет, детка, ты мне и без денег нравишься, – внезапно заявил он. – Не хочешь их – и не надо. У меня и своих достаточно. Я могу завязать с этой торговлей и начать практиковать в родном городе. Думаю, Маргарете не составит труда найти другого поставщика. Так как?
– Решили, что я потом передумаю? – зло сказала я. – Могу только повторить. Мне не нужны деньги постороннего мне человека. Ни деньги, ни что-то другое.
– Штеффи, что ты так горячишься? Да понял я уже. Не нужны ее деньги, и не нужны, у меня своих хватает.
Слава Богине, как раз в этот момент появилась покупательница, что позволило мне прекратить неприятный разговор. Но Эдди на удивление терпеливо дождался, пока она уйдет, и добавил к сказанному, хотя и видел, что слушать его и соглашаться я не настроена.
– Детка, я тебя не тороплю. Подумай, взвесь все. Ты пока от Маргареты уходить не собираешься?
– Могла бы – ушла.
– Да, ты говорила, что денег нет. Не так уж ты от них и не зависишь. – Он посмотрел на мое мрачное лицо и быстро перевел разговор: – Завтра мне крайний срок, как уезжать надо. Не надумаешь до завтра, так, может, хоть к следующему моему приезду? А, детка? Мне приятно будет знать, что меня кто-то в этом городе ждет.
– Девиц из местных борделей вам не хватает, инор Хофмайстер? Думаю, вы там столько денег оставили, что они вас всегда с нетерпением ждут.
– Делать мне больше нечего, как по столичным борделям ходить, в провинции и лучше, и дешевле, – нагло ответил он. – Это у нас с Маргаретой дежурная шутка после одного случая. Хочешь, вечером поужинаем вместе, и я расскажу?
– Спасибо за приглашение, инор Хофмайстер, но ваши секреты с инорой Эберхардт меня не касаются, и на вечер у меня другие планы.
– С этим типом, что тебя провожал сегодня, встречаешься? – нахмурился он. – Ну и зря. Мутный тип. Не думаю, что ты хочешь своим детям собственной судьбы.
Намек, что я могу родить внебрачного ребенка и оставить его в приюте, меня ужасно разозлил. Как бы ни сложилась моя судьба, отказываться от своих детей я не буду, но и заводить в ближайшее время тоже не собиралась.
– Инор Хофмайстер, мое терпение не безгранично, – намекнула я.
– Все, ухожу. Не злись, детка.
Он действительно ушел, а я испытала огромнейшее облегчение. Возможно, для собственной безопасности нужно было согласиться и попробовать потянуть время. Но Эдди одного согласия будет мало, сразу потребует подтверждения более материального, как тогда благодарности. А второй раз Сабина может и не заглянуть столь удачно.
Вторая половина дня прошла намного спокойнее, инора Эберхардт даже предложила закрыть магазинчик пораньше. Но не успела я этому порадоваться, как она сказала:
– Я хочу, Штефани, чтобы ты осталась и помогла мне с кремом.
– Да, инора Эберхардт, – покорно сказала я.
Я не знала, что меня больше пугает – возможные уговоры выйти замуж за ее партнера или воспоминания о чувствах на лице Сабины, когда ее просили остаться в прошлый раз. Но на деле ничего страшного не было. Моей задачей было лишь четко подавать баночки темного стекла, на которых стояли только цифры. Все силы и внимание иноры Эберхардт были отданы концентрации на применении магии. Подай я ей баночки не в том порядке, она бы не заметила, настолько была вовлечена в приготовление. К концу процесса она была бледная, как стены в нашем приюте, и с трудом стояла на ногах. Сил ее хватило, только чтобы поместить получившееся – еще не крем, а лишь заготовку – в контейнер с непонятными символами, а сам контейнер – в сейф. После чего она без сил даже не села, а упала на табуретку.
– Инора Эберхардт, – испуганно сказала я, – что с вами? Я могу что-нибудь сделать? Может, за лекарем сходить?
– За лекарем? – чуть слышно переспросила она и улыбнулась. – Нет, Штефани, не надо. Я посижу немного, а потом ты поможешь мне подняться наверх и сможешь уйти.
– Давайте я вам хоть чай заварю?
Стоять и смотреть на нее, ничего не делая, когда ей так плохо, мне казалось настоящим преступлением.
– Здесь ничего лишнего не должно быть, – отказалась инора Эберхардт. – Мне уже лучше.
Она подняла руку и потерла лоб.
– Прав, наверное, Эдди, что хочет жениться. А то будет как я. Ни семьи, ни друзей…
– А почему вы замуж-то не вышли, инора Эберхардт? – спросила я, сама пугаясь своей фамильярности. – Вы и сейчас красивая, а в молодости наверняка отбоя от женихов не было.
Я думала, она рассердится, но нет, она лишь грустно улыбнулась:
– Сначала деньги зарабатывала, потом уже поздно было. И кому теперь нужны мои деньги? Из родственников никого не осталось…
– Совсем? – сочувственно спросила я.
– Совсем. Была сестра, и та умерла много лет назад. Вот она действительно была красивая и очень талантливая. На самом деле все эти рецепты – не мои, ее. У меня же Дара хватает лишь, чтобы в несколько приемов сделать то, что для нее никаких проблем не составляло сделать сразу. А когда так постоянно выматывает – тут совсем не до личной жизни. Тут бы в себя прийти.
– А что тебя так удивляет?
– Пожалуй, теперь ничего, – неожиданно ответил он. – Видно, инор Хофмайстер пришел к тем же выводам, что и я.
– К каким?
– Увы, Штефани, ты запретила мне говорить на эту тему. – Он хитро мне улыбнулся. – А я совсем не хочу лишать тебя обеда.
Теперь уж я ничего не понимала. Совершенно. Предложение Эдди было для меня полнейшей неожиданностью. Еще большей неожиданностью оказалось то, что Рудольф знает причину этого. Во всяком случае, так он думает. И считает, что это связано с моей семьей. Получается, Эдди хочет породниться с той дамой, которой предлагал сделать крем «по особому рецепту»? Тогда его интерес становился более понятен.
– Если у человека нет прямых наследников, то наследовать могут и незаконнорожденные, близкие по крови? – уточнила я.
– В корень смотришь, – во взгляде Рудольфа промелькнуло уважение. – Только боюсь, мы сейчас не об одном и том же говорим. Ты о чем?
Я свои выводы озвучивать не собиралась. Получается, пока я не выйду за Эдди, моя мать в безопасности? Если он нацелился на ее деньги, а их должно быть немало – платье эльфийского шелка и заказ крема лично у иноры Эберхардт прямо на это указывают, гарантию получения даст только брак, и должен он быть заключен до того, как меня признают наследницей. Так как после он окажется для меня не столь выгодным брачным партнером…
Глава 13
После обеда Рудольф вызвался меня проводить до магазина, хотя я и пыталась отказаться. Мне нужно было хоть немного обдумать в одиночестве все, что я сегодня узнала, и решить, что же делать дальше. Мысли не радовали. Со всех сторон я старательно загоняла себя в тупик. Обратиться в Сыск, как предлагала Регина? Но у меня ничего нет, кроме смутных подозрений. Там посмеются и отправят ни с чем. Инора Эберхардт весьма обеспеченная дама, занимающая заметное место в Гаэрре. Но ее клиентки тоже очень богаты и известны. И если бы они часто умирали, перед этим использовав крем, сделанный лично для них, на это непременно обратили бы внимание, и давно. А дело иноры Эберхардт совсем не недавно появилось, Сабина говорила, что этот магазин чуть ли не ее ровесник.
Рудольф что-то спрашивал, я отвечала, но совсем невпопад, так что он замолчал и больше за всю дорогу не сказал ни слова. У входа в магазин коршуном, высматривающим добычу, кружил Эдди. Увидев нас, он довольно зло прищурился и пробурчал мне:
– Детка, я тебе говорил держаться от него подальше? Нельзя доверять парням, которые с ног до головы увешаны всякими магическими цацками.
Я с интересом уставилась на своего провожатого. На первый взгляд никаких украшений на нем не было, но раз Эдди говорит, значит, там что-то такое есть. Рудольфу высказывание встречающей стороны не понравилось, он недовольно посмотрел, скривился и решил не отмалчиваться.
– Ну уж с ног до головы, – возразил он. – У меня всего пять артефактов, и все – по работе.
– И кем же ты работаешь? – подозрительно спросил Эдди.
– А это не ваше дело. Почему я должен отчитываться перед каждым встречным магом?
– Можешь передо мной и не отчитываться, – покладисто сказал Эдди. – Штефани тоже не расскажешь? Детка, тебе ведь интересно, кем этот инор работает?
Мне было интересно, что ответил бы на такой вопрос Рудольф, но идти на поводу у Эдди я не собиралась.
– Мне все равно, кем он работает, – невозмутимо сказала я, открыла дверь и прошла в магазин, оставив этих двоих разбираться между собой.
К сожалению, не было никакой надежды, что они разберутся, не привлекая меня. Я посмотрела через витрину – Рудольф уже уходил прочь, а Эдди смотрел ему вслед напряженным злым взглядом.
– Ты совсем быстро вернулась, – инора Эберхардт ласково мне улыбнулась. – Я же сказала, чтобы ты не торопилась. Видишь, в это время никого нет, в зале пусто. Можешь еще отдохнуть, утро у тебя выдалось нелегкое.
– Я уже отдохнула, инора Эберхардт, – ответила я.
Мне не хотелось выходить из магазина на улицу, где до сих пор стоял ее партнер, пытавшийся взглядом просверлить дырку в спине соперника. Да и что мне там снаружи делать? Ходить бесцельно по улицам?
– Пока тебя не было, я поговорила с инором Хофмайстером, – неожиданно сказала инора Эберхардт. – Удивительно, но он серьезно настроен в отношении тебя.
– В самом деле, инора Эберхардт?
– Да, он сказал, что готов пойти с тобой в храм хоть сегодня. Не знаю, чем ты его так зацепила, но я бы посоветовала тебе согласиться. Для одинокой девушки, не имеющей близких родственников, это очень хорошая партия. Человек он обеспеченный. Свой дом, хоть и не в столице. Солидный счет в банке.
Я кисло улыбнулась. С точки зрения Эдди, хорошей партией была как раз я, только он не торопился ставить в известность об этом свою партнершу по косметическому производству. Ему это и не нужно – он надеется убрать препятствие к деньгам моей матери руками иноры Эберхардт и посвящать ее во все, что выяснил, не будет.
– Но тебе он не нравится, – проницательно сказала она.
– Нет, инора Эберхардт.
– Все же подумай, прежде чем окончательно решать. Поговори с ним, вдруг он тебя убедит? Не отказывай сразу. Дай ему хоть небольшой шанс.
– Хорошо, инора Эберхардт, я с ним поговорю.
Она опять мне улыбнулась – очень по-доброму улыбнулась, с искренней заботой во взгляде о моем будущем. Неужели это маска, приросшая за столько лет настолько, что уже кажется ее настоящим лицом, а что там, под ней, – уже и не видно. Пока я видела от своей нанимательницы только хорошее, и Сабина уверяла, что инора Эберхардт – золотой души человек. Но Сабина и соврать может, если ей это выгодно. А мне окончательно поверить в расположение хозяйки не давал их разговор с Эдди про шантаж и решение всех проблем специальным кремом.
Тут как раз и сам он решил, что достаточно налюбовался прекрасной Рудольфовой спиной, и зашел внутрь магазина. Он явно разозлился и разбрасывался такими взглядами, что можно было только радоваться, что здесь ничего легковоспламеняющегося нет, а то вокруг все бы уже вовсю пылало. Инора Эберхардт улыбнулась мне еще раз и заторопилась к себе, чтобы дать нам возможность выяснить отношения без свидетелей. Я проводила ее тоскливым взглядом и повернулась к Эдди. Объяснение, никому из нас не нужное, становилось все ближе и ближе, так что пока он не начал говорить о своих неземных чувствах, я торопливо сказала:
– Инор Хофмайстер, должна вас сразу предупредить, я никогда и ничего не приму со стороны своей матери. Ни денег, ни имущества.
– Вот как, – он криво улыбнулся. – Тебе этот хмырь вот так все выложил?
– Нет. Я поняла, что вам от меня нужно. А как догадались вы?
– По ауре. Вы слишком близкие родственники, чтобы этого не заметить. Я ж, детка, на целителя учился, пару лет даже поработал. И был очень даже неплох в своем ремесле. А ей рассказывать не будешь?
– Нет. Если ей я столько лет не была нужна, то и она мне тоже не нужна.
– Гордая, значит. Но глупая. Помрет она – деньги государству отойдут.
– Мне без разницы, куда они отойдут, – отрезала я. – Я на них не рассчитывала и рассчитывать не собираюсь. Надеюсь, вопрос с вашим сватовством решен?
– Нет, детка, ты мне и без денег нравишься, – внезапно заявил он. – Не хочешь их – и не надо. У меня и своих достаточно. Я могу завязать с этой торговлей и начать практиковать в родном городе. Думаю, Маргарете не составит труда найти другого поставщика. Так как?
– Решили, что я потом передумаю? – зло сказала я. – Могу только повторить. Мне не нужны деньги постороннего мне человека. Ни деньги, ни что-то другое.
– Штеффи, что ты так горячишься? Да понял я уже. Не нужны ее деньги, и не нужны, у меня своих хватает.
Слава Богине, как раз в этот момент появилась покупательница, что позволило мне прекратить неприятный разговор. Но Эдди на удивление терпеливо дождался, пока она уйдет, и добавил к сказанному, хотя и видел, что слушать его и соглашаться я не настроена.
– Детка, я тебя не тороплю. Подумай, взвесь все. Ты пока от Маргареты уходить не собираешься?
– Могла бы – ушла.
– Да, ты говорила, что денег нет. Не так уж ты от них и не зависишь. – Он посмотрел на мое мрачное лицо и быстро перевел разговор: – Завтра мне крайний срок, как уезжать надо. Не надумаешь до завтра, так, может, хоть к следующему моему приезду? А, детка? Мне приятно будет знать, что меня кто-то в этом городе ждет.
– Девиц из местных борделей вам не хватает, инор Хофмайстер? Думаю, вы там столько денег оставили, что они вас всегда с нетерпением ждут.
– Делать мне больше нечего, как по столичным борделям ходить, в провинции и лучше, и дешевле, – нагло ответил он. – Это у нас с Маргаретой дежурная шутка после одного случая. Хочешь, вечером поужинаем вместе, и я расскажу?
– Спасибо за приглашение, инор Хофмайстер, но ваши секреты с инорой Эберхардт меня не касаются, и на вечер у меня другие планы.
– С этим типом, что тебя провожал сегодня, встречаешься? – нахмурился он. – Ну и зря. Мутный тип. Не думаю, что ты хочешь своим детям собственной судьбы.
Намек, что я могу родить внебрачного ребенка и оставить его в приюте, меня ужасно разозлил. Как бы ни сложилась моя судьба, отказываться от своих детей я не буду, но и заводить в ближайшее время тоже не собиралась.
– Инор Хофмайстер, мое терпение не безгранично, – намекнула я.
– Все, ухожу. Не злись, детка.
Он действительно ушел, а я испытала огромнейшее облегчение. Возможно, для собственной безопасности нужно было согласиться и попробовать потянуть время. Но Эдди одного согласия будет мало, сразу потребует подтверждения более материального, как тогда благодарности. А второй раз Сабина может и не заглянуть столь удачно.
Вторая половина дня прошла намного спокойнее, инора Эберхардт даже предложила закрыть магазинчик пораньше. Но не успела я этому порадоваться, как она сказала:
– Я хочу, Штефани, чтобы ты осталась и помогла мне с кремом.
– Да, инора Эберхардт, – покорно сказала я.
Я не знала, что меня больше пугает – возможные уговоры выйти замуж за ее партнера или воспоминания о чувствах на лице Сабины, когда ее просили остаться в прошлый раз. Но на деле ничего страшного не было. Моей задачей было лишь четко подавать баночки темного стекла, на которых стояли только цифры. Все силы и внимание иноры Эберхардт были отданы концентрации на применении магии. Подай я ей баночки не в том порядке, она бы не заметила, настолько была вовлечена в приготовление. К концу процесса она была бледная, как стены в нашем приюте, и с трудом стояла на ногах. Сил ее хватило, только чтобы поместить получившееся – еще не крем, а лишь заготовку – в контейнер с непонятными символами, а сам контейнер – в сейф. После чего она без сил даже не села, а упала на табуретку.
– Инора Эберхардт, – испуганно сказала я, – что с вами? Я могу что-нибудь сделать? Может, за лекарем сходить?
– За лекарем? – чуть слышно переспросила она и улыбнулась. – Нет, Штефани, не надо. Я посижу немного, а потом ты поможешь мне подняться наверх и сможешь уйти.
– Давайте я вам хоть чай заварю?
Стоять и смотреть на нее, ничего не делая, когда ей так плохо, мне казалось настоящим преступлением.
– Здесь ничего лишнего не должно быть, – отказалась инора Эберхардт. – Мне уже лучше.
Она подняла руку и потерла лоб.
– Прав, наверное, Эдди, что хочет жениться. А то будет как я. Ни семьи, ни друзей…
– А почему вы замуж-то не вышли, инора Эберхардт? – спросила я, сама пугаясь своей фамильярности. – Вы и сейчас красивая, а в молодости наверняка отбоя от женихов не было.
Я думала, она рассердится, но нет, она лишь грустно улыбнулась:
– Сначала деньги зарабатывала, потом уже поздно было. И кому теперь нужны мои деньги? Из родственников никого не осталось…
– Совсем? – сочувственно спросила я.
– Совсем. Была сестра, и та умерла много лет назад. Вот она действительно была красивая и очень талантливая. На самом деле все эти рецепты – не мои, ее. У меня же Дара хватает лишь, чтобы в несколько приемов сделать то, что для нее никаких проблем не составляло сделать сразу. А когда так постоянно выматывает – тут совсем не до личной жизни. Тут бы в себя прийти.