— В столичном приюте обитает твоя исчезнувшая экономка. С ребенком. Девочкой.

— Сколько девочке?

— Совсем маленькая. Может, месяц. Не знаю.

— Алым глаза не отливают? — бесцветным голосом спросил Ричард.

— Нет. Они у нее неестественно-яркие. Синие.

— Значит… Это не мой ребенок.

— Получается, что не твой, — холодно проговорила я, выбираясь на берег. — И она утверждает то же самое.

— Я не снимаю с себя ответственности ни за эту женщину, ни за ее ребенка. Я с ней…

— Знаю. От слуг слышала.

— Понятно. В любом случае это произошло в моем доме, — опустил он голову.

— Что будет с ними?

— Я их обеспечу. И раз девочка — маг, позабочусь, чтобы она могла развить свои способности. Если бы ее глупышка-мать пришла ко мне сразу — все было бы еще проще. Для нее в первую очередь.

— А у кого еще глаза такого цвета?

— У Милфорда, например.

— Ты считаешь, что… — опешила я. Потом кое-что вспомнила. — Погоди. Он же кареглазый.

— Правильно. У него глаза карие, у меня — черные. В обычном состоянии. Но когда…

— Когда ты испытываешь сильные чувства, то они начинают светиться алым.

— Правильно. Моя магия замешана на стихии огня. Поэтому — алым.

— А Милфорд?

— Его стихия — водная. Поэтому синева.

— А если воздух? — вошла во вкус я.

— Глаза становятся серебристыми. Земля — золотыми. У Рэма глаза светятся золотым — обрати внимание. А у Паши на занятиях алеют. Как у меня.

— А у девочки почему глаза сияют?

— Она еще слишком мала, чтобы контролировать силу. Так будет до трех месяцев. Потом это сияние уйдет. И будет проявляться только в моменты, когда эмоции становятся неконтролируемыми. Или когда она будет творить колдовство.

— А у кого из тех, кто вхож в твой дом, глаза так синеют?

— Ты пытаешься вызнать, кто отец ребенка?

— Именно.

— Зачем, Ника? Ты действительно считаешь, что малышке нужны такие родственные связи?

— Что-то такое я уже слышала, — пробормотала я, вспоминая разговор с герцогиней Рэймской о моем первом муже: «Зачем вам такой мужчина?»

— Ты опять впала в печаль. Что теперь?

— Просто я подумала, что это твой ребенок, понимаешь?

— Ника… По части ревности, как мы знаем, я тебе смело дам фору. Но сходить с ума из-за нашего прошлого… Нам хватает и настоящего. К тому же и Пауль, и Рэм, и Феликс… я действительно отношусь к ним как к сыновьям.

Я обняла его.

— Я принял всех троих в род Рэ. И не жалею об этом.

В следующую минуту мы самозабвенно целовались. Потом бежали в дом — словно за нами кто-то гнался. Мысль о том, что не стоит заниматься любовью на пляже, пришла нам обоим одновременно. Заинтересованный взгляд нашей собаки был гарантирован как минимум. Подглядывание русалок тоже не вдохновляло, лично я помнила, сколько голосов отозвалось, когда зеленокожий Повелитель глубин окликнул местных жителей.

Так что пробежка удалась. И Флоризелю понравилось. Единственно, он поворчал, когда Ричард подхватил его под мышку и понесся по отвесным ступеням лестницы вверх, к дому.

Потом остались мы. За закрытыми дверями спальни.


— Ты соленая! — с восторгом прошептал Ричард.

— Да. — Я была смущена. — Сначала я бегала, потом плавала, потом…

А потом все закружилось. И стало неважно.

— Что ж такое… — вдруг сказал Ричард, когда мы уже просто лежали, обнявшись. — Я ведь пришел, чтобы пригласить тебя на свидание.

Я хихикнула:

— Как-то со свиданиями у нас получается плохо. Все остальное, — я с плотоядным восторгом посмотрела на обнаженное тело милорда, — хорошо. А вот со свиданиями…

— Поездку за книгами можно считать первым свиданием? — лукаво взглянул на меня Ричард.

— Нет. Потому что это было второй раз.

— А первый? — удивился он.

— Первое свидание у нас было, когда мы дуэль наблюдали. Ты еще меня потом в статую превратил и в лесу бросил.

— Ника! — обиженно воскликнул он. — Ну что ты такое говоришь! Я тебя не бросал! Я детей пошел на гауптвахту оформлять!!!

Вспомнили. Смеялись оба.

— Все-таки со свиданиями у нас проблемы, — подвел итог Ричард.

— Именно, — согласилась я, пытаясь закрыть глаза.

— Нет-нет-нет, — увидел милорд мой маневр. — Не спать! Миледи Вероника, могу я пригласить вас на свидание?

— И вот что тебе сегодня-то… — сладко зевнула я. — Ладно, пойдем!

— Платье в твоей гардеробной. Там, куда мы отправляемся, одеваются по-другому.

— Тогда давай собираться.

И я понеслась в душ. Хорошо, что у имперцев есть специальные зачарованные расчески, позволяющие быстро высушить волосы, даже длинные. Так, а что у нас с платьем?

Платье было алое. С низким квадратным вырезом, расшитое по длинным полупрозрачным рукавам золотой нитью. Оно шло по фигуре, только книзу превращаясь в пышную волну за счет воланов. Спереди юбка была до колена, сзади — чуть длиннее. Ко всему этому великолепию прилагались золотистые туфельки на каблучках, похожие на те, в которых выступают танцевальные пары. И маленький, безумно красивый букетик неизвестных мне цветов золотого оттенка моих волос. Букетик крепился на браслет из алых нитей. Я надела его на запястье.

Внимательно посмотрела на себя в зеркало. Красота! Чуть тронула тушью ресницы — и побежала вниз. Радовать Ричарда.

Мужчина моей мечты был уже одет и собран. И сверху — только шелковая иссиня-черная рубашка. Никаких там сюртуков. Брюки, заправленные в высокие сапоги. У меня закапали слюни…

Ричард что-то сосредоточенно жевал.

Увидел меня и замер.

— Наверное, я перестарался с платьем, — задумчиво протянул он.

— У тебя в глазах пламя… В тон моему алому наряду, должно быть, — ответила я, пожирая его глазами. — Слушай, может, никуда не пойдем?

— Ника! Не искушай меня.

— Почему? — Я покрутилась перед ним. Потом уже медленно повернулась спиной, давая возможность полюбоваться вырезом…

— Невозможная женщина. Ужинать будешь? Я разогрел.

— Буду ужинать! — обиженно проворчала я. Какой сдержанный! Не кинулся. Безобразие.

— Флоризеля я отправил в поместье.

— Правильно. Нечего малыша тут одного оставлять. Еще испугается.

Мы поели и отправились.

…В неизвестном мне мире, под черным бархатным благодушным небом, был праздник. Когда мы оказались посреди улыбающихся, радостных людей, я на мгновение замерла. Мужчины все как на подбор — в черном. Женщины — как ослепительно-яркие разноцветные бабочки.

Я вдохнула запах праздника — запах чуть гудящего где-то неподалеку моря смешивался с нежным сладковатым ароматом каких-то цветов. Услышала музыку. Оркестр играл мотив, похожий на наше земное танго…

Посмотрела на любимого мужчину.

— Вероника! — Мне церемонно предложили руку.

— Ричард… — так же торжественно ответила я, подавая свою…