– Нет, не знаю. Однажды меня спрашивал о нем Кори, но ответить мне было нечего.
– О, правда? – удивленно спрашивает он и взглядом окидывает комнату. – А где он? Не хочу рассказывать эту историю дважды.
Я замечаю его в противоположном конце гостиной, окруженного женщинами, как и всегда, впрочем. К бедняге вечно пристают. Он снял пиджак и закатал рукава рубашки, от чего стал выглядеть еще привлекательно. От него не отходит Элли, публично забронировав рядом с ним место лучшей подруги. И я удивлен, увидев с другой стороны стоящую рядом с ним Джули. Я рад, что после приключения в домике у бассейна, которое вполне можно было понять неправильно, она по-прежнему хорошо к нему относится.
Когда я тихо подхожу сзади нее, она оборачивается и обнимает меня.
– Бен, а ты где был? Ты должен нас развлекать, – она говорит немного невнятно.
Я пожимаю плечами.
– Кажется, все и сами неплохо справляются. Я из тех, кому нравится наблюдать из-за кулис.
Взглянув на меня, Кори подмигивает, и от воспоминаний, чем именно мы занимались в спальне наверху меньше часа назад я мгновенно ощущаю, как тянет в паху. А когда он осторожно переминается с ноги на ногу, я понимаю, что его мысли идут в том же направлении.
Во время образовавшейся паузы в беседе я наклоняюсь к нему и говорю на ухо:
– Тебя зовет Опоссум, чтобы рассказать, что означает его прозвище.
– Правда? – он искренне удивлен этой новостью. – Я думал, он скорее подскажет мне кратчайший путь вон из города.
Схватив его за рукав, я притягиваю его к себе.
– Не надо так. Он просто привык всех оберегать. Конечно, можешь мне не верить, но он специально попросил меня, чтобы я тебя привел.
Когда мы идем через всю комнату, я держу руку на пояснице Кори. Это совершенно естественный жест, появившийся в результате нашей возрастающей близости, и если бы не взгляды нескольких человек, я бы не обратил внимания на него. Но вместо того, чтобы поспешно засунуть руки в карманы или начать целовать знакомых дам, или сделать что-то еще столь же убогое, я обнял его за талию и большим пальцем нырнул за пояс его брюк.
Кори смотрит на меня, округлив глаза от шока, но потом расплывается в широченной улыбке.
– Не уверен, но кажется, я тебе нравлюсь, док, – он скользит своими пальцами по моим, после чего накрывает мою руку своей ладонью. От такого простого жеста и ощущения единства у меня начинает кружиться голова.
– Еще не уверен? Ладно, тогда удвою усилия.
К моменту, как мы подошли к Опоссуму, он опрокинул в себя еще бокал шампанского. Боюсь, кое-кому придется вызывать такси до дома. На самом деле, тут оно много кому может понадобиться, вот только сомневаюсь, что в Блэквуде имеется больше пары машин. В следующий раз (я так полагаю, это будет День Святого Валентина) нужно будет организовать все получше и нанять водителей. Раньше я иронизировал по поводу этого праздника, который своими призывами к гиперпотреблению ничего, кроме депрессии не вызывает, но сейчас уже вижу розовые гирлянды над фрамугами и подносы с пирожными в форме сердечек.
Куда только не заводят изменения в личной жизни.
– Парни, вы сегодня просто превзошли сами себя, – говорит Опоссум уже слегка навеселе. – Обычно я не такой расслабленный, но сейчас это даже приятно. А ты должен гордиться таким количеством гостей. Что показывает, как много у тебя друзей.
– Ага, – с ухмылкой отвечаю я. – Хотя по большей части они, наверное, просто хотели взглянуть, что я сделал с домом.
Он усмехается.
– Не сомневаюсь, что несколько таких найдется.
– Я вот, например, тут ради бесплатной еды и выпивки, – заявляет Кори.
Словно только что его заметив, Опоссум протягивает ему руку.
– Рад тебя видеть, парень. Мне жаль из-за произошедшего с тем частным сыщиком… И извини за то, что сказал тебе. Ничего личного, сам понимаешь. И я вижу, что вам обоим не нужны мои советы. Хотя я и не думал, что вы их хотели.
– Ну разве что в течение минут десяти, – говорю я.
Опоссум кивает.
– Не сомневаюсь. Будь я азартным, поставил бы на то, что вы оба все уже уладили.
Кори удивленно таращится на него.
– С чего это вы так решили?
– Ведь ты еще жив, – отвечает Опоссум и делает эффектную паузу. – Тем утром, когда ты исчез и устроил переполох, я решил проехать мимо дома, чтобы все тут проверить. Когда увидел бронированный внедорожник, у меня в голове завопила сирена, а когда пробил номера, кровь застыла в жилах. Не хотелось бы конфликтовать с кем-то настолько могущественным, если ты понимаешь, о чем я. Особенно если учесть появление трупа после его отъезда из города.
– Что? – спрашиваем мы с Кори хором.
– Я про одного тощенького ублюдка, накаченного свинцом рядом с одним захолустным клубом. По пуле в каждой руке, шесть в голове и одна в паху – интересный штрих. Появились власти Атланты. Втихую увезли труп, но я и так знаю достаточно, чтобы не нуждаться в ответах на вопросы.
Кори смотрит в пол.
– Алистер… Несчастный придурок так и не понял, куда влез.
– Просто скажи мне, что мы не пороге войны с мафией, – допив остатки шампанского, Опоссум ставит свой бокал на столик у себя за спиной.
– Это все недоразумение, – уверяю я его. – Виновный понес наказание. А Кори с этим не имеет ничего общего. Теперь давай про твое прозвище. Мы тут умираем от желания знать.
– Я считаю, это ужасно, что до сих пор Бен не поинтересовался этим, – говорит Кори. – Какой из него тогда друг?
– Эй, я был ребенком, когда познакомился с ним. И был уверен, что у Опоссума такое имя с рождения. Вообще-то, я слышал и более странные имена.
– Если вы оба заткнетесь, я расскажу, – усмехнувшись, перебивает нас Опоссум. – Так вот, моя бабушка была прачкой. Я помогал ей со стиркой, но однажды устал и заснул на траве рядом с корзиной белья, а она меня не разбудила. Несколько раз услышав, как она рассказывала об этом, я вот что придумал: когда не хотел что-то делать, делал вид, что заснул – как опоссум, притворяющийся мертвым в случае опасности. С тех пор она и стала называть меня Опоссумом.
Я таращусь на него, раскрыв рот. Кори стоит ровно с таким же выражением лица.
– Ого, как прозаично. Я-то надеялся, мы услышим что-нибудь про атаку гризли, про убийства, или про поломанные кости… Ну, что-нибудь захватывающее. Тебе нужно приукрасить историю, прежде чем еще раз рассказывать.
– Поцелуй меня в задницу, белый мальчик. Куда запропастилось это шампанское? Уже почти полночь.
Когда Опоссум идет искать выпивку, я смотрю на часы. Точно, до нового года осталось три минуты. Схватив Кори за руку, я тащу его через гостиную, выключаю музыку и нахожу шотландскую песню «Auld Lang Syne». А давно заброшенная караоке-система превращается в способ связи.
Кори находит нам по бокалу шампанского, пока я включаю микрофон, подхожу к камину и пытаюсь привлечь всеобщее внимание.
– Эй, ребята, прошу прощения… но уже почти полночь, и прежде чем настанет этот важный момент, я хочу сказать пару слов.
– У-у-у, раздевайся давай! – кричит Джули под дружный смех и улюлюканье.
Заметив ее в толпе, я поддаюсь желанию ответить ей должным образом.
– Так, ладно, кто-нибудь, проследите, чтобы она больше не подходила к выпивке. Ей уже достаточно.
В ответ раздается еще больше хохота, и становится понятно, что тогда большинству наших гостей тоже нужно закрыть доступ к выпивке. Хотя все замечательно. Все веселятся, и, насколько я знаю, никого не стошнило на мои ковры.
К Джули подходит Элли и обнимает ее за плечи.
– Я позабочусь о ней, Бен, – она не совсем в состоянии позаботиться о ком бы то ни было, но от замечаний я, пожалуй, воздержусь.
– Спасибо, Элли. Теперь вернемся все-таки к заявленной паре слов… Я не большой профи по части произнесения речей, но – поехали, – протянув мне бокал, Кори встает рядом со мной и делает глоток шампанского. – Я люблю этот город и жителей. Очень. И не думаю, что говорил вам это достаточно часто. Я имел честь заботиться о вас и членах ваших семей, и ценю вашу веру в меня. Недавно мне дали понять, что я недружелюбный, холодный и…
– Асоциальный, – кричит Джули, а Элли громко на нее шикает. Кори хихикает, повернувшись спиной к толпе, чтобы не привлекать к себе внимание.
– Спасибо за подсказку, Джули, – улыбнувшись, я поднимаю вверх большой палец. – В любом случае, я хотел бы извиниться за асоциальное поведение. Вы должны знать, что это все из-за моей неуверенности. Эта вечеринка – мой первый шаг к сближению, к желанию быть частью общества. И этот шаг – первый из многих. Спасибо вам огромное, что пришли.
Все аплодируют и свистят, а я даже не хочу сопротивляться и признать, что мне это нравится. Кто ж знал, что от всей души произносить дрянные речи – это настолько ценится?
– Обратный отсчет! – кричит Кори. Я передаю ему микрофон, и он смеется. – Ой… Восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один! С Новым годом!
Я включаю заготовленную песню. Все кричат, свистят, поздравляют друг друга. Пары целуются.
Повернувшись к Кори, я забираю бокал из его рук и ставлю его на каминную полку. Он выглядит смущенно, когда я подаюсь вперед и мягко его целую, на секунду нырнув языком в его рот, чтобы попробовать вкус шампанского.
– С Новым годом, – шепчу я.
– Док, хочу отдать тебе должное. Твой каминг-аут всем каминг-аутам каминг-аут. Зрители, музыка и так далее.
Я оглядываюсь на гостей. Кто-то все еще целуется, кто-то самозабвенно пьет, а кто-то таращится на нас с нескрываемым шоком. Я просто улыбаюсь и вновь поворачиваюсь к Кори.
– Кто-то из них удивлен, но они привыкнут. А если нет… ну и хер с ними.
Обняв меня за шею, Кори притягивает меня к себе и прижимается своим лбом к моему.
– Ты себе даже представить не можешь, как много для меня значит то, что ты сейчас сделал. Ты заявил обо мне у всех на глазах. Потому что тем, кого сегодня тут нет, уже завтра все расскажут, я тебе гарантирую.
– Ага, и я рад. Притворяться было бы в разы труднее. Хочу, чтобы весь Блэквуд знал, что именно я к тебе чувствую, потому что я горжусь этим, Кори. И потом, я больше не выдержу, если какая-нибудь женщина снова залезет к тебе в штаны. Они должны знать, что ты принадлежишь мне, – я поздновато понял, что сейчас сказал. Он чудом избежал рабства, а я тут стою и заявляю о правах собственности. – Прости меня. Это было бестактно – говорит такое после всего, через что ты прошел. Я не имел в виду…
– Замолчи, Бен. Я прекрасно понимаю, что ты имел в виду, и по отношению к тебе чувствую то же самое. Пусть ты и не купил меня, но я все равно твой.
Не убирая руки с моей шеи, Кори касается моих губ своими, и внезапно кажется, что мы в этой гостиной одни. Всего остального будто не существует. Людей, забот, стресса… И все, что осталось, – это два человека с непростой судьбой у каждого, которые сделали выбор стать единым целом. Если и есть что-то, усвоенное мной благодаря этому опыту, – так это что жить в угоду другим значит похоронить себя заживо. Я уже просто не готов так жить.
Когда я наклоняюсь, чтобы углубить поцелуй, мне в голову приходит еще одна мысль. Все эти разговоры об обладании Кори скрыли тот факт, что я принадлежу ему со дня нашего знакомства. И знаете, что? Мне это чертовски нравится.
Конец
– О, правда? – удивленно спрашивает он и взглядом окидывает комнату. – А где он? Не хочу рассказывать эту историю дважды.
Я замечаю его в противоположном конце гостиной, окруженного женщинами, как и всегда, впрочем. К бедняге вечно пристают. Он снял пиджак и закатал рукава рубашки, от чего стал выглядеть еще привлекательно. От него не отходит Элли, публично забронировав рядом с ним место лучшей подруги. И я удивлен, увидев с другой стороны стоящую рядом с ним Джули. Я рад, что после приключения в домике у бассейна, которое вполне можно было понять неправильно, она по-прежнему хорошо к нему относится.
Когда я тихо подхожу сзади нее, она оборачивается и обнимает меня.
– Бен, а ты где был? Ты должен нас развлекать, – она говорит немного невнятно.
Я пожимаю плечами.
– Кажется, все и сами неплохо справляются. Я из тех, кому нравится наблюдать из-за кулис.
Взглянув на меня, Кори подмигивает, и от воспоминаний, чем именно мы занимались в спальне наверху меньше часа назад я мгновенно ощущаю, как тянет в паху. А когда он осторожно переминается с ноги на ногу, я понимаю, что его мысли идут в том же направлении.
Во время образовавшейся паузы в беседе я наклоняюсь к нему и говорю на ухо:
– Тебя зовет Опоссум, чтобы рассказать, что означает его прозвище.
– Правда? – он искренне удивлен этой новостью. – Я думал, он скорее подскажет мне кратчайший путь вон из города.
Схватив его за рукав, я притягиваю его к себе.
– Не надо так. Он просто привык всех оберегать. Конечно, можешь мне не верить, но он специально попросил меня, чтобы я тебя привел.
Когда мы идем через всю комнату, я держу руку на пояснице Кори. Это совершенно естественный жест, появившийся в результате нашей возрастающей близости, и если бы не взгляды нескольких человек, я бы не обратил внимания на него. Но вместо того, чтобы поспешно засунуть руки в карманы или начать целовать знакомых дам, или сделать что-то еще столь же убогое, я обнял его за талию и большим пальцем нырнул за пояс его брюк.
Кори смотрит на меня, округлив глаза от шока, но потом расплывается в широченной улыбке.
– Не уверен, но кажется, я тебе нравлюсь, док, – он скользит своими пальцами по моим, после чего накрывает мою руку своей ладонью. От такого простого жеста и ощущения единства у меня начинает кружиться голова.
– Еще не уверен? Ладно, тогда удвою усилия.
К моменту, как мы подошли к Опоссуму, он опрокинул в себя еще бокал шампанского. Боюсь, кое-кому придется вызывать такси до дома. На самом деле, тут оно много кому может понадобиться, вот только сомневаюсь, что в Блэквуде имеется больше пары машин. В следующий раз (я так полагаю, это будет День Святого Валентина) нужно будет организовать все получше и нанять водителей. Раньше я иронизировал по поводу этого праздника, который своими призывами к гиперпотреблению ничего, кроме депрессии не вызывает, но сейчас уже вижу розовые гирлянды над фрамугами и подносы с пирожными в форме сердечек.
Куда только не заводят изменения в личной жизни.
– Парни, вы сегодня просто превзошли сами себя, – говорит Опоссум уже слегка навеселе. – Обычно я не такой расслабленный, но сейчас это даже приятно. А ты должен гордиться таким количеством гостей. Что показывает, как много у тебя друзей.
– Ага, – с ухмылкой отвечаю я. – Хотя по большей части они, наверное, просто хотели взглянуть, что я сделал с домом.
Он усмехается.
– Не сомневаюсь, что несколько таких найдется.
– Я вот, например, тут ради бесплатной еды и выпивки, – заявляет Кори.
Словно только что его заметив, Опоссум протягивает ему руку.
– Рад тебя видеть, парень. Мне жаль из-за произошедшего с тем частным сыщиком… И извини за то, что сказал тебе. Ничего личного, сам понимаешь. И я вижу, что вам обоим не нужны мои советы. Хотя я и не думал, что вы их хотели.
– Ну разве что в течение минут десяти, – говорю я.
Опоссум кивает.
– Не сомневаюсь. Будь я азартным, поставил бы на то, что вы оба все уже уладили.
Кори удивленно таращится на него.
– С чего это вы так решили?
– Ведь ты еще жив, – отвечает Опоссум и делает эффектную паузу. – Тем утром, когда ты исчез и устроил переполох, я решил проехать мимо дома, чтобы все тут проверить. Когда увидел бронированный внедорожник, у меня в голове завопила сирена, а когда пробил номера, кровь застыла в жилах. Не хотелось бы конфликтовать с кем-то настолько могущественным, если ты понимаешь, о чем я. Особенно если учесть появление трупа после его отъезда из города.
– Что? – спрашиваем мы с Кори хором.
– Я про одного тощенького ублюдка, накаченного свинцом рядом с одним захолустным клубом. По пуле в каждой руке, шесть в голове и одна в паху – интересный штрих. Появились власти Атланты. Втихую увезли труп, но я и так знаю достаточно, чтобы не нуждаться в ответах на вопросы.
Кори смотрит в пол.
– Алистер… Несчастный придурок так и не понял, куда влез.
– Просто скажи мне, что мы не пороге войны с мафией, – допив остатки шампанского, Опоссум ставит свой бокал на столик у себя за спиной.
– Это все недоразумение, – уверяю я его. – Виновный понес наказание. А Кори с этим не имеет ничего общего. Теперь давай про твое прозвище. Мы тут умираем от желания знать.
– Я считаю, это ужасно, что до сих пор Бен не поинтересовался этим, – говорит Кори. – Какой из него тогда друг?
– Эй, я был ребенком, когда познакомился с ним. И был уверен, что у Опоссума такое имя с рождения. Вообще-то, я слышал и более странные имена.
– Если вы оба заткнетесь, я расскажу, – усмехнувшись, перебивает нас Опоссум. – Так вот, моя бабушка была прачкой. Я помогал ей со стиркой, но однажды устал и заснул на траве рядом с корзиной белья, а она меня не разбудила. Несколько раз услышав, как она рассказывала об этом, я вот что придумал: когда не хотел что-то делать, делал вид, что заснул – как опоссум, притворяющийся мертвым в случае опасности. С тех пор она и стала называть меня Опоссумом.
Я таращусь на него, раскрыв рот. Кори стоит ровно с таким же выражением лица.
– Ого, как прозаично. Я-то надеялся, мы услышим что-нибудь про атаку гризли, про убийства, или про поломанные кости… Ну, что-нибудь захватывающее. Тебе нужно приукрасить историю, прежде чем еще раз рассказывать.
– Поцелуй меня в задницу, белый мальчик. Куда запропастилось это шампанское? Уже почти полночь.
Когда Опоссум идет искать выпивку, я смотрю на часы. Точно, до нового года осталось три минуты. Схватив Кори за руку, я тащу его через гостиную, выключаю музыку и нахожу шотландскую песню «Auld Lang Syne». А давно заброшенная караоке-система превращается в способ связи.
Кори находит нам по бокалу шампанского, пока я включаю микрофон, подхожу к камину и пытаюсь привлечь всеобщее внимание.
– Эй, ребята, прошу прощения… но уже почти полночь, и прежде чем настанет этот важный момент, я хочу сказать пару слов.
– У-у-у, раздевайся давай! – кричит Джули под дружный смех и улюлюканье.
Заметив ее в толпе, я поддаюсь желанию ответить ей должным образом.
– Так, ладно, кто-нибудь, проследите, чтобы она больше не подходила к выпивке. Ей уже достаточно.
В ответ раздается еще больше хохота, и становится понятно, что тогда большинству наших гостей тоже нужно закрыть доступ к выпивке. Хотя все замечательно. Все веселятся, и, насколько я знаю, никого не стошнило на мои ковры.
К Джули подходит Элли и обнимает ее за плечи.
– Я позабочусь о ней, Бен, – она не совсем в состоянии позаботиться о ком бы то ни было, но от замечаний я, пожалуй, воздержусь.
– Спасибо, Элли. Теперь вернемся все-таки к заявленной паре слов… Я не большой профи по части произнесения речей, но – поехали, – протянув мне бокал, Кори встает рядом со мной и делает глоток шампанского. – Я люблю этот город и жителей. Очень. И не думаю, что говорил вам это достаточно часто. Я имел честь заботиться о вас и членах ваших семей, и ценю вашу веру в меня. Недавно мне дали понять, что я недружелюбный, холодный и…
– Асоциальный, – кричит Джули, а Элли громко на нее шикает. Кори хихикает, повернувшись спиной к толпе, чтобы не привлекать к себе внимание.
– Спасибо за подсказку, Джули, – улыбнувшись, я поднимаю вверх большой палец. – В любом случае, я хотел бы извиниться за асоциальное поведение. Вы должны знать, что это все из-за моей неуверенности. Эта вечеринка – мой первый шаг к сближению, к желанию быть частью общества. И этот шаг – первый из многих. Спасибо вам огромное, что пришли.
Все аплодируют и свистят, а я даже не хочу сопротивляться и признать, что мне это нравится. Кто ж знал, что от всей души произносить дрянные речи – это настолько ценится?
– Обратный отсчет! – кричит Кори. Я передаю ему микрофон, и он смеется. – Ой… Восемь, семь, шесть, пять, четыре, три, два, один! С Новым годом!
Я включаю заготовленную песню. Все кричат, свистят, поздравляют друг друга. Пары целуются.
Повернувшись к Кори, я забираю бокал из его рук и ставлю его на каминную полку. Он выглядит смущенно, когда я подаюсь вперед и мягко его целую, на секунду нырнув языком в его рот, чтобы попробовать вкус шампанского.
– С Новым годом, – шепчу я.
– Док, хочу отдать тебе должное. Твой каминг-аут всем каминг-аутам каминг-аут. Зрители, музыка и так далее.
Я оглядываюсь на гостей. Кто-то все еще целуется, кто-то самозабвенно пьет, а кто-то таращится на нас с нескрываемым шоком. Я просто улыбаюсь и вновь поворачиваюсь к Кори.
– Кто-то из них удивлен, но они привыкнут. А если нет… ну и хер с ними.
Обняв меня за шею, Кори притягивает меня к себе и прижимается своим лбом к моему.
– Ты себе даже представить не можешь, как много для меня значит то, что ты сейчас сделал. Ты заявил обо мне у всех на глазах. Потому что тем, кого сегодня тут нет, уже завтра все расскажут, я тебе гарантирую.
– Ага, и я рад. Притворяться было бы в разы труднее. Хочу, чтобы весь Блэквуд знал, что именно я к тебе чувствую, потому что я горжусь этим, Кори. И потом, я больше не выдержу, если какая-нибудь женщина снова залезет к тебе в штаны. Они должны знать, что ты принадлежишь мне, – я поздновато понял, что сейчас сказал. Он чудом избежал рабства, а я тут стою и заявляю о правах собственности. – Прости меня. Это было бестактно – говорит такое после всего, через что ты прошел. Я не имел в виду…
– Замолчи, Бен. Я прекрасно понимаю, что ты имел в виду, и по отношению к тебе чувствую то же самое. Пусть ты и не купил меня, но я все равно твой.
Не убирая руки с моей шеи, Кори касается моих губ своими, и внезапно кажется, что мы в этой гостиной одни. Всего остального будто не существует. Людей, забот, стресса… И все, что осталось, – это два человека с непростой судьбой у каждого, которые сделали выбор стать единым целом. Если и есть что-то, усвоенное мной благодаря этому опыту, – так это что жить в угоду другим значит похоронить себя заживо. Я уже просто не готов так жить.
Когда я наклоняюсь, чтобы углубить поцелуй, мне в голову приходит еще одна мысль. Все эти разговоры об обладании Кори скрыли тот факт, что я принадлежу ему со дня нашего знакомства. И знаете, что? Мне это чертовски нравится.
Конец
Перейти к странице: