Я бросилась к Джано, и в этот раз Нибу Иру не смог остановить меня, а может, и не захотел.

– Джано, поговори со мной! – Я жестом согнала с сиденья рядом с будущим водником кого-то из Принимающих, плюхнулась на скамью сама и схватила парня за локоть. – Ты много проиграл, Джано?!

– Мне конец, – выдавил он побелевшими губами. – Я потерял все!

– Разве твои родичи не помогут? Форби ведь не принадлежит лично тебе?

– Это не важно. – Джано слегка дернул головой, словно отбрасывая мой второй вопрос, как не имеющий значения. – Я мог поставить на любого скакуна, но выбрал нашего – и ошибся!

– И что теперь? Что ты проиграл, Джано?!

– Свою долю наследства. Дом. Право называться свободным магом – если получу магию… И шанс завоевать тебя, Жемчужина, я тоже потерял!

Джано перехватил мою ладонь. Глотая слезы, несколько раз поцеловал ее в самую серединку.

– Ну не надо… может, все еще поправимо, – попыталась я утешить парня.

Не знаю, чем он так зацепил меня, но в моей душе не было и тени того холодного безразличия, с которым я отправляла прочь с отбора других Принимающих. Сердце разрывалось от жалости и сочувствия при виде его искреннего горя!

– Нет! Уже ничего не исправишь… – Джано сделал попытку встать.

– Зачем ты поставил все?! – Я снова удержала парня за локоть. – Мне показалось, что ты не из тех, кто в пылу азарта делает огромные ставки!

– Это… это было словно помрачение какое-то… мне вдруг показалось, что я точно знаю имя победителя. Словно сам Рождающий нашептывал мне: Форби придет первым! Рискни!

– Рождающий? Разве он дает подсказки? Может, это был кто-то другой?

– Кто? Кто мог сыграть со мной такую злую шутку?! Только я сам. Мне так хотелось предстать перед тобой, Жемчужина, не безусым юнцом со скромным наследством, положенным пятому сыну, а состоятельным человеком, достойным магии и любви!..

– То есть, если бы не отбор и не желание отличиться передо мной, ты бы не стал так рисковать? – растерялась я.

Джано неопределенно пожал плечами и вздохнул. Похоже, он и сам не был уверен в ответе, а лгать мне не хотел. Я была признательна парню за эту его предельную честность, а в моем сердце зрела решимость – я не должна выгонять этого Принимающего! Не могу я так поступить. Только не с ним!

– Послушай, Джано. Я хочу дать тебе шанс. Ведь если ты получишь магию, то твое положение перестанет быть таким плачевным, как сейчас? Ты сможешь заработать и все вернуть?

Будущий водник перестал рвать на себе волосы. Уронил руки на колени. Уставился на меня широко открытыми иссиня-черными глазами:

– О чем ты говоришь, Жемчужина?!

– Я говорю, что не стану выгонять тебя с отбора, Джано! Ты поклянешься мне, что больше никогда в жизни не станешь играть на деньги, и тогда…

– Нет, Жемчужина! Не надо меня жалеть – это еще больнее, чем остаться без наследства! Я обязан уйти, как уходили все, кто был до меня! Отпусти… позволь испить до дна горькую чашу вины и искупления!

– Ну, если ты сам об этом просишь… – растерялась я. – Но давай хотя бы не сейчас! Завтра – четвертая Церемония выбора. У тебя и у меня еще есть время подумать. Если до завтра ты не изменишь своего решения, то я отпущу тебя…

– Хорошо. У тебя золотое сердце, Жемчужина. Как бы я хотел, чтобы в нем нашелся уголок для меня! Но… я не передумаю. Прости.

Будущий водник еще раз пожал мои пальцы, потом все же встал и медленно побрел прочь из императорской ложи. Я сидела и провожала взглядом его тонкую, гибкую, но совсем не женственную фигуру. Сердце рвалось вслед за парнем, но холодный голос разума удерживал меня на месте: Джано сам хочет уйти. Это его решение. Я не могу удерживать парня против его воли.

Когда Джано Райн скрылся из виду, я тоже встала. Подошла к Нибу Иру, уселась на свое место рядом с принцем. Смотреть на его высочество мне не хотелось. Не хватало еще, чтобы сейчас он снова начал насмехаться и подпускать шпильки в мой адрес!

– Перед нами – участники третьего заезда! – объявил тем временем глашатай. – Если вы все еще не решили, на кого из скакунов этого заезда сделать ставку, то у вас осталась всего пара мгновений! Как только я назову последнее имя, прием ставок будет закрыт!

Я обнаружила, что маклеры прогуливаются по рядам, принимая деньги и векселя от некоторых припозднившихся зрителей.

– А разве справедливо, что поставить деньги можно даже сейчас, перед третьим забегом? Ведь имена двух скакунов, которые будут участвовать в финальном забеге, уже известны! – обратилась я к своему венценосному соседу и жениху.

– Процент выигрыша, который получат за удачную ставку игроки, дождавшиеся результатов двух предварительных забегов, значительно ниже, – пояснил Нибу Иру.

– Вот оно что…

Принц развел руками – мол, как-то так. Потом спросил, будто невзначай:

– Я видел, ты о чем-то говорила с Джано Райном. Не хочешь поделиться?

Вид у его высочества был такой, будто он интересуется, не знаю ли я, какая завтра будет погода. Меня возмутило такое показное безразличие к судьбе несчастного парня.

– Не хочу! – Я отвернулась и начала наблюдать за участниками третьего забега, которые уже мчались по кругу, поднимая клубы пыли.

Нибу Иру не стал настаивать, но я заметила краем глаза, как он недовольно покачал головой. Злится? Ну и пусть! Пусть помучается до завтра, гадая, какое я приму решение. Может, поймет, каково это, когда за твоей спиной плетут интриги, а ты никак не можешь повлиять на происходящее!




В третьем забеге победила лошадь, хозяином которой являлся род магов-боевиков, о них раньше мне слышать не приходилось. Перед финальным забегом глашатай объявил перерыв. Скакуны и их наездники отдыхали. Работники стадиона поливали водой и ровняли беговые дорожки. Зрители ели, пили, переговаривались. Некоторые делали новые ставки.

Его высочество приказал принести поднос с напитками и легкими закусками. Лимонада я выпила, а вот съесть ничего не смогла – мне кусок в горло не лез. Перед глазами все еще стояло искаженное отчаянием лицо Джано Райна.

Начала финального забега я ждала с нетерпением, но не потому что хотела узнать, выиграет ли моя ставка. Просто мне не терпелось вернуться в храм и уединиться в своих покоях. Шум и гам утомляли и раздражали. Праздничное настроение было испорчено.

Мысли о том, что завтра четвертая Церемония, угнетали. Я знала: мне снова предстоит отнимать надежды у кого-то из Принимающих. Наблюдать за тем, как гаснут их глаза, темнеют лица и сжимаются зубы.

Мне вдруг показалось, что я похожа на безжалостного судью и одновременно палача, приводящего в исполнение суровый приговор. Вот только те, кого я наказывала, не совершили ничего преступного!

– Прекрати сейчас же! – услышала я шепот Нибу Иру.

– Что?

– Ты выглядишь так, будто винишь себя в том, что случилось с будущим водником. Так вот, запомни, Жемчужина: ты не виновата!

– А в том, что произошло с остальными, кого я отправила прочь? А в том, что будет с тобой, мой принц, если я откажусь стать твоей женой, – я буду виновата?! – вспыхнула я.

Нибу Иру вздрогнул и не смог этого скрыть. Закрыл глаза, помолчал, и на его красивом лице читались следы внутренней борьбы. Потом все же ответил:

– Я ни в чем не буду винить тебя, Жемчужина, если ты не выберешь меня. Обещаю.

– Вот и Джано… он сказал, что сам виноват во всем и хочет искупить свою вину, – нехотя призналась я. – Но как же хочется ему помочь!

От слов его высочества мне вдруг стало легче. Я вдруг подумала о том, что каждая новая Розовая Жемчужина – такая же заложница ситуации, как и Принимающие. Мне не в чем себя упрекнуть – я стараюсь, как могу, и делаю все, от меня зависящее, чтобы отбор прошел успешно и завершился так, как должно.

– Обещаю, Эва, мы присмотрим за отпрыском Райнов, – добавил принц.

– Кто – мы? Имперская безопасность?

– Да.

– Хорошо. Не хочу, чтобы с ним случилось ужасное, – призналась я и вдруг поняла еще одну важную вещь.

Похоже, мой опыт тридцатипятилетней женщины заставил меня отнестись к будущему воднику как к сыну. Я привязалась к Джано – этого нельзя отрицать. Но это чувство не имело ничего общего с влюбленностью и страстью. Скорее это была забота и желание уберечь от боли мальчишку, который казался мне сыном или младшим братом.

– Ну вот и финальный заезд, – отвлек меня от невеселых мыслей Нибу Иру. – Скажи, Жемчужина, ты будешь хоть немного болеть за императорского скакуна?

– Конечно! Я ведь поставила на него! – Мне удалось улыбнуться, и его высочество тоже повеселел. Похоже, мое угнетенное состояние его беспокоило больше, чем он готов был признать. – Буду держать за Руша кулачки! – добавила я.

– Что ты будешь делать? – не понял принц.

И тут я поняла, что в очередной раз выдала себя.

Как выкручиваться? Не рассказывать же его высочеству о земных суевериях, истоков которых я и сама не знала!

– В детстве я верила, – начала сочинять на ходу, – будто, если изо всех сил пожелать, чтобы сбылось желаемое, оно обязательно сбудется. Я сжимала кулаки, и это помогало мне сосредоточиться на желании.

– И сбывалось? – заинтересовался Нибу Иру.

– Иногда. В семье привыкли к этой моей манере и часто шутили: «Держи за нас кулачки, Эва!» – когда готовились совершить поступок, исход которого неизвестен.

– Что ж. Тогда, Жемчужина, держи кулачки за Руша. – Принц улыбнулся заговорщицки и одновременно с какой-то затаенной нежностью. Похоже, мой рассказ его растрогал.

– Уже! – Я указала взглядом на свои руки.

Финальный забег стартовал. В нем участвовало три скакуна. В этот раз им предстояло бежать всего пять кругов. Но и времени на раскачку не было. Экономить силы, держась где-то в середине, не имело смысла. Жокеи погоняли лошадей, не щадя их сил. Вперед вырывался то один, то другой скакун. Выносливость великолепных в своей стремительности животных не могла не восхищать.

– Руш! Руш! – восклицала я, словно могла передать императорскому скакуну часть своих сил. – Давай! Поднажми!

– Хей! Хей! Руш, не подведи! – выкрикивали многие Принимающие вокруг меня.

Только теперь стало ясно, что на лошадь, принадлежащую императору, поставила не я одна. Глянула искоса на его высочество. Нибу Иру не кричал, не размахивал руками. Он откинулся на спинку скамьи, сложил руки на груди и застыл, не двигаясь. Но я заметила, каким напряженным взглядом следит он за Рушем. Как учащенно вздымается грудная клетка принца и трепещут крылья породистого тонкого носа с горбинкой.

Скакуны промчались три круга и вышли на четвертый.

Руш вырвался на полкорпуса вперед.

Я понимала, что это еще ничего не значит – за два круга может всякое произойти! И все же в моем сердце крепла уверенность, что в этот раз Руш придет первым. Ставки на финальный забег были огромны. Даже та относительно небольшая сумма, которую я поставила, в случае победы вернулась бы ко мне с десятикратной прибылью!

А ведь я уже полностью возместила себе все, что поставила, когда получила выигрыш после одного из промежуточных забегов. «Отдать бы все, что получу, бедному Джано Райну!» – мелькнула мысль. Я тут же отвергла ее: будущий водник ничего от меня не примет! Еще и почувствует себя униженным, если я сделаю такое предложение…

– Ру-у-уш! – взорвались криком трибуны.

Я вздрогнула, выпала из задумчивости.