— Нельзя их здесь оставлять. Ведь холодно, — озаботилась Мария Борисовна. — Геннадий, давайте котиков к нам в кабину пригласим. Бром, ты ни против?
— Да забирайте их всех сразу, только без автоматов, — радостно замотал рылом кабан. — Нам они здесь точно не нужны. Надоели, эти вруны. Говорят, что императора в Алдане удерживают какие-то бандиты. Всё про какого-то палача талдычат. Балаболы блин.
Мария Пяточенко спрыгнула со ступеньки на укатанную снегом дорогу; запахнула тёплую куртку и поспешила к караульной будке.
— Ну что мальчики, поедите с нами до Якутска? — подбежав к гибридным котам, спросила она у чёрного красавчика.
Шмаль гневался на капрала и совсем не слушал человеческую женщину. Боевой кабан проиграл ему с разгромом в «секу», а отдавать тушёнку не хочет. Что это такое вообще? Где живёт свинячья совесть? А ещё его обвиняют в жульничестве — мол, карты меченные принёс, а в карманах запасные тузы спрятал. А Шмаль не мошенник, он просто грандмастер — везёт ему, словно он сам придумал все карточные игры.
— Отдай, что должен! Где моя жратва? Где мои патроны? — требовал Шмаль.
— Не ори мне здеся! Здеся нету ничего твоего, — не хотел отдавать ящик тушёной курятины капрал Кук.
— В дом пусти тогда. Нам холодно, — толкал громадного кабана Шмаль. Он больше переживал за друга. Барсу выспаться надо, потому что медведи затрещин ему насыпали до самой весны, а волки били черенками лопат по спине. — Не имеешь права нас на морозе держать. Пусти, говорю!
— Кис-кис-кис, — ещё раз позвала экспедитор Пяточенко. — С нами поедите?
Шмаль показал когти, словно ножи и уже собрался дать настоящий бой борову, но ласковый голос его успокоил. Он принюхался, ловя снежинки мокрым носом.
— А-а, это ты. В Якутск едешь? — спросил он, узнав женщину.
— Да. Остались формальности и отъезжаем.
— Через центр проскочим? Нам в «Молоко» надо, — уточнил чёрный.
— Мы во дворец направляемся. Как думаешь, где находится резиденция князя — разве не в центре?
***
Геннадий разрешил забраться котам на спальное место. Барс уснул сразу, Шмаль был полон энергии. Он отогрелся, перекусил петушиной колбаской и, высунув голову из-за шторки, мило беседовал с водителем и экспедитором.
— А можно мне ещё подымить? — спросил Шмаль.
— Женщину пожалей, негодник, — предостерёг Геннадий. — Три раза уже курил. Хватит.
— Ну, нет так нет, — согласился чёрный. — За спрос лопатами не бьют.
— Что с твоим другом случилось? — поинтересовалась Мария Борисовна. — Выглядит, будто его пытали.
— Если разрешите сигаретку зажечь, расскажу, — хитро прищурился Шмаль.
— Ладно… кури… — сжалился Геннадий. Кот был весёлый, правда, нёс разную чепуху, но задорный рассказ, как известно — сокращает путь. Пусть болтает.
Шмаль затянулся, выпустив ароматное облачко.
— Императора спасали. И почти получилось ведь, если бы нас не предали.
— Значит, доктор Варакин в Алдане? — спросила Мария Пяточенко.
— Где ж ему быть ещё? В доме у Палача его держат. В неволе, — нагонял важности чёрный. — Я кабанам на посту говорю, там император страдает, а они мне: нет у нас тушёнки, ничего у нас нет! Я им про императора, а они про макароны. Я про спасение мира, а они про колбасу.
— Не отвлекайся, — остановил кошачьи фантазии Геннадий. — Кто предал вас? И что с рыжим произошло?
Шмаль задумался.
— Есть один ненадёжный товарищ. Имя назвать не могу, потому что это государственная тайна. Вот только барсука жалко. Ведь всё равно найдут. А когда поймают, то порежут его на куски, мама не горюй.
— Страсти какие, — вздохнула женщина. — И тебе, наверное, досталось?
— Мне больше всех, — кивнул Шмаль. — Я просто крепче других. С детства на улице — тёртый калач. Чтобы со мной справится мало иметь оружие и железные когти. Я всегда говорю в таких ситуациях: что Шмаля не калечит, то делает его ещё хитрее. Это мой девиз по жизни. Смекаете, о чём я?
— Понятно, — покачал головой Геннадий. Антропоморфный кот говорил расплывчато, никакой конкретики. — А с рыжим-то что?
— Чего-чего… избили его, — сообщил чёрный.
— А ты где был, почему он битый, а ты целёхонький?
Шмаль пожал плечами и расправил усы:
— На задании я был. Императора спасал. А рыжий в казино своё получил. Тоже мне, игрун…
***
Прошла всего неделя, а Якутск уже забыл, что всего несколько дней назад был центром восстания кабанов. Ещё вчера грабили и стреляли, сегодня в привычном режиме работали фабрики и магазины. Гибриды не боялись выходить на улицы, люди готовились к зиме. Вечерами снова сияла огнями манящая реклама увеселительных заведений.
В «Молоко» юбилей. Ровно три года назад Абрамяу открыл свой кабак и обслужил первого гостя. Бизнес оказался удачным, как и предполагалось. Кабак не только приносил прибыль, он позволял обрасти нужными знакомствами и всегда находиться на пике событий. Даже во время армейского бунта «Молоко» по иронии судьбы превратилось в штаб повстанцев. И это совсем неслучайно. Многие кабаны — те, кто руководили путчем, — неоднократно посещали заведение. Сидя в креслах, они наслаждались обстановкой праздника и грезили ответить победу именно в «Молоко». Здесь собирались как бандиты, так и сливки общества: армейские генералы, полисмены, журналисты, банкиры.
Сегодня зал полон гостей. Чтобы зарезервировать столик, пришлось потратиться. Цены взлетели раза в три. Сцену готовили для выступления звёзд эстрады. Поговаривали, что гвоздём программы выступит король шансона, кабан Михей. Боевые вепри сходили с ума от песен знаменитого шансонье, а свиноматки мечтали провести с Михеем хотя бы час своей жизни для улучшения генофонда страны.
Как всегда, рядом с Абрамяу его верные друзья — они же охранники и вымогатели денег. В честь знаменательного вечера Жюль снял тельняшку, разодевшись в форму курсанта речного училища. Когда-то форму пошили для человеческих подростков, но сегодня Жатайский техникум закрыт, а форма осталась.
Жюль сам отгладил гюйс и ленточки на бескозырке. Сам начистил ботинки и был почти трезв. Хотелось встретить праздник рядом с друзьями, чтобы запомнить его надолго.
Шмаль настолько уверовал в своё величие, что при ходьбе не касался пола. Его воздушество рассказывало всем и каждому, что ему почти удалось спасти императора. Чёрный призывал срочно собрать армию отчаянных парней, но сам участвовать второй раз в штурме особняка алданского Палача не собирался.
Рыжий снова превратился в послушную тень авторитетного друга. Удары лопатами по горбу не прошли бесследно. Говорил Барс редко и медленно, только по делу — и часто запирался в туалете. Он там сидел в одиночестве и заунывно кричал, словно скоро придёт весна. А вчера всё-таки рассказал Шмалю, что произошло ночью в доме Палача.
…Барс залез в теплотрассу, прополз по ней до конца. Когда очутился в подвале, его встретили три волка и два громадных медведя. Недолго думая, стали бить. Требовали выйти на связь с сообщниками. Но вся беда в том, что Барс потерял сумку, в которой была рация, пистолет и патроны. Он так волновался, что каким-то невообразимым образом оставил шпионские примочки, где-то между труб по пути в подвал.
Били его долго. Рыжий хотел признаться, что шёл на дело не один, что за забором особняка, ждёт сигнала его сообщник Марат, но волчья жестокость оставила всё втайне; а главное, сохранила жизнь гибридному барсуку. Задание провалено. Марат жив. Он вернулся на окраину Алдана, выращивать кролей, квасить капусту и ждать нового приказа из Москвы.
***
Кабак забит под завязку — ни одного свободного места. Абрамяу прислал Гомвулю и Зубову личное приглашение. Не надо забывать, что хозяин кабака гибрид слова. Если сказал, что с полицейских никогда не возьмёт ни копейки, значит, так тому и быть.
Гомвуль и Стас обосновались ближе к бочке с холодненьким нерюнгринским пивом. Они наблюдали за гостями заведения, сидя у барной стойки. Рядом с ними две девушки: лысая Ольга из Страны Ленинград и волчица Земфира.
Земфира наконец-то, избавилась от паразитов. Эта новость обрадовала Гомвуля. Но доктор, излечивший её, гарантий никаких не давал. Волчица уже трижды проходила курс мазевтирания, подцепляя блох заново, потому что работа у неё сложная и контактная, а контингент разный. Бывают старатели, работяги с заводов или военные, только что из окопов. Она бы предпочла выйти замуж за Гомвуля, чтобы навсегда избавиться от перхоти и гнид, но полицейский ещё не созрел. Его увлекали не только пьянки и развратные женщины, но и опасная работа оперативника.
Лысая Ольга сегодня без парика. На голове новой порослью пробивались русые волосики — не больше сантиметра в длину. Если б она не накрасила губы и ресницы, то её можно принять за мальчишку.
На сцене ажиотаж и суета. У знаменитого шансонье кабана Михея своя команда музыкантов и бэк-вокал из скалоподобных дам. Креативная толпа занимала всё свободное место на довольно скромном пятачке.
С микрофоном в лапе, тюбетейкой на голове и невероятно пушистым хвостом — на сцену вышел хозяин кабака. Он протиснулся между кабанихами из подпевки и обратился к гостям.
— Доброго отдыха, друзья. Здравствуйте! — приветствовал всех Абрямяу. — Поздравляю всех вас, моих любимых гостей с прекрасным вечером в моём скромном заведении. И по случаю знаменательного дня хочу представить звезду эстрады — шансонье, Михея!
Зал заревел. Даже Зубов отреагировал на анонс представления.
Заиграла лирическая музыка. За роялем бегал пальцами по клавишам, худющий волк в белом классическом костюме. Два гитариста-енота дёргали за струны. За барабанами выбивала ритм миловидная волчица с лошадиным хвостом на затылке. У главного микрофона трёхметровый кабан в экстравагантном наряде — это сам Михей. На поясе у него подобие юбки, из искрящегося материала. Выше блестящий пиджак в обтяжку с короткими рукавами. Сзади за спиной торчали райские перья, на голове широкополая соломенная шляпа с символическим сердцем вместо кокарды. Михей слыл эпатажным хряком, нетрадиционной ориентации. Где находил он себе друзей-партнёров — неизвестно. Потому никто не верил, что знаменитость равнодушна к женщинам.
— Может, ещё по бокальчику? — предложила Земфира.
— Почему бы и нет, — согласился Гомвуль, позвал шустрого, лысого кота: — Дружище, повтори…
Волк косился на компанию из трёх боевых кабанов и одной свиноматки. Двоих парней Гомвуль не знал, а вот с капитаном Ахлесом и странной женщиной с медалью матери-героини на лямке уже знаком. Ахлеса пришлось отпустить. Не подкопаться. Не убивал он тигра, в том сомнений нет. Доказать причастность генеральского сыночка к бунту в городе, это компетенция спецорганов — не его труд. Пусть сами распутывают кабаньи клубки и узнают — был ли капитан Ахлес в курсе планов отца или нет.
Шалайя благополучно вернулась в столицу, немного жалея, что молоденький лейтенант Сашка сейчас недоступен; что не может она подарить часть себя: опыт, страсть и безразмерное тело. Умненький мальчишка остался в Алдане, а Шалайя на попутках добралась до Якутска. Было тяжело, накладно, но дама справилась. И кто знает, возможно, Сашка и Шалайя ещё встретятся. Пути кабаньих судеб, неисповедимы. Ну а если не встретятся, то грустить нечего. Шалайя быстро нашла замену лейтенанту. Им стал сын бывшего любовника. Опытная соблазнительница очаровала Ахлеса, а, что гораздо важнее, возродила веру в таинственную организацию «Планета свиней».
То и дело Ахлес водил рылом по сторонам, рассматривая людей и гибридов, думая только об одном — как он сам, своими силами и разумом организует восстание, а штаб сделает именно здесь в кабаке «Молоко». Ещё придёт его время…
***
Гомвуль под утро вернулся домой. Он еле отбился от Земфиры и дал себе слово, что больше не будет с ней пить никогда; а чтобы заплатить ей за продажную ночь и затащить в койку, да такого вообще никогда не случится!
Волк открыл дверь своей квартиры. Однушка в многоэтажном доме, причём не последнем четырнадцатом этаже — полгорода в окно видно, вообще, класс! Маленькая кухня, совместный санузел и кладовая, это всё богатство сыщика. Гомвуль включил свет, прошёл в комнату.
В позе лотоса на диване сидел гигантский тигр. Его хвост, как дрессированная змея, покачивался параллельно громадному телу, будто гипнотизируя полицейского волка. Работала природная уловка дикого хищника. Антропоморф издавал негромкий рык, вводя потенциальную жертву в состояние бесконечного транса.
Тигр приложил палец к фиолетовым губам, успокоив волка
— Будешь орать, я тебя убью, — предупредил гигантский гибрид.
Говорил он нараспев, с каким-то томным намёком на причастность к великим знаниям. Так говорит учитель со своим учеником в горных монастырях Тянь-Шаня… хотя, как можно проверить, как они там общаются, потому что древние обители опустели и вряд ли когда-то наполнятся прежним смыслом.
— Вы кто такой? — глотая сухую слюну, еле выдавил волк.
— Я колесо фортуны, которое ты раскрутил на своё несчастье, — ответил тигр, продолжая завывать.
Гомвуль медленно извлёк из внутреннего кармана удостоверение оперативника уголовного розыска и показал его великану.
— Я полицейский. Моё имя Гомвуль…
— Мне известно, кто ты. Иначе, почему я здесь? — вкрадчиво говорил тигр.
— Товарищ, вы нарушаете закон, — неубедительно угрожал волк. — К тому же я вооружён.
— Напугал снайпера каплей свинца, — тихо рассмеялся тигр. Смешок слышался глухо, будто издалека.
— Да забирайте их всех сразу, только без автоматов, — радостно замотал рылом кабан. — Нам они здесь точно не нужны. Надоели, эти вруны. Говорят, что императора в Алдане удерживают какие-то бандиты. Всё про какого-то палача талдычат. Балаболы блин.
Мария Пяточенко спрыгнула со ступеньки на укатанную снегом дорогу; запахнула тёплую куртку и поспешила к караульной будке.
— Ну что мальчики, поедите с нами до Якутска? — подбежав к гибридным котам, спросила она у чёрного красавчика.
Шмаль гневался на капрала и совсем не слушал человеческую женщину. Боевой кабан проиграл ему с разгромом в «секу», а отдавать тушёнку не хочет. Что это такое вообще? Где живёт свинячья совесть? А ещё его обвиняют в жульничестве — мол, карты меченные принёс, а в карманах запасные тузы спрятал. А Шмаль не мошенник, он просто грандмастер — везёт ему, словно он сам придумал все карточные игры.
— Отдай, что должен! Где моя жратва? Где мои патроны? — требовал Шмаль.
— Не ори мне здеся! Здеся нету ничего твоего, — не хотел отдавать ящик тушёной курятины капрал Кук.
— В дом пусти тогда. Нам холодно, — толкал громадного кабана Шмаль. Он больше переживал за друга. Барсу выспаться надо, потому что медведи затрещин ему насыпали до самой весны, а волки били черенками лопат по спине. — Не имеешь права нас на морозе держать. Пусти, говорю!
— Кис-кис-кис, — ещё раз позвала экспедитор Пяточенко. — С нами поедите?
Шмаль показал когти, словно ножи и уже собрался дать настоящий бой борову, но ласковый голос его успокоил. Он принюхался, ловя снежинки мокрым носом.
— А-а, это ты. В Якутск едешь? — спросил он, узнав женщину.
— Да. Остались формальности и отъезжаем.
— Через центр проскочим? Нам в «Молоко» надо, — уточнил чёрный.
— Мы во дворец направляемся. Как думаешь, где находится резиденция князя — разве не в центре?
***
Геннадий разрешил забраться котам на спальное место. Барс уснул сразу, Шмаль был полон энергии. Он отогрелся, перекусил петушиной колбаской и, высунув голову из-за шторки, мило беседовал с водителем и экспедитором.
— А можно мне ещё подымить? — спросил Шмаль.
— Женщину пожалей, негодник, — предостерёг Геннадий. — Три раза уже курил. Хватит.
— Ну, нет так нет, — согласился чёрный. — За спрос лопатами не бьют.
— Что с твоим другом случилось? — поинтересовалась Мария Борисовна. — Выглядит, будто его пытали.
— Если разрешите сигаретку зажечь, расскажу, — хитро прищурился Шмаль.
— Ладно… кури… — сжалился Геннадий. Кот был весёлый, правда, нёс разную чепуху, но задорный рассказ, как известно — сокращает путь. Пусть болтает.
Шмаль затянулся, выпустив ароматное облачко.
— Императора спасали. И почти получилось ведь, если бы нас не предали.
— Значит, доктор Варакин в Алдане? — спросила Мария Пяточенко.
— Где ж ему быть ещё? В доме у Палача его держат. В неволе, — нагонял важности чёрный. — Я кабанам на посту говорю, там император страдает, а они мне: нет у нас тушёнки, ничего у нас нет! Я им про императора, а они про макароны. Я про спасение мира, а они про колбасу.
— Не отвлекайся, — остановил кошачьи фантазии Геннадий. — Кто предал вас? И что с рыжим произошло?
Шмаль задумался.
— Есть один ненадёжный товарищ. Имя назвать не могу, потому что это государственная тайна. Вот только барсука жалко. Ведь всё равно найдут. А когда поймают, то порежут его на куски, мама не горюй.
— Страсти какие, — вздохнула женщина. — И тебе, наверное, досталось?
— Мне больше всех, — кивнул Шмаль. — Я просто крепче других. С детства на улице — тёртый калач. Чтобы со мной справится мало иметь оружие и железные когти. Я всегда говорю в таких ситуациях: что Шмаля не калечит, то делает его ещё хитрее. Это мой девиз по жизни. Смекаете, о чём я?
— Понятно, — покачал головой Геннадий. Антропоморфный кот говорил расплывчато, никакой конкретики. — А с рыжим-то что?
— Чего-чего… избили его, — сообщил чёрный.
— А ты где был, почему он битый, а ты целёхонький?
Шмаль пожал плечами и расправил усы:
— На задании я был. Императора спасал. А рыжий в казино своё получил. Тоже мне, игрун…
***
Прошла всего неделя, а Якутск уже забыл, что всего несколько дней назад был центром восстания кабанов. Ещё вчера грабили и стреляли, сегодня в привычном режиме работали фабрики и магазины. Гибриды не боялись выходить на улицы, люди готовились к зиме. Вечерами снова сияла огнями манящая реклама увеселительных заведений.
В «Молоко» юбилей. Ровно три года назад Абрамяу открыл свой кабак и обслужил первого гостя. Бизнес оказался удачным, как и предполагалось. Кабак не только приносил прибыль, он позволял обрасти нужными знакомствами и всегда находиться на пике событий. Даже во время армейского бунта «Молоко» по иронии судьбы превратилось в штаб повстанцев. И это совсем неслучайно. Многие кабаны — те, кто руководили путчем, — неоднократно посещали заведение. Сидя в креслах, они наслаждались обстановкой праздника и грезили ответить победу именно в «Молоко». Здесь собирались как бандиты, так и сливки общества: армейские генералы, полисмены, журналисты, банкиры.
Сегодня зал полон гостей. Чтобы зарезервировать столик, пришлось потратиться. Цены взлетели раза в три. Сцену готовили для выступления звёзд эстрады. Поговаривали, что гвоздём программы выступит король шансона, кабан Михей. Боевые вепри сходили с ума от песен знаменитого шансонье, а свиноматки мечтали провести с Михеем хотя бы час своей жизни для улучшения генофонда страны.
Как всегда, рядом с Абрамяу его верные друзья — они же охранники и вымогатели денег. В честь знаменательного вечера Жюль снял тельняшку, разодевшись в форму курсанта речного училища. Когда-то форму пошили для человеческих подростков, но сегодня Жатайский техникум закрыт, а форма осталась.
Жюль сам отгладил гюйс и ленточки на бескозырке. Сам начистил ботинки и был почти трезв. Хотелось встретить праздник рядом с друзьями, чтобы запомнить его надолго.
Шмаль настолько уверовал в своё величие, что при ходьбе не касался пола. Его воздушество рассказывало всем и каждому, что ему почти удалось спасти императора. Чёрный призывал срочно собрать армию отчаянных парней, но сам участвовать второй раз в штурме особняка алданского Палача не собирался.
Рыжий снова превратился в послушную тень авторитетного друга. Удары лопатами по горбу не прошли бесследно. Говорил Барс редко и медленно, только по делу — и часто запирался в туалете. Он там сидел в одиночестве и заунывно кричал, словно скоро придёт весна. А вчера всё-таки рассказал Шмалю, что произошло ночью в доме Палача.
…Барс залез в теплотрассу, прополз по ней до конца. Когда очутился в подвале, его встретили три волка и два громадных медведя. Недолго думая, стали бить. Требовали выйти на связь с сообщниками. Но вся беда в том, что Барс потерял сумку, в которой была рация, пистолет и патроны. Он так волновался, что каким-то невообразимым образом оставил шпионские примочки, где-то между труб по пути в подвал.
Били его долго. Рыжий хотел признаться, что шёл на дело не один, что за забором особняка, ждёт сигнала его сообщник Марат, но волчья жестокость оставила всё втайне; а главное, сохранила жизнь гибридному барсуку. Задание провалено. Марат жив. Он вернулся на окраину Алдана, выращивать кролей, квасить капусту и ждать нового приказа из Москвы.
***
Кабак забит под завязку — ни одного свободного места. Абрамяу прислал Гомвулю и Зубову личное приглашение. Не надо забывать, что хозяин кабака гибрид слова. Если сказал, что с полицейских никогда не возьмёт ни копейки, значит, так тому и быть.
Гомвуль и Стас обосновались ближе к бочке с холодненьким нерюнгринским пивом. Они наблюдали за гостями заведения, сидя у барной стойки. Рядом с ними две девушки: лысая Ольга из Страны Ленинград и волчица Земфира.
Земфира наконец-то, избавилась от паразитов. Эта новость обрадовала Гомвуля. Но доктор, излечивший её, гарантий никаких не давал. Волчица уже трижды проходила курс мазевтирания, подцепляя блох заново, потому что работа у неё сложная и контактная, а контингент разный. Бывают старатели, работяги с заводов или военные, только что из окопов. Она бы предпочла выйти замуж за Гомвуля, чтобы навсегда избавиться от перхоти и гнид, но полицейский ещё не созрел. Его увлекали не только пьянки и развратные женщины, но и опасная работа оперативника.
Лысая Ольга сегодня без парика. На голове новой порослью пробивались русые волосики — не больше сантиметра в длину. Если б она не накрасила губы и ресницы, то её можно принять за мальчишку.
На сцене ажиотаж и суета. У знаменитого шансонье кабана Михея своя команда музыкантов и бэк-вокал из скалоподобных дам. Креативная толпа занимала всё свободное место на довольно скромном пятачке.
С микрофоном в лапе, тюбетейкой на голове и невероятно пушистым хвостом — на сцену вышел хозяин кабака. Он протиснулся между кабанихами из подпевки и обратился к гостям.
— Доброго отдыха, друзья. Здравствуйте! — приветствовал всех Абрямяу. — Поздравляю всех вас, моих любимых гостей с прекрасным вечером в моём скромном заведении. И по случаю знаменательного дня хочу представить звезду эстрады — шансонье, Михея!
Зал заревел. Даже Зубов отреагировал на анонс представления.
Заиграла лирическая музыка. За роялем бегал пальцами по клавишам, худющий волк в белом классическом костюме. Два гитариста-енота дёргали за струны. За барабанами выбивала ритм миловидная волчица с лошадиным хвостом на затылке. У главного микрофона трёхметровый кабан в экстравагантном наряде — это сам Михей. На поясе у него подобие юбки, из искрящегося материала. Выше блестящий пиджак в обтяжку с короткими рукавами. Сзади за спиной торчали райские перья, на голове широкополая соломенная шляпа с символическим сердцем вместо кокарды. Михей слыл эпатажным хряком, нетрадиционной ориентации. Где находил он себе друзей-партнёров — неизвестно. Потому никто не верил, что знаменитость равнодушна к женщинам.
— Может, ещё по бокальчику? — предложила Земфира.
— Почему бы и нет, — согласился Гомвуль, позвал шустрого, лысого кота: — Дружище, повтори…
Волк косился на компанию из трёх боевых кабанов и одной свиноматки. Двоих парней Гомвуль не знал, а вот с капитаном Ахлесом и странной женщиной с медалью матери-героини на лямке уже знаком. Ахлеса пришлось отпустить. Не подкопаться. Не убивал он тигра, в том сомнений нет. Доказать причастность генеральского сыночка к бунту в городе, это компетенция спецорганов — не его труд. Пусть сами распутывают кабаньи клубки и узнают — был ли капитан Ахлес в курсе планов отца или нет.
Шалайя благополучно вернулась в столицу, немного жалея, что молоденький лейтенант Сашка сейчас недоступен; что не может она подарить часть себя: опыт, страсть и безразмерное тело. Умненький мальчишка остался в Алдане, а Шалайя на попутках добралась до Якутска. Было тяжело, накладно, но дама справилась. И кто знает, возможно, Сашка и Шалайя ещё встретятся. Пути кабаньих судеб, неисповедимы. Ну а если не встретятся, то грустить нечего. Шалайя быстро нашла замену лейтенанту. Им стал сын бывшего любовника. Опытная соблазнительница очаровала Ахлеса, а, что гораздо важнее, возродила веру в таинственную организацию «Планета свиней».
То и дело Ахлес водил рылом по сторонам, рассматривая людей и гибридов, думая только об одном — как он сам, своими силами и разумом организует восстание, а штаб сделает именно здесь в кабаке «Молоко». Ещё придёт его время…
***
Гомвуль под утро вернулся домой. Он еле отбился от Земфиры и дал себе слово, что больше не будет с ней пить никогда; а чтобы заплатить ей за продажную ночь и затащить в койку, да такого вообще никогда не случится!
Волк открыл дверь своей квартиры. Однушка в многоэтажном доме, причём не последнем четырнадцатом этаже — полгорода в окно видно, вообще, класс! Маленькая кухня, совместный санузел и кладовая, это всё богатство сыщика. Гомвуль включил свет, прошёл в комнату.
В позе лотоса на диване сидел гигантский тигр. Его хвост, как дрессированная змея, покачивался параллельно громадному телу, будто гипнотизируя полицейского волка. Работала природная уловка дикого хищника. Антропоморф издавал негромкий рык, вводя потенциальную жертву в состояние бесконечного транса.
Тигр приложил палец к фиолетовым губам, успокоив волка
— Будешь орать, я тебя убью, — предупредил гигантский гибрид.
Говорил он нараспев, с каким-то томным намёком на причастность к великим знаниям. Так говорит учитель со своим учеником в горных монастырях Тянь-Шаня… хотя, как можно проверить, как они там общаются, потому что древние обители опустели и вряд ли когда-то наполнятся прежним смыслом.
— Вы кто такой? — глотая сухую слюну, еле выдавил волк.
— Я колесо фортуны, которое ты раскрутил на своё несчастье, — ответил тигр, продолжая завывать.
Гомвуль медленно извлёк из внутреннего кармана удостоверение оперативника уголовного розыска и показал его великану.
— Я полицейский. Моё имя Гомвуль…
— Мне известно, кто ты. Иначе, почему я здесь? — вкрадчиво говорил тигр.
— Товарищ, вы нарушаете закон, — неубедительно угрожал волк. — К тому же я вооружён.
— Напугал снайпера каплей свинца, — тихо рассмеялся тигр. Смешок слышался глухо, будто издалека.