— Приветствую, местресс, — пробасил мужчина. — Мы тут поранились.

И подтянул к себе одну из голов с разодранной мордой и висящем на одном жгуте глазом. Зрелище то еще.

— Это как его так угораздило?

Я надела перчатки и принялась осторожно исследовать повреждения, во всю используя эмпатию — без нее к таким монстрам лучше не приближаться. И я еще Церю крупным считаю. Интересно, сколько жрет вот этот экземпляр в свои три морды. Впрочем, желудок у них один. Но большой. Значит, жрет много…

— Да подрались они, — вздохнул хозяин. — Опять…

— С кем? — кому ж так не повезло и жив ли бедолага?

— Так друг с другом, — совсем пригорюнился владелец трехглавого цербера.

— Как друг с другом? — не поняла я.

— Ну, с двумя другими. Они часто то играют, то всерьез. Или играют так серьезно, кто ж их разберет? — развел руками хозяин.

— То есть головы друг с другом дерутся? — я по-новому посмотрела на цербера.

Как-то раньше не доводилось сталкиваться с многлавыми существами. Что цербер, что гидра жили у меня в своей малой форме и подобными проблемами меня не «радовали».

— Так цербер же, — улыбнулся мужчина, будто это все объяснило. — Горячие головы и все такое…

— Нда…

Я с опаской покосилась на остальные две головы, пристально меня изучающие. Из одной пасти даже слюна закапала, а у второй головы глаза горели огнем. Или это они так кровью наливаются? Чувствую, воспитанием и дрессировкой здесь и не пахнет.

— Местресс, мы вернулись, — заглянула в приемную Рози.

— Наконец-то! Зови моих учеников сюда, работенка для них имеется.

Ассистирование мне сейчас однозначно пригодится.

Парни явились ко мне и, судя по виду, пожалели, что так рано пришли.

— Надевайте халаты, — кивнула на шкаф, где всегда висела запасная одежда. — Сейчас будем лечить.

— Животное полностью погружаем в сон, — предупредила хозяина. Была бы одна голова, сработало бы местное обезболивание и фиксация с обездвиживанием, но две оставшиеся мне как-то не нравились.

— А это не опасно? — заволновался мужчина. — Малыши у меня очень чувствительные.

Да-да, и дерутся друг с другом.

— У меня все под контролем. Только будьте любезны, подождите в коридоре. Там моя помощница может предложить вам чай и выпечку за дополнительную плату.

— Да, она у вас симпатичная, — обрадовался мужчина, наверное, он сам не шибко хотел присутствовать. И когда только разглядеть Рози успел? — Но вы тут поосторожнее, лады?

— Постараемся. Как зовут-то? — любой зверь реагирует на имя.

— Миодраг, — важно ответил хозяин.

— Странное имя для животного, — интересно, как оно сокращается? Мио?

— Так я и не животное, — сразу нахохлился мужчина.

— Простите, Миодраг, а, как зовут цербера? — будто мне есть дело до имен клиентов. Я их вообще не запоминаю даже в лица, только по животным ориентируюсь. Если ко мне хозяин один заглянет, то я и не вспомню, кто он такой.

— Так смотря какого. Разодранного — Клык, слева — Рык и справа — Коготь.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Клык, Рык и Коготь — милота. А главное, теперь я начала видеть корень проблемы: возможно, агрессивное поведение по отношению к своим же головам вызвано тремя разными именами. Вот и получается, что у итак не очень эмоционально стабильного существа посредством искусственного растроения сознания стимулируется развитие шизофрении. Все же больно им должно быть одинаково, неважно, одна из голов страдает, или один общий на всех хвост.

Хозяин ушел, а мы вчетвером остались. Или вшестером, если следовать логике с кличками.

— Интересно, почему пострадала только одна голова из трех? — Рей с сомнением смотрел на цербера.

— Потому что две другие его погрызли, — пояснила я. — Вы подходите ближе, не стесняйтесь.

Парни со страдальческим видом приблизились к церберу, тот ощутимо напрягся и оскалил клыки на всех трех мордах. Ученики синхронно шагнули назад.

— Смелее, — поторопила ассистентов я, начиная думать, что в одиночку справилась бы лучше и быстрее. — Задействуйте эмпатию, вам нужно расположить к себе животное, стать для него своим. Это не трудно, церберы не самые интеллектуальные существа. Был бы на их месте пегас или грифон, пришлось бы сложнее.

Не знаю, поверили ли мне ученики, но приблизиться к пациенту смогли. Цербер же сел и тремя головами разглядывал парней.


— А теперь погружайте его в целительский сон. Учтите, что у него три головы, соответственно, воздействие следует разделить на каждую. Рей берет поврежденную, у нее также нужно убрать чувствительность, а Кейв занимается двумя здоровыми.

— А не проще дать им обезболивающее? — Рей, скорее всего, просто не знал, с какой стороны подступиться.

— Попробуй, — предложила я. — Лекарства в твоем распоряжении.

Наверное, ученик прикинул, каково это будет — подойти к церберу, да еще с тремя головами, и впихнуть ему в пасть обезболивающее. Достаточно в одну-единственную, поскольку нервный аппарат у них один на всех. Но к ней попробуй подберись, когда еще две другие наготове. Да и дистанционное воздействие всегда лучше. Рей, внимательно осмотрев пациента и взвесив все «за» и «против», пришел к тому же выводу.

Усыпление длилось долго, сложнее всего пришлось Кейву, только он более-менее усыплял одну голову — просыпалась вторая, пока он возился со второй, спадало воздействие с первой.

Я поглядывала на часы, утешая себя тем, что все равно никуда не тороплюсь. Как Дарел сказал, мы все были новичками. Наверное, Майки уже в целительском корпусе, как там у него дела?

Не прошло и часа, как цербер уснул глубоким целительским сном, похрапывая в три глотки.

— Молодцы. Справились, наконец, — я потянулась, разминая затекшие плечи. — А теперь берите антисептик, перчатки надевайте и вперед — сращивать раны.

— С-сами? — блондин поднял на меня круглые глаза.

— А зачем вы еще здесь находитесь?

— А вы-вы не про-провер-рите? — заволновался Кейв.

— Нет. Просто сяду на всякий случай поближе к выходу, — и стул показательно переставила к двери.

Парни переглянулись.

— Учитесь отвечать за свои действия. А еще развивайте в себе авантюризм, без этого в нашем деле никак. Нужно уметь рисковать и верить в удачу. Не все и не всегда идет, как по учебнику, в жизни куда сложнее, и операции редко проходят по плану. Поэтому живо за дело! А то он скоро очнется!

На самом деле, усыпили его ребята на совесть, перестарались даже, если не будить, пару суток проспит, или проспят, как там правильно с многоголовыми выражаться? Разумеется, я все проверила сразу и подстраховать учеников не забыла. Но зачем им об этом знать? Пусть думают, что все делают исключительно сами.

— А вы, если что… — начал Рей.

— Если что, первую помощь вам окажу. Я это умею и практикую.

Вот недавно лорда одного спасала. Как он там, этот лорд? Тревога вновь всколыхнулась, но я постаралась сосредоточиться на происходящем.

Смелее, как ни странно, оказался Кейв, он сосредоточенно принялся заживлять рану. Руки у него чуть подрагивали, но получалось ровно и аккуратно. Хорошо, что не нужно шить — с иглой дрожащими руками работать куда сложнее, чем магией, но с рваными ранами иначе нельзя.

— С-сверху наклад-дывать заж-ж-живляющую м-м-мазь? — Кейв закончил и придирчиво оглядывал собственную работу.

Я тоже подошла и наклонилась над спящим зверем.

— Да, мажь, и сразу надевай защитный воротник, мало ли, какие у них там с остальными головами отношения? Вдруг они не только грызутся, но и вылизываются. Разойдутся тогда свежесрощенные ткани, про мазь, и подавно, молчу.

Кейв, довольный собой, явно его первая настоящая работа, ушел искать нужную мазь на полках, а я поставила себе зарубку — показать здесь все парням и заставить выучить, что где лежит. Частенько бывает, что времени на поиски необходимого у нас нет.

— Ладно, Рей, тебе остался глаз, — обрадовала второго ученика.

Судя по всему, в глазном деле Рей был не силен, собственно, и моим коньком лечение глаз не являлось. Но выбирать не приходится.

Парень сглотнул, протер руки обеззараживающим веществом и, не дыша, взял в руки висящий на жгутике глаз. Поняв, что сам он не справится, я все же сжалилась и пришла на помощь. В четыре руки мы обработали сам глаз, присыпали его лекарственной пудрой и, смазав мазью для лучшего скольжения, аккуратно вставили на место.

— Повязку накладывай сам, — скомандовала я, садясь на прежнее место.

Еще через несколько минут воротник из прочной, кристаллизованной мехами смолы был надет, морда смазана заживляющей мазью, повязка на глаз наложена.

— Молодцы, — похвалила я парней. — Видите, совсем не сложно и не страшно.

Не уверена, что ученики со мной согласились, но выглядели они донельзя довольными. Я тоже выдохнула, признаться, ожидала, все будет хуже, ан нет, сдюжили.

Хозяина мы позвали к пробуждению его «малышей».

— Ох, — склонился над зашитой мордой мужчина, — бедняжка мой, больно тебе, да?

— Ему нормально, но впредь постарайтесь не допускать подобного. Так и без глаза остаться недолго, — предупредила я.

— Так попробуйте им запретить! Они ж у меня с характером, — хозяин довольно потрепал «малышей» по холкам, относя характер и невоспитанность к очевидным достоинствам зверя.

Когда все рекомендации были даны и хозяин цербера, расплатившись, ушел, прихватив «малышей», я пошла проверять покупки, а ученики приводили в порядок кабинет.

Рози, как обычно, не подвела, закупив все самое нужное еще и по небольшой цене. На столе лежала приличная сдача. Я бы лучше не справилась.

— Мы все правильно купили? — заглянула на кухню Рози.

— Да, спасибо тебе огромное, — искренне поблагодарила помощницу.