– И ты им поверил? Поверил, что она жива?
– Я целых две минуты смотрел на нее, Лаура. На нее, подключенную к системам жизнеобеспечения, пока все следы этого не были уничтожены вместе с моим ноутбуком. Он сгорел.
– Как ты можешь быть уверен, что это она? – выдохнула я. – Как ты… откуда ты знаешь, что это не актриса в гриме, очень на нее похожая, потому что…
– Лаура, – мягко перебил отец, – я сделал много плохого. Я совершил ошибку, когда позволил ей подписать тот контракт и отдал ее им после родов. Но я не лгал, когда говорил, что безумно любил Оррис. Я узнал бы ее даже через сто лет.
Я обхватила себя руками и откинулась на спинку кресла. Меня начинало знобить.
Может быть, потому что я узнала о маме. О том, что она до сих пор где-то. Совсем одна.
А может быть, потому что я узнала о Торне.
– Когда Торну стало известно о твоей связи с оппозицией?
– Примерно тогда, когда случился скандал в ресторане.
Я прикрыла глаза.
– Лаура, – позвал Даргел. – Лаура, тебе нехорошо?
Я не знала, как это назвать. Это чувство, когда вдоль позвоночника дрожью ползет холод и от него же по спине растекается пламя, грозящее вот-вот вырваться наружу.
– Вам лучше уйти, – сказала я, поднимаясь.
– Лал…
– Уходите. – Я покачала головой. – Пожалуйста, мне сейчас очень нужно остаться одной.
– Лали, я твой брат. – Даргел шагнул ко мне как раз в тот момент, когда ладони обожгло холодом.
Отдернула их от стола, но было уже поздно, плеснувший из-под них иней морозным узором расползался по столу, пожирая стальную поверхность.
– Назад! – хрипло крикнула я: голос не слушался.
Я обхватила себя руками, не позволяя пламени вырваться в комнату, и ледяная мощь ударила в меня с такой силой, что стало нечем дышать. Последнее, что я увидела – рывком открывшуюся дверь и ворвавшихся в кабинет врачей и мергхандаров. Где-то смазанным пятном мелькнуло лицо отца, и я соскользнула в окутавшую меня метель.
Глава 7
– С ней все будет хорошо. Пламя пока стабильно.
Уверенный сильный голос внушал надежду. А вот слово «пока» – не особенно.
– Даргел! Пап!
Я подскочила там, где лежала, заставив датчики взорваться возмущенным писком.
– Лаура, тебе нужно лежать. – Шагнувший ко мне Торн мягко надавил на плечи, возвращая в горизонтальное положение.
– Даргел…
– С ними все в порядке. Они по-прежнему в резиденции. – Торн внимательно посмотрел на меня, а я облегченно вздохнула.
Все в порядке. С ними все в порядке. С ними…
– Я никому не навредила? – Снова чуть приподнялась.
– Нет. Никому. Стабилизирующие пластины сделали свое дело. – Он указал на мои руки.
Ну что я могу сказать? Пластинами меня оклеили, как обоями в самый разгар ремонта. Кажется, не осталось даже кусочка кожи, куда не была бы наляпана пластина.
– Но это не вариант. – Торн по-прежнему смотрел мне в глаза. – Мы не знаем, сколько потребуется пластин завтра. Послезавтра. Через неделю.
– И что ты предлагаешь?
– Как ты вообще додумалась зациклить пламя на себе? – В его голосе звенел обжигающий льдом металл, но после того, как меня в очередной раз чуть не приморозило моим собственным, вряд ли это имело значение. Вернее, значение оно имело, а вот воздействие – нет. Не на меня так точно.
– У меня был выбор: убить всех или попытаться это остановить. Я сделала то, что первым пришло мне в голову.
– На самом деле ты все сделала правильно, Лаура.
Я открыла рот, потом закрыла.
У меня что, слуховые галлюцинации, или Торнгер Ландерстерг только что сказал, что я что-то сделала правильно?
– Пламя не может причинить вреда его носителю, если направить его вовнутрь. Ты немного не рассчитала и направила на себя, но на внешний контур.
– Я сейчас не поняла, это ты меня так похвалил? – уточнила я. – Или собираешься сказать, что я – буйнопламенная и меня нужно держать в изоляции?
– Хочу сказать, что тебе нужно учиться управлять пламенем, Лаура. Как можно скорее и под руководством опытного наставника.
– Да, и об этом мы тоже уже говорили. – Я сделала упор на слове «уже». – Кажется, пока не пришли к единому мнению.
– С единым мнением в этом случае все очень и очень сложно, – произнес Торн. – Тем не менее для меня важно, чтобы ты была в безопасности.
Из-за того что он заслонял собой практически весь обзор, я даже не могла рассмотреть, где именно нахожусь. Но, судя по дизайнерскому оформлению потолков, точно не в переоборудованных под медицинские нужды комнатах (о том, что такие теперь есть в резиденции, мне перед встречей с отцом и Даргелом сообщили врачи). Не у Верража и Гринни, там таких потолков не было, и даже не в комнате, которая изначально должна была быть моей, – тоже, там были другие цвета.
– Ты у меня, – произнес Торн: судя по всему, я слишком шустро крутила головой. – В твоей комнате нет кровати, а для зверей сейчас не время и не место.
– Есть еще импровизированная больница, – напомнила я.
– Там пока тоже нет кровати. Только медицинское кресло.
– Серьезное упущение, – хмыкнула я, а Торн неожиданно улыбнулся.
Настолько неожиданно, что горизонтальное положение было ну очень в тему. Падать повторно как-то не хотелось, а его улыбка обладала сногсшибательным эффектом. Буквально. В смысле, потому что раньше он так не улыбался.
– Мне нужен ноутбук! – быстро сориентировалась я.
Ну а что? Может, пока он такой… странный, у меня все получится?
Или нет: Торн перестал улыбаться. А следом из-за его спины донеслось покашливание. Хотя покашливание – это громко сказано, кто-то очень выразительно хмыкнул. Или рыкнул.
– Мы не одни? – уточнила я.
Нет, я, разумеется, слышала какой-то голос (как в тумане), когда пришла в себя, но почему-то в моей Вселенной сейчас подразумевалось, что мы одни.
– Как я уже сказал, твоя безопасность сейчас в приоритете.
Торн чуть отступил в сторону, и я увидела Ардена.
В ошейнике.
Электронном, по которому периодически пробегали ледяные импульсы.
То есть ошейник я представить могла. Отдельно от Ардена. На виаре. На виари. Но Ардена в ошейнике – нет. Совсем.
Эти двое в одну единицу времени в одной точке пространства у меня не стыковались.
Я чуть не спросила, какого набла, но вовремя тяпнула себя за язык. Ощутимо так, до боли и, судя по металлическому привкусу, даже до крови.
– Арден, пожалуйста, могу я вас попросить оставить нас на пару минут?
За которые я постараюсь не убить Торна и не заморозить все к наблам. Хотя морозить тут всего ничего, полуразрушенная резиденция, дальше природа и без меня постаралась.
Я дождалась, пока Арден выйдет, набрала в грудь побольше воздуха, и…
– Прежде чем ты что-то скажешь, Лаура, хорошенько подумай.
– Прежде чем ты что-то сделаешь, Торн, хорошенько подумай! – Я села так резко, что аппаратура разразилась ругательствами, но мне было плевать. Пришлось понизить голос, чтобы случайно никто (случайно Арден) ничего не услышал. – Это что такое? – Я ткнула в закрывшуюся дверь.
– Это ошейник.
К счастью, его ледянейшество не стал ходить вокруг да около и изображать долбанувшегося о скалы дракона.
– Это я вижу. Пытаюсь понять, как он на нем оказался.
– Это ошейник заключенного. Таэрран на него я не могу надеть по понятной причине.
Все-таки Торнгер Ландерстерг выигрывает первый приз за звание «отмороженная задница года», хотя, как по мне, так столетия. А заодно медальку за умение лишить дара речи в любых обстоятельствах.