– Кать, да вы не переживайте. Я хорошо лажу с животными. И вы можете мне доверять, – он приветливо улыбнулся, но это не изменило моего отношения к ситуации.

– Поймите правильно, я вас не знаю, а Цезарь – это единственное близкое мне существо, – оправдывалась я. – Вы не возражаете, если я наберу Марику?

– Да, пожалуйста, – пожал он плечами.

Я направилась в комнату за телефоном и набрала номер подруги. Она ответила почти сразу и, судя по шуму на заднем плане, находилась она за рулем.

– Марика, привет.

– Привет, Катюх. Извини, сегодня у меня не получилось заехать к тебе, срочная репетиция, – сквозь дорожный шум проговорила Марика.

– Как раз, поэтому я и звоню тебе. Во-первых, хватит меня уже опекать. Мне гораздо лучше, я и так должна тебе по гроб жизни. А во-вторых, пришел твой Вадим и хочет погулять с Цезарем, а я не уверенна, справится ли он, – я вышла в коридор, а Вадим уже нацепил на моего пса намордник и ошейник.

– Мы пошли, ему уже совсем невмоготу, – сказал он и вышел прочь.

– Эй, стой! – воскликнула я.

– Куда, стой? Катя, ты там со мной? – испуганно спросила Марика.

– Твой Вадим увел моего пса! – возмутилась я.

– Не переживай, можешь на него положиться, но если соблазнишь его убью!

– Марика! Не нужен мне твой Вадим! Мне нужен мой Цезарь! – я в панике помчалась к окну, чтобы увидеть этого парня с моим псом.

Я живу на третьем этаже, и окна моей гостиной выходят как раз на подъезд. Поэтому мне все прекрасно видно. Отодвинув штору, я выглянула на улицу.

– Марика, здесь Ники, – ошалела я еще больше. – Стоит у моего подъезда, черт они здороваются с твоим Вадимом, и Цезарь его признал. Что происходить? – возмущенно спросила я.

– Они друзья Кать, – будто невзначай отвечает Марика.

– Что? Вадим и Ники друзья?! И ты прислала его ко мне?!

Моему возмущению не было придела. Я полгода пыталась отгородиться от прошлого и теперь, когда у меня это вышло, прошлое само пришло ко мне. Хотя нет, не само. Это Марика притащила его сюда. Но зачем? Это больно и обидно.

– Успокойся, Кать. Прости, я не подумала, но тебе же нужна была помощь? – виновато говорит Марика.

– Черт, Марика! – возмущаюсь я. Я в бешенстве! – Я тебе очень благодарна, но я уже в порядке. А Ники теперь знает, где я живу!

– Спокойствие, милая, вам давно нужно все обсудить.

– Не чего нам обсуждать! – воскликнула я.

– Катя, давай выпей там успокоительное что ль, а мне пора я уже приехала.

Марика положила трубку, вот сучка! Кто просил ее лезть в мою жизнь? Я разъяренно рычу и топаю ножкой. Почему все вокруг пытаются, что-то решить за меня? Я сталкиваюсь со своим отражением в зеркале. Нужно срочно привести себя в порядок. Я все также на взводе мчусь в ванную комнату. Не мылась три дня из-за температуры. Освежившись, я почувствовала себя человеком. Успокоилась, взбодрилась. Нацепила чистенький, серенький трикотажный костюмчик, я его обожала, шерстяные носочки, который прислала бабушка и заварила стакан вкусного горячего чая. Расположившись на своей малюсенькой, но уютной кухонке за столом, я поджала под себя ноги и, любуясь в окно, медленно попивала чай. Горячее питье успокаивает мои легкие и приступы кашля редко повторяются. Погода сегодня отличная, светит солнышко, мамочки гуляют с детками, а я, глядя в окошко наблюдаю за ними. Как же мой Цезарь с ребятами? Хотя если там Ники, то все будет отлично. Пес его знает с детства и мало-мальски слушается. Ники… как же я скучаю по нашему общению… как же мне не хватает его шуток и подколов. Так нужно выбросить все это из головы. Ники не для меня. У него есть девушка. Из размышлений меня вырвал звонок в дверь. Причем прямо-таки в дверь, а не в домофон. Я поднялась и направилась в прихожую. Распахнув дверь и не спросив кто, я ахнула. Там стоял Ники с Цезарем. Счастливый пес ворвался в квартиру и помчался по коридору в гостиную.

– Цезарь, место! – скомандовала я, и он вернулся к порогу.

Ники молча стоял и смотрел на меня. Он не двигался, засунув руки в карманы джинсов, а я смотрела на него. Такого привлекательного, такого родного, такого близкого. Мы смотрели друг на друга, казалось целую вечность, пока я не зашлась приступом кашля. Я отвернулась от него, чтобы откашляться и, уняв приступ спросила.

– Ты что-то хотел Ники?

– Привет, – промямлил он.

– Привет, – ответила я.

– Как ты себя чувствуешь?

– Лучше, спасибо.

– Можно мне зайти?

– Думаю, не стоит Ники.

– Почему? – удивился он.

– Я болею, – пожала я плечами. – Не хочу заразить.

– Плевать.

Он шагнул через порог и подошел близко-близко ко мне. Я заглянула в его глаза, он мне. Мне так хотелось дотронуться до него. Так хотелось обнять, прижаться к его груди, которая заметно преобразилась с последней нашей встречи. Он стал подтянутым, более мускулистым, подкаченным. Так и хотелось ткнуть пальцев в его мышцы, чтобы убеляться, что они настоявшие. Я убрала руки за спину, чтобы избежать соблазна. Он же наоборот, поднял ладонь и кончиком пальцев пробежался по моей щеке. Это прикосновение легкой дрожью побежало по позвоночнику. От наслаждения я закрыла глаза и вздохнула и в этот момент почувствовала его мягкие губы на своих. Он снова целовал меня, но теперь это было до дрожи внизу живота приятно. Я сцепила руки за спиной в замочек, боялась поддаться чувствам и наброситься на него, этого сделать я не могла. Я просто наслаждалась этим мигом, этим нежным и в то же время страстным поцелуем без рук. Поняв, что я не сопротивляюсь и в принципе не против, Ники положил ладонь на мою талию и прижал к себе ближе. Я приподнялась на носочки, чтобы прижаться еще сильнее, но рук не разомкнула. Как мне хотелось обнять его тогда, зарыться пальцами в его волосы, но это могло плохо кончиться. Я изголодалась по мужскому вниманию и ласке, и моя крыша постепенно начинала съезжать, он, наконец, оторвался от меня. Он снова молчал, возможно, боялся моей реакции, я не отстранялась, лишь опустилась на полную ступню. Все тело ныло от желания и все усугублялось его взглядом, поглощающим, сжигающим дотла. Боже, как я его хотела тогда, но я не могла позволить себе этого. Я не могла так поступить с той девушкой. Мои руки, сжатые в замок за спиной, ныли, стремясь расцепиться и обнять его, но я не могла этого допустить.

– Ники, прошу, уходи, пока я могу еще тебя отпустить, – взмолилась я.


– Не гони меня. Не нужно, – его ладонь скользнула по моей щеке и зарылась во влажных волосах на затылке.

– Это неправильно.

– Что? Это?

И он снова коснулся своими губами моих. Нежно прикоснулся, вдыхая мой аромат. Вторая рука скользнула мне за спину и расцепила мои ладони. Он взял меня за руку и нежно поцеловал мои пальчики.

– Выздоравливай. Я как-нибудь еще загляну.

– Прощай, Ники.

Он улыбнулся нежной и до боли знакомой улыбкой и ушел, прикрыв за собой дверь.





Глава 3.




Ники:

После того как Вадим сообщил мне о ДТП с участием Надя я, не разбирая дороги, помчался на место. Боже, лишь бы с Надей все было хорошо. Я не переживу если она… Нет, даже подумать об этом страшно. Я чувствовал ответственность за то, что она взобралась в седло байка. Ее с юности восхищала скорость. И именно я открыл ей этот мир. Со мной она прочувствовала весь этот драйв. Когда мы колесили по городу я чувствовал ее кайф, ее неуемный восторг. И я поощрял это, не думая о том, что она может оказаться безрассудной. И пусть мы не виделись много лет, я должен был почувствовать в ней этот восторг, граничащий с безумием, с котором она колесила по дорогам. Я должен был предупредить ее, что это может плохо кончится. Но я не сделал ничего и теперь она разбилась. Да, это моя вина!

На адрес я приехал буквально за тридцать минут, нарушая все возможные привила. Пробки не для байкеров и это огромный плюс, но также огромная опасность. В междурядье можно запросто поскользнуться на разметке и беды не миновать, но в тот момент я об этом не думал. Моя цель была понятна, и любыми способами я должен был ее достичь.

Прибыв на место, первым в глаза мне бросился раскуроченный байк Нади, лежащий под огромной, груженной новенькими авто фурой. Сказать, что я испытал шок, ничего не сказать. Я, не видя окружающих, слез с мотоцикла и направился к груде раскуроченного металла. Сердце почти не билось, дыханье сбивалось, руки дрожали и лишь в висках чеканил пульс. Реальность словно перестала существовать, заплыла пеленой, окружая меня тугой сущностью. Не было ничего в тот момент, только раскуроченный байк. Самые страшные мысли роились в голове. Картины изуродованных тел в крови стояли перед глазами. Я видел подобные аварии, и после них часто приходилось хоронить отличных ребят. Просто потому что не рассчитали угол поворота или водила не увидел байкера. В ужасе я присел на корточки у ее мотоцикла и вцепился в волосы, оперев локти на колени. Ужасно! Она была так молода и красива. Чья-то рука упала мне на плечо, вырывая их жуткой реальности, я вздрогнул. Обернувшись, увидел товарища, тоже байкера.

– Она жива, – сказал Толян.

«Жива» – спасительная мысль промчалась в голове. Она жива! Камень упал с моей души.

– Слава богу! – вздохнул я.

– Ее увезли в больницу. Вадик уехал с ней.

– Хорошо, – шок немного отступил, я поднялся и направился к своему мотоциклу.

– Эй, парень? Ты в норме? – спросил Толян.

– А, да, – отмахнулся я от него.

На самом деле ни хрена я был не в норме. Чувствовал себя зомби. Мир словно замедлил свою съемку, словно сосредоточился на одном кадре. И это кадр больно лупил по сознанию. Ни в чем не повинная молодая девочка… за что ей это? Она значила много для меня. Слишком много, чтобы отрешиться от происходящего. Я понял это в ту минуту, когда думал, что ее нет. Теряя людей, пусть даже на миг, мы учимся их ценить. Это несравнимое чувство, но сейчас я был обязан выяснить, что с ней и постараться помочь.

– Ник, – окликнул меня Толя, – ты не спросил куда их увезли?

– Так куда?

– На Большевиков.

– Ок, спасибо.

Все слова звучали будто не для меня, и будто не я отвечал. Включился автопилот. Цель была ясна, и на автомате я прыгнул в седло и помчался к больнице. Весь путь меня не покидала мысль, что все хорошо и она в прядке. Это надежда. И именно этим люди отличаются от других существ на планете. Мы умеем слепо верить, надеяться на благоприятный исход. Глупо, верно? Но так легче жить. Когда нет надежды, нет ничего, и существование теряет смысл. И мчась по дорогам, нарушая все возможные правила дорожного движения, я верил. Она сильная и наверняка отделалась легким испугом. Она справиться! И я ей помогу. Но реальность бьет больнее любого кулака и, вспоминая раскуроченный байк, мое сознание исключает глупые надежды. Нет, ей явно должно было повезти. Откинув дурные мысли, я бросил байк у больницы и помчался в приемный покой, затем по коридорам, разыскивая ее палату. Все обойдется! Я уверен. Сердце заходилось, дыхание прерывалось, пока я метался по коридорам.

– Ник? – окликнул меня Вадик.

Я в панике стал кружиться во круг себя, пытаясь понять от куда он меня позвал. Он подлетел ко мне ссади.

– Где она? – я вцепился в его плечи.

– Все нормально. Ее врач смотрит. Ей повезло, – даря очередную порцию надежды ответил друг.

– Боже, Вадь, я думал… я видел ее байк. От него живого места не осталось.

– Да, его переехала фура, но Надя успела соскочить с него. Ободралась вся, сотрясение наверняка, но жить будет.

– Слава Богу! – я обнял друга, и мы сели на скамейку у палаты девушки. – Спасибо, что помог.

– Я должен был, мы вместе были. Я видел ДТП и сразу позвонил тебе, потом ребятам.

– Я очень переживаю за нее.