Это уже было совсем слишком с его стороны, но я решила, что с попраной репутацией разберусь потом. Сейчас лишь вжала голову в плечи, всем видом демонстрируя раскаяние.

— Магистр Десент, — обратился Нед, который, кажется, всё же выкинул меч.

— Не вмешивайся, Комдор, — потребовал магистр Десент.

Но Нед и не думал вмешиваться. Он только хотел предупредить.

Не знаю, какие бы бездны гнева разверзлись бы передо мной в то мгновение, когда Джер понял, где я провела эту ночь, если бы не Надалия Аддисад.

— Ма́гистр Десент, к вам гостьи, — раздалось со стороны входной арки.

О, Семеро Богов, храните ректора Кроуницкой Королевской Академии! Она только что спасла студентку от низвержения в пекло!

Джер прошипел что-то гневное себе под нос и развернулся. Я выглянула из-за его плеча, оберегая руку и размышляя, на каком языке сейчас говорил мой ментор.

На арену бестиатриума выбежал волк.

Огромный волк высотой не менее трёх локтей в холке, покрытый густой серой шерстью.

Зверь разогнал туманную дымку и студентов одним своим видом. Боевые маги Ревда выставили мечи, приняли оборонительные стойки. Те, кто был без оружия, медленно пошли к ящикам, опасаясь привлечь внимание хищника. Я даже загордилась одногруппниками — настолько слажено, быстро и чётко они приготовились отражать атаку. Но волк и не думал нападать. На правах хозяина жизни зверь протрусил ровно на середину арены, оставляя следы на влажном песке, и важно уселся.

— Это наш бестиатриум, — Надалия Аддисад появилась на входе в компании странного вида мужчин. — Он предстафляет собой открытый амфитеатр и служит для тренирофок боефых факультетов Рефда и Омена. Как вы можетье видеть, сейчас как раз проходит занятие.

Второкурсники недоумённо переглянулись. Я поймала взгляд Неда и пожала плечами. Волк Надалию Аддисад совсем не волновал, она неспешно двигалась по кругу в нашу сторону, и я очередной раз восхитилась смелостью этой женщины.

Вместе с ректором пришли трое.

Назвать их людьми язык не поворачивался — это были скорее варвары, полузвери. Высокие, крепкие, сразу видно — настоящие бойцы. Какие-то непропорционально огромные головы с выпирающими скулами, прикрытые мохнатые шкурами плечи и десятки тёмных косичек с костяными застёжками. По обе стороны крепких бёдер мужчин висели изогнутые мечи — хопеши, если я не ошибаюсь. Магистр Фаренсис в прошлом году как-то показывал нам исторический образец, весь в ржавчине. Но только эти — о! — эти хопеши были в идеальном состоянии. Сам Помпоз Норм был одобрительно присвистнул при виде блеска тонко заточенных лезвий. Я же свела восторги до короткой ухмылки и встала рядом с Джером.

Рывком надела накидку и всё-таки потёрла плечо. Болит, зараза. Ещё и глаза, давно не знавшие сна, жутко чешутся — под веки будто сыпанули битого стекла. Весьма неудачный день для гостей и приключений.

— Магистр Десент, — ректор подвела троих посетителей прямо к нам. — Позвольте представить вам хьель-амира Тахарии-хан — Махди ад-Хадзина.

Тот, что стоял впереди, коротко склонил голову. Застежки на косичках щёлкнули друг о друга, и он выпрямился. Под сложной конструкцией из ремней и меха блеснула бронзовый торс — словно отлитый из металла, неживой. И абсолютно безволосый, как часть брони огромного варвара. Должно быть, этот из троих был самый важный — на поясе вспучивалась орнаментом огромная круглая пряжка. Не исключено, что из чистого золота. Долго рассматривать варвара я не стала: меня очень интересовали хопеши — те самые, замах которых, по слухам, невозможно было заметить глазу.

— Добро пожаловать в Квертинд, — скороговоркой выдал ментор, и я удивлённо на него зыркнула. — Надеюсь, вам нравится в королевстве?

Ладно, я понимаю, что разозлила его, но дикарь-то тут при чём? Оставалось надеяться, что хьель-амир не был знаком с обычной выдержкой Джера, и совершенно не заметил яростных ноток в голосе.

— Дорога в паровых тележках очень утомительна, — пожаловался варвар на чистом квертиндском. — А дома высокие и стоят близко. Таххарийцы привыкли к седлу и простору. Магия понравилась. Капраны понравились. Женщины не понравились.

Что ж, эти полузвери умели говорить, уже неплохо. Двое охранников, а это были именно они, судя по их вооружению и цепким взглядам, молчали и прищурено осматривали студентов. Крепкие руки, облачённые в металлические наручи, лежали на эфесах изогнутого оружия. Квертиндские боевые маги не остались в долгу, собрались в плотный полукруг подальше от волка, уверенно сжимая сталь. Дружелюбия не проявляла ни одна из сторон. Джер так вообще стоял неподвижно, и всем своим видом демонстрировал, как ему не нравится, что занятие прервали. Ну, как занятие…

— Женщины Квертинда умеют удивлять, — вклинилась Надалия Аддисад. — Возможно, в северном Кроунице вы найдёте достойную себя невесту… Но на занятии боевых факультетов это вряд ли возможно, — ректор мазнула по мне взглядом и задрала подборок к стенам. — Бестиатриуму уже много лет, он стоял здесь ещё до завоевания Галиофа Иверийского. В каждой из его арок заключен прообраз гибридного животного, культивированного веллапольскими приручателями. Позвольте, я покажу вам трибуну преподавателей…

Низенькая фигурка ректора Аддисад в лазурной накидке с белой опушкой двинулась вдоль стен, пытаясь увлечь за собой гостей. Но те не сдвинулись с места.

— Здесь проводятся битвы? — хьёль-амир оглядел ряды полуразрушенных арок, даже не заметив, что ректор уже отошла.

— Тренировочные бои, — пояснил Джер. — Мы учим студентов битвам, чтобы они могли достойно показать себя в сражении.

Махди ад-Хадзин с интересом оглядел притихших студентов, отметил ящики с оружием, мишени. Его сопровождающие смотрели прямо перед собой, словно забыли, что они живые.

Надали Аддисад вернулась, жутко недовольная тем, что её проигнорировали. Я знала, какие уничижительные и разгромные речи могли выкрикивать её сжатые в тонкую полоску губы, но сейчас ректор промолчала. Это далось ей нелегко, судя по подрагивающим морщинкам у рта.

— Ты учишь? — варвар вперился жёлтыми глазами в магистра Десента, и была в этом какая-то… насмешка.

— Не только я, — Джер выдержал его взгляд, но на насмешку отвечать не стал.

Мне ужасно не понравилось это хамство, и я немного шагнула вперёд, закрывая собой ментора. В глазах хьель-амира блеснуло золото, почти такое же, как на его поясе, и он принялся меня рассматривать. От острого взгляда захотелось дёрнуться, но я стояла неподвижно и высоко задрав подбородок, чтобы смотреть нахалу прямо в глаза. Очень подлый и противный страх всё-таки царапнул изнутри, и я не выдержала — глянула на волка.

— Лха-ту, — выдал варвар, продолжая меня пристально рассматривать. — Душа таххарийца.

— Что? — не поняла я и испугалась ещё сильнее.

Не меня же он назвал своей душой? Становиться невестой и ехать в Таххарию-хан я была точно не готова. На плечо легла рука Джера, и я сделала маленький шажок ближе к нему. Ментор почувствовал страх, и напомнил, что он рядом.

— Мой волчонок, — пояснил хьель-амир. — В Таххарии-хан обрести лха-ту для воина — великая удача и честь. Мужчина тогда приобретает душу, когда убивает ощенившуюся волчицу и забирает себе её дитя. Своего лха-ту я достал из живота матери, когда разорвал ей пасть. Лха-ту предан тому, кто его вырастил, и защищает своего анкумака до конца жизни.

Он присвистнул, и волк охотно потрусил в нашу сторону. Подставил мохнатую голову для своего анкумака и даже хвостом завилял. Варвар довольно похмыкал, почесал зверя за ухом. Удивительная преданность для дикого животного. Тем более для волка. Но история всё равно жутковатая.

— Анкумак — по-вашему будет — хозяин, — перевёл Махди ад-Хадзин и ткнул пальцем в чёрного паука: — Этот мужчина — твой анкумак?

Я даже не сразу сообразила, что он говорит о менторе, а, сообразив, чуть не захлебнулась слюной от возмущения. Гневно обернулась, надеясь на помощь в разъяснении. Но Джер лишь улыбнулся уголком губ. Впервые за сегодня. Ещё чего! Не дождётся, анкумак. Слышал бы варвар, как я разговаривала с «хозяином» десять минут назад…


— Эээээ… магистр Десент ментор для мейлори Юны Горст, — помощь пришла от ректора Аддисад. — Помните, я рассказывала вам о родовой магии, объединяющей кровного наставника и его ученика? В нашем случае ментор защищает мейлори, а не наоборот… То есть, это вообще другой вид отношений, более цивили… — она передумала заканчивать. — Давайте я всё-таки покажу вам целительский корпус?

Кажется, хьель-амир вообще её не слышал, потому что не сводил с меня глаз. Я больше не боялась, но было не по себе. Как-то… жутковато. Чтобы не играть с дикарём в гляделки, уставилась на белёсые заколки. Широкие костяные кольца с причудливой резьбой на рёбрах закрепляли концы мелких чёрных косичек.

— Ректор Аддисад мудрый ректор и прекрасный собеседник, — раздался сзади голос Джера. — Уверен, она не даст вам заскучать в стенах академии.

Очень красноречивый намёк на то, чтобы незваный гость поскорее проваливал. Даже я поняла. Но варвар сделал мягкий шаг ко мне, ноги в меховых сапогах почти бесшумно скользнули по песку. Я тоже шагнула — назад, ближе к ментору. Надалия Аддисад развела руками и с возмущением ударила их о бёдра. Двое других дикарей вообще казались статуями, как звери под арками бестиатриума. Джер крепко обхватил рукой мою талию, прижал лопатками к своей груди. Странно, он обычно воздерживался при всех…

— А это — миинх, — хьёль-амир снял одну заколку, наклонился, чтобы быть со мной на одном уровне, и протянул на ладони костяную штуку. — Значит «Прощение мёртвого».

Я затравленно обернулась на Джера.

— Миинх, — громко и чётко повторил хьёль-амир, снова привлекая моё внимание. — Подарок для мейлори Юны Горст. Возьми.

Чего этот дикарь пристал ко мне? Зачем мне его пояснения и подарки? Я не знала их обычаев, но здраво рассудила, что лучше ничего не принимать от навязчивого варвара. Кто знает, что он задумал. Волк стоял рядом, внимательно рассматривал меня такими желтыми глазами, как и у его хозяина.

— Миинх мы надеваем, когда сожалеем об убийстве, — продолжил таххариец, и я схватилась за бордовую рукоять. — Ты уже убивала, мейлори Юна Горст?

— Студентка Горст, вы можете принять подарок, — снова заговорила ректор, скрывая нотки возмущения в голосе. — Не оскорбляйте таххарийского принца отказом.

Мне ужасно не нравилось такое пристальное внимание к моей персоне, не нравилась давящая тишина над обычно шумным бестиатриумом, и то, что этот дикарь не уважал моего ректора, которого даже консулы побаивались. И моего ментора. И липкий, противный страх, от которого сосало под ложечкой. Наверное, от усталости. Но миинх я осторожно взяла, надеясь, что на этом наше знакомство с принцем-варваром закончится.

Не тут-то было. Хьёль-амир наклонился ещё ближе, втянул воздух у моего лица и что-то проговорил-пропел гортанно, отрывисто. Дикари-истуканы за его спиной одобрительно хмыкнули. Я почувствовала, как напрягся Джер — буквально каждой мышцей. Даже мужское сердце, кажется, начало стучаться настойчивым дятлом в мою спину. Ментор обнял меня второй рукой, теснее прижал к себе.

Тёплые объятия Джера придали уверенности, и я решила выйти из роли жертвы.

— Что вам нужно? — грубо и прямо спросила я.

Гораздо больше мне хотелось врезать Каасом в бок широкого торса, точно в прореху между двумя кожаными пластинами брони, но — Толмунд забери эту дипломатию! — всегда стоило начинать с переговоров.

— Хочу поединок, — тихо произнёс Махди ад-Хадзин.

— Чего? — вытаращилась я. — Хотите драться со мной?

Он что, так шутит?

— Не с тобой, мейлори Юна Горст, — пояснил дикарь и кивнул на Джера. — С ним. У вас же здесь тренируют битвы? Это будет тренировочная битва. Хочу узнать, кто учит воинов Квертинда сражаться.

Я сходу замотала головой, отказываясь от его любезного предложения. Но это не было предложением. Хьёль-амир скинул шкуру, отстегнул несколько ремней с кинжалами. Снял броню и остался в одних штанах и пушистых сапогах. Не глядя, передал обмундирование своей охране. Те с молчаливыми поклонами и совершенно каменными лицами приняли вещи.

Джер отпустил меня, и в миг стало холоднее. Я возмущённо обернулась. Ментор едва заметно потряс запястьем, откинул голову. Нет. Он же не собирается потакать этому дикарю? Почему Джер молчит? Почему он не объяснит зарвавшемуся Хадзину, что не станет с ним драться? Это же Джермонд Десент, он может объяснить что угодно, кому угодно и при этом остаться в выигрыше!

Свистнула сталь, и я увидела хопеши в руках хьель-амира, который уже обходил арену по кругу. В стелящемся тумане бронзовая кожа полуобнажённого мужчины казалась тёмной, почти коричневой. Широченные плечи с чётким рисунком рельефных мышц явно привыкли к большим нагрузкам. Руки с полосками сухожилий крепко сжимали два изогнутых меча.

— Джер! — отчитала я ментора за промедление.

Он протёр ладони песком и вытащил тот самый меч, которым недавно указывал на ошибки боевых магов Ревда. Все они, как один, сейчас ошалело молчали, наблюдая за происходящим. Некоторые даже — с явным любопытством и каким-то азартом. В отличие от самовлюблённого варвара, раздеваться мой ментор не стал, но явно готовился к битве.

— Тренировочные бои только для студентов! — заявила я хьель-амиру и даже направилась в его сторону, стараясь выглядеть угрожающе.

— Уйди с арены, мейлори Юна Горст, — предупредил хьёль-амир.

— Ректор Аддисад! — почти взмолилась я. — Остановите это!

— Студьентка Горст, займите место на трибуне, — совершенно спокойно предложила Надалия Аддисад. — Хьель-амир Махди ад-Хадзин не причинит непоправимого вреда магистру Десенту.

Да что за троллье дерьмо?! Почему все молчаливо выполняют капризы таххарийского принца? Я одна сохранила адекватность в этом цирке пресмыкания? «Они и тебя ему на подносе подадут, мейлори Юна Горст» — насмешливо сверкнул Каас, который почему-то был в руке, а не в кожухе.

— Юна, идём, — схватил меня Комдор за рукав и потащил к лавкам. — Не позорь магистра Десента.

— Это ты его позоришь, проигрывая Окументу, — огрызнулась я.

Нед отпустил меня и повернулся спиной. Обиделся.

— Ладно, прости, — толкнула я его здоровым плечом. — Просто это всё, — обвела взглядом бестиатриум, — бред какой-то.

— Бред, — согласился Комдор. — Но Квертинду выгодно дружить с Таххарией-Хан. Если хьёль-амир останется доволен визитом, мы сможем рассчитывать на союз.

— И что теперь, плясать перед ним, как ручные обезьянки? — пробубнила я себе под нос. — Или ручные волки?

Волк лха-ту высоко подниматься не стал, но уселся на каменный обод арены, как самый правильный зритель. Тоже мне, дикий и опасный зверь. Ручная псинка.

— Да брось, это будет интересно, — подбодрил Комдор.