– Нет, – засмеялся он. – Такую старину никто не захочет пить. Этот урожай был собран в тысяча семьсот девяносто пятом году на Мадейре. Мальвазия, когда-то столь популярная, теперь уже вышла из моды.
– Вот и хорошо, мне больше достанется.
Мэтью опять засмеялся и сел в моррисовское кресло.
Мы говорили о колледже Всех Душ, о Хэмише – ставшем вторым почетным стипендиатом в один год с Мэтью, – об их приключениях в Оксфорде. Я хохотала, слушая, как Мэтью, отужинав за общим столом, каждый раз сбегал в Вудсток, чтобы избавиться от вкуса тушеной говядины.
– У тебя усталый вид, – заметил он через час, после второго бокала мальвазии.
Я в самом деле устала, но перед уходом должна была сказать ему еще кое-что.
– Мэтью, я приняла решение. В понедельник попробую заказать «Ашмол-782» еще раз.
Мэтью, привставший было, так и упал в кресло.
– Я не знаю, как тогда сняла чары, но попытаюсь сделать это опять. Нокс не очень верит, что у меня получится, но откуда ему знать? Ему-то ни разу не удалось. А ты, возможно, сумеешь прочитать скрытый текст волшебного палимпсеста.
– Не знаешь, как сняла чары? – наморщил лоб Мэтью. – Но ты же что-то делала, произносила слова…
– Я сняла их, сама об этом не ведая.
– Господи боже, Диана! – Он вскочил на ноги. – Нокс знает?
– Если и знает, то не от меня. Разве это так важно?
– Да. Если ты не ломала чары сознательно, значит рукопись сама открылась тебе. Все создания сейчас следят за тобой в надежде подглядеть твои заклинания, скопировать их и самим заполучить книгу. Сообразив, что ты ни к чему такому не прибегала, они не будут столь терпеливы.
В памяти всплыло сердитое лицо Джиллиан, вспомнились ее рассказы о колдунах, пытавшихся выведать секреты у моих родителей. Мне стало дурно, и я отмела эти образы в сторону и стала думать, что возразить Мэтью.
– Это невозможно. Чары наложили за целый век до того, как я родилась.
– Невозможно – не значит неверно. Ньютон хорошо это знал. Нельзя предугадать, что сделает Нокс, открыв связь между тобой и этими чарами.
– Нокс все равно не оставит меня в покое, закажу я рукопись или нет.
– Не оставит, – нехотя признал Мэтью. – И не задумываясь применит магию против тебя, даже у людей на глазах. Я могу не успеть вмешаться.
Да. Магия действует быстро, даже вампирам за ней не поспеть.
– Мы с тобой сядем поближе к выдаче. И увидим, как только рукопись доставят.
– Не нравится мне это, – хмурился Мэтью. – Есть граница между смелостью и безрассудством, Диана.
– Это не безрассудство, я просто хочу вернуть себе прежнюю, нормальную жизнь.
– А если для тебя нормальна как раз эта жизнь, новая? Если ты не в силах сдерживать свою магию?
– Придется кое с чем примириться. – Вспомнив поцелуй и ощущение бурлящий жизненной силы, я посмотрела ему прямо в глаза: пусть знает, что это относится и к нему. – Но терроризировать себя я не позволю.
Мэтью, все еще обеспокоенный, пошел меня провожать и не пустил на Нью-Колледж-лейн, к заднему входу.
– Ну уж нет. Видела, как на меня смотрел ваш портье? Он должен знать, что я благополучно доставил тебя домой.
Мы свернули на неровный тротуар Холиуэлл-стрит, миновали паб «Терф» и проследовали мимо бдительного портье рука об руку.
– Пойдешь завтра грести? – спросил Мэтью возле моей лестницы.
– Нет, – простонала я. – Надо написать тысячу рекомендательных писем. Буду сидеть дома и разделываться с долгами.
– А я поеду в Вудсток охотиться, – небрежно бросил он.
– Удачной тебе охоты, – с той же легкостью ответила я.
– Тебя не волнует, что я буду травить оленя? – опешил вампир.
– С чего бы? Я иногда ем куропатку, а ты – оленя. Не вижу особой разницы.
Мэтью медленно поднял мою руку к губам и поцеловал в ладонь, в самую ямку.
– Ну все, отправляйся спать. – Его глаза осыпали меня снегом с головы до ног.
– Спокойной ночи, – выдохнула я, пораженная чувственностью этого невинного поцелуя. – До понедельника.
Тот, кто ремонтировал мой замок, сильно поцарапал и дерево, и металл. Я включила свет – автоответчик, конечно, мигал, – помахала Мэтью в окно.
Когда я пару секунд спустя выглянула на улицу, его уже не было.
Глава 15
В понедельник, увидев за окном чудесное свежее осеннее утро, я натянула лодочный костюм и побежала вниз. Время как будто замерло.
Целый час я пробыла на реке одна. Взошло солнце и подсветило туман, так что я гребла через полосы белой дымки и розовые солнечные блики.
Мэтью ждал меня на ступеньках, ведущих к террасе нашей лодочной пристани. На шее у него болтался старый шарф в бело-коричневую полоску Нового колледжа.
Я вылезла из лодки, подбоченилась, окинула вампира недоверчивым взглядом:
– Где ты взял эту штуку?
– Имей уважение к старым выпускникам. – Он с озорной усмешкой перекинул шарф через плечо. – Я купил его, кажется, в двадцатом году – Первая мировая, во всяком случае, уже кончилась.
Качая головой, я отнесла в сарай весла, вернулась за лодкой. Мимо пронеслись две восьмерки. Мне стоило некоторого труда водрузить ялик себе на голову.
– Давай помогу, – предложил Мэтью сверху.
– Не надо.
Он проворчал что-то мне вслед. В виде компенсации я сразу согласилась позавтракать с ним в кафе Мэри и Дэна. Мы все равно собирались весь день сидеть рядом, а я после гребли сильно проголодалась. Мэтью, лавируя между столиками, крепче прежнего придерживал меня за локоть, а другой рукой обнимал за талию. Мэри отнеслась ко мне как к старому другу, а Стеф, не заморачиваясь с меню и не задавая вопросов, бросила «как обычно». При виде яичницы с беконом, грибами и помидорами я порадовалась, что не настояла на чем-то менее плотном.
После завтрака – снова к себе, принять душ и переодеться. Фред выглянул посмотреть, чья машина стоит у ворот – Мэтью или кого-то другого. Оба привратника наверняка держали пари, как будут развиваться наши с ним до странности церемонные отношения. Сегодня я впервые уговорила своего провожатого высадить меня у колледжа.
– День на дворе, и у Фреда будет припадок, если ты заблокируешь ему ворота в доставочный час.
Мэтью нахмурился, но ради здоровья привратника согласился расстаться со мной напротив ворот.
Все привычные действия этим утром я совершала медленно и обдуманно. Долго стояла под душем, поливая усталые мышцы горячей водой. Потом все так же неспешно облачилась в удобные черные брюки, свитер с высоким воротом (в библиотеке день ото дня холодало) и среднепрезентабельный темно-синий кардиган, чтобы разбавить черноту. Волосы собрала в конский хвост на затылке, запихав за ухо вредную короткую прядь.
Напрасные усилия: в библиотеку я вошла взвинченная. Охранник, настороженный непривычной улыбкой, очень долго сверял мое лицо с фотографией на билете.
С Мэтью я рассталась всего час назад, но обрадовалась, увидев его на пыточном стуле в первых рядах средневекового отделения. Он поднял глаза, когда я поставила свой ноутбук на поцарапанный елизаветинский стол.
– Он здесь? – спросила я шепотом, не желая поминать Нокса вслух.
– В Селден-Энде, – сурово кивнул Мэтью.
– Вот пусть там и сидит. – Взяв из лотка на выдаче чистый бланк, я вписала «Ашмол-782», свою фамилию и читательский номер. – Две книги в резерве, – напомнила я с улыбкой.
Шон вынес мои рукописи, протянул руку за новым требованием, положил бланк в потертый картонный конверт.
– Можно тебя на минуту? – спросил он.
– Конечно. – Сделав Мэтью знак оставаться на месте, я вышла с Шоном через распашные воротца в Артс-Энд, расположенный, как и Селден-Энд, перпендикулярно старому залу. Сквозь окна в мелком переплете проникал слабый солнечный свет.
– Он тебе сильно надоедает?
– Профессор Клермонт? Нисколько.
– Это, конечно, не мое дело, но мне он не нравится. – Шон тревожно посмотрел в его сторону, словно боясь, что Мэтью сейчас выпрыгнет из-за стола. – Последние пару недель нас просто осаждают разные странные личности.
Этого я отрицать не могла и пробурчала нечто сочувственное.
– Ты мне скажешь, если что-то пойдет не так?
– Обязательно, Шон, но с профессором Клермонтом все в порядке. Не беспокойся на его счет.
Моего старого приятеля это не убедило.
– Шон, похоже, чувствует, что я чем-то от него отличаюсь, но все-таки не настолько, как ты, – сказала я Мэтью, вернувшись к столу.
– Со мной трудно тягаться, – проронил он и вновь погрузился в чтение.