– Спасибо. Кстати, а где он? Мне бы с ним переговорить.

– В кабинете, с утра не выходит оттуда.

– Весь в делах, как обычно, – заметил я.

– Он нас кормит, сынок и я стараюсь его не отвлекать, – мудро отметила мама.

– А я вот отвлеку, – поднялся я с кресла. – Схожу, загляну к нему, пока Оглая Петровна собирает чай.

– Хорошо.

Я поцеловал маму в щеку и направился подлинному, украшенному пейзажами, коридору. У мамы есть страсть. Она находит молодых, но талантливых художников и пытается их продвинуть. И надо сказать у нее получается и в благодарность за это они часто дарят ей свою мазню. Я в этом мало что понимаю, но мама спец и поэтому наша квартира похожа на картинную галерею. Я подошел к двери кабинета отца, постучал и заглянул внутрь.

– Сильно занят, можно поговорить? – отец разговаривал по телефону, обсуждая какие-то вопросы, но, несмотря на это, он кивнул и жестом пригласил меня войти.

Я прошел по шикарно обставленному кабинету отца и присел напротив него в резной стул из красного дерева. Любовь к роскоши у родителей взаимна. А меня уже подташнивает от всей этой резной мебели, от завитков канделябров, пилястр по периметру комнат и расшитых золотом гардин. Не дом, а музей.

Отец продолжал разговор, а я терпеливо ждал, пока он закончит, рассматривая семейное фото на его столе. Оно было сделано, когда мне было шестнадцать, Олегу восемнадцать, и он только что поступил на бесплатное отделение в СПБГУ. Некий гений нашей семьи. Отец гордо приобнял старшего сына за плечи, я же прижался к матери. Так всегда было. Олег был ближе с отцом я с матерью.

– Ну, и что тебя привело, сын? – спросил отец, отрывая меня от семейного фото.

– Поздравь меня, я, наконец, съехал от Олега и даже почти устроился на работу, – возвращая снимок на место, заявил я.

– Что ж поздравляю. Что-то еще? – без особого энтузиазма спросил отец. Он не верил в меня. И это понятно. Я не самый ответственный человек на земле, но все же это обидно.

– Ну, раз тебе не особо интересны мои успехи перейду к делу, – отец нахмурился. – Мне нужен адрес Александра Рейс.

– И зачем это? – удивился он.

– Долгая история. Мне нужно с ним поговорить. Это касается его дочери.

– Коль, я думаю, тебе не стоит с ней общаться. Олег рассказывал, вы были блески, когда работали у него, но не забывай кто ее отец. Что ты можешь ей дать?

– Я сам разберусь с кем мне общаться, а с кем нет, – грубо сказал я. – Так ты дашь адрес?

Отец ничего не ответил, лишь ухмыльнулся кривой улыбкой, вырвал листок бумаги из блокнота, написал адрес и протянул его мне.

– Спасибо, – схватил я листок, поднимаясь, но отец не спешил разжимать ладонь.

– Коль пойми правильно, я добра тебе желаю. Эта девочка тебе не пара. Она избалованна. Дорогие машины, одежда, драгоценности. Этому нужно соответствовать.

– Ты ее совсем не знаешь, пап, она не такая, – вырвал я листок из его рук и засунул в карман.

– Хотелось бы мне ошибаться… – задумчиво произнес отец и перевел свое внимание на ноутбук.

– Пока, пап, – кинул я прежде того, как закрыл дверь за собой.

Отец любит меня, но считает неудачником, неспособным добиться успеха в жизни. Может он и прав, но мне не нужно богатство. Я просто хочу жить и наслаждаться моментом. Хочу заниматься любимым делом, беззаботно проживая каждый отведенный мне денек. Когда ты крутишься среди отвязанных байкеров, особенно начинаешь ценить каждый миг, понимая насколько жизнь быстротечна и что она может оборваться в любой момент.

Разговор с отцом меня расстроил, и я вернулся в гостиную не в лучшем расположение духа. Но встретив маму и Оглаю Петровну суетившихся у стола, мое настроение медленно, но верно поползло вверх. Я уселся за обеденный стол, на котором стояло обилие сладостей, и выпечки к чаю. Люблю и ненавижу отчий дом за вкусную еду. Я всегда лопаю от души стряпню Оглаи, но это плохо сказывается на моем внешнем виде. Я бросил спорт и набрал лишние кило. Не то чтобы я парился из-за складок на животе, нет, просто мне было не комфортно, да и для байка лишние килограммы не в плюс. Но я не мог отказаться от предложенного угощения. Поэтому налопался от души, весило, общаясь с мамой и домоправительницей. Беседовали ни о чем, вспоминая разные истории из прошлого и делясь планами на будущее. Время пролетело не заметно и, взглянув на часы, я с сожалением отметил, что пора домой. Завтра тяжелый день. У меня собеседование, и я намерен получить это место. К тому же завтра нужно доехать до отца Кати и завершить, наконец, эпопею с ее поисками.

Мое утро началось с собеседования. Мое резюме не было блестящим. Опыта маловато, хоть и неплохого. Плюс значительный перерыв. Но за меня замолвила словечко одна знакомая и хозяин клиники все же взял меня на должность вед. врача. К сожалению, в наши дни связи решают многое. И благодаря им даже такой неудачник как я смог найти работу. Хотя я постараюсь оправдать их надежды.

Позже, ближе к вечеру я приехал к дому Александра Рейс. Дом был шикарен. Огромный трехэтажный особняк с красивым фасадом и садом. Катя была права, говоря о том, что ее дом великолепен. Я слез с мотоцикла и направился к металлическим воротам. Надеюсь, меня не выставят отсюда. Я позвонил в звонок и ждал, пока дверь отвариться.

– Вам, кого? – спросил меня голос из динамика.

– Здравствуйте, я к Александру, мне необходимо с ним переговорить. Это касается его дочери.

Дверь отварилась, и я направился во двор. Это оказалось проще, чем я думал. Я шел по тропинке, ведущей к дому разглядывая аккуратный газон, подстриженные деревья и белоснежный фасад дома. На полпути я засомневался в правильности своих действий. Думаю, Катя придет в бешенство, узнав, что я был в доме ее отца. Но у меня нет выхода. Я в тупике. И этот человек моя последняя надежда. Эта девочка глубоко засела во мне. Мысли о ней не давали спокойно жить. Я вспоминал нашу последнюю встречу постоянно. Я думал о ее поцелуе, ее губах, ее ласках и внутри все замирало, сжималось, и странный трепет поднимался от низа живота. Она мучила меня, хотя и не догадывалась об этом. И в то же время во мне играл азарт. Если раньше я хотел отыскать ее чтобы объясниться и пусть силой, но заставить ее стать моей, то теперь я просто хотел ее отыскать, толком не понимая для чего. Я просто хотел увидеть ее, и разговоры уже были не нужны. Просто взглянуть в глаза, просто прижать ее к груди и просто прогуляться, болтая о всякой ерунде как раньше. Я скучал по нашему общению.

Я оглянулся, и увидел мужчину лет сорока в саду. Сделав вывод, что это ее отец, я направился к нему, обдумывая как начать разговор.

– Добрый вечер, – поздоровался с ним. – Я присяду?

Указал на плетеное кресло рядом с мужчиной. Он был весьма привлекателен, и безумное сходства его и Кати было очевидно. Он кивнул и уставился на меня голубыми глазами, поразительно напоминавшими Катю. Я даже растерялся на секунду, но сел. В руках у него была сигара и бокал виски с тремя кусочками льда.

– Здравствуй. Виски? – предложил он.

– Добрый вечер, нет, спасибо, я за рулем, – вежливо отказался я.

Он пожал плечами, мол как хочешь, и сделал большой глоток напитка.


– Тогда может, покуришь? Моя жена разрешает это делать только здесь в саду.

– Нет, вынужден отказаться.

Хотя я бы не отказался от кубинской сигары, но я приехал сюда не за этим.

– Ну, что ж тогда рассказывай, что тебя привело ко мне? – он затянулся явно дорогой сигарой и выпустил тугой дым из легких. Пряный аромат табака ударил в ноздри. Я иногда покуривал, но старался избавиться от этой привычки. Хотя сейчас я был уверен, что как только закончится наш разговор, я выкурю одну сигаретку.

– Меня зовут Ники… Николай Бойко. Вы с моим отцом партнеры, – начал я.

– Ах, да Семен. Как он поживает? – оживился Александр.

– Отлично, весь в делах. Но я на самом деле пришел поговорить о вашей дочери Кате.

Его лицо резко постарело, и боль отразилась в глазах. Он отвернулся.

– Весь во внимание, – выпив еще виски и закурив сигарой, сказал он.

– Дело в том, что мы с Катей работали вместе и я что-то вроде посланника из нашей конторы. Катя так быстро покинула нас, что не забрала выходное пособие, которое ей полагалось, – сочинял я на ходу. Времени обдумать, наш разговор у меня не было и поэтому приходилось импровизировать.

– Жаль, но я не смогу вам помочь, – закидывая ногу на ногу, как-то отрешенно ответил он. – Где сейчас находится моя дочь я без понятия. У нас сложные отношения.

Я вздохнул и потер рукой лоб.

– Хоть малейшая зацепка. А дальше я сам. Может она мечтала о чем-то или невзначай обмолвилась, куда направилась? – настаивал я.

– Молодой человек, вы плохо слышите? Я не общаюсь с дочерью, – довольно грубо отозвался он.

– Но ведь она ваша единственная дочь, насколько мне известно. Нормальный отец бы уже сбился с ног, разыскивая ее.

– Она взрослый человек и вправе решать, как ей жить и с кем общаться.

Я понял, что от этого человека не больше толку, чем от всех остальных. Он ни хрена не знает или скрывает, но выяснить мне это не получится. Я хлопнул ладонями по ляшкам и поднялся с кресла.

– Что ж, буду искать другие пути, раз родной отец не хочет мне помочь.

– Я не говорил, что не хочу. Я сказал, что не знаю где она. По правде говоря, я надеялся, что вы сообщите мне о ее местонахождение. И если вы считаете, что я сижу, сложа руки пока моя дочь не понятно где, вы ошибаетесь. Все что мне удалось выяснить. Она купила квартиру в этом районе, но конкретно где я не знаю.

Сейчас я увидел в его глазах тревогу. Он так же, как и я был сбит с толку. Он не знал где ее искать. И это нас сблизило. Мне стало жаль его. Чтобы он не натворил в прошлом, он был и остается ее отцом. И она поступает безжалостно по отношению к нему.

– Я понимаю это не мое дело, и я не знаю, что конкретно между вами произошло, но вы нужны ей. Уж поверти.

Он взглянул на меня с надеждой. Отставив виски, он положил сигару в пепельницу и поднялся на ноги.

– Моя дочь упряма, вся в мать, но я надеюсь, она остынет по отношению ко мне, – с грустью и отчаяньем сказал он. Он переживал за нее, но боялся давить. Боялся еще больше отдалиться от нее.

– Все мы упрямы, но она одумается.

Он протянул мне руку, я пожал ее.

– Спасибо. И пообещайте, что, если узнаете хоть что-то, о ней сообщите мне.

Я не мог ему отказать. Его безутешность встревожила меня. Он не находил себе места переживая за Катю. Как она этого не понимает?

– Обязательно, до встречи, – он кивнул, а я направился к выходу.

Добравшись до своего байка, я порылся в бардачке, отыскал завалявшуюся пачку сигарет. Секунду, подумав, я выудил одну и с наслаждением затянулся едким дымом. Я облокотился на свой байк, и с каждой затяжкой все больше погружался в размышления.

В доме отца Кити меня опять ждал провал. Он не знал где ее искать. Это был последний шанс, и надежда рухнула. Это тупик. Куда бежать и что дальше я не знал. Что ж, придется остановиться. Но как это сделать? Я уже погрузился с головой в игру под названием «найди Катю». Да уж, нужно немного подумать… но мои размышления прервал телефонный звонок. Звонила Надя.

– Привет, Надя, – ответил я.

– Здравствуй Ники, совсем забыл обо мне? – обиженно произнесла она.

– Что ты, просто запарился немного. Переезд, да и на работу новую устроился.

– Здорово. Знаешь, а меня завтра выписывают, – радостно сообщила она.

– Отличная новость. Помощь нужна? – затушил я бычок пяткой и уселся в седло мотоцикла.

– Честно говоря, да, – неуверенно сказала она.

– Слушаю.

– Ты не мог бы забрать меня из больницы. Папа работает, а матери не до этого.