Он вышел, и я глубоко вздохнула. Ведь знала, что так и будет. Все слишком хорошо, чтобы быть правдой. Удовлетворение и счастье никогда вместе не присутствовали в моей жизни дольше нескольких мгновений, да и те на поверку оказывались иллюзией.

Всегда было что-то скрыто. Таилось, дожидаясь своего часа, чтобы выпрыгнуть из засады и все разрушить.





ГЛАВА 20




Гидеон появился как раз в тот момент, когда я извлекала блюдо из духовки. В одной руке он держал сумку с одеждой, в другой — с ноутбуком. Я опасалась, что после встречи с доктором Петерсеном он отправится домой, и почувствовала облегчение, когда он позвонил и сказал, что едет ко мне. Но когда я открыла дверь и увидела его на пороге, внутри у меня все дрожало.

— Привет, — тихо произнес он, идя за мной на кухню. — Запах просто обалденный.

— Надеюсь, ты голодный. Еды полно, но я сомневаюсь, что Кэри присоединится к нам, чтобы помочь с ней управиться.

Положив свои вещи на барную стойку, Гидеон, внимательно приглядываясь к моему лицу, осторожно приблизился ко мне.

— Я тут кое-что с собой прихватил, чтобы остаться на ночь, но, если ты захочешь, я тут же уйду. В любой момент. Только скажи.

Я резко выдохнула, твердо решив не допустить, чтобы мои действия диктовались страхом.

— Я хочу, чтобы ты был здесь.

— Я сам этого хочу. — Он помедлил возле меня и спросил: — Можно тебя обнять?

— Нужно! — Я повернулась к нему и крепко обхватила его руками.

Он прижался своей щекой к моей и обнял меня. Но не так естественно и непринужденно, как раньше. Мы оба были напряженными, и это так не походило на наши прежние объятия.

— Как твои дела? — спросил он.

— Сейчас, когда ты здесь, уже лучше.

— Но ты все равно нервничаешь. — Он прижался губами к моему лбу. — Впрочем, я тоже. Понятия не имею, как мы сможем снова лечь вместе спать.

Чуть отстранившись, я взглянула на него. Меня и саму это пугало, а мой недавний разговор с Кэри только ухудшил дело.

«… бомба замедленного действия…»

— Что-нибудь придумаем, — заявила я.

— Натан когда-нибудь пытался с тобой связаться?

— Нет. — При этом я не могла избавиться от глубоко укоренившегося страха, что рано или поздно, случайно или нет, могу с ним встретиться. Он ведь жил где-то в одном мире со мной, дышал одним воздухом… — А что?

— Да вот, сегодня это не давало мне покоя. Отодвинувшись, я присмотрелась к его лицу, и у меня в горле застрял ком, таким измученным он выглядел.

— Почему?

— Да уж больно много между нами с тобой всего. Нелегкий багаж.

— Думаешь, слишком много?

— Так думать я не могу, — произнес Гидеон.

Мне просто в голову не приходило, что тут можно сказать или сделать. Какие заверения могла я ему дать, если сама не была уверена в том, что моя любовь и его желание достаточны для того, чтобы заставить наши отношения работать.

— О чем ты сейчас думаешь? — спросил он.

— Все мысли у меня о еде. Я проголодалась. Может, сходишь спросишь Кэри, не присоединится ли он к нам? А потом за стол, а то уже слюнки текут.





* * *


Поскольку Гидеон нашел Кэри спящим, мы уселись вдвоем за обеденный стол, на котором горели свечи. Получился почти торжественный ужин, что, правда, плохо вязалось с пижамными штанами и поношенными футболками, в которые мы оба переоделись, приняв душ. Меня не покидала тревога за Кэри, однако тихий, спокойный вечер вдвоем с Гидеоном был как раз тем, что нам обоим требовалось.

— Вчера я пригласил на ланч в своем кабинете Магдалену, — сообщил он, после того как мы насладились первыми кусочками.


— Ничего себе! — Пока я подбирала кольцо, Магдалена приятно проводила время наедине с моим мужчиной?

— Не бери в голову, — предостерег он. — Она ела в кабинете, уставленном твоими цветами, видела на моем письменном столе фото, где ты посылаешь воздушные поцелуи. Ты присутствовала там в не меньшей степени, чем она.

— Извини. Непроизвольная реакция.

Он поднес мою руку к губам и быстро, жарко поцеловал тыльную сторону ладони.

— Мне легче становится, когда вижу, что ты по-прежнему меня ревнуешь.

Я вздохнула. Сегодня весь день у меня в голове был полный сумбур. Я никак не могла определиться с эмоциональной оценкой тех или иных событий.

— А ты сказал ей что-нибудь насчет Кристофера?

— Из-за этого я и пригласил ее на ланч. Показал ей видео.

— Что? — нахмурилась я, вспомнив, что мой телефон разрядился как раз в машине. — Как ты это сделал?

— Забрал твой телефон к себе и скачал видео. А вчера вечером вернул тебе заряженным. Ты не заметила?

— Нет.

При всей его склонности к доминированию, такие моменты задевали меня за живое и требовали обсуждения.

— Тебе не следовало взламывать мой телефон.

— А кто взламывал? Ты даже пароль не установила.

— Не важно! Это вторжение в мою долбаную личную жизнь! Господи… — «Ну почему, черт возьми, никто в моей жизни не признает за мной права на личное пространство?» — Тебе бы понравилось, если бы я стала просматривать твои материалы?

— А мне от тебя скрывать нечего. — Он вытащил смартфон из кармана штанов и протянул мне. — И тебе бы не стоило.

Сейчас, когда все было так зыбко и неустойчиво, ссориться мне совсем не хотелось, но дело зашло слишком далеко, чтобы спустить все на тормозах.

— Есть у меня что от тебя скрывать или нет — не имеет значения. Не в этом дело. Я имею право на свое личное пространство, и прежде чем знакомиться с моей информацией или чем-то имеющим ко мне отношение, ты должен попросить разрешения у меня. Тебе следует прекратить брать все, что захочется, без моего ведома.

— А что тут такого личного, тем более твоего? — нахмурился он. — Ты сама показала мне это видео.

— Гидеон, не будь как моя мама! — сорвалась я на крик. — Не доводи меня до предела, могу не выдержать.

Он отпрянул, явно удивленный тем, как я все это восприняла.

— Ладно. Прошу прощения.

Я отпила вина, стараясь умерить гнев и раздражение.

— Ты за что извиняешься? О чем сожалеешь — о том, что вывел меня из себя? Или о том, что это сделал?

Выдержав паузу в несколько сердцебиений, Гидеон ответил:

— Прошу прощения за то, что вывел тебя из себя.

Нет, ну надо же, он и вправду не врубился, в чем тут дело.

— Неужели ты не видишь, насколько это неправильно?

— Ева, — Гидеон со вздохом запустил руку в волосы, — я четверть каждого дня провожу внутри тебя. Когда ты устанавливаешь границы снаружи, я ничего не могу поделать с ощущением того, что они довольно произвольны.

— А это тоже не имеет значения. Они очень важны для меня. И если ты хочешь узнать что-то относящееся ко мне, то должен спросить меня.

— Хорошо.

— Больше так не поступай, Гидеон. Я не шучу.

— Хорошо. Я все понял, — ответил он с каменным лицом.

Теперь, поскольку ссориться мне на самом деле не хотелось, я вернулась к началу.

— Ну и как она на это отреагировала?

Он заметно расслабился:

— Ну, ей, разумеется, было нелегко. Особенно из-за того, что я это видел.