Когда мы остаемся одни, Опоссум нарочно вздыхает.
– Не возражаете, если я присяду? – плюхнувшись на середину дивана, он обеими руками похлопывает рядом с собой. – Присоединяйтесь ко мне, мальчики.
Меня начинает мутить. Его поведение не предвещает ничего хорошего. И какое это имеет отношение к Кори?
Мы садимся по обе стороны от него, и он вытаскивает из поясной сумки фотоаппарат.
– После того как ты дал мне тот номер, я провел небольшое расследование и выяснил, что ваш не в меру любопытный друг – частный детектив.
– Что? – ошалело переспрашиваю я. – Кто может мной интересоваться?
– Он из Атланты, – Опоссум многозначительно смотрит на Кори, который начинает нервозно покусывать палец. – Этот парень все тут объехал и порасспрашивал о кое-каком фельдшере, недавно переехавшем сюда из Атланты. Он разговаривал с людьми в отеле, больнице и бог знает где еще.
Мне трудно в это поверить.
– Зачем кому-то понадобился Кори?
Опоссум пожимает плечами.
– Мне известно не больше твоего.
Мы оба сверлим взглядами Кори.
– Да не знаю я. Понятия не имею, – он выглядит задумчивым. – Есть кое-что в моей жизнь, чем я не горжусь, но я не знаю, почему у меня на хвосте детектив. Честное слово.
Опоссум включает фотоаппарат и держит его перед нами.
– Я конфисковал ее у него. И сказал, чтобы не появлялся в городе, иначе я найду способ вышвырнуть его.
На экране появляется изображение одетого в форму Кори и разговаривающего со своей тетей Дениз у дверей больницы. На следующих трех снимках он идет в больницу работать. На одном выходит из круглосуточного магазина и идет к своему припаркованному мотоциклу. Потом фото Кори у дверей его номера в мотеле. Рядом Кристина, целует его и обнимает за шею, а его руки у нее на талии.
Я в ужасе смотрю на него.
– Это не то, о чем ты подумал, Бен. Фото вырвано из контекста. Она заявилась ко мне, а я сказал ей проваливать. Я бы никогда не сделал ничего такого.
Не знаю, верить ему или нет.
– И когда это было?
Опоссум наблюдает, как наш разговор накаляется.
– Э-э, утром после того… кино… у нее дома.
– Черт, Кори, если ничего такого не было, почему ты не сказал мне?
Он снова принимается покусывать палец, глядя то на меня, то на Опоссума.
– У меня были на то причины. В основном потому, что она хреново поступила, а я не хотел, чтобы ты знал, насколько она тебя ни в грош не ставит. Можешь спросить у Элли. Несколько дней назад я рассказал ей.
– Думаю, он говорит правду, Бен, – говорит Опоссум. – Взгляни на фотографии, – он листает следующие три, на которых видно, как Кристина стоит лицом к закрытой двери. Выражение ее лица достаточно красноречивое. В качестве вишенки на торте есть фото, на котором Кристина пинает колесо своей Тойоты.
Я откидываюсь на спинку дивана. Чувствую, что мне наплевать, пыталась ли она изменить мне или нет. Просто рад, что Кори послал ее.
Но когда Опоссум кликает на следующее изображение, у меня напрочь пропадает возможность дышать. На фото клуб, Кори навалился на меня и засунул язык мне в глотку, а Элли ошалело смотрит на нас обоих. Если бы я когда-нибудь захотел вспомнить свою первую реакцию на тот поцелуй, то вот она во всей красе.
Не глядя на нас двоих, Опоссум продолжает листать фото. Мы с Кори набросились на Джули на полу в домике у бассейна. Потом Кори набросился на меня у стеклянной стены домика. Следом идет сделанное из кустов фото, когда Кори выходит из моего дома в одних джинсах. С каждой фотографией узел у меня в животе затягивается все сильнее, пока не чувствуется, как он затягивает сам себя.
– А вы, парни, были по уши в делах, да? – голос Опоссума не похож на обвиняющий, но нотка разочарования в нем точно есть. – Без понятия, чем закончится этот частный сыск, но одно я знаю точно. Если кто-то нанял такого парня, значит, жди проблем. Бен, я не хочу, чтобы ты пострадал только потому, что этот твой ковбой не в состоянии удержать пистолет в кобуре.
– Вот только не на… – начинаю я, но Кори меня перебивает.
– Он прав, Бен. Я попал в одну отстойную ситуацию, и было бы нечестно втягивать туда и тебя. И так все запутанно. Ведь какой-то мудила сел нам на хвост, снял нас на фото, забрался к тебе в дом! На задний двор. И кто знает, где еще он успел побывать. Думаю, будет лучше мне куда-нибудь съехать.
– А вот это отличная идея, – Опоссум хлопает себя по колену и убирает фотоаппарат. – Кори, извини, если я тебе нагрубил. Просто Бен один из самых уважаемых людей в городе и мой старинный друг. Я чувствую ответственность за него. А тебя я знать не знаю.
Кори молча кивает, глядя в пол. Грустно смотреть, как такой уверенный в себе человек в одно мгновение стал подавленным.
– Опоссум, могу я… – я жестом показываю на его сумку. – Могу я взять фотоаппарат еще раз просмотреть снимки? Вдруг найду какие-нибудь улики или что еще?
– Конечно, Бен, – он отдает мне его, потом крепко обнимает и уходит.
У меня нет желания искать какие-то улики, тем более что я сомневаюсь в их наличии. Я просто хочу те фото, особенно ту, с нашим первым поцелуем с Кори. У меня такое чувство, что я потеряю его навсегда, а этот снимок – все, что останется от нас.
Глава 17
Как только Опоссум уходит, Кори звонит Элли, и я слышу из соседней комнаты, как он объясняет ей ситуацию. И что возвращается в мотель.
Отчасти я хочу, чтобы он остался. А мысль о том, что он будет ночевать в том отвратительном месте, сейчас мне нравится еще меньше, чем раньше. Сейчас Кори мне гораздо ближе, и все воспринимается как гораздо более личное. С другой стороны, я не могу себе позволить быть дураком. И так в последнее время натворил достаточно глупостей – сам на себя не был похож.
Мне нужно восстановить нормальный ход жизни, какой я жил в последние пять лет после окончания университета. У меня есть моя собственная жизнь, куда не вписываются богемные геи, менаж или частные детективы.
Я попиваю холодный чай на кухне, когда туда входит Кори.
– Так. Я забронировал себе номер. Сейчас только соберу сумку, чтобы после работы на мотоцикле поехать уже прямиком туда. Мистер Патель заселит меня пораньше.
Он кладет телефон на стол.
– Ты сможешь вернуть за него деньги, ведь после покупки прошло всего пару дней?
– Не надо, – я рассеянно кручу стакан, слушая перестук льдинок друг о друга. – Оставь его себе. И пользуйся им, сколько будет нужно, ладно? На него оформлен двухгодичный контракт. И потом, это ведь подарок. Я хочу, чтобы он у тебя остался.
– Очень мило с твоей стороны, Бен, – его голос хриплый, но он тут же откашливается. – Я найду способ отблагодарить тебя. Но тогда встанет вопрос, что подарить парню, у которого все есть, – он старается поднять настроение шуткой, но от этого мне еще грустнее.
Решительно поставив стакан на стол, я поворачиваюсь к нему.
– Эй, зачем мы это делаем? Мы же не прощаемся. Это ведь временно – пока мы не поймем, что нужно тому детективу.
– Тогда почему это так похоже на прощание?
– Не знаю. Но ведь мы будем видеться на работе, помнишь?
– Ну да, – по его тону понятно, что это его не сильно утешает. Меня тоже.
– Ладно, я отчалю чуток пораньше, – говорит он. – У меня встреча с Элли в кофейне перед работой.
– Тогда увидимся на работе.
Он идет к домику у бассейна и машет мне рукой над головой, не оборачиваясь. Спустя несколько минут он выходит оттуда с сумкой на плече. На этот раз, когда я слышу рев мотора его удаляющегося мотоцикла, я не лежу подавленный в кровати, но по ощущениям это так же плохо. И снова я оказался один в своем доме, который для меня слишком большой.
***
Первое, что я делаю, приехав на работу, это проверяю, как Тайлиа. Я весь день был на телефоне, если вдруг ей станет хуже, но никто не звонил, так что я заранее знал, что она в порядке.
– Как ты себя сегодня чувствуешь, Тайлиа? – спрашиваю я, надеясь, что она уже привыкла ко мне и будет поразговорчивей.
– Хорошо, – тоненьким голоском отвечает она. – А можно мне еще игрушек?
Я оглядываю палату. У нее тут журнал детских комиксов из комнаты ожидания и пара долларовых игрушек. Это издевательство, что маленькая девочка застряла в больнице совсем без игрушек.
Я звоню на сестринский пост.
– Кто-нибудь, сходите в магазин и купите ребенку игрушек. Зайдите ко мне, я дам свою карточку.
– Доктор Харди, это вы? – голос медсестры на том конце кажется шокированным.
– Да, это я. Идите кто-нибудь сюда, возьмите мою карточку и купите все игрушки, какие подойдут для пятилетней девочки.
Когда в палату заходит медсестра, она берет карточку и выглядит нервозно.
– Какой лимит, доктор Харди? Сколько вы хотите потратить?
– Тратьте смело. Представьте, что сейчас Рождество.
– Оно уже на носу, сэр. Осталось три дня.
– Тем более, – мысль о скором празднике делает меня еще грустнее. – Часть игрушек пусть упакуют как подарки. И купи ей одежду. Что-нибудь симпатичное.
После ухода медсестры я еще какое-то время болтаю с Тайлиа. Она очень стеснительная, поэтому разговор в основном состоит из моих вопросов, на которые она почти не отвечает. Хотя я не против. Я просто хочу, чтобы она знала, что тут безопасно.
Выйдя из палаты, я звоню Бланш Кэлхун, руководителю местных органов опеки. Мы друг друга давно хорошо знаем по случаям плохого обращения с детьми, плюс я учился в одной школе с ее сыном и дочерью. Я даже ужинал в кругу ее семьи несколько раз в год.
– Я хочу, чтобы она осталась со мной, Бланш. Чтобы не возвращалась к той женщине. Дома у меня достаточно места. Что от меня потребуется для этого?
В маленьком городке, где все знают друг друга, преодолеть бюрократические проволочки куда проще. Есть надежда, что Бланш и судья Робертс будут на моей стороне.
– Не возражаете, если я присяду? – плюхнувшись на середину дивана, он обеими руками похлопывает рядом с собой. – Присоединяйтесь ко мне, мальчики.
Меня начинает мутить. Его поведение не предвещает ничего хорошего. И какое это имеет отношение к Кори?
Мы садимся по обе стороны от него, и он вытаскивает из поясной сумки фотоаппарат.
– После того как ты дал мне тот номер, я провел небольшое расследование и выяснил, что ваш не в меру любопытный друг – частный детектив.
– Что? – ошалело переспрашиваю я. – Кто может мной интересоваться?
– Он из Атланты, – Опоссум многозначительно смотрит на Кори, который начинает нервозно покусывать палец. – Этот парень все тут объехал и порасспрашивал о кое-каком фельдшере, недавно переехавшем сюда из Атланты. Он разговаривал с людьми в отеле, больнице и бог знает где еще.
Мне трудно в это поверить.
– Зачем кому-то понадобился Кори?
Опоссум пожимает плечами.
– Мне известно не больше твоего.
Мы оба сверлим взглядами Кори.
– Да не знаю я. Понятия не имею, – он выглядит задумчивым. – Есть кое-что в моей жизнь, чем я не горжусь, но я не знаю, почему у меня на хвосте детектив. Честное слово.
Опоссум включает фотоаппарат и держит его перед нами.
– Я конфисковал ее у него. И сказал, чтобы не появлялся в городе, иначе я найду способ вышвырнуть его.
На экране появляется изображение одетого в форму Кори и разговаривающего со своей тетей Дениз у дверей больницы. На следующих трех снимках он идет в больницу работать. На одном выходит из круглосуточного магазина и идет к своему припаркованному мотоциклу. Потом фото Кори у дверей его номера в мотеле. Рядом Кристина, целует его и обнимает за шею, а его руки у нее на талии.
Я в ужасе смотрю на него.
– Это не то, о чем ты подумал, Бен. Фото вырвано из контекста. Она заявилась ко мне, а я сказал ей проваливать. Я бы никогда не сделал ничего такого.
Не знаю, верить ему или нет.
– И когда это было?
Опоссум наблюдает, как наш разговор накаляется.
– Э-э, утром после того… кино… у нее дома.
– Черт, Кори, если ничего такого не было, почему ты не сказал мне?
Он снова принимается покусывать палец, глядя то на меня, то на Опоссума.
– У меня были на то причины. В основном потому, что она хреново поступила, а я не хотел, чтобы ты знал, насколько она тебя ни в грош не ставит. Можешь спросить у Элли. Несколько дней назад я рассказал ей.
– Думаю, он говорит правду, Бен, – говорит Опоссум. – Взгляни на фотографии, – он листает следующие три, на которых видно, как Кристина стоит лицом к закрытой двери. Выражение ее лица достаточно красноречивое. В качестве вишенки на торте есть фото, на котором Кристина пинает колесо своей Тойоты.
Я откидываюсь на спинку дивана. Чувствую, что мне наплевать, пыталась ли она изменить мне или нет. Просто рад, что Кори послал ее.
Но когда Опоссум кликает на следующее изображение, у меня напрочь пропадает возможность дышать. На фото клуб, Кори навалился на меня и засунул язык мне в глотку, а Элли ошалело смотрит на нас обоих. Если бы я когда-нибудь захотел вспомнить свою первую реакцию на тот поцелуй, то вот она во всей красе.
Не глядя на нас двоих, Опоссум продолжает листать фото. Мы с Кори набросились на Джули на полу в домике у бассейна. Потом Кори набросился на меня у стеклянной стены домика. Следом идет сделанное из кустов фото, когда Кори выходит из моего дома в одних джинсах. С каждой фотографией узел у меня в животе затягивается все сильнее, пока не чувствуется, как он затягивает сам себя.
– А вы, парни, были по уши в делах, да? – голос Опоссума не похож на обвиняющий, но нотка разочарования в нем точно есть. – Без понятия, чем закончится этот частный сыск, но одно я знаю точно. Если кто-то нанял такого парня, значит, жди проблем. Бен, я не хочу, чтобы ты пострадал только потому, что этот твой ковбой не в состоянии удержать пистолет в кобуре.
– Вот только не на… – начинаю я, но Кори меня перебивает.
– Он прав, Бен. Я попал в одну отстойную ситуацию, и было бы нечестно втягивать туда и тебя. И так все запутанно. Ведь какой-то мудила сел нам на хвост, снял нас на фото, забрался к тебе в дом! На задний двор. И кто знает, где еще он успел побывать. Думаю, будет лучше мне куда-нибудь съехать.
– А вот это отличная идея, – Опоссум хлопает себя по колену и убирает фотоаппарат. – Кори, извини, если я тебе нагрубил. Просто Бен один из самых уважаемых людей в городе и мой старинный друг. Я чувствую ответственность за него. А тебя я знать не знаю.
Кори молча кивает, глядя в пол. Грустно смотреть, как такой уверенный в себе человек в одно мгновение стал подавленным.
– Опоссум, могу я… – я жестом показываю на его сумку. – Могу я взять фотоаппарат еще раз просмотреть снимки? Вдруг найду какие-нибудь улики или что еще?
– Конечно, Бен, – он отдает мне его, потом крепко обнимает и уходит.
У меня нет желания искать какие-то улики, тем более что я сомневаюсь в их наличии. Я просто хочу те фото, особенно ту, с нашим первым поцелуем с Кори. У меня такое чувство, что я потеряю его навсегда, а этот снимок – все, что останется от нас.
Глава 17
Как только Опоссум уходит, Кори звонит Элли, и я слышу из соседней комнаты, как он объясняет ей ситуацию. И что возвращается в мотель.
Отчасти я хочу, чтобы он остался. А мысль о том, что он будет ночевать в том отвратительном месте, сейчас мне нравится еще меньше, чем раньше. Сейчас Кори мне гораздо ближе, и все воспринимается как гораздо более личное. С другой стороны, я не могу себе позволить быть дураком. И так в последнее время натворил достаточно глупостей – сам на себя не был похож.
Мне нужно восстановить нормальный ход жизни, какой я жил в последние пять лет после окончания университета. У меня есть моя собственная жизнь, куда не вписываются богемные геи, менаж или частные детективы.
Я попиваю холодный чай на кухне, когда туда входит Кори.
– Так. Я забронировал себе номер. Сейчас только соберу сумку, чтобы после работы на мотоцикле поехать уже прямиком туда. Мистер Патель заселит меня пораньше.
Он кладет телефон на стол.
– Ты сможешь вернуть за него деньги, ведь после покупки прошло всего пару дней?
– Не надо, – я рассеянно кручу стакан, слушая перестук льдинок друг о друга. – Оставь его себе. И пользуйся им, сколько будет нужно, ладно? На него оформлен двухгодичный контракт. И потом, это ведь подарок. Я хочу, чтобы он у тебя остался.
– Очень мило с твоей стороны, Бен, – его голос хриплый, но он тут же откашливается. – Я найду способ отблагодарить тебя. Но тогда встанет вопрос, что подарить парню, у которого все есть, – он старается поднять настроение шуткой, но от этого мне еще грустнее.
Решительно поставив стакан на стол, я поворачиваюсь к нему.
– Эй, зачем мы это делаем? Мы же не прощаемся. Это ведь временно – пока мы не поймем, что нужно тому детективу.
– Тогда почему это так похоже на прощание?
– Не знаю. Но ведь мы будем видеться на работе, помнишь?
– Ну да, – по его тону понятно, что это его не сильно утешает. Меня тоже.
– Ладно, я отчалю чуток пораньше, – говорит он. – У меня встреча с Элли в кофейне перед работой.
– Тогда увидимся на работе.
Он идет к домику у бассейна и машет мне рукой над головой, не оборачиваясь. Спустя несколько минут он выходит оттуда с сумкой на плече. На этот раз, когда я слышу рев мотора его удаляющегося мотоцикла, я не лежу подавленный в кровати, но по ощущениям это так же плохо. И снова я оказался один в своем доме, который для меня слишком большой.
***
Первое, что я делаю, приехав на работу, это проверяю, как Тайлиа. Я весь день был на телефоне, если вдруг ей станет хуже, но никто не звонил, так что я заранее знал, что она в порядке.
– Как ты себя сегодня чувствуешь, Тайлиа? – спрашиваю я, надеясь, что она уже привыкла ко мне и будет поразговорчивей.
– Хорошо, – тоненьким голоском отвечает она. – А можно мне еще игрушек?
Я оглядываю палату. У нее тут журнал детских комиксов из комнаты ожидания и пара долларовых игрушек. Это издевательство, что маленькая девочка застряла в больнице совсем без игрушек.
Я звоню на сестринский пост.
– Кто-нибудь, сходите в магазин и купите ребенку игрушек. Зайдите ко мне, я дам свою карточку.
– Доктор Харди, это вы? – голос медсестры на том конце кажется шокированным.
– Да, это я. Идите кто-нибудь сюда, возьмите мою карточку и купите все игрушки, какие подойдут для пятилетней девочки.
Когда в палату заходит медсестра, она берет карточку и выглядит нервозно.
– Какой лимит, доктор Харди? Сколько вы хотите потратить?
– Тратьте смело. Представьте, что сейчас Рождество.
– Оно уже на носу, сэр. Осталось три дня.
– Тем более, – мысль о скором празднике делает меня еще грустнее. – Часть игрушек пусть упакуют как подарки. И купи ей одежду. Что-нибудь симпатичное.
После ухода медсестры я еще какое-то время болтаю с Тайлиа. Она очень стеснительная, поэтому разговор в основном состоит из моих вопросов, на которые она почти не отвечает. Хотя я не против. Я просто хочу, чтобы она знала, что тут безопасно.
Выйдя из палаты, я звоню Бланш Кэлхун, руководителю местных органов опеки. Мы друг друга давно хорошо знаем по случаям плохого обращения с детьми, плюс я учился в одной школе с ее сыном и дочерью. Я даже ужинал в кругу ее семьи несколько раз в год.
– Я хочу, чтобы она осталась со мной, Бланш. Чтобы не возвращалась к той женщине. Дома у меня достаточно места. Что от меня потребуется для этого?
В маленьком городке, где все знают друг друга, преодолеть бюрократические проволочки куда проще. Есть надежда, что Бланш и судья Робертс будут на моей стороне.