– Ты понял, о чем я. Они ждут, что я уступлю или буду молчать только потому, что у них есть деньги или титулы, а у меня нет. Но со мной такое не проходит.

– В других школах было то же самое? – спрашивает Ройс, толкая мое плечо своим.

– Все время. В конце концов я стала делать все им назло или то, чего от меня меньше всего ожидали, даже если кто-то считал это правильным. Мне так нравится.

– Почему? – спрашивает Кэптен.

– Если они не знают, чего от меня ждать, то стараются держаться подальше. Люди не любят то, чего не понимают, и если они не понимают тебя, то не могут задеть тебя за живое.

– Это… как-то слишком сложно, – говорит Ройс, как по мне, чересчур ласково.

Я встаю, больше не желая говорить о себе.

– Короче, Кэп. Теперь ты можешь подкатывать к той брюнетке. Думаю, этих чудесных десяти минут хватило, чтобы все они решили, будто… черт с ними, пусть думают теперь что хотят, раз уж вы все вошли.

– Ай! – дразнит меня Ройс, пританцовывая на стуле, и я закатываю глаза.

– Зашли, – со смехом говорю я, и Ройс улыбается.

– Ты правда собираешься спать? – слегка охрипшим голосом спрашивает Мэддок.

Я не смотрю в его сторону. Что-то подсказывает мне, что после моей исповеди я увижу в его глазах то, чего бы мне видеть не хотелось.

– Да.

– Слушай, Рэй-Рэй, лучше закрой дверь. Когда вечеринка внизу заканчивается, многие перебираются сюда. Они будут подниматься по балконной лестнице, но все же, – говорит мне Ройс.

– Хорошо.

Я спускаюсь, но, когда собираюсь запереться в своей комнате, между дверью и косяком просовывается нога.

Мэддок, проведя языком по губам, несколько мгновений просто молчит.

– Здоровяк… – Я улыбаюсь ему.

– Прежде чем запирать дверь, проверь под кроватью и в ванной.

Я не двигаюсь, и он прищуривается.

– Давай, Рэйвен.

Мне приходится сделать, как он сказал, и я поворачиваюсь к нему.

– Везде чисто.

Он кивает и собирается уходить.

– Постой, ты серьезно? – спрашиваю я. – Ты пришел вот за этим?

– А зачем еще?

– Не знаю, может, чтобы зайти?

– Зайти куда? – Мэддок поднимает бровь, и я, прищурившись, склоняю голову набок.

– Хочешь зайти ко мне и немного расслабиться, здоровяк?

– Ты спрашиваешь, потому что решила, что я пришел за этим… или потому что сама этого хочешь?

– Я была бы не против.

– Этого недостаточно. – Мэддок качает головой и делает несколько шагов назад.

Я пожимаю плечом и захлопываю дверь.

Начав переодеваться, я слышу, как открывается и закрывается дверь его комнаты, и улыбаюсь про себя.

Так и знала, что он не хотел возвращаться на вечеринку.





* * *



Я продолжаю дергать ногами и начинаю барабанить пальцами по бедрам. Закрыв глаза, я слегка раскачиваюсь под музыку, льющуюся со второго этажа, но по прошествии добрых четырех часов от этого никакого толка.

Я не могу уснуть, особенно когда рядом столько людей.

Здесь так же тихо, как было всю ночь, музыка играет почти неслышно. Мелодии стали более медленными, в духе «я порядком поднабрался», в отличие от дерьма «давайте напьемся», которое громыхало во время вечеринки. Я встаю, натягиваю худи и открываю дверь.

Но стоит мне перенести ногу через порог, как Мэддок распахивает свою.

Я подпрыгиваю от страха и прижимаю руку к груди.

– Черт! Не делай так больше!

– Куда ты собралась? – В его голосе звучит обвинение.

– Наверх.

– Зачем?

Блин. Э-э-э…

– За водой?

– Это вопрос?

– Нет. – Я скрещиваю руки на груди. – Я иду за водой.

– В твоем холодильнике полно воды и газировки, я сам их туда положил. – Он тоже скрещивает руки на груди.

Правда?

– Ну… мне хочется перекусить.

– На твоем комоде полно закусок.

– Да? – вырывается у меня, и Мэддок смотрит на меня с подозрением.

Ох, да пошло оно все!

Я качаю головой и распрямляю плечи.

– А если я скажу, что мне просто захотелось пойти наверх?

Я делаю несколько шагов, но он хватает меня за локоть и дергает обратно.

– Ты слышишь? – рычит Мэддок.

– Что? Музыку?

– Да, музыку. И только. Никто не разговаривает.

– Да и по фигу, я быстро.

– Ты не пойдешь туда.

– Но мне нужно!

– Нет, не нужно.

– Какое тебе вообще дело?!

– Там оргия. В буквальном смысле этого слова. – Он стискивает челюсти. – Каждый трахает того, кто рядом с ним, справа или слева, парня или девушку, без разницы. Все делают все, что захотят, с любым, кто рядом. – Его брови поднимаются в насмешке. – Ты еще хочешь туда?

– Я… черт. – Я кривлю губы.

– Что?

Я начинаю ходить туда-сюда, кусая ноготь. Мэддок вздыхает.

– Что такое, Рэйвен?

К черту.

Я поворачиваюсь к нему.