– Фиддат, Серебряная. – Фиддат, с добрыми темными глазами, тоже подошла к нам, когда услышала свое имя. – Это лошадь Изабо, а вон те, Дар и Саяд, – мои, – показал на вороных Мэтью.
– Что значат их имена?
– Дар по-арабски «время», Саяд – «охотник». Саяд любит гоняться за дичью и скакать через изгороди, а Дар – терпеливый, спокойный конь.
Продолжив экскурсию, Мэтью сообщил мне названия ближних гор и показал, в какой стороне город. Рассказал, как реконструировался замок, – строителям пришлось использовать другой камень, поскольку прежний больше не добывали. Я решила, что теперь не потеряюсь в усадьбе, ведь центральное здание видно отовсюду.
– Почему я чувствую такую усталость? – зевнула я, когда мы возвращались обратно к замку.
– Ты безнадежна, – вздохнул Мэтью. – Перечислить тебе, что произошло за последние тридцать шесть часов?
По его настоянию я согласилась опять прилечь. Мэтью остался в кабинете, а я поднялась наверх и рухнула на кропать – даже свечи не задула, до того утомилась.
Мне приснилось, что я скачу по темному лесу в подпоясанной зеленой тунике и сандалиях с ремешками до самых колен. Собаки лают, конские копыта топчут подлесок, за плечом у меня колчан со стрелами, в руке лук, позади слышна погоня, но мне не страшно – я знаю, что им меня не догнать.
«Лети», – приказала я лошади, и она полетела.
Глава 19
На следующее утро я только и думала что о конной прогулке.
Почистив зубы и кое-как причесавшись, я натянула черные легинсы – единственное, что могло у меня сойти за бриджи для верховой езды. Кроссовки в стременах не удержатся, придется надеть мокасины. Не совсем то, но сойдут. Наряд довершили футболка с длинными рукавами и флиска. Я собрала волосы в хвост, влетела в спальню и наткнулась на Мэтью.
Облаченный в темно-серые бриджи и черный свитер вампир стоял в дверном проеме, загораживая мне дорогу вытянутой рукой.
Следовало ожидать… Вчерашний ужин с Изабо прошел, мягко говоря, напряженно, и мой последующий сон пронизывали кошмары. Мэтью несколько раз за ночь поднимался ко мне.
– Давай покатаемся! Я в порядке, честное слово. Движения и свежий воздух – как раз то, что мне нужно.
Мэтью убрал руку, но смерил меня мрачным взглядом:
– Если хоть раз покачнешься в седле, поворачиваем домой. Понятно?
– Понятно.
Внизу я направилась в столовую, но Мэтью меня удержал:
– Поедим в кухне.
Значит, торжественный завтрак с Изабо, взирающей на меня поверх «Монд», отменяется? Уже хорошо.
Ели мы, однако, не в кухне, а в комнате экономки. Круглый, весь в царапинах стол возле пылающего камина был накрыт на двоих, хотя восхитительной стряпней Марты наслаждалась одна только я. Посредине высился большущий чайник, завернутый в льняное полотенце. Марта сокрушалась по поводу моей бледности и темных кругов под глазами.
Когда я стала чуть медленнее орудовать вилкой, Мэтью водрузил на стол целую пирамиду коробок, увенчанную черным бархатным шлемом с эластичной подбородочной лентой.
– Это тебе.
Назначение похожего на бейсболку шлема было предельно ясным. Прочный, несмотря на бархатное покрытие, он помогает хрупкому человеческому черепу выдержать удар о землю. Я эти штуки терпеть не могла, но безопасность есть безопасность.
– Спасибо. А что в коробках?
– Открой – и увидишь.
В верхней лежали черные бриджи с замшевыми вставками, чтобы лучше держаться в седле. Судя по виду, они мне как раз, и в них, конечно, ездить куда удобней, чем в скользких легинсах. Не иначе, Мэтью сообщил кому-то по телефону мои размеры, пока я спала. Я улыбнулась ему.
В той же коробке обнаружился стеганый черный длиннополый жилет с металлическими защитными ребрами на швах. Настоящий черепаший панцирь, громоздкий и неудобный.
– Это мне не понадобится, – нахмурилась я.
– Понадобится, если собираешься ехать верхом, – ровным голосом сообщил Мэтью. – Ты говоришь, что у тебя большой опыт, значит приспособишься без проблем.
Я вспыхнула, пальцы подозрительно зазудели. Мэтью смотрел на меня с интересом, Марта, принюхиваясь, встала в дверях. Я сделала несколько глубоких вдохов, и зуд прекратился.
– Садясь в мою машину, ты пристегиваешься. Садясь на мою лошадь, надеваешь защитный жилет, – столь же ровным голосом заявил Мэтью.
Наши взгляды скрестились, но я сдалась первая, опасаясь лишиться прогулки. Марта от души веселилась: наши переговоры забавляли ее не меньше, чем стычки Изабо с Мэтью.
Покорившись, я пододвинула к себе нижнюю коробку, длинную и тяжелую. Когда я подняла крышку, запахло кожей.
Сапоги. Черные, до колен. Я в жизни не выступала на состязаниях и такой обуви при своих ограниченных средствах никогда не носила.
– Спасибо, – выдохнула я, трогая лоснящуюся кожу.
Мэтью заметно удивила моя реакция, и от этого у меня на сердце стало еще теплей.
– Мне кажется, они тебе будут впору.
– Иди переоденься, девочка, – позвала Марта.
Раздевалкой нам послужила прачечная. Я мигом содрала с себя хлопковые с лайкрой легинсы и влезла в бриджи. Марта взяла у меня вещи и покачала головой, глядя на мои мышцы.
– Раньше женщины не скакали верхом, как мужчины.
Мэтью, снова отдававший кому-то указания (теперь по телефону), посмотрел на меня с одобрением:
– Ну вот, так лучше. Здесь нет «холуя», чтобы сапоги снимать и надевать, придется идти до конюшни в туфлях.
– Нет, я хочу сейчас!
– Ладно, садись, – вздохнул он. – В первый раз ты их без посторонней помощи не наденешь.
Мэтью подвинул стул вместе со мной поудобнее и подставил правый сапог. Я сунула туда ногу по щиколотку и поняла, что он прав: сама я нипочем бы не продвинулась дальше. Мэтью, держа сапог за пятку и носок, осторожно его поворачивал, а я тянула за голенище. Через пару минут нога пролезла, Мэтью поднажал, и сапог стал на место.
Таким же манером мы надели второй. Я вытянула ноги, любуясь ими. Мэтью поддергивал, похлопывал и просовывал холодные пальцы за голенище, проверяя, нормально ли циркулирует кровь. Я встала – собственные ноги показались мне непривычно длинными, – сделала несколько пробных шагов, покрутилась на пятках.
– Спасибо. – Привстав на носках, я обхватила Мэтью за шею. – Они прелесть.
В Оксфорде Мэтью таскал мой ноутбук и коврик для йоги, здесь – шлем и жилет. Конюшня была открыта, внутри кто-то работал.
– Жорж, – позвал Мэтью.
Из-за угла вышел маленький жилистый конюх неопределенного возраста (но не вампир), со скребком и уздечкой. Бальтазар, когда мы прошли мимо, топнул и замотал головой, напоминая: ты обещала.
– На, малыш. – Я подала ему на ладони яблоко, которое стащила у Марты.
Бальтазар деликатно, одними губами, взял его и с торжеством посмотрел на хозяина.
– Да, сегодня ведешь себя словно принц, – сухо заметил Мэтью, – но это не значит, что при первом удобном случае ты не превратишься в черта.
Бальтазар сердито стукнул копытами.
Мы прошли в сбруйную: обычные уздечки и седла, а еще какие-то деревянные стульчики, снабженные с одного бока перильцами.
– Что это?
– Дамские седла. – Мэтью скинул ботинки и запросто натянул разношенные высокие сапоги: притопнул, подтянул, и готово. – Изабо предпочитает такие.
Дар и Ракаса в леваде с интересом прислушивались к беседе Мэтью и Жоржа, обсуждавших препятствия, которые могут нам встретиться. Я протянула Дару ладонь, жалея, что у меня больше нет яблок. Тот разочарованно фыркнул, учуяв сладкий фруктовый запах.
– В следующий раз обязательно. – Я нырнула под его шеей к Ракасе. – Здравствуй, красавица.
Она приподняла правую ножку и наклонила ко мне голову. Я огладила гладкие шею и плечи, приучая ее к своим рукам. Проверила, хорошо ли затянуты подпруги и нет ли складок на вальтрапе. Ракаса обнюхала меня, ткнулась в карман, где раньше лежало яблоко, и сердито мотнула головой.
– И тебе принесу, – со смехом пообещала я, положив руку на круп. – Давай-ка посмотрим.
Колдуны не любят, когда их макают в воду, а лошади – когда трогают их копыта, но я никогда не сажусь верхом, не убедившись, что в копытах ничего не застряло, – привычка такая и суеверие заодно.
Выпрямившись, я увидела, что мужчины пристально на меня смотрят. Жорж сделал какое-то одобрительное замечание, Мэтью, задумчиво кивнув, протянул мне шлем и жилет. Жесткий жилет сидел плотно, но был не так страшен, как я ожидала. Волосы, связанные в хвост, не помещались под шлем, и я некоторое время возилась с эластичной лентой под подбородком. Мэтью оказался рядом как раз вовремя, чтобы подсадить меня в стремя.
– Почему ты никогда не ждешь, чтобы тебе помогли? – проворчал он мне на ухо.
– Я вполне могу сама сесть на лошадь.
– Знаю, что можешь. – Он ухватил меня за ногу, подкинул в седло, проверил подпруги, длину стремян и лишь тогда отошел к своему коню. Его посадка доказывала, что он провел в седле не одну сотню лет. Король, да и только.
– Тихо, – шепнула я, прижав шенкеля к бокам нетерпеливо приплясывавшей Ракасы.
Она недоуменно качнула головой и стала прядать ушами.
– Пусти ее пока по леваде. Я сейчас, только седло проверю. – Мэтью, упершись коленом в левое плечо Дара, возился со стременем.