Мысли лихорадочно заметались – не трем магам-недоучкам пытаться справиться с хостом Той Стороны. Здесь нужны опытные маги, инквизиторы, много серебра, огневой мощи и… пламени?

Свет и Огонь вас всех побери!

Я спустился с бронехода, поманив следом Вилли.

– Так. А теперь без лишнего шума лезем внутрь этой коробки, – негромко произнес я.

– Есть идея? – оживилась Хильда. – А то я не уверена, что мы сможем просто убежать от этой твари…

– Огонь? – сразу сообразила Мина. – Огнемет!

– Тсс!.. – зашипел я, махнув рукой.

Аккуратно пролезли вдоль борта, распахнули люк в правый спонсон и залезли внутрь бронехода.

Внутри оказалась натуральная Преисподняя – жарко, душно, задыхаешься и несет серой… то есть выхлопными газами. Часть их уже выветрилась, с момента как я заткнул трубу, но дышать все равно было очень тяжко.

Ну и покойник валялся прямо на работающем двигателе и уже пованивал паленым мясом.

А еще внутри оказалось на удивление тесно – даже не представляю, как тут поместился десяток здоровых вооруженных мужиков…

– На тебе пушка, – указал я Хильде.

– Ага, – кровожадно улыбнулась девушка.

Мы с Вилли пролезли в ходовую рубку – Мина села за огнемет, я сел за рычаги…

И крепко задумался.

Ладно пушка – там пихаешь снаряд, закрываешь затвор и наводишь на врага, у пограничной стражи мы проходили знакомство с горными пушками калибром два с половиной дюйма… Ну или вот конь, мотоцикл или даже автомобиль… А вот этим-то как рулить? Особенно если баранки руля как раз и нет, зато есть три рычага и две педали…

Я бросил взгляд через задвинутое бронеставней смотровое окно… И замер.

Женщина стояла на месте, словно сомнамбула оглядываясь по сторонам, а харз все продолжал идти черным дождем вверх и словно живой обволакивал ее ноги.

Террористы, поняв, что хост не проявляет никакой агрессии (во всяком случае, пока что), начали непонятную деятельность, достав странного вида механизм, похожий то ли на компас, то ли на…

– А как с этой штукой обращаться? – шепотом произнесла Вилли, осматривая рычаги перед собой.

– Это британский огнемет «ронсон», – пробормотал я не отрывая взгляд. – Две рукояти управления – правая с флажком элетроподжига. Снизу – педаль подачи сжатого воздуха… Наводишь брандспойт, жмешь педаль, жмешь флажок… Так, тихо!..

Откуда-то изнутри усадьбы показалась шатающаяся фигура в изодранной и окровавленной одежде. Не сразу я признал бургомистра…

– Аня… – слабым голосом произнес он, цепляясь за рухнувшую балку. – Аннушка!..

Один из «уравнителей» моментально отвлекся от возни с механизмом, вскинул револьвер и выстрелил. Но пуля лишь бессильно завязла в зоне искаженного пространства.

Проклятье, точно же!..

Плевать Прорыву на какие-то «шарманки» вокруг – там-то магия вполне действует. И еще там действует Сдвиг, который защитит не хуже мощного Баллистического щита. Из огнемета сразу хоста не сжечь, нужно сначала преодолеть зону искажения…

– Аннушка, прошу, пойдем отсюда, – молящим голосом произнес барон. – Я прошу тебя, Аня!..

Женщина повернулась к Алексею Борисовичу и скользящим шагом направилась к нему. Подошла, встала напротив, чуть склонив голову…

– Аннушка… – выдохнул барон, протягивая руку к лицу дочери.

– Здесь больше нет Анны. – Хор сразу из нескольких нечеловеческих голосов раскатился в царящей вокруг тишине. – Здесь есть только Хедамму.

Хост голой рукой вырвала сердце бургомистра и сжала его в пальцах. Во все стороны брызнули кровавые ошметки, и тотчас же харз рванул к тому, что еще совсем недавно было человеком.

Кожа вздулась и лопнула, обнажая перевитую алыми венами черную плоть. Ноги слились в длинный хвост, а собравшийся на голове харз сначала образовал некое подобие черного кокошника, который затем распался венцом длинных щупалец. Только лицо осталось прежним – человеческим, что лишь делало все еще страшнее…

– Подчинись!.. – выкрикнул один из террористов, вскидывая свой загадочный механизм перед собой.

Хост резко повернула голову, зашипела и метнулась вперед.

Выстрелившие будто копья щупальца вцепились в «уравнителя» и буквально разодрали его на части.

Послышались вопли ужаса, и остальные террористы открыли беспорядочный огонь. Хост вздрогнула, когда пули стали рвать ее плоть, но раны сразу же начали заживать буквально на глазах – обычный свинец не мог причинить серьезного вреда тварям Той Стороны. Не в таких объемах и количествах, во всяком случае.

Я ударил по кнопке запуска двигателя, мотор натужно взвыл, а затем вышел на нормальные обороты – похоже, что кляп вылетел.


Хост метнулась вперед. Ударом скрюченных пальцев, увенчанных огромными когтями, снесла половину черепа одному «уравнителю». Махнула второй рукой, выпотрошив еще одного террориста от груди до паха.

Последний оставшийся в живых либрианец всадил остаток автоматного магазина в тварь, выхватил из кобуры массивный крупнокалиберный револьвер и почти в упор выстрелил в лицо хосту.

Башка монстра мотнулась в сторону, он замер, а затем медленно повернулся к «уравнителю».

Из дыры во лбу вытек харз, но затем замер и втянулся обратно, оставляя после себя белоснежную кожу без единого шрама.

Хост оскалилась, обнажая частокол длинных игольчатых зубов. Мелькнул длинный раздвоенный язык, и тварь метнулась вперед, вгрызаясь либрианцу в основание шеи.

Вырвала кусок мяса, отшвырнула тело прочь, а затем повернулась в сторону зашумевшей машины.

– Хильда! – рявкнул я, перекрывая грохот многосотсильного двигателя.

Коротко громыхнула пушка в правом спонсоне, и хоста отшвырнуло назад, а когда она снова поднялась, в его торсе осталась быстро зарастающая дыра.

Бронебойный. Как удачно.

Оба рычага – от себя, до упора вжал педаль газа, и бронеход рванул вперед!

Рана твари почти заросла, и она встретила машину лоб в лоб.

Удар был такой, будто мы на полном ходу врезались в толстую каменную стену. Вилли вскрикнула; Хильда выругалась так, что даже работающий двигатель умудрилась переорать. Меня же мотнуло вперед с такой силой, что я едва не рассадил себе лоб об металл корпуса.

Все еще работающая где-то на борту бронехода «шарманка» и толстая заговоренная броня, которая могла держать чары даже под вымыванием магии, помогли преодолеть Сдвиг, и хоста отшвырнуло назад.

Я отпустил рычаги, поднял бронезаслонку и выхватил из кобуры револьвер. Перевел боек в положение «картечь», высунул ствол через амбразуру и нажал на спуск.

С расстояния пары саженей заряд рубленого серебра снес половину башки хоста и отсек ей несколько щупалец.

Тварь взвыла хором нечеловеческих голосов, не в силах залечить рану, а все еще зарастающая дыра в животе, похоже, мешала ей броситься на нас.

Я с натугой передвинул рычаг переключения передач и дал задний ход.

– Жги!

Вилли не подкачала и точным выстрелом окатила хоста потоком ревущего пламени от головы до хвоста.

– Хильда, снаряд! – рявкнул я.

– Не вижу ее! – крикнула сестра.

Та-а-ак… Моме-э-энт…

Сдал еще чуть назад, а затем дернул левый рычаг на себя, и бронеход развернуло боком. Почти сразу же громыхнула пушка, а затем еще и еще раз. Вошедшая в раж Хильда закидывала в казенник снаряд за снарядом, не особо разбираясь, чем стреляет – бронебойным, фугасным или картечным.

Но, судя по тому, что пропал Сдвиг, прекратился черный дождь и исчезли все эти мерзотные ощущения, которые описывают появление Выхода Смерти, мы и правда, мать его, справились!!! Мы закрыли Прорыв Той Стороны!

– Прекратить огонь! – скомандовал я, глуша двигатель. – Посмотрим, что там.

Откинули люк в рубке, высунулись с Вилли, а затем еще и третьей лишней втиснулась Хильда.

Прямо перед нами полыхала наполовину разрушенная усадьба бургомистра, а все вокруг усеивали обломки, мусор и несколько мертвых тел.

– Нет, ну так-то мы и Прорыв остановили, и отряд Либрии добили, и даже бронеход вернули… – Мина вздохнула. – Но почему-то мне кажется – нас все-таки будут ругать.





Глава 25




На часах семь утра, но я уже давно не завожу будильник – организм сам привык вставать в нужное время.

Встать, одеться, умыться, спуститься к завтраку…

Сегодня была моя очередь готовить, так что я быстренько соорудил нам легкий завтрак из яичницы с беконом, а Патрикей уже принес из деревни свежевыпеченного ароматного хлеба и молока.

– Здравствуйте, глава! – медовым голосом пропела Хильда.

– Доброго вам утречка, глава! – не осталась в долгу и Вилли.