Сначала я засмеялся, а потом до меня дошло.
– Ты сначала позвонила Кори? Ночью? Ты охренела, Кристина?
По крайней мере, у нее хватает совести выглядеть смущенной.
– Ох… Я просто хотела спросить, не сказал ли ты ему чего. Если ты решил.
– Крис… – пробежавшись пальцами по волосам, я бросаю недовольный взгляд в сторону Кори, выражение лица которого отражает мое. – Ты действительно этого хочешь, да?
– Да, – отвечает она. – И ты знаешь, какой назойливой я могу быть, когда не получаю то, чего сильно хочу.
– Это уже понятно, – произнес себе под нос Кори.
– Что ж, я уже из кожи вон лезу и пожертвовала собственной гордостью, попросив вас, так что обратного пути нет. Даже не думай обращать это в шутку, – ее голос так напряжен, что на мгновение я решил, он вот-вот расплачется. – Если не решить сейчас, я уже не найду мужества попросить кого-нибудь снова.
Я оглядываюсь на Кори, но выражение его лица нечитаемое. Сам же чувствую себя более чем неловко, потому что мне приходится говорить за нас обоих, но Кристина в ожидании ответа смотрит на меня.
– Черт, – я снова провожу рукой по волосам. Это самое безбашенное, что я когда-либо говорил: – Я не против, если он тоже. И если мы будем ублажать тебя, как на том видео.
Мы оба смотрим на Кори, но его лицо по-прежнему, будто маска.
– Ну давай, – беззаботно говорит он и улыбается.
– Обожаю эти ямочки, – говорит Кристина. После чего подходит ко мне и обнимает меня за шею. – Ты делаешь меня очень счастливой, дорогой. Эта фантазия сбылась. Спасибо, что ты достаточно уверен в собственной мужественности и согласился.
Она прижимается своим ртом к моему и скользит языком по моим губам, дразня и раскрывая их. Я неохотно впускаю его. Целовать ее у Кори на глазах ощущается странно. Но если уж я согласился трахнуть ее у него на глазах и еще видеть, как трахает ее он, то, наверное, я немного опоздал изображать скромняжку.
Я отталкиваю ее на расстоянии вытянутой руки.
– Я не уверен, что понимаю правила. Как это все будет происходить?
Она смеется.
– Не обязательно должно быть по правилам, Бен. Это секс. Пусть все будет естественно.
Я выдаю какой-то хриплый звук, который предполагался быть смешком.
– Ну это же твоя фантазия, а не моя. Все это не слишком естественно для меня.
– Бен, ты обычно такой… агрессивный. Ты всегда главный и делаешь со мной много всего потрясающего в постели. Я это люблю в тебе. На самом деле, ты единственный, благодаря кому я набралась мужества попросить об этом, – она смотрит в сторону. – И я на полном серьезе думала, ты будешь более открыт к такому.
– Я тоже так думал, – признаюсь я. – Не знаю, что со мной. Ты права, это мечта наяву. Групповой секс… Да кто не дрочил на эту фантазию хотя бы раз? Но кто-нибудь рассказывал, как это будет ощущаться? Да никто. Порно-ролики, эротические романы, истории тех, кто попробовал… Нигде не упоминается о неловкости.
– Ну, я вообще не чувствую неловкости, – говорит Кристина. – Просто хочу вас обоих.
– Я чувствую, – тихо отзывается Кори из своего угла. – Я чувствую эту неловкость, Бен. Так что ты не один.
Он медленно приближается к нам, где мы все еще стоим лицом друг к другу, и я держу руки у нее на плечах.
– Правда?
Понимание, что он ощущает то же самое, что и я, наполняет облегчением и странным чувством товарищества.
Он кивает, встает позади Кристины, и, сняв с нее пальто, бросает его на ближайший стул. Затем медленно приподнимает свои невероятно сильные загорелые руки и обхватывает ее грудь сквозь топ пижамы. Приоткрыв рот, она закрывает глаза. Ясно видно, насколько она возбуждена от его прикосновений. Кори не отводит от меня взгляд, будто оценивая мою реакцию.
Мой член до сих пор был не особенно заинтересован, но от вида его рук на ней, как он дразнит соски сквозь шелк, он встал в полную силу.
Кори перемещает одну руку к ее челюсти и откидывает ее голову назад, открывая горло и предлагая его мне.
– Оставь метку, – его голос грубый от страсти, взгляд голубых глаз властный.
Я прижимаюсь ртом к чувствительному местечку в ямке на ключицей и кусаю, ощущая, как меня наполняет темная сила и что я касаюсь ее так впервые. Она громко стонет и дрожит, когда я всасываю кожу, заставляя приливать кровь к поверхности; я такое не делал со времен старших классов. Скорее чувствую, нежели вижу, как Кори делает то же самое с другой стороны, что делает мой член тверже камня. Мы с ним партнеры в этой порочной игре.
Кристина вскрикивает от боли или экстаза, а может, от того и другого, и извивается в наших объятиях. Я отступаю, чувствуя, как прилившая к паху кровь, опустошила мозг и рассудок. Кори тоже отодвигается, и мы обмениваемся многозначительными взглядами. Его взгляд тяжелый и полный желания. И у меня внезапно возникла настойчивая потребность посмотреть на его штаны: так же ли он завелся, как и я, – но я этого не делаю. Да и не нужно. По его лицу я вижу, что это так.
– Считай это нашим заверением, – полушепотом говорит он Кристине, которая выглядит так, словно у нее отказали колени. Ведет ее в маленькую ванную, включает свет и показывает ей ее саму в зеркале, поворачивая голову сначала вправо, затем влево. Продолговатые кроваво-красные пятна портят совершенство ее алебастровой кожи; мое более яркое и расположено чуть выше, чем Кори. – Эти метки означат, что мы оба тебя трахнем. Одновременно. И каждый раз, когда ты будешь их ощущать, видеть или думать, – будешь помнить о том, что мы собираемся сделать.
Ее глаза округляются, и она кладет руку на горло.
– А теперь уходи, – хрипло говорит он. – И не звони никому из нас. Когда будем готовы, мы сами тебя найдем.
Кивнув, она выходит из ванной на подкашивающихся ногах, останавливается надеть пальто и уходит. Ни я, ни Кори не делаем и шага, чтобы помочь ей. А когда закрывает за собой дверь, она даже не оглядывается.
Едва она уходит, Кори прокашливается и резко садится на стул, поправив штаны. Все еще не гладя в его сторону, краем глаза я замечаю, как он смотрит в направлении моего паха и тут же отворачивается. Я подрываюсь сделать еще кофе, лишь скрыть доказательство своего возбуждения. После ухода Кристины стояк уже неуместен. К сожалению, кажется, что ему на это плевать.
– Еще кофе? – сдавленно выдаю я.
Чертовы предательские голосовые связки.
– Да, конечно, – он скрещивает руки на столе и кладет на них голову, пока я наливаю кофе.
– Ты устал? – я ставлю перед ним чашку кофе, и он берет ее и делает глоток.
– Устал? – он саркастически улыбается. Не знаю, что она означает, и боюсь спросить. – Нет, Бен, я не устал. Даже рядом не валялось. А ты?
Он откидывается на спинку стула, лениво расставив ноги в стороны. Его синяя униформа плотно сидит на его мускулистой груди, а кромки рукавов врезаются в бицепсы. Больничная форма явно не создавалась на мужчин с такими пропорциями.
Его рука опускается ему на бедро, и, проследив взглядом за этим движением, я обнаруживаю, что штаны не скрывают его все еще сильного возбуждения. И он даже не пытается спрятать эту выпуклость, от которой у меня пересохло во рту.
Господи, он что, не носит нижнее белье?
Подняв взгляд, я вижу, как он, прищурившись, спокойно смотрит на меня, и тут же понимаю: он поймал меня за подсматриванием. Это самый страшный кошмар для натурала, и я отворачиваюсь, сделав вид, что вожусь с кофейником, лишь бы избежать неловкости момента.
– Мне трудно заставить себя быть таким же открытым по поводу всего этого, как и ты, – говорю я. – Ты такой легкий в общении, а я… Ну, я пережевываю всех и выплевываю, как и говорят.
– Меня еще нет.
– Все впереди. Тебе трудно понять, каково это – быть таким необщительным, когда все вокруг настолько напуганы, что ходят как по струнке. С тобой же всем легко, потому что люди, всего лишь глядя на тебя, получают дозу долбанного эндорфина, – вылив свой недопитый кофе в раковину, я вешаю на шею стетоскоп. Черт, да все, что тебе нужно сделать, – это щелкнуть пальцами, и Кристина тут же меня бросит. Конечно, в этот момент мне немного по барабану.
Не шевелясь, Кори смотрит на меня. Его голубые глаза дырявят меня насквозь, и я чувствую, что выставил себя жутким мудаком.
– Извини, – говорю я. – Стоило попридержать своим чувства. Я лучше снова вернусь к имиджу крутого парня.
– Значит, говоришь, от одного взгляда на меня впрыскивается эндорфин? – размышляет Кори с улыбкой, будто не обратив внимания на мой срыв только что. – Значит, выходит, ты думаешь, я чертовски горяч?
– Да пошел ты, Кори! – рычу я и, продемонстрировав ему средний палец, выхожу. Сквозь двери я слышу, как он хохочет.
Глава 4
Остаток ночи прошел спокойно, и, пользуясь возможностью, я успеваю подремать раз или два между составление диаграмм показателей пациентов и встреч с их родными в ER. И это очень хорошо, потому что есть ощущение, в свете грядущего мне понадобится вся моя энергия и остроумие.
Где-то за полчаса до конца работы я иду в комнату отдыха фельдшеров. Сквозь маленькое окошко в двери вижу Кори, который, склонившись над столом, пишет что-то на клочке бумаги. В комнате видно мерцание экрана телевизора и двухъярусную кровать. Я даже не подозревал, насколько тут требуется ремонт, или как паршиво, что мы, врачи, не видим причин заходить сюда.
Я тихо стучу в дверь и вздрагиваю, когда он так быстро поднимает голову, что ударяется ею об старую настольную лампу.
– Извини, у меня нет твоего номера, – говорю я. – Голова в порядке?
Он отмахивается.
– Нормально. И у меня нет мобильного. Ты можешь звонить по телефону скорой, – он жестом показывает в сторону старого черного кнопочного телефона, его близнец стоит в моей ординаторской.
Я пожимаю плечами и замечаю, что он, скомкав только что написанное, бросил это в мусорную корзину рядом со столом. Я выразительно смотрю в ту сторону, но спрашивать не хочу. В конце концов, меня это не касается.
– Я писал тебе записку, – тихо говорит он. – Чтобы по пути домой оставить у сестер.
Я хмурюсь.
– Разве мы не договорились жить в одном доме?
– Ну да… Но я не совсем уверен. Ты меня толком не знаешь. Не хочу проблем между нами, Бен.
– Интуиция мне подсказывает, все будет хорошо. И считай, что тебе повезло, когда я предложил тебе жить со мной. Я не часто… думаю о ком-то, кроме себя, – я жду в молчании, и тут меня осеняет неуютная мысль. – Боже, ты же, наверное, просто не хочешь? А я ставлю тебя в неловкое положение, заставляя тебя делать то, чего ты не хочешь? Ты ведь и меня толком не знаешь.
– Нет, – он решительно качает головой. – Точно нет. Я действительно ценю твое предложение. Просто… ты не все обо мне знаешь, и это может тебе не понравиться. И я не хочу, чтобы ты меня возненавидел. Это мой шанс начать новую жизнь, не хочу его испортить.
Боль в его глазах искренняя, и у меня в горле образовался комок. Не люблю смотреть на людскую боль.
– Слушай… – я подхожу ближе и опираюсь бедром о стол. – Мне не нравится, что ты живешь в том мотеле, ладно? Давай остановимся на этом. Живи в домике у бассейна и, если хочешь, сделай вид, что меня поблизости вообще нет. Я не стану лезть в твои дела, пока там нет ничего противозаконного или ты не испортишь имущество. То есть если ты станешь толкать наркоту у меня на заднем дворе, или же я в шкафу найду хлороформ и пакетик с белым порошком, тогда у нас появятся проблемы. А так – все в порядке.
– Ну, у меня не сильно выйдет притворяться, что тебя нет поблизости, потому что мы разделим твою девушку, так ведь? – его улыбка вернулась, и я успокоился.
– Давай по машинам. И поезжай за мной.
Он расплывается в широкой слащавой улыбке.
– Ты сначала позвонила Кори? Ночью? Ты охренела, Кристина?
По крайней мере, у нее хватает совести выглядеть смущенной.
– Ох… Я просто хотела спросить, не сказал ли ты ему чего. Если ты решил.
– Крис… – пробежавшись пальцами по волосам, я бросаю недовольный взгляд в сторону Кори, выражение лица которого отражает мое. – Ты действительно этого хочешь, да?
– Да, – отвечает она. – И ты знаешь, какой назойливой я могу быть, когда не получаю то, чего сильно хочу.
– Это уже понятно, – произнес себе под нос Кори.
– Что ж, я уже из кожи вон лезу и пожертвовала собственной гордостью, попросив вас, так что обратного пути нет. Даже не думай обращать это в шутку, – ее голос так напряжен, что на мгновение я решил, он вот-вот расплачется. – Если не решить сейчас, я уже не найду мужества попросить кого-нибудь снова.
Я оглядываюсь на Кори, но выражение его лица нечитаемое. Сам же чувствую себя более чем неловко, потому что мне приходится говорить за нас обоих, но Кристина в ожидании ответа смотрит на меня.
– Черт, – я снова провожу рукой по волосам. Это самое безбашенное, что я когда-либо говорил: – Я не против, если он тоже. И если мы будем ублажать тебя, как на том видео.
Мы оба смотрим на Кори, но его лицо по-прежнему, будто маска.
– Ну давай, – беззаботно говорит он и улыбается.
– Обожаю эти ямочки, – говорит Кристина. После чего подходит ко мне и обнимает меня за шею. – Ты делаешь меня очень счастливой, дорогой. Эта фантазия сбылась. Спасибо, что ты достаточно уверен в собственной мужественности и согласился.
Она прижимается своим ртом к моему и скользит языком по моим губам, дразня и раскрывая их. Я неохотно впускаю его. Целовать ее у Кори на глазах ощущается странно. Но если уж я согласился трахнуть ее у него на глазах и еще видеть, как трахает ее он, то, наверное, я немного опоздал изображать скромняжку.
Я отталкиваю ее на расстоянии вытянутой руки.
– Я не уверен, что понимаю правила. Как это все будет происходить?
Она смеется.
– Не обязательно должно быть по правилам, Бен. Это секс. Пусть все будет естественно.
Я выдаю какой-то хриплый звук, который предполагался быть смешком.
– Ну это же твоя фантазия, а не моя. Все это не слишком естественно для меня.
– Бен, ты обычно такой… агрессивный. Ты всегда главный и делаешь со мной много всего потрясающего в постели. Я это люблю в тебе. На самом деле, ты единственный, благодаря кому я набралась мужества попросить об этом, – она смотрит в сторону. – И я на полном серьезе думала, ты будешь более открыт к такому.
– Я тоже так думал, – признаюсь я. – Не знаю, что со мной. Ты права, это мечта наяву. Групповой секс… Да кто не дрочил на эту фантазию хотя бы раз? Но кто-нибудь рассказывал, как это будет ощущаться? Да никто. Порно-ролики, эротические романы, истории тех, кто попробовал… Нигде не упоминается о неловкости.
– Ну, я вообще не чувствую неловкости, – говорит Кристина. – Просто хочу вас обоих.
– Я чувствую, – тихо отзывается Кори из своего угла. – Я чувствую эту неловкость, Бен. Так что ты не один.
Он медленно приближается к нам, где мы все еще стоим лицом друг к другу, и я держу руки у нее на плечах.
– Правда?
Понимание, что он ощущает то же самое, что и я, наполняет облегчением и странным чувством товарищества.
Он кивает, встает позади Кристины, и, сняв с нее пальто, бросает его на ближайший стул. Затем медленно приподнимает свои невероятно сильные загорелые руки и обхватывает ее грудь сквозь топ пижамы. Приоткрыв рот, она закрывает глаза. Ясно видно, насколько она возбуждена от его прикосновений. Кори не отводит от меня взгляд, будто оценивая мою реакцию.
Мой член до сих пор был не особенно заинтересован, но от вида его рук на ней, как он дразнит соски сквозь шелк, он встал в полную силу.
Кори перемещает одну руку к ее челюсти и откидывает ее голову назад, открывая горло и предлагая его мне.
– Оставь метку, – его голос грубый от страсти, взгляд голубых глаз властный.
Я прижимаюсь ртом к чувствительному местечку в ямке на ключицей и кусаю, ощущая, как меня наполняет темная сила и что я касаюсь ее так впервые. Она громко стонет и дрожит, когда я всасываю кожу, заставляя приливать кровь к поверхности; я такое не делал со времен старших классов. Скорее чувствую, нежели вижу, как Кори делает то же самое с другой стороны, что делает мой член тверже камня. Мы с ним партнеры в этой порочной игре.
Кристина вскрикивает от боли или экстаза, а может, от того и другого, и извивается в наших объятиях. Я отступаю, чувствуя, как прилившая к паху кровь, опустошила мозг и рассудок. Кори тоже отодвигается, и мы обмениваемся многозначительными взглядами. Его взгляд тяжелый и полный желания. И у меня внезапно возникла настойчивая потребность посмотреть на его штаны: так же ли он завелся, как и я, – но я этого не делаю. Да и не нужно. По его лицу я вижу, что это так.
– Считай это нашим заверением, – полушепотом говорит он Кристине, которая выглядит так, словно у нее отказали колени. Ведет ее в маленькую ванную, включает свет и показывает ей ее саму в зеркале, поворачивая голову сначала вправо, затем влево. Продолговатые кроваво-красные пятна портят совершенство ее алебастровой кожи; мое более яркое и расположено чуть выше, чем Кори. – Эти метки означат, что мы оба тебя трахнем. Одновременно. И каждый раз, когда ты будешь их ощущать, видеть или думать, – будешь помнить о том, что мы собираемся сделать.
Ее глаза округляются, и она кладет руку на горло.
– А теперь уходи, – хрипло говорит он. – И не звони никому из нас. Когда будем готовы, мы сами тебя найдем.
Кивнув, она выходит из ванной на подкашивающихся ногах, останавливается надеть пальто и уходит. Ни я, ни Кори не делаем и шага, чтобы помочь ей. А когда закрывает за собой дверь, она даже не оглядывается.
Едва она уходит, Кори прокашливается и резко садится на стул, поправив штаны. Все еще не гладя в его сторону, краем глаза я замечаю, как он смотрит в направлении моего паха и тут же отворачивается. Я подрываюсь сделать еще кофе, лишь скрыть доказательство своего возбуждения. После ухода Кристины стояк уже неуместен. К сожалению, кажется, что ему на это плевать.
– Еще кофе? – сдавленно выдаю я.
Чертовы предательские голосовые связки.
– Да, конечно, – он скрещивает руки на столе и кладет на них голову, пока я наливаю кофе.
– Ты устал? – я ставлю перед ним чашку кофе, и он берет ее и делает глоток.
– Устал? – он саркастически улыбается. Не знаю, что она означает, и боюсь спросить. – Нет, Бен, я не устал. Даже рядом не валялось. А ты?
Он откидывается на спинку стула, лениво расставив ноги в стороны. Его синяя униформа плотно сидит на его мускулистой груди, а кромки рукавов врезаются в бицепсы. Больничная форма явно не создавалась на мужчин с такими пропорциями.
Его рука опускается ему на бедро, и, проследив взглядом за этим движением, я обнаруживаю, что штаны не скрывают его все еще сильного возбуждения. И он даже не пытается спрятать эту выпуклость, от которой у меня пересохло во рту.
Господи, он что, не носит нижнее белье?
Подняв взгляд, я вижу, как он, прищурившись, спокойно смотрит на меня, и тут же понимаю: он поймал меня за подсматриванием. Это самый страшный кошмар для натурала, и я отворачиваюсь, сделав вид, что вожусь с кофейником, лишь бы избежать неловкости момента.
– Мне трудно заставить себя быть таким же открытым по поводу всего этого, как и ты, – говорю я. – Ты такой легкий в общении, а я… Ну, я пережевываю всех и выплевываю, как и говорят.
– Меня еще нет.
– Все впереди. Тебе трудно понять, каково это – быть таким необщительным, когда все вокруг настолько напуганы, что ходят как по струнке. С тобой же всем легко, потому что люди, всего лишь глядя на тебя, получают дозу долбанного эндорфина, – вылив свой недопитый кофе в раковину, я вешаю на шею стетоскоп. Черт, да все, что тебе нужно сделать, – это щелкнуть пальцами, и Кристина тут же меня бросит. Конечно, в этот момент мне немного по барабану.
Не шевелясь, Кори смотрит на меня. Его голубые глаза дырявят меня насквозь, и я чувствую, что выставил себя жутким мудаком.
– Извини, – говорю я. – Стоило попридержать своим чувства. Я лучше снова вернусь к имиджу крутого парня.
– Значит, говоришь, от одного взгляда на меня впрыскивается эндорфин? – размышляет Кори с улыбкой, будто не обратив внимания на мой срыв только что. – Значит, выходит, ты думаешь, я чертовски горяч?
– Да пошел ты, Кори! – рычу я и, продемонстрировав ему средний палец, выхожу. Сквозь двери я слышу, как он хохочет.
Глава 4
Остаток ночи прошел спокойно, и, пользуясь возможностью, я успеваю подремать раз или два между составление диаграмм показателей пациентов и встреч с их родными в ER. И это очень хорошо, потому что есть ощущение, в свете грядущего мне понадобится вся моя энергия и остроумие.
Где-то за полчаса до конца работы я иду в комнату отдыха фельдшеров. Сквозь маленькое окошко в двери вижу Кори, который, склонившись над столом, пишет что-то на клочке бумаги. В комнате видно мерцание экрана телевизора и двухъярусную кровать. Я даже не подозревал, насколько тут требуется ремонт, или как паршиво, что мы, врачи, не видим причин заходить сюда.
Я тихо стучу в дверь и вздрагиваю, когда он так быстро поднимает голову, что ударяется ею об старую настольную лампу.
– Извини, у меня нет твоего номера, – говорю я. – Голова в порядке?
Он отмахивается.
– Нормально. И у меня нет мобильного. Ты можешь звонить по телефону скорой, – он жестом показывает в сторону старого черного кнопочного телефона, его близнец стоит в моей ординаторской.
Я пожимаю плечами и замечаю, что он, скомкав только что написанное, бросил это в мусорную корзину рядом со столом. Я выразительно смотрю в ту сторону, но спрашивать не хочу. В конце концов, меня это не касается.
– Я писал тебе записку, – тихо говорит он. – Чтобы по пути домой оставить у сестер.
Я хмурюсь.
– Разве мы не договорились жить в одном доме?
– Ну да… Но я не совсем уверен. Ты меня толком не знаешь. Не хочу проблем между нами, Бен.
– Интуиция мне подсказывает, все будет хорошо. И считай, что тебе повезло, когда я предложил тебе жить со мной. Я не часто… думаю о ком-то, кроме себя, – я жду в молчании, и тут меня осеняет неуютная мысль. – Боже, ты же, наверное, просто не хочешь? А я ставлю тебя в неловкое положение, заставляя тебя делать то, чего ты не хочешь? Ты ведь и меня толком не знаешь.
– Нет, – он решительно качает головой. – Точно нет. Я действительно ценю твое предложение. Просто… ты не все обо мне знаешь, и это может тебе не понравиться. И я не хочу, чтобы ты меня возненавидел. Это мой шанс начать новую жизнь, не хочу его испортить.
Боль в его глазах искренняя, и у меня в горле образовался комок. Не люблю смотреть на людскую боль.
– Слушай… – я подхожу ближе и опираюсь бедром о стол. – Мне не нравится, что ты живешь в том мотеле, ладно? Давай остановимся на этом. Живи в домике у бассейна и, если хочешь, сделай вид, что меня поблизости вообще нет. Я не стану лезть в твои дела, пока там нет ничего противозаконного или ты не испортишь имущество. То есть если ты станешь толкать наркоту у меня на заднем дворе, или же я в шкафу найду хлороформ и пакетик с белым порошком, тогда у нас появятся проблемы. А так – все в порядке.
– Ну, у меня не сильно выйдет притворяться, что тебя нет поблизости, потому что мы разделим твою девушку, так ведь? – его улыбка вернулась, и я успокоился.
– Давай по машинам. И поезжай за мной.
Он расплывается в широкой слащавой улыбке.