И тут же добавил, стараясь опередить реплику собеседника:
— Я не утверждаю, что Император — сулаакант[3], я не собираюсь влезать на религиозное поле. Но если внутри Суратова действительно божественная сущность, то Дуглугар может как-то на нее повлиять. Может быть, даже воздействовать. Это же конец войне! Победа!
— Воонк, — в голосе Поварри прозвучали нотки, с которыми ребенку сообщают плохие новости. — Если Хурсаг все это время был в сознании земного Императора, то с кем, по-твоему, мы воюем?
Ирби сглотнул, осознавая услышанное. Осторожно сказал:
— Мы не можем знать божественный план. Мы лишь солдаты, выполняющие долг. И в этом я тоже вижу высшее дозволение Хурсага.
— Так и есть, — согласился Поварри.
— Поэтому добытая мной информация вполне может считаться частью этого самого плана, — закончил мысль Ирби. — Я могу и дальше продолжать этот теологический диспут, но у меня почти не осталось времени. Да и желания, если честно, нет.
— У меня тоже, — согласился незримый собеседник. — Ни времени, ни желания. Поэтому, Воонк, прошу меня услышать. Твоя информация изучена на самом высоком уровне, даже вызвала некоторый раскол среди советников. Тем не менее, принято решение оставить все как есть — пока что. Новость слишком масштабная для поспешных решений. К тому же, сейчас не самые лучшие времена для перемен.
Последнюю фразу куратор выделил интонацией, давая понять, что не может сказать большего. Однако, для Ирби это было более чем красноречиво — значит, решение по Суратову окончательное, и нет смысла что-либо требовать от куратора.
Он лишь спросил:
— У Куба есть комментарии на этот счет?
— В данном вопросе мнение Куба не является решающим.
— Ясно, — Ирби поморщился и помассировал пальцами глаза. — Я услышал тебя, Поварри.
Ему действительно все было ясно — в ситуацию, конечно же, вмешался Дуглугар. Должно быть, Верховные кааборы объявили сведения ересью — Ирби слишком хорошо знал своего отца, чтобы представить его реакцию. Конечно, внутри злейшего врага нации — бог рхейцев! Как такое принять?
Религиозная логика никогда не отличалась гибкостью, в этом Ирби убедился давно. Но не мог подумать, что Дуглугар решится ослепнуть, лишь бы не видеть очевидное.
— Поварри, — вдруг позвал он.
Голос, искаженный прыжками сквозь множество скрытых маяков, ответил с задержкой:
— Пока слышу, Воонк.
— Хурсаг не управлял Суратовым все это время, — произнес Ирби, словно только что осознав. — Он его будто совсем недавно… Доел.
— Что? — то ли не понял, то ли не расслышал далекий куратор.
Но Ирби уже было не до него — он только что прозрел, хотел вытащить появившуюся мысль полностью, ухватившись за тонкий хвостик.
— Хурсаг сожрал Суратова, как хотел сожрать меня. Значит, Суратов все это время был в измерениях Зи. Значит, и его способности, и Арки…
— Сигнал пропадает, — последнее, что сказал Поварри, прежде, чем Ирби отрубил связь.
Ну конечно! Как он раньше этого не понял!
Он, шатаясь, сполз с дивана, добрел до рабочего стола, взмахом раскрыл виртуальный планшет. Немного поразмыслив, вывел список всех известных Арок. Отклонился назад, чтобы охватить взглядом появившиеся «простыни» мелкого текста с цифрами координат.
Суратов знатно потрудился за свою долгую жизнь!
Ирби жестом отодвинул список в сторону, в возникшей поисковой статье ввел параметры — даты, когда Арки фиксировали нестабильную работу. После того, как система выдала результат, бросил его в висящий в воздухе список. Отступил на шаг, рассматривая результат.
Список выглядел турнирной таблицей какого-то грандиозного чемпионата, длящегося чуть больше года. И чем дольше длился этот чемпионат, тем больше позиций выбывало, оставляя после себя потухшие имена.
Вот самые свежие данные — из пятисот семи миров, объединенных Арками, с тридцатью двумя потеряна связь, десять порталов работают нестабильно. Еще неделю назад таких миров было всего двадцать, полгода назад — девять, год назад — один.
Год и три месяца назад поступили первые сообщения о сбоях в работе Арок.
Что это был за период? Что именно тогда произошло?
Ирби зарычал, хлопая себя ладонью по лбу.
Проклятая память! Проклятый Хурсаг, слизавший и без того нестабильные воспоминания!
Сигнал вифона прозвучал в тишине по-особенному громко и раздражающе. Ирби подумал, что, вроде, отключал его, но теперь совсем не был в этом уверен. Он и не хотел ни с кем сейчас разговаривать — после смерти Майерса агенты госбезопасности наверняка проверяют все связи сенатора. И пусть он, как Женя Матиус, официально находился в рабочей командировке в отдаленных секторах, до него вполне могли попробовать добраться удаленно.
Однако, всплывшая картинка продемонстрировала знакомое лицо, слащавое и напыщенное. И вот этот человек как раз мог оказаться полезным.
— Сенатор Аладьев? — изобразив удивление, спросил Ирби. — Неожиданно.
— Женя? — голос Демида был встревожен. — Женя, ты где? Включи видео, я тебя не вижу!
— Военные спутники глушат сигнал, — Ирби покосился на коробку синтезатора частот, не дающий отследить кристалл его вифона. — Удачно, что ты вообще дозвонился.
— Где ты?
— Рабочая командировка. Сейчас на Тау Пикколе. Что-то случилась?
Эффект был достигнут — на секунду воцарилась мертвая тишина, после чего Демид заорал, срываясь на фальцет:
— Ты, дура, новости не смотришь? Майерс мертв! На Императора покушались! Тут вообще такое творится!
Ирби даже не пришлось играть холодное презрение:
— Хватит голосить, сенатор, — дернув губой, ответил он, разглядывая список Арок. — Я еще не добралась до информационного пакета.
— Ты меня слышишь? — взвизгнул Аладьев. — Майерс мертв!
— Слышу, — Ирби сделал вид, что замешкался. — Постараюсь как можно быстрее вернуться. Здесь сложности с транспортом.
— Да уж постарайся, — едко передразнил молодой политик. — На меня тут всех его собак вешают, будто я преемник. А мне своих дел хватает!
— У администрации есть инструкции на этот случай, — ответил Ирби. — Должны разобраться с делами, в том числе, с корпоративными. Как это случилось? Я имею в виду, что именно произошло с…
И понял, что напрочь забыл имя Майерса. Зашипел про себя, но ситуация спас Демид, который сбивчиво принялся рассказывать о том, как и кто обнаружил тело сенатора, о том, что охранные системы взломаны, что Квинт стоит на ушах и требует крови. Сказал, что госбезопасность проверяет всех и каждого, в том числе и его, что особенно возмутительно. По секрету сообщил, что, главный подозреваемый — мажордом Тэ Инлис, аджайский ублюдок, якобы «случайно» пропавший в день убийства Майерса. Госбезопасность связывает его с террористами-радианами, выполняющими заказ рхейского Куба.
Ирби что-то кольнуло в рассказе Демида, но тут же пришла мысль о том, что пока все идет верно — он сам организовал «исчезновение» несчастного и слишком преданного Майерсу дистанта, сам создал не слишком явную, но все же заметную профессионалу цепочку улик, указывающую на связь Тэ Инлиса с аджайскими радикалами.
— На меня давят со всех сторон, — пожаловался Демид. — Я словно орех под прессом. Старика еще не успели разложить, а его долю уже рвут на части. Но главное, Женя, я чувствую, что они уже под меня копают!
Ирби только усмехнулся — без протектората Майерса Аладьева сожрут в два счета. Слишком много желающих потрепать мягкое тельце заносчивого малька.
— Не переживайте, — Ирби решил завершить начинающий надоедать разговор. — Я скоро прилечу, помогу перехватить активы господина Майерса. Там есть чем дать по носу акулам.
— Конечно, прилетай! — воодушевленно сказал Аладьев. — Но я тут тоже не сидел сложа руки, подстраховался — пользуясь случаем, напросился с Квинтом на Тефию…
И замолк так резко, словно сболтнул лишнего.
— На Тефию? — переспросил Ирби.
На Тефии находилась одна из резиденций Императора. Несколько лет назад терраформированный спутник утащили с орбиты Сатурна, превратив в настоящую планету-крепость.
— Да, — нехотя согласился Демид. — На Тефию. Я смог убедить Си Бон, что тоже под ударом, она разрешила мне лететь с ними. Они все вместе сопровождают Императора, так что охраны там будет более чем…
Ирби не сразу осознал услышанное, потом поперхнулся, спросил с максимальным безразличием:
— Военный совет?
— Какой военный совет? Эвакуация! Императора, который все еще без сознания, и Квинт перевозят в резиденцию повышенной безопасности. Глядишь, и меня спрячут под «Ледяным панцирем».
«Ледяным панцирем» назывались внутренние апартаменты Суратова на Тефии — неприступный подземный бункер.
— Через три дня вылетаем с «Аластора», — информация сыпалась из Демида словно болты из старого робота. — За Венерой нас встречает конвой и сопровождает до Арки.
— Не уверена, что успею до твоего отлета, — произнес Ирби, уже прикидывая как поступить со сведениями.
— А зачем тебе успевать? — искренне удивился Демид. — Ты прилетай да разгребай тут все! Как уляжется — поглядим, может, замолвлю за тебя словечко.
— Так и поступлю, сенатор.
От распирающей язвительности голос Ирби стал слаще патоки, и он с удовольствием прервал связь, словно смахнул назойливое насекомое.
Император и Квинт в одном месте — это очень заманчивое предложение. Настолько заманчивое, что похоже на ловушку.
Но настолько бесхитростное, что вполне может быть правдой. Если Суратов действительно в коме, то члены Квинта в очень непростом положении. Сейчас многие политические силы пытаются оседлать власть, пользуясь хаосом в стране, и многие не постесняются физически убрать с дороги тех, кому еще недавно вынуждены были кланяться.
Ирби помассировал холодными пальцами лоб и виски, закрыл глаза и запрокинул голову, ощущая, как слабая, но пульсирующая боль сползает к затылку.
Должно быть, это момент триумфа. Человеческая Империя превращается в разваливающийся айсберг, «бессмертного» Суратова сожрал Хурсаг, некогда грозные армия и флот размазаны по всей Вселенной, и между ними пропадают Арки.
Только почему нет радости и удовлетворения? Почему лишь серое безразличие и обволакивающая мигрень?
Он ударил себя по щеке, с силой втянул носом ионизированный воздух. Не обращая внимания на разноцветные пятна в глаза, вернулся к рабочему столу, почти упал в кресло. Свернул список Арок — пока не до него.
Пусть Империя разваливается, пусть политики грызутся, пусть армия теряется среди звезд. Но если есть возможность одним махом обезглавить и без того раненого зверя, он, Ирби Юст Кааб, не мог упустить такого шанса.
— Я не утверждаю, что Император — сулаакант[3], я не собираюсь влезать на религиозное поле. Но если внутри Суратова действительно божественная сущность, то Дуглугар может как-то на нее повлиять. Может быть, даже воздействовать. Это же конец войне! Победа!
— Воонк, — в голосе Поварри прозвучали нотки, с которыми ребенку сообщают плохие новости. — Если Хурсаг все это время был в сознании земного Императора, то с кем, по-твоему, мы воюем?
Ирби сглотнул, осознавая услышанное. Осторожно сказал:
— Мы не можем знать божественный план. Мы лишь солдаты, выполняющие долг. И в этом я тоже вижу высшее дозволение Хурсага.
— Так и есть, — согласился Поварри.
— Поэтому добытая мной информация вполне может считаться частью этого самого плана, — закончил мысль Ирби. — Я могу и дальше продолжать этот теологический диспут, но у меня почти не осталось времени. Да и желания, если честно, нет.
— У меня тоже, — согласился незримый собеседник. — Ни времени, ни желания. Поэтому, Воонк, прошу меня услышать. Твоя информация изучена на самом высоком уровне, даже вызвала некоторый раскол среди советников. Тем не менее, принято решение оставить все как есть — пока что. Новость слишком масштабная для поспешных решений. К тому же, сейчас не самые лучшие времена для перемен.
Последнюю фразу куратор выделил интонацией, давая понять, что не может сказать большего. Однако, для Ирби это было более чем красноречиво — значит, решение по Суратову окончательное, и нет смысла что-либо требовать от куратора.
Он лишь спросил:
— У Куба есть комментарии на этот счет?
— В данном вопросе мнение Куба не является решающим.
— Ясно, — Ирби поморщился и помассировал пальцами глаза. — Я услышал тебя, Поварри.
Ему действительно все было ясно — в ситуацию, конечно же, вмешался Дуглугар. Должно быть, Верховные кааборы объявили сведения ересью — Ирби слишком хорошо знал своего отца, чтобы представить его реакцию. Конечно, внутри злейшего врага нации — бог рхейцев! Как такое принять?
Религиозная логика никогда не отличалась гибкостью, в этом Ирби убедился давно. Но не мог подумать, что Дуглугар решится ослепнуть, лишь бы не видеть очевидное.
— Поварри, — вдруг позвал он.
Голос, искаженный прыжками сквозь множество скрытых маяков, ответил с задержкой:
— Пока слышу, Воонк.
— Хурсаг не управлял Суратовым все это время, — произнес Ирби, словно только что осознав. — Он его будто совсем недавно… Доел.
— Что? — то ли не понял, то ли не расслышал далекий куратор.
Но Ирби уже было не до него — он только что прозрел, хотел вытащить появившуюся мысль полностью, ухватившись за тонкий хвостик.
— Хурсаг сожрал Суратова, как хотел сожрать меня. Значит, Суратов все это время был в измерениях Зи. Значит, и его способности, и Арки…
— Сигнал пропадает, — последнее, что сказал Поварри, прежде, чем Ирби отрубил связь.
Ну конечно! Как он раньше этого не понял!
Он, шатаясь, сполз с дивана, добрел до рабочего стола, взмахом раскрыл виртуальный планшет. Немного поразмыслив, вывел список всех известных Арок. Отклонился назад, чтобы охватить взглядом появившиеся «простыни» мелкого текста с цифрами координат.
Суратов знатно потрудился за свою долгую жизнь!
Ирби жестом отодвинул список в сторону, в возникшей поисковой статье ввел параметры — даты, когда Арки фиксировали нестабильную работу. После того, как система выдала результат, бросил его в висящий в воздухе список. Отступил на шаг, рассматривая результат.
Список выглядел турнирной таблицей какого-то грандиозного чемпионата, длящегося чуть больше года. И чем дольше длился этот чемпионат, тем больше позиций выбывало, оставляя после себя потухшие имена.
Вот самые свежие данные — из пятисот семи миров, объединенных Арками, с тридцатью двумя потеряна связь, десять порталов работают нестабильно. Еще неделю назад таких миров было всего двадцать, полгода назад — девять, год назад — один.
Год и три месяца назад поступили первые сообщения о сбоях в работе Арок.
Что это был за период? Что именно тогда произошло?
Ирби зарычал, хлопая себя ладонью по лбу.
Проклятая память! Проклятый Хурсаг, слизавший и без того нестабильные воспоминания!
Сигнал вифона прозвучал в тишине по-особенному громко и раздражающе. Ирби подумал, что, вроде, отключал его, но теперь совсем не был в этом уверен. Он и не хотел ни с кем сейчас разговаривать — после смерти Майерса агенты госбезопасности наверняка проверяют все связи сенатора. И пусть он, как Женя Матиус, официально находился в рабочей командировке в отдаленных секторах, до него вполне могли попробовать добраться удаленно.
Однако, всплывшая картинка продемонстрировала знакомое лицо, слащавое и напыщенное. И вот этот человек как раз мог оказаться полезным.
— Сенатор Аладьев? — изобразив удивление, спросил Ирби. — Неожиданно.
— Женя? — голос Демида был встревожен. — Женя, ты где? Включи видео, я тебя не вижу!
— Военные спутники глушат сигнал, — Ирби покосился на коробку синтезатора частот, не дающий отследить кристалл его вифона. — Удачно, что ты вообще дозвонился.
— Где ты?
— Рабочая командировка. Сейчас на Тау Пикколе. Что-то случилась?
Эффект был достигнут — на секунду воцарилась мертвая тишина, после чего Демид заорал, срываясь на фальцет:
— Ты, дура, новости не смотришь? Майерс мертв! На Императора покушались! Тут вообще такое творится!
Ирби даже не пришлось играть холодное презрение:
— Хватит голосить, сенатор, — дернув губой, ответил он, разглядывая список Арок. — Я еще не добралась до информационного пакета.
— Ты меня слышишь? — взвизгнул Аладьев. — Майерс мертв!
— Слышу, — Ирби сделал вид, что замешкался. — Постараюсь как можно быстрее вернуться. Здесь сложности с транспортом.
— Да уж постарайся, — едко передразнил молодой политик. — На меня тут всех его собак вешают, будто я преемник. А мне своих дел хватает!
— У администрации есть инструкции на этот случай, — ответил Ирби. — Должны разобраться с делами, в том числе, с корпоративными. Как это случилось? Я имею в виду, что именно произошло с…
И понял, что напрочь забыл имя Майерса. Зашипел про себя, но ситуация спас Демид, который сбивчиво принялся рассказывать о том, как и кто обнаружил тело сенатора, о том, что охранные системы взломаны, что Квинт стоит на ушах и требует крови. Сказал, что госбезопасность проверяет всех и каждого, в том числе и его, что особенно возмутительно. По секрету сообщил, что, главный подозреваемый — мажордом Тэ Инлис, аджайский ублюдок, якобы «случайно» пропавший в день убийства Майерса. Госбезопасность связывает его с террористами-радианами, выполняющими заказ рхейского Куба.
Ирби что-то кольнуло в рассказе Демида, но тут же пришла мысль о том, что пока все идет верно — он сам организовал «исчезновение» несчастного и слишком преданного Майерсу дистанта, сам создал не слишком явную, но все же заметную профессионалу цепочку улик, указывающую на связь Тэ Инлиса с аджайскими радикалами.
— На меня давят со всех сторон, — пожаловался Демид. — Я словно орех под прессом. Старика еще не успели разложить, а его долю уже рвут на части. Но главное, Женя, я чувствую, что они уже под меня копают!
Ирби только усмехнулся — без протектората Майерса Аладьева сожрут в два счета. Слишком много желающих потрепать мягкое тельце заносчивого малька.
— Не переживайте, — Ирби решил завершить начинающий надоедать разговор. — Я скоро прилечу, помогу перехватить активы господина Майерса. Там есть чем дать по носу акулам.
— Конечно, прилетай! — воодушевленно сказал Аладьев. — Но я тут тоже не сидел сложа руки, подстраховался — пользуясь случаем, напросился с Квинтом на Тефию…
И замолк так резко, словно сболтнул лишнего.
— На Тефию? — переспросил Ирби.
На Тефии находилась одна из резиденций Императора. Несколько лет назад терраформированный спутник утащили с орбиты Сатурна, превратив в настоящую планету-крепость.
— Да, — нехотя согласился Демид. — На Тефию. Я смог убедить Си Бон, что тоже под ударом, она разрешила мне лететь с ними. Они все вместе сопровождают Императора, так что охраны там будет более чем…
Ирби не сразу осознал услышанное, потом поперхнулся, спросил с максимальным безразличием:
— Военный совет?
— Какой военный совет? Эвакуация! Императора, который все еще без сознания, и Квинт перевозят в резиденцию повышенной безопасности. Глядишь, и меня спрячут под «Ледяным панцирем».
«Ледяным панцирем» назывались внутренние апартаменты Суратова на Тефии — неприступный подземный бункер.
— Через три дня вылетаем с «Аластора», — информация сыпалась из Демида словно болты из старого робота. — За Венерой нас встречает конвой и сопровождает до Арки.
— Не уверена, что успею до твоего отлета, — произнес Ирби, уже прикидывая как поступить со сведениями.
— А зачем тебе успевать? — искренне удивился Демид. — Ты прилетай да разгребай тут все! Как уляжется — поглядим, может, замолвлю за тебя словечко.
— Так и поступлю, сенатор.
От распирающей язвительности голос Ирби стал слаще патоки, и он с удовольствием прервал связь, словно смахнул назойливое насекомое.
Император и Квинт в одном месте — это очень заманчивое предложение. Настолько заманчивое, что похоже на ловушку.
Но настолько бесхитростное, что вполне может быть правдой. Если Суратов действительно в коме, то члены Квинта в очень непростом положении. Сейчас многие политические силы пытаются оседлать власть, пользуясь хаосом в стране, и многие не постесняются физически убрать с дороги тех, кому еще недавно вынуждены были кланяться.
Ирби помассировал холодными пальцами лоб и виски, закрыл глаза и запрокинул голову, ощущая, как слабая, но пульсирующая боль сползает к затылку.
Должно быть, это момент триумфа. Человеческая Империя превращается в разваливающийся айсберг, «бессмертного» Суратова сожрал Хурсаг, некогда грозные армия и флот размазаны по всей Вселенной, и между ними пропадают Арки.
Только почему нет радости и удовлетворения? Почему лишь серое безразличие и обволакивающая мигрень?
Он ударил себя по щеке, с силой втянул носом ионизированный воздух. Не обращая внимания на разноцветные пятна в глаза, вернулся к рабочему столу, почти упал в кресло. Свернул список Арок — пока не до него.
Пусть Империя разваливается, пусть политики грызутся, пусть армия теряется среди звезд. Но если есть возможность одним махом обезглавить и без того раненого зверя, он, Ирби Юст Кааб, не мог упустить такого шанса.