– От ошибок не застрахован никто, – чуть склонил я голову.
Я уже понял, к чему он ведет, но не знаю, кто именно, по его версии, совершил ошибку. Сейчас, похоже, и узнаем.
– И тут ты абсолютно прав, – вздохнул он, поставив чашку на стол и взяв в руки веер. – При нашем последнем разговоре я тоже допустил ошибку. Поторопился, не пояснил, не остановил. В итоге кое-кто обиделся, – улыбнулся он, бросив на меня взгляд.
– На главу государства не обижаются, ваше величество, – пожал я плечами.
И, похоже, сумел его слегка удивить.
– Тогда что это было? – спросил он. – Слухи, которые ты распускаешь, довольно неприятны, и никак иначе, чем обидой, я это назвать не могу.
– Слухи? – приподнял я бровь. – Это не слухи, ваше величество. Это работа. Обычная работа главы рода, который очень боится главы своего государства.
Император нахмурился. Похоже, подобного он от меня услышать не ожидал.
– Это нонсенс, – произнес он с серьезным видом. – Императорский род никогда не причинит вреда Аматэру.
– Императорский род – возможно, – пожал я плечами.
На этот раз он еще и губы поджал.
– Понятно, – произнес он тихо. – Я понял твою позицию. Думаю, говорить, что тоже не намерен вам вредить, бессмысленно?
– На такое мне нечего ответить, ваше величество, – произнес я.
– А ты попробуй, – раскрыл он наконец веер. – Фамилия позволяет тебе ответить и не на такое.
Эти постоянные напоминания братских отношений несколько надоели. На промывку мозгов начинает смахивать.
– С нашей стороны ваш поступок видится очень некрасивым, – произнес я. – После такого веры вам больше не будет.
– Кхм, – аж подавился он. – М-да, слышать подобное… Что ж, позволь мне пояснить свою позицию по тому вопросу. Возможно, и ты после этого сменишь свою.
Ответил я не сразу, сначала медленно вздохнул, потом медленно выдохнул.
– Слушаю вас, ваше величество.
– В нашем с тобой деле, Аматэру-кун, проблема с твоей фамилией, – начал он пояснения. – Если бы все прошло по твоему плану, легитимность нового японского клана встала бы под вопрос. Наши аристократы, естественно, молчали бы. И поначалу даже не из-за спорности решения. Они наверняка согласились бы с тем, что вы достойны. Но… Но есть еще и другие страны, и вот они бы точно воспользовались ситуацией. Причем сами Аматэру тех же англичан не очень интересуют, целью был бы мой род. Ведь это я даю кланы… скажем так, по блату. Именно мой престиж на мировой арене значительно упадет. А уже потом волна доберется и до Аматэру. Ведь если глава государства дает кланы просто так, то тень падает на всех. Встанет вопрос о легитимности всех кланов нашей страны.
– Разумные люди на такое не поведутся, – произнес я, нахмурившись.
В этот момент мои мозги работали на полную, пытаясь понять, насколько его слова реальны. Плюс надо учитывать те моменты, когда он прикрывал губы веером. Но тут проще: в основном он скрывал инфу относительно клана.
– Естественно, – кивнул император. – И со временем все успокоится. У простых аристократов. А вот среди глав государств будет подниматься постоянно. Даже не потому, что они верят в свои обвинения, просто это – политика. Они не упустят своего шанса сделать нам пакость. А знаешь, что бывает, если тысячу раз назвать лебедя свиньей?
– Лебедю придется с этим смириться и начать хрюкать, – ответил я со вздохом.
Похоже на правду. В межгосударственной политике чего только не бывает. И то, что озвучил император, – не самое невероятное и сложное в исполнении.
– Именно, – произнес государь медленно. – Не пройдет и двадцати лет, как мир будет уверен, что я раздаю кланы просто так, по велению левой пятки. А там и война на подходе. Сколько союзников смогут перетянуть те же англичане на свою сторону просто потому, что те страны не захотят воевать на нашей стороне? Ладно на нашей; те же французы, несмотря на плохие отношения с Японией, во время войны, скорее всего, выберут нейтральную сторону. И мне бы хотелось, чтобы все так и оставалось.
Ну, тут он уже на кофейной гуще гадает или на мою неопытность надеется. Французы банально не смогут оставаться нейтральной стороной во время мировой войны. Им придется выбирать, и, если старик прав, выберут они не нашу сторону.
– И почему об этом сразу нельзя было сказать? – задал я очевидный вопрос.
– Как я и говорил, это было моей ошибкой, – ответил он. – Слишком много мыслей, слишком много вариантов событий, слишком много работы до этого, – вздохнул он. – А когда ты показал мне фотографии… Прямо скажем, вариантов появилось еще больше. И самый простой выход из этой ситуации выглядит как количество. Это было моей первой четкой мыслью. Количество закроет все вопросы. Твой подарок, давай будем откровенны – не то, о чем стоило бы говорить общественности. Но даже будь он другим, ничего не изменилось бы. Как я и сказал в самом начале, проблема в твоей фамилии. Она просто кричит использовать ход с «кланом по блату». А вот если будут переданы не один, два, десять артефактов, а сотни, это уже будет сложно назвать блатом. Или намекать на то, что артефакты на самом деле из нашей сокровищницы, и Аматэру тут ни при чем. В аферу с сотнями артефактов уже вряд ли кто-то поверит, – закрыл он веер.
Впрочем, на стол не положил, прикрывать губы он может и в закрытом положении.
– То есть главное – количество? – уточнил я.
– И качество, – пожал он плечами. – Согласись, кому какое дело до сотен древних побрякушек. Самое простое, что скажут в этом случае, это что Аматэру совершили выгодную покупку. Вот я настаивал на оценке. Мне, в общем-то, и не нужна половина, хватит и трети, главное – что именно передается.
Как он, а? И трети ему хватит. А харя не треснет?
– И никаких иных вариантов? – спросил я со скепсисом в голосе.
– Ну почему же, – усмехнулся он. – Ты можешь сделать что-то показательно эпичное. Уничтожить старого врага страны, перебить кучу враждебных моему роду кланов, захватить для страны кусок земли побольше или передать мне имеющиеся. Или вон малайцев привести под мою руку. Со всеми их землями, естественно. Но как по мне, изначальный вариант несколько проще.
Ответить сразу я не смог. Не знал я, что говорить на такое. Император вроде и прав со всех сторон, но почему именно я должен рисковать и терять? Стоит ли клан подобного? Наверное, со времен принятия в род я впервые пожалел, что у меня такая фамилия. Естественно, я никогда от нее не откажусь, так что остается лишь иронизировать над самим собой. Дерьмище как оно есть…
– Мне нужно обдумать услышанное, ваше величество, – произнес я после недолгого молчания.
– Я тебя не тороплю, – покивал император. – Думать полезно. Если бы я в прошлый раз не поторопился, этого разговора и твоих страхов не было бы. А ведь, по сути, торопиться нам и некуда. Моя ошибка. Ты уж извини старика.
И именно последние его слова привели меня в чувство. По крайней мере я откинул в сторону все лишние мысли. Просто я услышал в его словах домашний тон, если так можно выразиться. Словно он не император, а мой дед. И подобное звучало несколько диковато для моих ушей. Не верю. Чтобы циничный, жадный ублюдок резко превратился в доброго дедушку? Ха! Да скорее Атарашики на старости лет балериной станет. А значит что? Переигрывает. Слишком расслабился и стал переигрывать. Хорошая попытка, старик, ты меня почти убедил в своей правоте. Я еще не знаю, где именно ты меня обманываешь, но обязательно вычислю этот момент. Треть он хочет. Я за эти артефакты собственную мать на тот свет отправил и отца добил, а он просто так треть хочет?! Да пошел он на фиг!
– Благодарю за этот разговор, ваше величество, – сказал я, поднявшись на ноги. – Вы на многое открыли мне глаза. Признаю, до ваших знаний и опыта в межгосударственных отношениях мне очень далеко. Возможно, я был не прав. Время покажет. Всего хорошего, ваше величество, – поклонился я перед тем, как выйти из беседки.
Глава 12
С Атарашики мы разговаривали по видеосвязи. Можно было бы подождать их с девчонками возвращения из Токусимы, но хотелось услышать ее версию событий. Свое видение ситуации я составил, однако сейчас не время проявлять высокомерие, нужно смотреть на случившееся с разных точек зрения. Пока я рассказывал о нашем с императором разговоре, Атарашики сильно хмурилась и даже несколько раз набирала в грудь воздух, чтобы меня прервать, но каждый раз сдерживалась и продолжала слушать.
– На этом, собственно, разговор и закончился, – закруглился я с рассказом. – Больше на том приеме ничего интересного не было, так что надолго я там не задержался. Минут сорок покрутился среди гостей да домой отчалил.
Посидев три секунды с закрытыми глазами, Атарашики резко ударила кулаком по столу, отчего ее изображение на экране монитора сильно дернулось.
– У меня нет слов описать всю степень его наглости, – процедила она. – «По блату»? То есть, по его мнению, Аматэру десять тысяч лет были приживалами при императорском роде? И все эти тысячелетия, – продолжала она злобно цедить, – мы ничего для них не делали? Как минимум два официальных спасения, сотни жизней, неизмеримое количество денег, куча репутации и влияния, что мы им отдали, – это, по его мнению, просто… миф? Да как смеет этот урод заикаться про блат?! – рявкнула она, вновь ударив по столу. – Я лично вот этими вот руками замыкала защитный контур поместья в Токусиме, когда слуги его братца пришли забрать его детей! Три долбаных дня осады! – еще раз ударила она по столу. – Это, по его мнению, тоже ничего не значит?! Тварь, урод, гомосек ублюдочный! – продолжала она стучать по столу. – Да как он смеет говорить нам про блат?! – Закрыв глаза, она пыталась отдышаться и усмирить свою злобу. Вряд ли ей удалось последнее, но злобное выражение лица все же разгладилось, превратившись в безэмоциональную маску. Положив руки на стол и выпрямив спину, Атарашики спокойно произнесла:
– Мы обязаны ответить на это. Я не знаю как – это твоя работа, но император должен пожалеть о своих словах.
На самом деле с «тремя днями осады» она немного перегнула, что в гневе вполне нормально. Насколько я знаю, тогда силы брата императора три дня стояли напротив поместья Аматэру. Просто стояли. При этом силы токусимских аристократов те же три дня стояли неподалеку уже от них. В итоге – три дня стоялова, во время которых приказа на атаку никто так и не получил. Признаться, реакция старухи стала для меня неожиданной. Да, ее слова логичны и правильны, но полное отсутствие старого фанатизма по отношению к братским отношениям удивляло. А еще напрягало, потому что я как-то и не подумал об этой стороне медали.
– Как по мне, это была просто торговля, не стоит… – начал я.
– Синдзи, – перебила она, подняв руку. Впрочем, продолжила Атарашики не сразу, пять секунд собираясь с мыслями. – Ты по праву глава рода. Ты тот, за кого я отдам все: здоровье, жизнь, все. Ты лучшее, что случилось со мной за последние десятки лет. Поэтому не воспринимай мои слова как упрек, но сейчас надо это озвучить. Ты – принятый. Ты не Аматэру по воспитанию. Ты не осознаешь всю глубину словосочетания «братский род». Мы всегда были близки. Да, у нас есть свои тайны, которые мы не выдадим друг другу, есть определенная черта, после которой вступает в силу понятие «род прежде всего», но оно и у обычных братьев так же. Надо быть совсем отмороженным, чтобы ради брата жертвовать своим единственным ребенком. Собой – да, но не ребенком. Мы как два брата, Синдзи. И один брат отдавал всего себя ради другого. Он отдавал свои деньги, он отдал ему свою возлюбленную, считая, что так будет лучше, он ходил на разборки с бандитами, стараясь защитить от них брата. Все, до определенной черты, уходило брату. А когда младшему потребовались деньги на открытие своей компании, старший спросил: «А с чего бы мне тебе помогать? Что ты для меня сделал?» И это даже не лучший друг, Синдзи, это брат. Вот что бы ты сделал на месте младшего?
– Грохнул бы братишку, – пожал я плечами.
– Мм… – прикрыла она глаза. – Не так я спросила. Спрошу по-другому: в твоем понимании это нормально? Стоило старшему переводить отношения в торгово-денежные?
– Про убийство я пошутил, – уточнил я на всякий случай. – Но да, я не считаю это нормальным и обязательно отомстил бы.
– Только вот ты никогда и не считал императорский род братским, – вздохнула она устало. – В этом и есть проблема. Этот гаденыш наверняка на то и рассчитывал.
– Ну… да. Согласен, – постучал я пальцами по столу. – Еще и отсутствие опыта сыграло свою роль – я в какой-то момент даже согласился для себя с его доводами.
– А вот это уже не отсутствие опыта, – проворчала она. – Просто… – покрутила она ладонью. – Да демоны! Сам подумай, если даже забыть про наши отношения, его слова все равно были… слишком большим преувеличением. Если уж Аматэру дают клан по блату, то кто вообще достоин быть им? На любое подобное обвинение можно было бы задать вопрос: а за что вы дали клан… Хейгам? Или Гонтам? Или Вилье? Маклаклены, Аи, Лао, Видеха, в конце-то концов. По какому праву они клан получили? Так они не смогут ответить. Как минимум половина родов уже и не помнит, за что они получили право на создание клана, а те, кто помнит, доказать не смогут. Но даже если смогут… Синдзи, раньше кланы за любую ерунду давали. Особенно в тех же Штатах. А сколько родов, которым дали клан, чтобы они выпали из политической жизни? Просто для того, чтобы остановить войну с таким родом. Вспомни про тех же Тоётоми. Слова этого старого урода изначально бред полный. Это последние лет двести клан получить – та еще задачка, а раньше это было гораздо проще. И любой, кто начнет подвергать сомнению наше право на получение клана, поставит под вопрос существование всех остальных. Тут дело даже не в том, что мы такие великие, в масштабах мира это не так, просто вопрос очень деликатный.
И вновь она права. Мой косяк, не подумал. Впрочем, опять же проблема не в этом. Император и не собирался давать логичное обоснование своему поступку. Он позвал меня на торговлю, этим и занимался. Как тот продавец, что заламывает руки и не дает еще большей скидки, потому что иначе он разорится. Проблема как раз в том, что этот торговец – ваш брат, с которым у вас еще неделю назад были прекрасные отношения.
И я, как полный дебил, пытался понять, насколько его слова логичны, ища подвох… Уже это было ошибкой. Так я потом еще и не то чтобы поверил, но согласился, что его слова звучат логично. Дважды дебил. Чего Атарашики, кстати, так и не озвучила. Хорошо хоть дома проанализировал услышанное и пришел в общем-то к правильным выводам. И все равно упустил очень важный момент, но тут уж мне стесняться нечего – как и сказала Атарашики, я никогда и не считал императорский род братским. Даже сейчас, когда старуха разложила все по полочкам, я не чувствую гнева по отношению к императору. Он мне не нравится, он меня раздражает, но по другим причинам. Стучать кулаком по столу, как это делала крайне злая старушенция, я не намерен.
– Император, конечно, тот еще ушлепок, – нарушил я молчание, – но как-то странно видеть с его стороны подобные ошибки. Все ж таки опыта ему не занимать.
– Да зарвался он просто, – отмахнулась Атарашики. – Самым умным себя посчитал. Все мы люди, Синдзи, и все делаем ошибки. Ты, главное, не забудь, что на эту ошибку ты обязан ответить. Я тебя с этим не тороплю. С местью лучше вообще не торопиться. Десять лет, сто, не важно, главное помнить. Я, может, и не увижу твоего ответа, но император должен быть наказан.
– Ты моложе него, – хмыкнул я. – Увидишь, куда ты денешься.
– Я, может, и моложе, – произнесла она вкрадчиво, – зато у него есть Маска Вечности.
– А, ну да. Забыл, – произнес я слегка смущенно.
Правда, в следующий момент на меня вновь накатило раздражение. Маска именно что у него. Угребыш.
– И еще одно, – продолжила Атарашики. – Тебе, возможно, не понравятся мои слова, но мы обязаны узнать, что думают о сложившейся ситуации остальные члены императорского рода. Что бы ты там ни думал, император – это не весь его род.
– Да-да… – проворчал я.
– И вот если они, – не обратила она на мое ворчание внимания, – считают, что все нормально, тогда придется готовить ответ всему их роду. Очень бы не хотелось, но такова эта сучья жизнь.
Давненько я не слышал, как Атарашики ругается. Впрочем, зная, на что она способна в плане злословия, сегодня старушка еще сдерживается.
– И как мы будем это выяснять? – вздохнул я.
– Разговорами, Синдзи. Такие вещи выясняются разговорами, – ответила она раздраженно. – Хватит уже тупить. Я займусь женщинами, а ты мужчинами. И начни с наследного принца. Дадим им три дня на реакцию, хоть какую-нибудь, после чего начнем действовать.
– Договорились, – чуть кивнул я. – У вас там проблем нет?
– Да какие могут быть проблемы у Аматэру в Токусиме? – отмахнулась она. – Нормально здесь все. Разве что Норико приготовила тебе сюрприз.
– Какой сюрприз? – стало мне интересно.
Я уже понял, к чему он ведет, но не знаю, кто именно, по его версии, совершил ошибку. Сейчас, похоже, и узнаем.
– И тут ты абсолютно прав, – вздохнул он, поставив чашку на стол и взяв в руки веер. – При нашем последнем разговоре я тоже допустил ошибку. Поторопился, не пояснил, не остановил. В итоге кое-кто обиделся, – улыбнулся он, бросив на меня взгляд.
– На главу государства не обижаются, ваше величество, – пожал я плечами.
И, похоже, сумел его слегка удивить.
– Тогда что это было? – спросил он. – Слухи, которые ты распускаешь, довольно неприятны, и никак иначе, чем обидой, я это назвать не могу.
– Слухи? – приподнял я бровь. – Это не слухи, ваше величество. Это работа. Обычная работа главы рода, который очень боится главы своего государства.
Император нахмурился. Похоже, подобного он от меня услышать не ожидал.
– Это нонсенс, – произнес он с серьезным видом. – Императорский род никогда не причинит вреда Аматэру.
– Императорский род – возможно, – пожал я плечами.
На этот раз он еще и губы поджал.
– Понятно, – произнес он тихо. – Я понял твою позицию. Думаю, говорить, что тоже не намерен вам вредить, бессмысленно?
– На такое мне нечего ответить, ваше величество, – произнес я.
– А ты попробуй, – раскрыл он наконец веер. – Фамилия позволяет тебе ответить и не на такое.
Эти постоянные напоминания братских отношений несколько надоели. На промывку мозгов начинает смахивать.
– С нашей стороны ваш поступок видится очень некрасивым, – произнес я. – После такого веры вам больше не будет.
– Кхм, – аж подавился он. – М-да, слышать подобное… Что ж, позволь мне пояснить свою позицию по тому вопросу. Возможно, и ты после этого сменишь свою.
Ответил я не сразу, сначала медленно вздохнул, потом медленно выдохнул.
– Слушаю вас, ваше величество.
– В нашем с тобой деле, Аматэру-кун, проблема с твоей фамилией, – начал он пояснения. – Если бы все прошло по твоему плану, легитимность нового японского клана встала бы под вопрос. Наши аристократы, естественно, молчали бы. И поначалу даже не из-за спорности решения. Они наверняка согласились бы с тем, что вы достойны. Но… Но есть еще и другие страны, и вот они бы точно воспользовались ситуацией. Причем сами Аматэру тех же англичан не очень интересуют, целью был бы мой род. Ведь это я даю кланы… скажем так, по блату. Именно мой престиж на мировой арене значительно упадет. А уже потом волна доберется и до Аматэру. Ведь если глава государства дает кланы просто так, то тень падает на всех. Встанет вопрос о легитимности всех кланов нашей страны.
– Разумные люди на такое не поведутся, – произнес я, нахмурившись.
В этот момент мои мозги работали на полную, пытаясь понять, насколько его слова реальны. Плюс надо учитывать те моменты, когда он прикрывал губы веером. Но тут проще: в основном он скрывал инфу относительно клана.
– Естественно, – кивнул император. – И со временем все успокоится. У простых аристократов. А вот среди глав государств будет подниматься постоянно. Даже не потому, что они верят в свои обвинения, просто это – политика. Они не упустят своего шанса сделать нам пакость. А знаешь, что бывает, если тысячу раз назвать лебедя свиньей?
– Лебедю придется с этим смириться и начать хрюкать, – ответил я со вздохом.
Похоже на правду. В межгосударственной политике чего только не бывает. И то, что озвучил император, – не самое невероятное и сложное в исполнении.
– Именно, – произнес государь медленно. – Не пройдет и двадцати лет, как мир будет уверен, что я раздаю кланы просто так, по велению левой пятки. А там и война на подходе. Сколько союзников смогут перетянуть те же англичане на свою сторону просто потому, что те страны не захотят воевать на нашей стороне? Ладно на нашей; те же французы, несмотря на плохие отношения с Японией, во время войны, скорее всего, выберут нейтральную сторону. И мне бы хотелось, чтобы все так и оставалось.
Ну, тут он уже на кофейной гуще гадает или на мою неопытность надеется. Французы банально не смогут оставаться нейтральной стороной во время мировой войны. Им придется выбирать, и, если старик прав, выберут они не нашу сторону.
– И почему об этом сразу нельзя было сказать? – задал я очевидный вопрос.
– Как я и говорил, это было моей ошибкой, – ответил он. – Слишком много мыслей, слишком много вариантов событий, слишком много работы до этого, – вздохнул он. – А когда ты показал мне фотографии… Прямо скажем, вариантов появилось еще больше. И самый простой выход из этой ситуации выглядит как количество. Это было моей первой четкой мыслью. Количество закроет все вопросы. Твой подарок, давай будем откровенны – не то, о чем стоило бы говорить общественности. Но даже будь он другим, ничего не изменилось бы. Как я и сказал в самом начале, проблема в твоей фамилии. Она просто кричит использовать ход с «кланом по блату». А вот если будут переданы не один, два, десять артефактов, а сотни, это уже будет сложно назвать блатом. Или намекать на то, что артефакты на самом деле из нашей сокровищницы, и Аматэру тут ни при чем. В аферу с сотнями артефактов уже вряд ли кто-то поверит, – закрыл он веер.
Впрочем, на стол не положил, прикрывать губы он может и в закрытом положении.
– То есть главное – количество? – уточнил я.
– И качество, – пожал он плечами. – Согласись, кому какое дело до сотен древних побрякушек. Самое простое, что скажут в этом случае, это что Аматэру совершили выгодную покупку. Вот я настаивал на оценке. Мне, в общем-то, и не нужна половина, хватит и трети, главное – что именно передается.
Как он, а? И трети ему хватит. А харя не треснет?
– И никаких иных вариантов? – спросил я со скепсисом в голосе.
– Ну почему же, – усмехнулся он. – Ты можешь сделать что-то показательно эпичное. Уничтожить старого врага страны, перебить кучу враждебных моему роду кланов, захватить для страны кусок земли побольше или передать мне имеющиеся. Или вон малайцев привести под мою руку. Со всеми их землями, естественно. Но как по мне, изначальный вариант несколько проще.
Ответить сразу я не смог. Не знал я, что говорить на такое. Император вроде и прав со всех сторон, но почему именно я должен рисковать и терять? Стоит ли клан подобного? Наверное, со времен принятия в род я впервые пожалел, что у меня такая фамилия. Естественно, я никогда от нее не откажусь, так что остается лишь иронизировать над самим собой. Дерьмище как оно есть…
– Мне нужно обдумать услышанное, ваше величество, – произнес я после недолгого молчания.
– Я тебя не тороплю, – покивал император. – Думать полезно. Если бы я в прошлый раз не поторопился, этого разговора и твоих страхов не было бы. А ведь, по сути, торопиться нам и некуда. Моя ошибка. Ты уж извини старика.
И именно последние его слова привели меня в чувство. По крайней мере я откинул в сторону все лишние мысли. Просто я услышал в его словах домашний тон, если так можно выразиться. Словно он не император, а мой дед. И подобное звучало несколько диковато для моих ушей. Не верю. Чтобы циничный, жадный ублюдок резко превратился в доброго дедушку? Ха! Да скорее Атарашики на старости лет балериной станет. А значит что? Переигрывает. Слишком расслабился и стал переигрывать. Хорошая попытка, старик, ты меня почти убедил в своей правоте. Я еще не знаю, где именно ты меня обманываешь, но обязательно вычислю этот момент. Треть он хочет. Я за эти артефакты собственную мать на тот свет отправил и отца добил, а он просто так треть хочет?! Да пошел он на фиг!
– Благодарю за этот разговор, ваше величество, – сказал я, поднявшись на ноги. – Вы на многое открыли мне глаза. Признаю, до ваших знаний и опыта в межгосударственных отношениях мне очень далеко. Возможно, я был не прав. Время покажет. Всего хорошего, ваше величество, – поклонился я перед тем, как выйти из беседки.
Глава 12
С Атарашики мы разговаривали по видеосвязи. Можно было бы подождать их с девчонками возвращения из Токусимы, но хотелось услышать ее версию событий. Свое видение ситуации я составил, однако сейчас не время проявлять высокомерие, нужно смотреть на случившееся с разных точек зрения. Пока я рассказывал о нашем с императором разговоре, Атарашики сильно хмурилась и даже несколько раз набирала в грудь воздух, чтобы меня прервать, но каждый раз сдерживалась и продолжала слушать.
– На этом, собственно, разговор и закончился, – закруглился я с рассказом. – Больше на том приеме ничего интересного не было, так что надолго я там не задержался. Минут сорок покрутился среди гостей да домой отчалил.
Посидев три секунды с закрытыми глазами, Атарашики резко ударила кулаком по столу, отчего ее изображение на экране монитора сильно дернулось.
– У меня нет слов описать всю степень его наглости, – процедила она. – «По блату»? То есть, по его мнению, Аматэру десять тысяч лет были приживалами при императорском роде? И все эти тысячелетия, – продолжала она злобно цедить, – мы ничего для них не делали? Как минимум два официальных спасения, сотни жизней, неизмеримое количество денег, куча репутации и влияния, что мы им отдали, – это, по его мнению, просто… миф? Да как смеет этот урод заикаться про блат?! – рявкнула она, вновь ударив по столу. – Я лично вот этими вот руками замыкала защитный контур поместья в Токусиме, когда слуги его братца пришли забрать его детей! Три долбаных дня осады! – еще раз ударила она по столу. – Это, по его мнению, тоже ничего не значит?! Тварь, урод, гомосек ублюдочный! – продолжала она стучать по столу. – Да как он смеет говорить нам про блат?! – Закрыв глаза, она пыталась отдышаться и усмирить свою злобу. Вряд ли ей удалось последнее, но злобное выражение лица все же разгладилось, превратившись в безэмоциональную маску. Положив руки на стол и выпрямив спину, Атарашики спокойно произнесла:
– Мы обязаны ответить на это. Я не знаю как – это твоя работа, но император должен пожалеть о своих словах.
На самом деле с «тремя днями осады» она немного перегнула, что в гневе вполне нормально. Насколько я знаю, тогда силы брата императора три дня стояли напротив поместья Аматэру. Просто стояли. При этом силы токусимских аристократов те же три дня стояли неподалеку уже от них. В итоге – три дня стоялова, во время которых приказа на атаку никто так и не получил. Признаться, реакция старухи стала для меня неожиданной. Да, ее слова логичны и правильны, но полное отсутствие старого фанатизма по отношению к братским отношениям удивляло. А еще напрягало, потому что я как-то и не подумал об этой стороне медали.
– Как по мне, это была просто торговля, не стоит… – начал я.
– Синдзи, – перебила она, подняв руку. Впрочем, продолжила Атарашики не сразу, пять секунд собираясь с мыслями. – Ты по праву глава рода. Ты тот, за кого я отдам все: здоровье, жизнь, все. Ты лучшее, что случилось со мной за последние десятки лет. Поэтому не воспринимай мои слова как упрек, но сейчас надо это озвучить. Ты – принятый. Ты не Аматэру по воспитанию. Ты не осознаешь всю глубину словосочетания «братский род». Мы всегда были близки. Да, у нас есть свои тайны, которые мы не выдадим друг другу, есть определенная черта, после которой вступает в силу понятие «род прежде всего», но оно и у обычных братьев так же. Надо быть совсем отмороженным, чтобы ради брата жертвовать своим единственным ребенком. Собой – да, но не ребенком. Мы как два брата, Синдзи. И один брат отдавал всего себя ради другого. Он отдавал свои деньги, он отдал ему свою возлюбленную, считая, что так будет лучше, он ходил на разборки с бандитами, стараясь защитить от них брата. Все, до определенной черты, уходило брату. А когда младшему потребовались деньги на открытие своей компании, старший спросил: «А с чего бы мне тебе помогать? Что ты для меня сделал?» И это даже не лучший друг, Синдзи, это брат. Вот что бы ты сделал на месте младшего?
– Грохнул бы братишку, – пожал я плечами.
– Мм… – прикрыла она глаза. – Не так я спросила. Спрошу по-другому: в твоем понимании это нормально? Стоило старшему переводить отношения в торгово-денежные?
– Про убийство я пошутил, – уточнил я на всякий случай. – Но да, я не считаю это нормальным и обязательно отомстил бы.
– Только вот ты никогда и не считал императорский род братским, – вздохнула она устало. – В этом и есть проблема. Этот гаденыш наверняка на то и рассчитывал.
– Ну… да. Согласен, – постучал я пальцами по столу. – Еще и отсутствие опыта сыграло свою роль – я в какой-то момент даже согласился для себя с его доводами.
– А вот это уже не отсутствие опыта, – проворчала она. – Просто… – покрутила она ладонью. – Да демоны! Сам подумай, если даже забыть про наши отношения, его слова все равно были… слишком большим преувеличением. Если уж Аматэру дают клан по блату, то кто вообще достоин быть им? На любое подобное обвинение можно было бы задать вопрос: а за что вы дали клан… Хейгам? Или Гонтам? Или Вилье? Маклаклены, Аи, Лао, Видеха, в конце-то концов. По какому праву они клан получили? Так они не смогут ответить. Как минимум половина родов уже и не помнит, за что они получили право на создание клана, а те, кто помнит, доказать не смогут. Но даже если смогут… Синдзи, раньше кланы за любую ерунду давали. Особенно в тех же Штатах. А сколько родов, которым дали клан, чтобы они выпали из политической жизни? Просто для того, чтобы остановить войну с таким родом. Вспомни про тех же Тоётоми. Слова этого старого урода изначально бред полный. Это последние лет двести клан получить – та еще задачка, а раньше это было гораздо проще. И любой, кто начнет подвергать сомнению наше право на получение клана, поставит под вопрос существование всех остальных. Тут дело даже не в том, что мы такие великие, в масштабах мира это не так, просто вопрос очень деликатный.
И вновь она права. Мой косяк, не подумал. Впрочем, опять же проблема не в этом. Император и не собирался давать логичное обоснование своему поступку. Он позвал меня на торговлю, этим и занимался. Как тот продавец, что заламывает руки и не дает еще большей скидки, потому что иначе он разорится. Проблема как раз в том, что этот торговец – ваш брат, с которым у вас еще неделю назад были прекрасные отношения.
И я, как полный дебил, пытался понять, насколько его слова логичны, ища подвох… Уже это было ошибкой. Так я потом еще и не то чтобы поверил, но согласился, что его слова звучат логично. Дважды дебил. Чего Атарашики, кстати, так и не озвучила. Хорошо хоть дома проанализировал услышанное и пришел в общем-то к правильным выводам. И все равно упустил очень важный момент, но тут уж мне стесняться нечего – как и сказала Атарашики, я никогда и не считал императорский род братским. Даже сейчас, когда старуха разложила все по полочкам, я не чувствую гнева по отношению к императору. Он мне не нравится, он меня раздражает, но по другим причинам. Стучать кулаком по столу, как это делала крайне злая старушенция, я не намерен.
– Император, конечно, тот еще ушлепок, – нарушил я молчание, – но как-то странно видеть с его стороны подобные ошибки. Все ж таки опыта ему не занимать.
– Да зарвался он просто, – отмахнулась Атарашики. – Самым умным себя посчитал. Все мы люди, Синдзи, и все делаем ошибки. Ты, главное, не забудь, что на эту ошибку ты обязан ответить. Я тебя с этим не тороплю. С местью лучше вообще не торопиться. Десять лет, сто, не важно, главное помнить. Я, может, и не увижу твоего ответа, но император должен быть наказан.
– Ты моложе него, – хмыкнул я. – Увидишь, куда ты денешься.
– Я, может, и моложе, – произнесла она вкрадчиво, – зато у него есть Маска Вечности.
– А, ну да. Забыл, – произнес я слегка смущенно.
Правда, в следующий момент на меня вновь накатило раздражение. Маска именно что у него. Угребыш.
– И еще одно, – продолжила Атарашики. – Тебе, возможно, не понравятся мои слова, но мы обязаны узнать, что думают о сложившейся ситуации остальные члены императорского рода. Что бы ты там ни думал, император – это не весь его род.
– Да-да… – проворчал я.
– И вот если они, – не обратила она на мое ворчание внимания, – считают, что все нормально, тогда придется готовить ответ всему их роду. Очень бы не хотелось, но такова эта сучья жизнь.
Давненько я не слышал, как Атарашики ругается. Впрочем, зная, на что она способна в плане злословия, сегодня старушка еще сдерживается.
– И как мы будем это выяснять? – вздохнул я.
– Разговорами, Синдзи. Такие вещи выясняются разговорами, – ответила она раздраженно. – Хватит уже тупить. Я займусь женщинами, а ты мужчинами. И начни с наследного принца. Дадим им три дня на реакцию, хоть какую-нибудь, после чего начнем действовать.
– Договорились, – чуть кивнул я. – У вас там проблем нет?
– Да какие могут быть проблемы у Аматэру в Токусиме? – отмахнулась она. – Нормально здесь все. Разве что Норико приготовила тебе сюрприз.
– Какой сюрприз? – стало мне интересно.