Сразу же осознала, что ляпнула и застыла. Думала, он нахмуриться в ответ или задумается над моими словами. Но Джер только рассмеялся. Как-то отчаянно, бессильно, но жутко заразительно. Будто я озвучила то, что он сам не хотел говорить вслух.
И я подхватила его смех. Встряхнула полегчавшей головой, откинула назад волосы и расхохоталась, глядя на смеющегося ментора.
Разве мы шутили?
Разве было в этом хоть что-то смешное?
Разве мог ментор ревновать мейлори из-за её страха?
— Меня ты боялась гораздо сильнее, — с какой-то извращённой гордостью заявил Джер. — Кажется, я этого и добивался. Наговорил тебе… Как ты там сказала… Детской чуши?
— Ребячьей чуши, — всё ещё хохоча, вспомнила я дурацкое выражение. — Да в тот миг я была твоим ментором! И испугалась совсем не обидных слов, а только твоего вида… — я снова хлюпнула носом, но уже радостно. — Видел бы ты себя — настоящий Чёрный Консул! Жуткий и ужасающий! Никогда больше так меня не пугай!
Я улыбнулась широко и открыто, обхватила ладонями его лицо. Заглянула в глаза, пытаясь уловить каждое изменение, каждый малейший отклик. Ожидая обещания, что больше никогда…
Но Джер молча выдержал мой требовательный взгляд.
Едкая, ядовитая темнота потекла по венам вместо пульсирующего счастья. Улыбка с каждой долей секунды становилась всё менее искренней от его молчания. Мы больше не смеялись, зато оглушительно заголосил Каас. Разразился таким унизительным хохотом, от которого глаза сами собой подёрнулись пеленой.
— Мне понравилась твоя прошлогодняя идея с преображением, — дёрнул уголком губ Джер. — Решил, что ты тоже оценишь.
Только вот было это невесело… Он перевёл взгляд на мой знак соединения, погладил его кончиками пальцев. И с каждого словно била колючая молния, пронзала меня насквозь. Я склонила голову, наслаждаясь этой лаской. Замешанной на страхе, тревоге, сомнениях…
— У меня для тебя есть подарок, — торопливо прохрипела я.
Встряхнула волосами, пытаясь заглушить безумный голос Кааса и дурманящий коктейль чувств. Запустила руку в сумку, нащупала шерстяного уродца. Хоботорог не желал покидать цыплячье нутро, нарочно цеплялся лапами за стенки. Но я всё же извлекала его на слабый свет и протянула ментору.
— Вот, — я сглотнула вязкую слюну и задрожала от гаденькой тревоги. — Приносит счастье.
Джер поник. Вместо ответа он устало прикрыл глаза, потёр переносицу. Выдохнул так тяжело и горестно, будто я не подарок ему сделала, а выкинула очередную глупость. Я почувствовала себя Толстым Моном. Но не сдалась.
— Если подарить его тому, кого… — голос сорвался на истеричный писк. — Если подарить близкому человеку… — попыталась я подобрать слова, но ничего не выходило, поэтому решила просто представить свой подарок: — Это…
— Это хоботорог, — однозначно узнал Джер. — Я знаю, кому Линда советует их дарить. Спасибо, Юна.
Он забрал вязаного чудика и натянул улыбку. Почти ровную.
Неловкость встала между нами колючей преградой. Даже большей, чем Демиург или Орден Крона.
— Просто других уже разобрали, — принялась я рассматривать свои руки. Некрасивые. Все в царапинах и шрамах. — Думала, что тебе может понравиться. В прошлый раз ты говорил о поделках Линды с таким оживлением…
— Это лучший подарок за всю мою жизнь, — с грустной улыбкой сообщил ментор.
Он так обречённо и горько смотрел на нелепую морду хоботорога, будто искал в нём ответы на все трудные вопросы в мире.
— Уродливая игрушка? — фыркнула я, прячась за волосами.
В носу защипало. Но Джер справился со своей неожиданной тоской и взглянул на меня открыто.
— Это доказательство того, что моя мейлори подарила торжественный ужин Линде, — он снова потёр мои плечи, которые уже успели заледенеть без его объятий. — Может, это маленькое дело — самое большее, что ты сделала для Квертинда. И при этом даже никого не убила.
Я осторожно повела плечами, высвобождаясь.
— Ну, День Династии ещё не закончен… — попыталась придать голосу игривости. — У меня с собой даже оружие есть!
Для убедительности задрала юбку и резко вытащила Кааса, радостно блеснувшего перед взором Джера. Но он не отстранился, а наоборот — подался ко мне ближе. Я сделала нервный шаг назад.
— Ещё это признание, — взгляд ментора стал настойчивее и решительнее. — И я могу на него ответить… Своим признанием. Хочешь?
Он сделал ещё шаг ближе, и я упёрлась лопатками в дверь святилища. Отрицательно замотала головой. Я что, отказывалась от своей мечты? Джер ведь хочет сказать, что любит меня, правда? Он в этом хочет признаться?
Я просто… Боюсь своих желаний. Теперь — боюсь.
Между мной и ментором на этот раз повисла колючая преграда не в виде неловкости, а в виде тускло поблескивающего кинжала. Я медленно опустила его, но Джермонд поймал мои руки, обхватил горячими ладонями поверх рукояти. Упер кончик лезвия себе в грудь. И почти напоролся сам — подошёл так близко, что я вжалась в дверь. Всхлипнула сдавленно и распахнула глаза от незнакомого, почти болезненного вожделения.
— Одним ударом, Юна, — прошептал Джер. — Во имя Квертинда.
Прежде, чем я сделала следующий вдох и впустила в сознание новую мысль, дверь за спиной скрипнула, открылась. Мы оба с шумом рухнули внутрь святилища. Брякнулись на каменный пол перед взором создателя, как два самых отъявленных грешника.
Успели сгруппироваться — как смогли. Я больно ударилась бедром, разбила локти. Джер, кажется, тоже — подставил руки, чтобы не придавить меня своим весом. Каас звякнул о холодный каменный пол, отлетел к ногам бронзового бога. Я застонала — от боли, разочарования, облегчения. Кипящая смола, секунду назад разрывающая мои вены, скрутилась пульсирующим комком внизу живота.
Джер вскочил почти мгновенно, огляделся. И кинулся бы убить любого, кому не повезло оказаться внутри… Но кроме нас в круглой узкой башне была только бронзовая статуя.
— Это не Нарцина, — сходу определил обозлённый ментор. — И не Толмунд… Да что это за место?
Совершенно обезумевший вид Джермонда в момент сменился растерянным. Он забыл о том, как мы тут оказались. И вообще забыл о моем существовании. Он жадно рассматривал бородатого старика, сдвинув брови и потирая ушибленные локти.
— Святилище Крона, — прохрипела я и попыталась сесть.
Тянущее томление превратилось в пытку. В виски врезалась резкая боль, мышцы туго скрутило судорогой. Я изогнулась дугой, корчась на холодном каменном полу и пытаясь вдохнуть. В груди разливалась больше не страсть — ядовитый огонь, выжигающий клеймо где-то в области сердца. Я заскребла ногтями по горлу. Вдохнуть! Рот открывался и закрылся потив моей воли, но драгоценный воздух не проникал в горло. Вдохнуть! Шею сдавило незримыми тисками. Я будто проглотила ворох рыбьих костей, и они врезались мне в глотку десятком жал.
— Крона? — эхом отозвался Джер и наконец взглянул в мою сторону. — Юна?!
Ментор приподнял меня, но это не помогло. Теперь болело везде. Сознание расплывалось, растворялось в мучительном розоватом мареве. Уже в полуобмороке я почувствовала, как тело взмыло в воздух. Ноги и руки стали лёгкими, невесомыми. Я полетела к избавлению от боли в мягком, тёплом коконе. Почти достигла желаемого покоя, но мир застонал моим собственным голосом. Ещё секунда в забытии — и в лёгкие ворвался морозный воздух.
О да, я снова дышала!
Крупными глотками заталкивая во внезапно свободное горло живительную прохладу, с каждым новым всхлипом вспоминая реальность. День Династии, Приют Ордена, святилища Крона, Джер…
— Проклятье, Юна! — ругнулся нависший надо мной Джер. Выглядел он бледным и всклокоченным. — Что с тобой происходит? Ты больна?
— Такое бывает… — Прокаркала я давние слова Мона, прочистила горло и пояснила уже отчётливее: — Такое бывает от переживаний в трудные дни. Сегодня трудный.
Я лежала прямо на ледяных плитах у порога святилища. Луна и звезды светили всё так же высоко, значит, времени прошло немного. Может, минута или несколько.
— Трудный, — быстро согласился ошалевший ментор, прижал мою голову к сердцу, коротко поцеловал в макушку. — Если бы ты могла чувствовать мой страх, ты бы свихнулась сегодня.
Я снова хрипло закаркала. К счастью, Джер быстро признал в этих звуках смех, а не попытки скончаться.
— Как себя чувствуешь? — уже спокойно спросил ментор.
Пятая точка заледенела даже сквозь пышный ворох юбки, и я осторожно поднялась, чтобы оценить ситуацию. Джер заботливо помог мне встать и даже пройтись. Но всё ещё крепко держал и ощутимо нервничал. Хотя очень зря — внезапный приступ прошёл, будто ничего и не было. Чувствовала я себя уставшей, потрёпанной, но здоровой.
— Прекрасно, — пожала я плечами.
Далёкий карнавал громыхал весёлой мелодией и вспыхивал светом. В такт ему ухал филин, звенели подтаявшие капли и завывали сквозняки. Моё короткое отсутствие мир проигнорировал. И я решила, что это очень верное поведение. Расправила юбки, подула на ладони. Поправила замочек ожерелья, съехавший набок. И заглянула в храм. Крон сидел неподвижно, удерживая часы между колен и выглядел спящим.
— Бог Крон, — продолжила я под вопросительным взглядом Джера, старательно делая вид, что всё в порядке. — Первый бог, создатель всех богов Квертинда. Покровитель иверийской магии и династии правителей. Был уничтожен ими… Ээээ… Кажется сто лет назад?
— Иверийская династия уничтожила бога? — засомневался ментор.
То ли в моих словах, то ли в попытках заверить его в моём здоровье. Но и в том и в другом убедить его было легко. Дыхание выровнялось, голова больше не кружилась и даже особый похотливый трепет пропал…
Я важно проковыляла мимо башни. Внутрь заходить предусмотрительно не стала. Коснулась спиной камня, на удивление едва тёплого. С облегчением привалилась к твёрдой опоре. Потёрла виски.
— Не совсем, — попыталась сосредоточиться на беседе.
Можно ли рассказывать это Джеру? Я ведь не хотела его в это втягивать… Такой неудачный момент для беседы и раздумий на эту тему. Как, впрочем, и все события этой ночи — невпопад, невовремя, некстати. Сегодня хотелось бы говорить совсем о другом… И в другом месте.
— Иверийцы уничтожили память о первом боге, а Орден Крона пытается вернуть его в Квертинд, чтобы предотвратить нашествие икша, — выдала я сквозь зубы. — Но об этом положено знать только тем, кто состоит в Ордене свободы.
— Бог Крон, — потрясённо повторил Джер и скрылся в башне.
Я с облегчением сползла по стене, думая о том, что же было перед тем, как Крон внезапно ворвался в нашу беседу. Ну или мы ворвались в его обитель.
— Ты должна мне всё рассказать о нём, — ментор принёс мой кинжал, вручил рукоятью вперёд. — Всё, что ты знаешь о боге Кроне, Юна.
— Да я ничего больше и не знаю, — нехотя поделилась я. Рука от тяжести Кааса мгновенно упала вниз, — Разве ты сам… — осеклась, чтобы кашлянуть. — Ты сам впервые о нём слышишь?
— Впервые, — он снова скрылся в башне.
Заметался там, будто загнанный в клетку зверь. Что-то шептал, шаркал подошвами, вздыхал. Джер пребывал в глубочайшем потрясении. Даже я не была в таком, когда впервые узнала о создателе. Отчего-то этот факт обрадовал меня. И когда озадаченный ментор снова возник у выхода, я улыбнулась ему.
— Как бог Крон связан с икша? — в зелёных глазах горел лихорадочный азарт.
— Что-то вроде проклятия, — почувствовала я себя хозяйкой положения и наставницей. — Якобы они призваны уничтожить наследие Иверийской династии. Сожрать всё, что ими создано. То есть Квертинд. Большую его часть.
Я поправила волосы, чтобы придать себе мало-мальски привлекательный вид. Думала, что это возымеет эффект. Что ментор в благодарность обнимет меня. Вспомнит, что я подарила ему хоботорога. И что чуть не отлетела в пекло Толмунда несколько минут назад. Что я, в конце концов его мейлори!
Но бог Крон интересовал Джермонда гораздо больше, чем всё, что сегодня произошло. Он снова вернулся в святилище, оставив меня мёрзнуть и пялиться в звёздное небо.
— Если тебе интересно, спроси у Демиурга! — прокричала я в темноту.
Втянула воздух через зубы и прикусила язык. Упоминание Демиурга всегда выводило Джера из себя, но только не сейчас. Увы, ментор меня проигнорировал. Захотелось вернуться назад — в наше волшебное, исцеляющее, нежное единение.
— Джер? — не выдержала я.
— М? — прилетел задумчивый короткий ответ.
И я подхватила его смех. Встряхнула полегчавшей головой, откинула назад волосы и расхохоталась, глядя на смеющегося ментора.
Разве мы шутили?
Разве было в этом хоть что-то смешное?
Разве мог ментор ревновать мейлори из-за её страха?
— Меня ты боялась гораздо сильнее, — с какой-то извращённой гордостью заявил Джер. — Кажется, я этого и добивался. Наговорил тебе… Как ты там сказала… Детской чуши?
— Ребячьей чуши, — всё ещё хохоча, вспомнила я дурацкое выражение. — Да в тот миг я была твоим ментором! И испугалась совсем не обидных слов, а только твоего вида… — я снова хлюпнула носом, но уже радостно. — Видел бы ты себя — настоящий Чёрный Консул! Жуткий и ужасающий! Никогда больше так меня не пугай!
Я улыбнулась широко и открыто, обхватила ладонями его лицо. Заглянула в глаза, пытаясь уловить каждое изменение, каждый малейший отклик. Ожидая обещания, что больше никогда…
Но Джер молча выдержал мой требовательный взгляд.
Едкая, ядовитая темнота потекла по венам вместо пульсирующего счастья. Улыбка с каждой долей секунды становилась всё менее искренней от его молчания. Мы больше не смеялись, зато оглушительно заголосил Каас. Разразился таким унизительным хохотом, от которого глаза сами собой подёрнулись пеленой.
— Мне понравилась твоя прошлогодняя идея с преображением, — дёрнул уголком губ Джер. — Решил, что ты тоже оценишь.
Только вот было это невесело… Он перевёл взгляд на мой знак соединения, погладил его кончиками пальцев. И с каждого словно била колючая молния, пронзала меня насквозь. Я склонила голову, наслаждаясь этой лаской. Замешанной на страхе, тревоге, сомнениях…
— У меня для тебя есть подарок, — торопливо прохрипела я.
Встряхнула волосами, пытаясь заглушить безумный голос Кааса и дурманящий коктейль чувств. Запустила руку в сумку, нащупала шерстяного уродца. Хоботорог не желал покидать цыплячье нутро, нарочно цеплялся лапами за стенки. Но я всё же извлекала его на слабый свет и протянула ментору.
— Вот, — я сглотнула вязкую слюну и задрожала от гаденькой тревоги. — Приносит счастье.
Джер поник. Вместо ответа он устало прикрыл глаза, потёр переносицу. Выдохнул так тяжело и горестно, будто я не подарок ему сделала, а выкинула очередную глупость. Я почувствовала себя Толстым Моном. Но не сдалась.
— Если подарить его тому, кого… — голос сорвался на истеричный писк. — Если подарить близкому человеку… — попыталась я подобрать слова, но ничего не выходило, поэтому решила просто представить свой подарок: — Это…
— Это хоботорог, — однозначно узнал Джер. — Я знаю, кому Линда советует их дарить. Спасибо, Юна.
Он забрал вязаного чудика и натянул улыбку. Почти ровную.
Неловкость встала между нами колючей преградой. Даже большей, чем Демиург или Орден Крона.
— Просто других уже разобрали, — принялась я рассматривать свои руки. Некрасивые. Все в царапинах и шрамах. — Думала, что тебе может понравиться. В прошлый раз ты говорил о поделках Линды с таким оживлением…
— Это лучший подарок за всю мою жизнь, — с грустной улыбкой сообщил ментор.
Он так обречённо и горько смотрел на нелепую морду хоботорога, будто искал в нём ответы на все трудные вопросы в мире.
— Уродливая игрушка? — фыркнула я, прячась за волосами.
В носу защипало. Но Джер справился со своей неожиданной тоской и взглянул на меня открыто.
— Это доказательство того, что моя мейлори подарила торжественный ужин Линде, — он снова потёр мои плечи, которые уже успели заледенеть без его объятий. — Может, это маленькое дело — самое большее, что ты сделала для Квертинда. И при этом даже никого не убила.
Я осторожно повела плечами, высвобождаясь.
— Ну, День Династии ещё не закончен… — попыталась придать голосу игривости. — У меня с собой даже оружие есть!
Для убедительности задрала юбку и резко вытащила Кааса, радостно блеснувшего перед взором Джера. Но он не отстранился, а наоборот — подался ко мне ближе. Я сделала нервный шаг назад.
— Ещё это признание, — взгляд ментора стал настойчивее и решительнее. — И я могу на него ответить… Своим признанием. Хочешь?
Он сделал ещё шаг ближе, и я упёрлась лопатками в дверь святилища. Отрицательно замотала головой. Я что, отказывалась от своей мечты? Джер ведь хочет сказать, что любит меня, правда? Он в этом хочет признаться?
Я просто… Боюсь своих желаний. Теперь — боюсь.
Между мной и ментором на этот раз повисла колючая преграда не в виде неловкости, а в виде тускло поблескивающего кинжала. Я медленно опустила его, но Джермонд поймал мои руки, обхватил горячими ладонями поверх рукояти. Упер кончик лезвия себе в грудь. И почти напоролся сам — подошёл так близко, что я вжалась в дверь. Всхлипнула сдавленно и распахнула глаза от незнакомого, почти болезненного вожделения.
— Одним ударом, Юна, — прошептал Джер. — Во имя Квертинда.
Прежде, чем я сделала следующий вдох и впустила в сознание новую мысль, дверь за спиной скрипнула, открылась. Мы оба с шумом рухнули внутрь святилища. Брякнулись на каменный пол перед взором создателя, как два самых отъявленных грешника.
Успели сгруппироваться — как смогли. Я больно ударилась бедром, разбила локти. Джер, кажется, тоже — подставил руки, чтобы не придавить меня своим весом. Каас звякнул о холодный каменный пол, отлетел к ногам бронзового бога. Я застонала — от боли, разочарования, облегчения. Кипящая смола, секунду назад разрывающая мои вены, скрутилась пульсирующим комком внизу живота.
Джер вскочил почти мгновенно, огляделся. И кинулся бы убить любого, кому не повезло оказаться внутри… Но кроме нас в круглой узкой башне была только бронзовая статуя.
— Это не Нарцина, — сходу определил обозлённый ментор. — И не Толмунд… Да что это за место?
Совершенно обезумевший вид Джермонда в момент сменился растерянным. Он забыл о том, как мы тут оказались. И вообще забыл о моем существовании. Он жадно рассматривал бородатого старика, сдвинув брови и потирая ушибленные локти.
— Святилище Крона, — прохрипела я и попыталась сесть.
Тянущее томление превратилось в пытку. В виски врезалась резкая боль, мышцы туго скрутило судорогой. Я изогнулась дугой, корчась на холодном каменном полу и пытаясь вдохнуть. В груди разливалась больше не страсть — ядовитый огонь, выжигающий клеймо где-то в области сердца. Я заскребла ногтями по горлу. Вдохнуть! Рот открывался и закрылся потив моей воли, но драгоценный воздух не проникал в горло. Вдохнуть! Шею сдавило незримыми тисками. Я будто проглотила ворох рыбьих костей, и они врезались мне в глотку десятком жал.
— Крона? — эхом отозвался Джер и наконец взглянул в мою сторону. — Юна?!
Ментор приподнял меня, но это не помогло. Теперь болело везде. Сознание расплывалось, растворялось в мучительном розоватом мареве. Уже в полуобмороке я почувствовала, как тело взмыло в воздух. Ноги и руки стали лёгкими, невесомыми. Я полетела к избавлению от боли в мягком, тёплом коконе. Почти достигла желаемого покоя, но мир застонал моим собственным голосом. Ещё секунда в забытии — и в лёгкие ворвался морозный воздух.
О да, я снова дышала!
Крупными глотками заталкивая во внезапно свободное горло живительную прохладу, с каждым новым всхлипом вспоминая реальность. День Династии, Приют Ордена, святилища Крона, Джер…
— Проклятье, Юна! — ругнулся нависший надо мной Джер. Выглядел он бледным и всклокоченным. — Что с тобой происходит? Ты больна?
— Такое бывает… — Прокаркала я давние слова Мона, прочистила горло и пояснила уже отчётливее: — Такое бывает от переживаний в трудные дни. Сегодня трудный.
Я лежала прямо на ледяных плитах у порога святилища. Луна и звезды светили всё так же высоко, значит, времени прошло немного. Может, минута или несколько.
— Трудный, — быстро согласился ошалевший ментор, прижал мою голову к сердцу, коротко поцеловал в макушку. — Если бы ты могла чувствовать мой страх, ты бы свихнулась сегодня.
Я снова хрипло закаркала. К счастью, Джер быстро признал в этих звуках смех, а не попытки скончаться.
— Как себя чувствуешь? — уже спокойно спросил ментор.
Пятая точка заледенела даже сквозь пышный ворох юбки, и я осторожно поднялась, чтобы оценить ситуацию. Джер заботливо помог мне встать и даже пройтись. Но всё ещё крепко держал и ощутимо нервничал. Хотя очень зря — внезапный приступ прошёл, будто ничего и не было. Чувствовала я себя уставшей, потрёпанной, но здоровой.
— Прекрасно, — пожала я плечами.
Далёкий карнавал громыхал весёлой мелодией и вспыхивал светом. В такт ему ухал филин, звенели подтаявшие капли и завывали сквозняки. Моё короткое отсутствие мир проигнорировал. И я решила, что это очень верное поведение. Расправила юбки, подула на ладони. Поправила замочек ожерелья, съехавший набок. И заглянула в храм. Крон сидел неподвижно, удерживая часы между колен и выглядел спящим.
— Бог Крон, — продолжила я под вопросительным взглядом Джера, старательно делая вид, что всё в порядке. — Первый бог, создатель всех богов Квертинда. Покровитель иверийской магии и династии правителей. Был уничтожен ими… Ээээ… Кажется сто лет назад?
— Иверийская династия уничтожила бога? — засомневался ментор.
То ли в моих словах, то ли в попытках заверить его в моём здоровье. Но и в том и в другом убедить его было легко. Дыхание выровнялось, голова больше не кружилась и даже особый похотливый трепет пропал…
Я важно проковыляла мимо башни. Внутрь заходить предусмотрительно не стала. Коснулась спиной камня, на удивление едва тёплого. С облегчением привалилась к твёрдой опоре. Потёрла виски.
— Не совсем, — попыталась сосредоточиться на беседе.
Можно ли рассказывать это Джеру? Я ведь не хотела его в это втягивать… Такой неудачный момент для беседы и раздумий на эту тему. Как, впрочем, и все события этой ночи — невпопад, невовремя, некстати. Сегодня хотелось бы говорить совсем о другом… И в другом месте.
— Иверийцы уничтожили память о первом боге, а Орден Крона пытается вернуть его в Квертинд, чтобы предотвратить нашествие икша, — выдала я сквозь зубы. — Но об этом положено знать только тем, кто состоит в Ордене свободы.
— Бог Крон, — потрясённо повторил Джер и скрылся в башне.
Я с облегчением сползла по стене, думая о том, что же было перед тем, как Крон внезапно ворвался в нашу беседу. Ну или мы ворвались в его обитель.
— Ты должна мне всё рассказать о нём, — ментор принёс мой кинжал, вручил рукоятью вперёд. — Всё, что ты знаешь о боге Кроне, Юна.
— Да я ничего больше и не знаю, — нехотя поделилась я. Рука от тяжести Кааса мгновенно упала вниз, — Разве ты сам… — осеклась, чтобы кашлянуть. — Ты сам впервые о нём слышишь?
— Впервые, — он снова скрылся в башне.
Заметался там, будто загнанный в клетку зверь. Что-то шептал, шаркал подошвами, вздыхал. Джер пребывал в глубочайшем потрясении. Даже я не была в таком, когда впервые узнала о создателе. Отчего-то этот факт обрадовал меня. И когда озадаченный ментор снова возник у выхода, я улыбнулась ему.
— Как бог Крон связан с икша? — в зелёных глазах горел лихорадочный азарт.
— Что-то вроде проклятия, — почувствовала я себя хозяйкой положения и наставницей. — Якобы они призваны уничтожить наследие Иверийской династии. Сожрать всё, что ими создано. То есть Квертинд. Большую его часть.
Я поправила волосы, чтобы придать себе мало-мальски привлекательный вид. Думала, что это возымеет эффект. Что ментор в благодарность обнимет меня. Вспомнит, что я подарила ему хоботорога. И что чуть не отлетела в пекло Толмунда несколько минут назад. Что я, в конце концов его мейлори!
Но бог Крон интересовал Джермонда гораздо больше, чем всё, что сегодня произошло. Он снова вернулся в святилище, оставив меня мёрзнуть и пялиться в звёздное небо.
— Если тебе интересно, спроси у Демиурга! — прокричала я в темноту.
Втянула воздух через зубы и прикусила язык. Упоминание Демиурга всегда выводило Джера из себя, но только не сейчас. Увы, ментор меня проигнорировал. Захотелось вернуться назад — в наше волшебное, исцеляющее, нежное единение.
— Джер? — не выдержала я.
— М? — прилетел задумчивый короткий ответ.