Мои губы шевельнулись.

– Тваааарррь! – взвыл Лодингер. Его ярость ударилась о мои чувства, как снежок о морозостойкое стекло, способное выдержать и Ледяную волну, и дыхание пламени.

Кроха моя родная!

Очень тебя

Жду и люблю…





Шевельнулись пальцы, а следом за ним – крылья. Я почувствовала, как рвется наша связь, эта черная, мерзкая, жуткая, и как меня заполняет все то, что я чувствую к двоим самым важным, самым дорогим, самым близким – моему Торну и моей Льдинке. Нити, окутывающие меня, тысячи сознаний, отправленные убивать и на смерть, стали свободны. Сеть разлетелась обрывками паутины, вой Лодингера заглушили мои слова:

Всем сердцем тебя

Обнимаю.





Драконы, готовые рвать друг друга до последней капли крови, застыли в воздухе. Я чувствовала их изумление, недоверие, боль, которая отголосками до сих пор билась в мощных сердцах и телах.

Но они больше не собирались убивать друг друга. Они больше…

– Торн! – крикнула я, опускаясь.

Стоя здесь, на снегу, босиком, я никогда не чувствовала себя такой счастливой. Особенно когда один дракон развернулся над всеми и пошел на снижение. Шипы на его спине снова втянулись, из глаз ушла тьма, оставив лишь яркую пронзительную и такую родную синеву. Я смотрела только на него, поэтому, услышав:

– Лаура, наверх! – даже не сразу поняла, кто это крикнул.

Потом увидела бегущего к нам по снегу Бена.

За миг до того, как спину ужалила острая боль и я начала падать.

Мир из-за этого стал перевернутым, и, прежде чем рухнуть на руки Бена, я успела увидеть стоящего за моей спиной мужчину, опускающего оружие. В седине терялись штрихи черных волос, а вот борода была полностью белой.

– Убить его, – прозвучал приказ. – И любого, кто попытается к нам приблизиться.

Я даже не сразу поняла, что приказ отдан тем голосом, который я слышала через сознание Лодингера. Драконам, которые только что освободились. И которые снова рванулись к Торну. Десятки против одного.

– Нет, – сдавленно прошептала я. – Нет…

Метнувшиеся надо мной тени, раскрытые полотна огромных крыльев.

– Лаура, – произнес Бен, касаясь моей щеки. – Лаура, не теряй сознание, смотри на меня. Ты можешь себя исцелить.

– Надо было оставить тебя и твою мать на съедение толпе, – раздалось сверху. – Как и твою сестру.

Лицо Бена стало зверским.

– Я нашел свою сестру, Кроунгард. Роудхорн в курсе, где мы находимся. Все спецслужбы мира открыли на тебя охоту.

– Надо же. – Судя по голосу, его это совершенно не беспокоило. – До этой минуты все спецслужбы мира не особо справлялись с задачей. Роудхорном и остальными займутся драконы. Что касается тебя, их даже просить тебя убивать не придется.

Бен оглянулся. Резко.

К нам подбирались глубоководные. Подбирались – именно то самое слово, глаза превратились в узкие, горящие черным огнем щелки, впереди выступал раненый лидер – тот, с которым сражался Торн.

– Прощай, Бен, – коротко произнес его отчим. – Попрощайся со своей никчемной девицей. Минута у вас есть, полагаю. И лучше обернись. Драконы не любят нападать со спины.

– В отличие от тебя. Ты любишь стрелять в спину и любишь все делать чужими руками.

– Для тебя сделаю исключение.

Выстрел, вспышкой лазерного луча разорвавший тьму, ударил Бену в грудь.

Я падала в темноту. В ней сгорали и гасли звезды – ярко-синие звезды. В себя пришла от пощечины:


– Лаура! – Злое лицо Бена было совсем близко, но голос был еле слышным, сипящим. – Лаура, исцеляйся! Только ты можешь их отозвать! Мне нельзя больше оставаться рядом с тобой.

Он действительно отползал – по снегу, к чернеющей кромке воды. Увидела, как Бен падает и снова приподнимается, как за ним оборачиваются глубоководные.

– За мной, – прохрипел Бен. – Все претензии ко мне, я правильно понимаю?

Черный хвост с шипами скользнул в каких-то миллиметрах от моего лица, царапнул снег, оставляя змеевидный след, медленно удаляясь.

В небе над нами творился какой-то кошмар. Боевые флайсы, маневрирующие в звенящем холодом воздухе. Драконы, бросающиеся на них, рычание Торна, ударом корпуса отбрасывающего одного дракона и разворачивающегося ко второму, третьему, четвертому, пятому. Рев. Вой. Шипение.

Между лопаток жгло. Жгло так, что дышать было трудно, сил не хватало даже унять эту боль, я вдруг отчетливо поняла, что не успею сделать то, что сказал Бен, – и исцелиться, и отозвать драконов. Смогу только что-то одно.

– Прости, Льдинка, – мысленно прошептала я и рванулась сознанием к мечущимся под приказом зверям. Напряжение натянутых между разумом драконов и моим нитей, мысленное: «Они вам не враги. Снижайтесь», – на это ушли последние силы.

Драконы перестали метаться. Стало светло.

Не знаю, почему стало так светло, как днем. Хотя, возможно, дело было во взгляде, огонь которого разгорался все ярче, ярче и ярче. Дракон, опустившийся рядом со мной, зарычал, и я потянулась к нему рукой. Едва коснувшись пальцами носа, почувствовала знакомое ледяное тепло.

Никогда не думала, что лед может быть таким теплым.

– Я люблю тебя, – вытолкнула через силу.

И звезды погасли.





Глава 26




Торнгер Ландерстерг

– Торн, отойди от нее! Торн! Ей нужна помощь.

Сознание дракона все еще было сильно, возможно, именно поэтому, чтобы отодвинуть, а точнее, оттащить меня от Лауры потребовались Роудхорн и Арден. Арден сам выглядел немногим лучше, чем она сейчас – лежащая на снегу в пепельно-серых оттенках из-за сгустившейся вокруг нас тьмы.

– Ферн Ландерстерг! У нас еще один пострадавший. Не уверен, что ему можно помочь, но…

Я взглянул на говорившего, и медик, совсем мальчишка, осекся, шарахнувшись назад.

– Спасайте ее, – сказал я. – Верните ее, или…

Я не договорил. Дракон снова рвался в оборот, по рукам и груди уже текла чешуя, я с трудом сдерживал глухое рычание. На меня смотрели, но мне было плевать. Весь мир сосредоточился на реанимационной команде, ни одного из которых я не видел. Точно так же, как не слышал биения ее сердца. Дракон тоже не слышал. И от этого с каждым мгновением мой разум плыл все сильнее.

Это было именно то, чего я боялся.

Хотя на самом деле бояться надо было совершенно другого. Страшнее лежащей на снегу Лауры, которая не дышала, не было ничего.

– Ферн Ландерстерг!

Я с трудом различил голос Роудхорна, обернулся.

Он без слов указал мне на лидера глубоководных. Те, кто пришли с ним, выстроились у кромки воды, он сам смотрел на меня в упор. Опустил морду в сторону Лауры. Потом – в сторону лежавшего на снегу Эстфардхара, над которым склонились трое медиков. Зарычал.

И, согнув лапы, пригнулся к земле.

О таком не говорили уже долгие годы. Хотя долгие годы – слабо сказано. Это был не просто жест доброй воли.

– Он предлагает им свою кровь. – Сухой, надломленный голос Ардена ворвался в сознание. – Торн.

– Делайте все, что можно.

Я отступил. Через силу.

Дракон внутри зарычал так, что голова показалась выставленным в Ледяную волну хрупким бокалом с водой.

Я посоветовал ему заткнуться.

Молча смотрел, как Арден с командой переносят Лауру ближе к дракону. В какой-то момент друг пошатнулся, но не упал. Драконов вокруг становилось больше. Все больше, больше и больше, они садились, возвращаясь от границ потревоженного, взбудораженного Хайрмарга, и от клубящегося над нами пламени дрожала даже Ледяная волна. Я смотрел на них, разделившись в сознании на две части.

В последний раз драконы предлагали свою кровь очень давно.