– Неужели осознал угрозу?

Мараев засмеялся.

– Скорее, испугался как человек, ответственный за свои предсказания. Дело в том, что последующие запросы военных начальников касались проблем иного рода: вычислить стратегию захвата соседнего государства, рассчитать направление главного удара по конкуренту, уничтожение ядерных арсеналов, самолётов, подводных лодок, захват баз и столиц государств по всему миру.

– То есть он не стал помогать осуществить агрессию?

– Совершенно верно. ИИ оказался благороднее своих создателей. К сожалению, мы можем только помечтать о том, чтобы искусственный интеллект стал лучше нас. Мечта эта, скорее всего, неосуществима.

– Мечтать не вредно.

– С небольшой поправкой: мечтать не вредно, если мечта в конце концов исполняется.

Допили чай.

– Показывай зомбер, – встал гость.

– Он… в сейфе, – сказал Козодоев.

– Хочу посмотреть на это чудо американской психотронной техники.

– Прошу. – Хозяин коттеджа повёл гостя в подвал.

Толстая плита двери бесшумно отступила перед ними, давая понять, что это помещение здания охраняется современной техникой.

Подвал был небольшим, оборудованным под мастерскую. В нём было сухо, тепло, стоял верстак, два станка – точильный и сверлильный, шкафы автоматического контроля и сейф, напоминающий большой холодильник.

Никто из охранников дома их не сопровождал, из чего Мараев сделал вывод, что коттедж директора находится под неусыпным наблюдением видеокамер.

Козодоев подошёл к «холодильнику». По его лицу и ладони пробежала полоска зелёного лазерного света, и с тихим гулом дверца сейфа открыла его содержимое, в основном – наборы инструментов, шпиндель, пара коробок и медицинский чемоданчик.

Иван Егорович снял с полки серебристый дипломат с закруглёнными углами, установил на верстаке, отщёлкнул крышку.

Мараев с интересом оглядел содержимое дипломата.

– Это излучатель? – Он показал пальцем на стилизованный под фен «бластер».

Козодоев вынул «фен», от которого тянулся колечками чёрный провод, подал гостю.

– Единственное неудобство – проводное соединение с генератором. В людном месте не попользуешься. Да и не пронесёшь ни в какое охраняемое магниторамкой здание. Не докумекали чего-то американцы. Надо было упрятать все узлы внутри костюма, ведь уже делают камуфляж с распределённым по телу интерфейсом компьютера. Если зомбер предназначен для коррекции важных персон, особенно первого ряда, вплоть до президента, то камуфляж под дипломат неудачен. Не понимаю, на что надеялись создатели.

– Значит, мы чего-то не учитываем. Инструкция по применению к нему прилагается?

– Ни одного документа. Но управление очень простое: наводишь ствол излучателя на цель, жмёшь на скобу – и клиент получает импульс.

– Испытывали?

– Не на людях. – Козодоев раздвинул губы в понимающей улыбке. – На животных. Работает.

– То есть специалисты для работы с этим инструментом не нужны?

– Ты имеешь в виду оперов?

– Слиперов.

– Нет, слиперы не нужны. Говорю же, что включается генератор очень просто, даже слишком просто. Что настораживает.

Мараев повертел в руках «фен», заметил мигнувшую на торце красную искру.

– Предохранитель?

– Мои эксперты говорят, что это индикатор мощности генератора. Аппарат готов к работе, но энергии для длительного включения не хватает.

– А он не может управляться дистанционно?

Козодоев смущённо переступил с ноги на ногу.

– Вроде бы никаких чипов мои парни не заметили.

– Пожалуй, я заберу его с собой.

Иван Егорович нахмурился.

– Зачем? Здесь он в полной безопасности. Никто не знает, кроме командования «Призрака», что зомбер у меня.


– Во-первых, тезис сомнителен. Американцы не идиоты, чтобы вот так запросто рискнуть суперважным гаджетом и не предусмотреть варианты его возвращения. Возможно, он заминирован и ждёт радиокоманды на подрыв.

– Мы не нашли…

– Во-вторых, мы оба знаем, что Ланин психанул с передислокацией не напрасно. В Комитете сидит шпион наших европейских «коллег», который до сих пор не определён. Я хочу с помощью этой машинки вычислить «крота», не прибегая к помощи слиперов.

– Ты им не доверяешь?

– Не то слово, доверяю, но предпочитаю перестраховаться.

– И как ты собираешься пустить в ход зомбер?

– Есть кое-какие соображения. И, наконец, в-третьих, имеет смысл отдать зомбер в одну из лабораторий оборонщиков на предмет его тщательного обследования. Это надо сделать как можно быстрее.

Козодоев начал злиться.

– Не уверен, что спецы оборонщиков лучше моих. Ни вивисекторы Курчинского, ни мои эксперты каких-то секреток не обнаружили.

– Нынче даже дроны стали создавать из ансамблей молекул, так что впихнуть закладку можно в любой компьютер и в любой предмет, даже размером с глаз комара.

Козодоев заставил себя успокоиться, задумчиво понаблюдал за мигающим индикатором на торце «фена».

– Чёрт его знает, может, ты и прав, забирай. Но сомнений моих ты не развеял.

Через полчаса гость откланялся, Козодоев проводил его до машины: глава КЗО ездил на обычной «Шкода Октавиа» белого цвета и никогда не брал с собой охрану. Вот и сейчас он приехал один.

– Так нельзя, – покачал головой Козодоев. – Не куриные окорочка везёшь. Возьми пару моих ребят.

– У меня вместо куриных окорочков красные корочки, – пошутил Михаил Модестович. Будучи депутатом Госдумы, он имел в виду депутатский мандат, подкреплённый удостоверением особых полномочий, дающих ему право проезда на секретные территории.

– Это не гарантия даже от нападения обыкновенных отморозков, не говоря уже о бойцах ЧВК.

Мараев досадливо сморщился.

– Хорошо, давай одного.

Козодоев ушёл в дом, вызвал начальника личной охраны майора Петухова, сказал:

– Поедешь с Михаилом Модестовичем. И пусть за вами в отдалении следует наш джипчик с парнями.

– Есть! – кинул к берету два пальца рослый тридцатилетний крепыш, которому Иван Егорович доверял почти как себе самому.

Козодоев вернулся к машине гостя с телохранителем.

– Это Вадим, мой боец. Можешь на него положиться. И вот ещё что: пусть он ведёт машину.

– Это ещё зачем?

Козодоев отвёл главу КЗО в сторонку, шепнул на ухо:

– У меня предчувствие, веришь? Не расстраивай отца двух детей. Довезёшь зомбер до своих знакомцев в лаборатории или куда ты там собрался ехать, и позвони.

Мараев молча сунул Ивану Егоровичу руку и сел на заднее сиденье «шкоды». Машина уехала.

Проводив её глазами, Иван Егорович дождался выезда кроссовера «Туарег» с командой охраны и ушёл в дом.





* * *


Выехали на МКАД, и Мараев позвонил генералу Рыбину, начальнику Управления медицинских исследований Министерства обороны России. Сорокавосьмилетний Алексей Петрович Рыбин был не просто приятелем главы КЗО, но и его двоюродным братом, и не раз помогал Михаилу Модестовичу на его поприще главы Комитета то советом, то связями, то транспортом или специалистами. И на сей раз, услышав голос родственника, круглолицый здоровяк с обветренным лицом военнослужащего в морозно-ветреной Арктике мгновенно понял просьбу Мараева и предложил поддержку.

– Еду к тебе, – согласился Михаил Модестович. – Ты дома или дежуришь?

– Бог миловал, – с улыбкой ответил Рыбин. – В кои-то годы в эту субботу меня отпустили порыбачить. Не хочешь присоединиться?

– Я не рыбак, – отказался Мараев. – Если ты занят, могу подъехать в понедельник.

– Нет-нет, давай сегодня, я ещё дома, жду сына, мы с ним собирались на рыбалку. Подъезжай на шестую, я буду там минут через сорок.

– Я тебе всю субботу испорчу, – огорчился Мараев.