Никто не смеет дёргаться и даже дышать, пока Морок в тишине не удостоверяется, что он привлёк достаточно внимания. Его плащ будто стал темнее и длиннее, пожирая больше света.

– Убрали оружие, – голос из-под маски достаточно угрожающий, чтобы все аракенцы без дополнительных убеждений вернули лезвия в ножны.

Елена один раз тихо всхлипывает, зажимая распухающий нос. Я не собираюсь просить прощения за сестру. Если бы не она, то тогда я бы сделала то же самое. Морок с лёгкостью выдёргивает клинок из столешницы.

– Всем выйти, кроме Даниила и Агаты.

К моему удивлению, Морока беспрекословно слушаются не только наши Тени, но даже солдаты Даниила, который злится, замечая подобную покорность. Наши Тени не обращают внимания на сопротивление Анны, которая продолжает бросать злобные взгляды на светловолосую принцессу, и вытаскивают её наружу. Елена хнычет и проклинает нас, но их солдаты помогают и ей покинуть домик. Пока все приходят в движение, я касаюсь руки Аарона, он нагибается, чтобы выслушать, что я хочу сказать. Мне впервые приходится видеть его маску так близко. Сталкиваясь с чёрными, как сама тьма, провалами глаз, на мгновение забываю, что хотела сказать.

– Ты тоже иди.

Даниил расслабляется, слыша мои слова. Морок убирает меч в ножны, снимает чёрную перчатку с левой руки.

– Агата, – он поворачивается спиной к королю, наклоняется к самому моему уху, и прикладывает тёплую ладонь к моей щеке.

Без каких-либо мыслей я наклоняю голову, приникаю к его ладони, прикрывая глаза; я не собиралась злить Даниила, просто эта внезапная ласка так приятна. Аарон, удивлённый, остаётся в таком положении дольше, чем планировал.

– Не забудь о перемирии. И не вздумай пока его убивать, маленькая Мара, – насмешливо тянет он, зная, что Даниил продолжает слушать.

Аарон подчиняется. Вновь надевает перчатку и покидает помещение, оставляя меня и моего главного врага наедине.





Глава 14




Спустя десятилетия, когда страх, что мёртвые Мары вернутся, поутих, их образ стали ассоциировать с чем-то мрачным. Ими начали пугать детей, которые не любили ложиться вовремя спать. То тут, то там начали рождаться слухи, что в поисках таких детей души Мар бродят под окнами и зовут их по именам, пытаясь выманить на улицу.

Кто-то даже рассказал, что слышал, как они нараспев поют вместе с зимним ветром, а дети подхватили строки, пересказывая друг другу.

В самый тёмный зимний час

Средь ночной тьмы и метели

Слышен вой иль слышно нас?

Мы в земле, а вам тепло в постели?

Но на самом деле это – ложь, никто за целое столетие так и не встретил ни одной Мары, ни живой, ни мёртвой.

Малахий Зотов. Забытое о Марах и Мороках



Мы молчим. Я перебираю в голове всё то множество вопросов, что мне нужно задать. Я хочу знать ответы на каждый, прежде чем расстаться. При следующей встрече я уже не стану ничего слушать, а сразу попытаюсь убить. И дело не только в старой мести, но и в его предательстве лично меня. Анна жива, но остальные мои сёстры мертвы из-за тщеславия его предка и, скорее всего, сам Даниил знает об этом.

– Вы вместе? – тихо перебивает мои мысли Даниил.

– Что?

Ему некомфортно, он с трудом заставляет себя выдавить этот вопрос. Вся моя желчь уходит с исчезновением Елены, и я опускаюсь на стул. Светловолосый король смотрит на меня с удивлением, но делает то же самое, медленно садясь напротив.

– Ты и Аарон… или Александр, – повторяет он.

– Не твоё дело.

– Вернись ко мне, Агата.

Я кривлюсь, словно от привкуса кислого лимона на языке.

– Ты знал?

– Про Елену и наёмников? Нет! Проклятье… да я же не идиот! – он раздражённо запускает руку в волосы, вначале ворошит их, но опомнившись, вновь аккуратно приглаживает. – Вспомни, что я не хотел, чтобы это выглядело как нападение со стороны Аракена. А тут наёмники! Если вы взяли хоть одного живым, то уверен, что Аарон выбил из них всю информацию.

– Выбил, – киваю я, а король выдыхает сквозь зубы. – Ласнецовы легко могли бросить эту информацию тебе в лицо вместе с армией на твоих границах, но не стали прерывать и без того шаткое затишье.

Даниил нервно поправляет воротник мундира, давая себе мгновения подумать.

– Я понял. И… твоё лицо, – он указывает на скулу, где ещё остаётся едва заметный синяк от удара одного из наёмников, – это из-за нападения?


– Это меньшее, из того, что я получила, – шиплю я, отшатываясь, когда король тянется пальцами, чтобы прикоснуться. Даниил нехотя убирает руку. – Они почти убили меня.

– Ты не можешь умереть!

– Оказывается, могу.

– Как?

Я раздражённо отмахиваюсь от беспокойства в его взгляде.

– Достаточно серьёзно повредить тело или какие-то важные органы вроде сердца. Так что, если я нападу, можешь попробовать защититься. Целься в сердце.

– Я не хочу убивать тебя, Агата. Я хочу, чтобы ты вернулась ко мне.

Меня разрывает смех, я хохочу, пока в заживающем боку не начинает колоть.

– Зачем мне это? – насмешливо спрашиваю я, когда смех утихает. – Зачем мне возвращаться к потомку убийцы моей сестры? К тому, из-за чьей семьи вообще всё началось?

Даниил складывает руки в замок перед собой и удивительно спокойно встречает мой взгляд. Моя улыбка сразу растворяется, я больше не в силах сдерживать главный вопрос, что рвётся из меня.

– ТЫ ЗНАЛ?! – ору я, опуская кулак на стол так, что покорёженная столешница жалобно скрипит.

Я жду его ответа, скрипя зубами. Он молчит, мучительно медленно думает, как лучше преподнести мне правду. Я ожидаю какой-нибудь оправдательный монолог, где он будет долго распинаться в причинах своих решений, где расскажет, как тяжело далось ему сокрытие правды от меня. Где попытается объяснить своё вранье, будет просить прощения, когда посмел прикасаться ко мне, зная всю правду. Но услышав скудное «да» я срываюсь, вскакиваю и, опираясь одной рукой о стол, даю ему пощечину.

Он не двигается, лишь голова дёргается в сторону, да несколько светлых прядей, выбиваясь из причёски, падают на лоб. Я нервно сжимаю и разжимаю кулак, не зная, почему не ударила сильнее. Наверное, из-за сожаления в его взгляде, что успела заметить перед ударом. Но этого ответа мало, я пришла, чтобы узнать всё.

– Объяснись, – требую я.

Даниил не пытается поправить выбившиеся пряди, он смотрит перед собой и кивает.

– Я не врал, когда сказал, что с детства любил истории о тебе, восхищался твоей отвагой в одиночку встать против целой правящей семьи. И узнав, что ваши тела не разлагаются, я начал искать могилы, но тогда я был ещё совсем молодым, подростком. И всё, что мог, – это рыться в библиотеках и пыльных книгах. Тогда я и наткнулся на записи Юлия. Мне было четырнадцать. Я лишь отдалённо понимал, что нашёл, и решил показать их брату. Николай был старше, он довольно быстро осознал, какую жуткую тайну мы открыли. Тайну, что могла полностью изменить историю последних двухсот лет. Историю, где Рахмановы из хороших превратились бы в виновников трагедии. В тех, кто повинен в гибели Мар и ещё тысяч людей после, что пали, как оказалось, в безосновательной войне.

Он сглатывает, смачивая горло, чтобы продолжить. Я медленно сажусь обратно на свой стул.

– Николай наказал мне никому не говорить о находке, сказал, что попробует исправить нанесённый урон, заверил, что обязательно заключит мир с Сератом, и медленно мы вернёмся к тому, что было, забыв о прошлых разногласиях. Вначале я верил ему, поддержал брата, уверенный, что он всё исправит. Но когда первая волна радости прошла, я понял, что как раньше не будет в любом случае. Мары мертвы, это корень всего разгоревшегося конфликта, и его подписанным миром так просто не исправить. Сколько бы мирных договоров мы ни подписали, это не оживит Мар и не заставит Мороков вернуться и начать помогать людям.

– Зачем ты искал меня? – сухо, но уже спокойнее спрашиваю я.

Даниил отрывает взгляд от столешницы и смотрит мне в глаза. Он слегка наклоняет голову и мягко улыбается, напоминая мне того принца, которого я когда-то встретила, того, кто с каким-то детским воодушевлением нёс мне любые алые одежды, что мог найти, и приказал привести белого коня.

– Медленно я начал отходить от плана старшего брата, понимая, что хоть Юлий и заварил эту кашу, но именно Серат убил всех Мар. Они могли взять вас живыми!

Могли.

– Могли просто запереть в темнице!

Могли.

– Но предпочли убить вас всех.

– Даже когда мы помогали обычным смертным – они нас побаивались. А когда мы встали против людей с оружием, они по-настоящему испугались, – спокойно отвечаю я.

– Они совершили непозволительную ошибку! Они должны были хотя бы схватить тех, кого могли, ведь солдат было в разы больше. Разве нет? – он смотрит на меня с крупицей надежды на понимание.

– Совершили, – отрывисто признаю я, напрасно множа его надежду, но не вижу смысла врать.

– Я решил, что не хочу мира с Сератом. Я захотел закончить войну, покончив с Ласнецовыми и отомстив за твоих убитых сестёр.

– Не тебе, потомку Юлия, за нас мстить, Даниил.

– Да! Он поступил как последний мерзавец! Но разве, Агата, я и вправду должен заплатить своей жизнью за алчность того, кого даже не знаю?!

Я напряженно молчу, пытаясь заставить себя бросить ему в лицо что-то жестокое, что-то, что причинит ему боль, но, как назло, ничего не могу подобрать.

– Зачем ты поднял меня, Даниил? – вновь повторяю я свой вопрос.

– Вначале я искал и тебя, и Анну, но к местонахождению могилы Анны вообще не было ни одной зацепки, и со временем я бросил эту затею. Но мысль о тебе я выкинуть не мог. Я решил, что ты поможешь мне избавиться от Ласнецовых и станешь для простых людей настоящим символом мести. Я знал, что если Мара будет на моей стороне, то никто не усомнится в правильности моих действий. И не просто Мара, но ты, Агата. Та, кто без раздумий отдала жизнь, чтобы отомстить за свою сестру.

– Я ОБОЛГАЛА НАСТОЯЩЕГО АРИАНА И ВСЮ ЕГО СЕМЬЮ! – взрываюсь я. – Та, кто без раздумий отдала жизнь за сестру… – горький смешок слетает с губ, передразнивая его слова. – ОТДАЛА ЖИЗНЬ, ПЫТАЯСЬ УБИТЬ НЕВИНОВНОГО, И УТЯНУЛА ЗА СОБОЙ ВСЕХ СЕСТЁР!

Он продолжает смотреть мне в глаза, терпеливо принимает всю мою злость.

– ТЫ! Ты хоть представляешь, что это такое?! – на моём лице застывают отвращение и горе, я не хочу показывать второе, но у меня не получается скрыть.

– Ты не знала…