– Обязательно. Только ты не пропадай, – он наклонился и поцеловал меня в щеку.





***


Через несколько дней я вновь столкнулась с Марком. И я даже предположить не могла к чему приведет эта встреча. Я возвращалась с утреней прогулки с Царем, когда в подъезде услышала звук закрывающихся дверей лифта.

– Ой, подождите! – воскликнула я. Очень не хотелось ждать.

Пассажир нажал на кнопку открытия дверей, они распахнулись, и я увидела его. Я даже растерялась от такой неожиданной встречи. Где-то в глубине души я все же надеялась, что он снова придет ко мне. Я дала ему время все обдумать и поэтому не предпринимала попыток встретиться с ним сама. Он должен был решить, чего хочет. И сейчас видя его полные вины глаза, я понимаю, что он ни просто так не приходил. Он все для себя решил и не в мою пользу.

– А, это ты! – сделала шаг назад. – Я все-таки, пожалуй, подожду.

Отхожу в сторону, намереваясь уйти, чтобы дать ему возможность спокойно уехать, но он выходит из кабины и хватает меня за руку.

– Подожди, – говорит он. Цезарь от его резких движений впадает в недоумение, и чтобы защитить хозяйку, начинает рычать.

– Фу, Цезарь, – командую я, он садится, но скалится, – лежать, – еще одна команда и пес послушно ложится к моим ногам, Марк же не двигается с места, растерянно поглядывая на, мягко говоря, враждебно настроенного пса.

– Что ты хотел, Марк?

– Я хочу объясниться, – переводя взгляд с собаки на меня, говорит он.

– Я слушаю тебя, – уверенно заявляю я.

– Кать, мне жаль, я виноват перед тобой. За то, что дал ложную надежду. Но… понимаешь… – он замолкает, наверное, подбирает слова, – в общем, мы с моей девушкой померились, и мы снова вместе, – опуская глаза, добавляет он.

Ну конечно! Какая же я была дура. Он любит ее. А я лишь была способом отвлечься в момент ссоры.

– Хорошо, рада за вас, – стараясь не показывать своей досады, говорю я.

– Мне, правда, жаль, – повторяет он.

– Я не дура, и все понимаю, Марк. Пожалуй, мне стоит подыскать квартиру подальше от вас, с собакой это будет проблематично, но ничего.

– Я могу помочь тебе в этом вопросе, – воодушевляется он, но ни это мне сейчас нужно. Он одной фразой убил всякую надежду во мне и все что я сейчас хочу – это убежать от этих глаз и никогда их не видеть больше.

– Не стоит, Марк, просто держись от меня подальше, хорошо? – я пытаюсь уйти, но он не позволяет. Он берет меня за руку и останавливает.

– Прости меня Кать, за обманутые надежды, но ты спасла меня, вытянула из бездны, и я благодарен тебе за это, так позволь отплатить тебе добром.

«А ты уничтожил меня» – проносится в моей голове. Перед глазами все начинает расплываться от накатывающихся слез. Но я не позволю себе разрыдаться перед ним.

– Ты хороший, жаль не мой.

Я, вырываясь, и убегаю, чтобы скрыть истинные чувства. Цезарь следует за мной. Пробежав два лестничных пролета я, тяжело дыша, облокачиваюсь спиной на стену подъезда. Я уже не в силах сдерживать горькие слезы. Громкое рыдание вырывается из моей груди. Я сползаю по стене и утыкаюсь носом в поджатые колени. Мне обидно. Безумно больно! Я так надеялась на его благосклонность. Я так замирала перед ним. Он засел глубоко в мое сердце. До этого момента я даже и представить не могла насколько тяжелым окажется его отказ. Мысли о возможном счастье рядом с ним не покидают меня. Я представляю его рядом с собой, но, правда говорят, насильно мил не будешь, и я постараюсь его отпустить. И как бы сейчас не обливалось мое сердце слезами и кровью я желаю ему счастья. Пусть без меня. Он заслуживает это. Он добрый, порядочный и хороший. И я уверенна, что он этого заслуживает. Громкий всхлип вырывается из моей груди с новым потоком рыданий. Цезарь трется возле меня, пытаясь успокоить, и жалобно поскуливает. Я обнимаю собаку за шею и продолжаю рыдать. Мой телефон начинает громко звонить и я, не взглянув на экран отвечаю.

– Да?

– Привет, булочка, – радостное приветствие доносится с той стороны.

– Ники… – новая волна рыданий накрывает меня. Я всхлипываю и утираю ладонью мокрые щеки, которые тут же намокают вновь.

– Что случилось? – обеспокоенно спрашивает он.

– Все кончено, Ник.

Я скидываю звонок. Не могу говорить в таком состоянии. Я поднимаюсь на ноги и, не помня себя, бреду до квартиры.

Я решаю выплакаться, утонуть в своей печали. Обычно это помогает. Врубаю музыку на полную катушку. Жалобные песни о разбитой любви напоминают, что не только я пережила подобное, и как не странно меня они успокаивают. Достаю бутылку вина, которую откупориваю и прямо из горла принимаюсь пить терпкий напиток.

Музыка орет. Я танцую, обливаясь слезами, и периодически прикладываюсь к бутылке. Жалобные песни задевают душу, вызывая все новые и новые потоки рыданий. Я жалею себя, но мне не стыдно. Мне это необходимо. Мне нужно выплеснуть эмоции, выплакаться, перезагрузиться, чтобы с новыми силами отправиться дальше в путь по своей жизни. Изрядно опьянев, потому что осушила уже полбутылки, и, прослушав в третий раз все песни о разбитой любви Гагариной, я услышала громкий стук в свою дверь.

– Идите к черту! – завопила я.

Наверное, это соседи, пришли скандалить из-за громкой музыки, но стук не утихал, и я пьяной походкой побрела в прихожую. Распахнув входную дверь, я даже не сразу поняла, кто стоит передо мной.

– Как же ты меня напугала! – заключил меня в объятья Ники. – Ты почему не берешь трубку? – грозно спросил он, отодвигая меня от себя за плечи.

– Я не слышала, – расплылась в пьяной улыбке.


– Не слышала она! Ты что пьяна?

– Чуть-чуть, – соединив большой и указательный палец, поднесла я ладонь к лицу.

– Катя, что случилось? Откуда такая истерика?

Музыка заиграла по новой, больно ударив по ушам. Ник обошел меня и вырубил мою аудио систему.

– Эй! Это классная песня! – возмутилась я.

Он снова молча обошел меня, закрыл дверь, вырвал из моих рук полупустую бутылку вина и усадил на диван.

– Катя, ты хоть представляешь, как напугала меня?

– Сильно? – виновато взглянув на него, спросила я.

– Я звоню, ты поднимаешь трубку в истерическом рыдании, говоришь, что все кончено, а потом не отвечаешь на звонки. Да я думал, что ты в окно уже вышла! – возмущается он.

– Я что похожа на дуру?

– Иногда, Кать, да, ты похожа на дуру!

– Обидненько, – надулась я.

– Ладно, рассказывай, что такого стряслось? – гнев уходит, и он уже обеспокоенно смотрит на меня.

– Ничего. Просто я поняла, насколько никчемна и никому не нужна.

– Глупости! Ты мне нужна.

– Неее, это не то, Ники, – слегка пошатнувшись, ткнула я пальцем в его грудь. – Ты друг. Замечательный близкий, но друг. А мне так хочется, что бы меня любили. – Я помолчала секунду, собралась и с серьезным видом добавила. – Марк померился с девушкой и мне больше ничего не светит.

– Ну и хрен бы с ним! Стоит ли так убиваться?

– Дело не в нем. Дело в том, что у меня всегда так. Те, кто нравится мне не обращают на меня внимания, а те, кто обращают, оказываются уродами.

– Они просто неспособны оценить тебя по достоинству.

– Ну конечно! – скептически отмахнулась от него.

– Знаешь что, давай-ка иди, смой с себя этот ужас на лице, а лучше прими теплый душ. Вода успокоит тебя.

Я послушно поднялась и направилась в ванную комнату, где раздеваюсь и залезла под душ. И Ники оказался прав, под потоками теплой воды мне стало гораздо легче. Сердце упокоилась. Я облачилась в махровый халат и вышла к нему в гостиную.

– Отлично, – подошел он ко мне. – А теперь давай посмотрим на тебя.

Он поставил меня к напольному зеркалу лицом, расположившись позади.

– Посмотри внимательно на себя, – он сгреб мои влажные волосы в пучок. – Ты очень красива. – Его рука скользит по моим скулам. – Точеные скулы, – нагнувшись, произносит он. – Чувственные губы, – он обводит контур моих губ указательным пальцем, и мой рот приоткрывается от удивления. – Глубокие, невероятно синие глаза, – на выдохе произносить он возле моего уха. – Изящная шея, – его губы нежно касаются мой шеи. – Разве что белый цвет волос портит весь образ.

– Что? – разворачиваюсь я к нему.

– Я пытаюсь сказать, что будь ты шатенкой, я бы мог влюбиться в тебя, – зарываясь пальцами в мои волосы на затылке, говорит он.

– Ники? Кто из нас пьян? – ошарашено спрашиваю я.

– Возможно и я, – заглядывая мне в глаза, отвечает он.

Я отшатываюсь от него как от огня. Он странно ведет себя. Эти слова странно звучат и действуют на меня. На секунду мне показалось, что он заинтересован мной как женщиной. Но это же Ники. Мой Ники! Мой друг гомосексуалист! Или нет?

– Извини, не хотел напугать тебя. Я просто хотел отметить твои достоинства и недостатки.

– То есть цвет моих волос – это недостаток? – вздернув подбородок, уточнила я.

– Для некоторых да. Но я, правда, считаю, что темный цвет тебе пошел бы больше.

– Конечно, ты у нас эксперт в женской красоте! – скептически заметила я и уселась на диван.

– А что, по-твоему, я не способен оценить красоту женщины? – присаживаясь рядом с задорной улыбкой, отвечает он.

– Я думала ты по другой части.

– Ну, так-то это так, но… – он замолчал. – Слушай, моя ориентация сейчас не важна, важно, чтобы ты поняла, насколько замечательная. Ты умная. Вон как Олег вцепился в тебя. Он буквально не замолкает. Постоянно хвалит тебя.