– Присаживайся.

Это тоже прозвучало не по-дружески, а очень официально. Но, в конце концов, не я первая начала.

Сэфл слегка опешил, но сориентировался достаточно быстро.

– Если я правильно понимаю, ты хотела поговорить про Рин? – Он посмотрел на Ардена, явно смещая внимание на него.

– Арден при всем желании не сможет оставить нас наедине, и Торн наверняка тебе об этом сказал.

– Забыл, видимо.

– Какая жалость.

Я опустилась на диван, и теперь наша донельзя странная троица сидела разделенная журнальным столиком.

– Хочешь чего-нибудь? Кофе?

Это получилось вообще не по-дружески.

– Нет, я здесь ненадолго.

Это тоже.

– Хорошо, в таком случае я бы хотела уточнить, чем вызвала ваше с Рин недовольство, чтобы раз и навсегда закрыть для себя эту тему.

Такого вопроса Сэфл, кажется, тоже не ожидал, потому что опять посмотрел на Ардена. И снова перевел взгляд на меня.

– Встречный вопрос: почему ты сбежала в Рагран, ничего не сообщив нам?

– Об этом Торн тебе тоже забыл сказать? – Мне невыносимо захотелось кинуть в него журнальным столиком. – О том, что я не сбежала, а уехала, а заодно и о том, что я узнала, что беременна, уже в Рагране?

– И предпочла стать невестой Эстфардхара?

– Кто мастер неудобных вопросов? Сэфл Роудхорн мастер неудобных вопросов, – хмыкнула я. – Но о’кей, если хочешь знать, на тот момент у меня не было оснований не доверять Бену, и он относился ко мне по-человечески, поэтому да – я предпочла стать его невестой. Насколько ты мог понять из видеообращения, в моей жизни все происходило достаточно быстро, настолько быстро, что у меня не было возможности позвонить вам с Рин и доложиться о происходящем.

– Или… – Сэфл сделал паузу и посмотрел на меня в упор. – Ты просто не захотела.

Арден кашлянул.

– Я, разумеется, понимаю, что у вас много невысказанных претензий, ферн Роудхорн, но я бы предпочел, чтобы вы высказывали их не так концентрированно, учитывая состояние ферны Хэдфенгер.

На этот раз Сэфл перевел на него взгляд, уже не используя его как арденоотвод.

– Вы совершенно правы, ферн Ристграфф. Это больше не повторится.

На журнальном столике стоял графин, и я на него посмотрела.

– Лаура… – предостерегающе произнес Арден.

Потому что по графину пополз иней. Вода начала замерзать почему-то от донышка, но в отличие от предыдущего всплеска сейчас я делала это осознанно. Я даже удивилась, насколько осознанно я это делала, направляя силу ледяного пламени в воду, перерабатывая свою досаду, обиду и боль и позволяя ей концентрироваться в этом несчастном сосуде.

Крак!

Это вода замерзла полностью, а после графин развалился на две аккуратные половинки.

Сэфл вскочил, а вот Арден переводил взгляд с меня на планшет и обратно, как будто не мог поверить. Я, если честно, тоже была слегка в шоке. Не считая того случая в Рагране, когда мне самостоятельно удалось справиться с приступом и когда я полагала, что источник пламени – исключительно моя Льдинка, это было первое осознанное взаимодействие со своей силой. Которую мне совершенно точно и прицельно удалось собрать в одном месте и никому не навредить.

Как я это сделала?

Драконы знают, разбираться буду потом.

Я сжала в руках смартфон и посмотрела на Сэфла.

– Сядьте, пожалуйста, ферн Роудхорн, – произнесла я. – Мы с вами не закончили.

Сэфл нахмурился, но все-таки опустился в кресло. Я же перевела взгляд на экран смартфона.

– Знаете, в моей соцсети очень много доказательств нашей дружбы. – Я и впрямь открыла свою страницу, где были десятки наших с Рин фото и фото нас втроем. Я пролистывала их, не отрывая взгляда от дисплея, а потом нажала «добавить запись» и посмотрела на Сэфла. – И не только в сети. Вы были единственными, кто меня поддержал после праздника, когда на меня столько всего свалилось. Фото, когда вы провожали меня до телепорта, я до сих пор считаю одним из самых дорогих.

Закончив то, что хотела сделать, я поднялась, подошла к нему.

– Но я не собираюсь бегать за вами и объясняться, почему я поступила именно так, как поступила. Если вы не захотели понять… если Рин не захотела понять, значит, нам просто не по пути. Единственная причина, по которой я сейчас с тобой говорю, – это вера в то, что это очень важно для всех нас.


Я развернула смартфон к нему, показывая дисплей.

Разумеется, не наш совместный снимок, а сообщение в поле для публикации поста: «Ардена шантажируют жизнью Эллегрин. Она под серьезным ментальным внушением, возможно, есть отложенный приказ. Проверь Вильценбаргера».

Сэфл изменился в лице, а я быстро удалила черновик и швырнула смартфон на постель.

– Собственно, это все, что я хотела тебе сказать. Что касается Рин, она знает, как меня найти.

У меня слегка подрагивали руки, когда я повернулась к нему спиной и отошла к запотевшему окну. В тишине слышала только гулкое биение своего сердца и шаги Сэфла, который шел к двери. Потом раздался щелчок, и долгое время в комнате звенела тишина.

Арден решил нарушить ее первым:

– Почему ты ничего ему не сказала?

Я обернулась.

– Потому что не хочу рисковать жизнью друзей.

Он поднялся.

– Это я могу понять. Но твоя жизнь в опасности, Лаура.

– Пока ты рядом, со мной ничего не случится. – Я посмотрела ему в глаза. – Я ведь права?

Он не отвел взгляд.

– Да.

– В таком случае мне не о чем беспокоиться. У меня есть ты и… – Я кивнула на две половинки графина, лед в которых уже растаял, и теперь со столика капало на теплое покрытие пола. – Моя внезапность.

– Уверена, что о ней никто не знает?

– О том, что я сегодня полноценно управляла пламенем? Только ты.

Арден кивнул, а я снова отвернулась к окну.

Помимо этой внезапности у меня была еще одна, о которой точно никто не знал. Устойчивость к ментальному внушению, и почему-то сейчас она казалась мне гораздо более серьезным преимуществом, чем любое, даже самое сильное, пламя.





Глава 13




Ближе к ночи традиционно прибыл его ледянейшество. На этот раз я собиралась ночью спать, поэтому успела принять душ и уже засыпала, когда он пришел. Рядом со мной засыпали Верраж и Гринни, напрочь игнорируя тот факт, что это – его комната. О чем, разумеется, им не замедлили сообщить, а еще в приказном порядке скомандовали:

– К себе.

Два тяжких вздоха – один с лежащей рядом подушки, второй с другой половины кровати – говорили о том, что это не приказ, поэтому я разлепила веки. Теперь мы втроем смотрели на стоящего над нами Торна.

– Пусть они останутся, – попросила я.

– А мне ты где предлагаешь спать?

От такого заявления я как-то разом проснулась.

– Уж точно не в этой постели.

– В кресле тоже. Это отрицательно сказывается на моих управленческих способностях.

– На твоих управленческих способностях отрицательно сказывается абсолютно все.

Торн сдвинул брови.

– И что ты хочешь этим сказать, Лаура?

– То, что плохому дракону взлететь и крылья мешают?

В оригинальном выражении были не крылья, но, кажется, наш разговор все равно зашел не туда. Совершенно не туда, но это все исключительно потому, что я на ночь опять посмотрела живую ленту Солливер, где она с вдохновенным видом вещала о том, что беременна. Тот факт, что я узнала об этом от Торна, положение не спасал. Мне по-прежнему было больно. Наверное, уже надо признать этот факт, смириться с этим, как с данностью, и забыть.

– Вон отсюда. – Это было сказано зверям, и, судя по тому, что их сдуло с кровати, а у меня вздыбились все имеющиеся на теле волоски, дабы позволить мурашкам маршировать в их стройных рядах, Торну тоже было не очень приятно.