– Заметила я его интерес… – буркнула я.
– В каком смысле? Ты, о чем?
– Он постоянно пялится на меня, а это бесит, хотя и льстит немного.
– Он тот еще бабник, не обращай внимания. Кстати, как у тебя дела на работе? Все получается? – меняет он тему.
– Вроде да. Алена хвалит меня. Говорит, я схватываю все на лету. Только я до сих пор не понимаю, почему назначали меня.
– Для меня это тоже загадка. Честно говоря, я рассчитывал на эту должность, но лучше ты, чем кто-то другой. У тебя точно все получится.
– Конечно получится! Я же Екатерина Рейс у меня в крови заложено побеждать, – Ники хихикнул, обрадовавшись моему настроению. – А знаешь, давай выпьем за успех.
Я поднялась со своего места и направилась за фужерами. Вернувшись, я поставила их на кофейный столик у дивана и разлила вино по бокалам. Подняла бокал в призывном жесте, но Ники не отреагировал.
– Я за рулем, булочка. Выпить не получится, – пожал он плечами.
– Ну вот, – обиженно надула я губки. – А как же выпить за успех Екатерины Рейс?
– Ну раз за успех Екатерины Рейс, тогда я не откажусь.
Он с грохотом бьет бокалом о мой и делает большой глоток вина.
– Постой, – ставя бокал на место озадаченно произносить он. – Твоя фамилия Рейс?
– Ну да. Разве ты не знал?
– То есть ты Екатерина Александровна Рейс?
– Да. И что тебя удивляет? – не понимаю я.
– Твой отец Александр Петрович Рейс?
– Да, – мои плечи напрягаются.
– Тот, который занимается гражданским строительством?
– Да это он. И к чему все эти вопросы?
Он поднимается и встает ко мне спиной. Его руки впиваются в волосы.
– Все понятно, – тихо произносит он.
Я вскакиваю и встаю перед ним.
– Что тебе понятно? Ты что-то знаешь?
– Кажется, я знаю секрет твоего стремительно карьерного роста, – я вопросительно вскидываю бровь. Он, немного помолчав, вздыхает и начинает говорить. – Твой отец тесно сотрудничает с моим. Они хорошие друзья.
– Нет. Я знаю всех друзей своего отца.
– Мой отец Семен Бойко.
– Серьезно?! – краска отливает от моего лица. – Черт! А я-то гадала, как Олег разыскал меня? Я же даже резюме не выкладывала, – плюхаюсь на свой диван. – Я тогда была в отчаянье. Последний мой работодатель попрощался со мной, и я осталась без средств к существованию. И тут раздается звонок с предложением работы. Зарплата хорошая. Я не думая согласилась. А это все папа устроил. Знал, что не приму помощь от него лично.
– Но это же хорошо, – присаживаясь рядом со мной, говорит Ники. – Отец заботиться о тебе.
Я резко вскакиваю с места.
– Не нужна мне его забота! Пусть засунет ее себе в задницу! Я жить хочу и не зависеть он него. Завтра же напишу заявление.
– А вот этого не нужно. Не руби с плеча. Я не знаю, что случилось между вами, но не стоит отказываться от хорошей работы.
– К черту работу! Не могу я так. Я ушла, хлопнув дверью, а он орал, что я сдохну без него и его денег. Но я выжила и не собираюсь принимать его жалкие подачки.
Гнев накрыл меня. Руки затрясло. Как он смеет вмешиваться в мою жизнь после того что натворил? Не хочу и не буду зависеть от его решения. Я четко решила для себя, что уйду из этого дурацкого магазина. И как же продумал все! Из-под тешка, так что бы я не узнала. Заботится он!
– Кать, да успокойся ты. Что ты так взбесилась?
– Ты не понимаешь, я не желаю иметь ничего общего с этим человеком! – закричала я.
– Это я уже понял! – в такт мне заявил Ники. – Не понятно одно, какого хрена ты так взбесилась.
– Иди к черту, Ник! – безжалостно бросаю я.
– Я-то пойду, не сомневайся!
Он разворачивается и направляется в прихожую, а мне становится стыдно, что так вела себя. Что обидела его просто так. Он же не причем. Я направляюсь за ним.
– Постой, Ники, – догоняю его у двери.
– Иди ты Кать! Ноги моей больше не будет в твоем доме.
Он обувается и нервными движениями натягивает на себя кожаную куртку. Я облокачиваюсь о противоположную стену и безжизненным голосом говорю:
– Моя мама умерла, – он оборачивается ко мне, а я, еле сдерживая слезы, продолжаю, – а он предал ее, вновь женившись.
Ник замирает на моем пороге и большими от удивления глазами смотрит на меня.
– Не прошло и года, как он привел новую женщину в дом. Поначалу я думала, что он имеет на это право. Мы все должны были жить дальше, но потом я услышала ее разговор по телефону. Ты бы слышал, как она отзывалась о моем отце. Словно он не человек, а денежный мешок, которого нужно брать тепленьким, и что не пройдет и года как он жениться на ней. Я пыталась донести это отцу, но он встал на ее сторону. Он отвернулся не только от мамы, но и от меня. Он выставил меня из родного дома. Без сожаления, без жалости. Я ушла и поклялась, что выживу без него.
– Он заслуживает счастье, ты об этом не думала?
– Конечно. Но он не поверил мне, а ее боготворил. Эту лживую суку, понимаешь?
Слезы густым потоком полились из моих глаз.
– Кать… – он протянул руки и заключил меня в сильные объятья. Я уткнулась в его грудь и громко всхлипнула. – Эй! Ну хорош.
Он оторвал меня от себя, обхватил мое лицо руками и заглянул в глаза.
– Мне жаль, что твоей мамы больше нет, но ты права, вы все должны жить дальше. И возможно ему так легче справится с горем.
Я неподвижно застыла, а он нежно утер мои слезы. Наши глаза встретились, он тяжело вздохнул, закусив нижнюю губу. Секунду раздумья и он опускается ко мне ближе и нежно целует меня в губы. Это был не страстный поцелуй. Это было нежное прикосновение мягких губ. И поняв, что я не отстраняюсь, он следом более напористо впивается в меня. Не поняв, как все произошло, я позволила его языку проскользнуть в мой приоткрытый рот. Желанный всхлип вырвался из него и, обвив мою талию, он крепче прижал меня к себе. Его поцелуй был нежным и в то же время настойчивый, и сопротивляться ему у меня не было ни сил, ни желания. Я приподнялась на носочки, обняла его за шею и ответила на его поцелуй, не осознавая, что целую своего друга гея. Он зарылся рукой в мои волосы и жадно высасывал из меня весь кислород. И это было приятно. Странное чувство желания накрыло меня. Но в следующую секунду я опомнилась и оттолкнула его. Вытаращив глаза, я уставилась на него.
– Наверное, я должен объясниться, – не уверенно начал он.
– Не мешало бы.
– Кать, я хотел сказать раньше, но не решался, – он замолчал. – Короче никакой я не гей. Не знаю, зачем это ляпнул тогда.
– Это я уже поняла. Но что это было?
– Ты нравишься мне Кать, – он двинулся в мою сторону.
– Нет! Стой, где стоишь.
– Но тебе же понравилась?
– Ты застал меня врасплох! Я верила тебе! Я открыла тебе душу! А ты оказался таким же, как и все! Лжец! – завизжала я.
– Справедливо, – заметил он и сделал еще один шаг ко мне.
– Я не хочу тебя видеть. Уходи.
– Кать, послушай…
– Я сказала, пошел вон! – закричала я.
– Хорошо. Увидимся.
– Нет, не увидимся. Забудь дорогу сюда. Ты предал меня!
И он ушел…
Часть 2
Как часто мы ложимся в теплую постель, укутываемся в пуховое одеяло, закрываем глаза и представляем, как завтра все наладится, с первыми лучами солнца наша жизнь измениться. И как, часто открыв с утра глаза, мы понимаем, что все по-прежнему. Новый рассвет не изменил ровным счетом ничего. И лишь навязчивая мысль застряла в голове: «А счастлив ли я?» И когда сам себе отвечаешь: «Нет». Что мы делаем? Ничего! Продолжаем ходить на неинтересную работу, общаться с друзьями, которые нас не понимают, и засыпать рядом с половинкой, на которую парой смотреть тошно. А всего лишь нужно встрепенуться, выбраться из скорлупы и оглядеться! Но нет! Ведь лучше синица в руках, чем журавль в небе…
– В каком смысле? Ты, о чем?
– Он постоянно пялится на меня, а это бесит, хотя и льстит немного.
– Он тот еще бабник, не обращай внимания. Кстати, как у тебя дела на работе? Все получается? – меняет он тему.
– Вроде да. Алена хвалит меня. Говорит, я схватываю все на лету. Только я до сих пор не понимаю, почему назначали меня.
– Для меня это тоже загадка. Честно говоря, я рассчитывал на эту должность, но лучше ты, чем кто-то другой. У тебя точно все получится.
– Конечно получится! Я же Екатерина Рейс у меня в крови заложено побеждать, – Ники хихикнул, обрадовавшись моему настроению. – А знаешь, давай выпьем за успех.
Я поднялась со своего места и направилась за фужерами. Вернувшись, я поставила их на кофейный столик у дивана и разлила вино по бокалам. Подняла бокал в призывном жесте, но Ники не отреагировал.
– Я за рулем, булочка. Выпить не получится, – пожал он плечами.
– Ну вот, – обиженно надула я губки. – А как же выпить за успех Екатерины Рейс?
– Ну раз за успех Екатерины Рейс, тогда я не откажусь.
Он с грохотом бьет бокалом о мой и делает большой глоток вина.
– Постой, – ставя бокал на место озадаченно произносить он. – Твоя фамилия Рейс?
– Ну да. Разве ты не знал?
– То есть ты Екатерина Александровна Рейс?
– Да. И что тебя удивляет? – не понимаю я.
– Твой отец Александр Петрович Рейс?
– Да, – мои плечи напрягаются.
– Тот, который занимается гражданским строительством?
– Да это он. И к чему все эти вопросы?
Он поднимается и встает ко мне спиной. Его руки впиваются в волосы.
– Все понятно, – тихо произносит он.
Я вскакиваю и встаю перед ним.
– Что тебе понятно? Ты что-то знаешь?
– Кажется, я знаю секрет твоего стремительно карьерного роста, – я вопросительно вскидываю бровь. Он, немного помолчав, вздыхает и начинает говорить. – Твой отец тесно сотрудничает с моим. Они хорошие друзья.
– Нет. Я знаю всех друзей своего отца.
– Мой отец Семен Бойко.
– Серьезно?! – краска отливает от моего лица. – Черт! А я-то гадала, как Олег разыскал меня? Я же даже резюме не выкладывала, – плюхаюсь на свой диван. – Я тогда была в отчаянье. Последний мой работодатель попрощался со мной, и я осталась без средств к существованию. И тут раздается звонок с предложением работы. Зарплата хорошая. Я не думая согласилась. А это все папа устроил. Знал, что не приму помощь от него лично.
– Но это же хорошо, – присаживаясь рядом со мной, говорит Ники. – Отец заботиться о тебе.
Я резко вскакиваю с места.
– Не нужна мне его забота! Пусть засунет ее себе в задницу! Я жить хочу и не зависеть он него. Завтра же напишу заявление.
– А вот этого не нужно. Не руби с плеча. Я не знаю, что случилось между вами, но не стоит отказываться от хорошей работы.
– К черту работу! Не могу я так. Я ушла, хлопнув дверью, а он орал, что я сдохну без него и его денег. Но я выжила и не собираюсь принимать его жалкие подачки.
Гнев накрыл меня. Руки затрясло. Как он смеет вмешиваться в мою жизнь после того что натворил? Не хочу и не буду зависеть от его решения. Я четко решила для себя, что уйду из этого дурацкого магазина. И как же продумал все! Из-под тешка, так что бы я не узнала. Заботится он!
– Кать, да успокойся ты. Что ты так взбесилась?
– Ты не понимаешь, я не желаю иметь ничего общего с этим человеком! – закричала я.
– Это я уже понял! – в такт мне заявил Ники. – Не понятно одно, какого хрена ты так взбесилась.
– Иди к черту, Ник! – безжалостно бросаю я.
– Я-то пойду, не сомневайся!
Он разворачивается и направляется в прихожую, а мне становится стыдно, что так вела себя. Что обидела его просто так. Он же не причем. Я направляюсь за ним.
– Постой, Ники, – догоняю его у двери.
– Иди ты Кать! Ноги моей больше не будет в твоем доме.
Он обувается и нервными движениями натягивает на себя кожаную куртку. Я облокачиваюсь о противоположную стену и безжизненным голосом говорю:
– Моя мама умерла, – он оборачивается ко мне, а я, еле сдерживая слезы, продолжаю, – а он предал ее, вновь женившись.
Ник замирает на моем пороге и большими от удивления глазами смотрит на меня.
– Не прошло и года, как он привел новую женщину в дом. Поначалу я думала, что он имеет на это право. Мы все должны были жить дальше, но потом я услышала ее разговор по телефону. Ты бы слышал, как она отзывалась о моем отце. Словно он не человек, а денежный мешок, которого нужно брать тепленьким, и что не пройдет и года как он жениться на ней. Я пыталась донести это отцу, но он встал на ее сторону. Он отвернулся не только от мамы, но и от меня. Он выставил меня из родного дома. Без сожаления, без жалости. Я ушла и поклялась, что выживу без него.
– Он заслуживает счастье, ты об этом не думала?
– Конечно. Но он не поверил мне, а ее боготворил. Эту лживую суку, понимаешь?
Слезы густым потоком полились из моих глаз.
– Кать… – он протянул руки и заключил меня в сильные объятья. Я уткнулась в его грудь и громко всхлипнула. – Эй! Ну хорош.
Он оторвал меня от себя, обхватил мое лицо руками и заглянул в глаза.
– Мне жаль, что твоей мамы больше нет, но ты права, вы все должны жить дальше. И возможно ему так легче справится с горем.
Я неподвижно застыла, а он нежно утер мои слезы. Наши глаза встретились, он тяжело вздохнул, закусив нижнюю губу. Секунду раздумья и он опускается ко мне ближе и нежно целует меня в губы. Это был не страстный поцелуй. Это было нежное прикосновение мягких губ. И поняв, что я не отстраняюсь, он следом более напористо впивается в меня. Не поняв, как все произошло, я позволила его языку проскользнуть в мой приоткрытый рот. Желанный всхлип вырвался из него и, обвив мою талию, он крепче прижал меня к себе. Его поцелуй был нежным и в то же время настойчивый, и сопротивляться ему у меня не было ни сил, ни желания. Я приподнялась на носочки, обняла его за шею и ответила на его поцелуй, не осознавая, что целую своего друга гея. Он зарылся рукой в мои волосы и жадно высасывал из меня весь кислород. И это было приятно. Странное чувство желания накрыло меня. Но в следующую секунду я опомнилась и оттолкнула его. Вытаращив глаза, я уставилась на него.
– Наверное, я должен объясниться, – не уверенно начал он.
– Не мешало бы.
– Кать, я хотел сказать раньше, но не решался, – он замолчал. – Короче никакой я не гей. Не знаю, зачем это ляпнул тогда.
– Это я уже поняла. Но что это было?
– Ты нравишься мне Кать, – он двинулся в мою сторону.
– Нет! Стой, где стоишь.
– Но тебе же понравилась?
– Ты застал меня врасплох! Я верила тебе! Я открыла тебе душу! А ты оказался таким же, как и все! Лжец! – завизжала я.
– Справедливо, – заметил он и сделал еще один шаг ко мне.
– Я не хочу тебя видеть. Уходи.
– Кать, послушай…
– Я сказала, пошел вон! – закричала я.
– Хорошо. Увидимся.
– Нет, не увидимся. Забудь дорогу сюда. Ты предал меня!
И он ушел…
Часть 2
Как часто мы ложимся в теплую постель, укутываемся в пуховое одеяло, закрываем глаза и представляем, как завтра все наладится, с первыми лучами солнца наша жизнь измениться. И как, часто открыв с утра глаза, мы понимаем, что все по-прежнему. Новый рассвет не изменил ровным счетом ничего. И лишь навязчивая мысль застряла в голове: «А счастлив ли я?» И когда сам себе отвечаешь: «Нет». Что мы делаем? Ничего! Продолжаем ходить на неинтересную работу, общаться с друзьями, которые нас не понимают, и засыпать рядом с половинкой, на которую парой смотреть тошно. А всего лишь нужно встрепенуться, выбраться из скорлупы и оглядеться! Но нет! Ведь лучше синица в руках, чем журавль в небе…