– Ого. Я как-то предполагал, что ты был с мужчинами раньше.
– Был, но никогда еще не ревновал.
– Правда? – я не могу сдержать собственную широченную улыбку. – Уверен? Никого не ревновал, даже в школе?
– Нет, Бен. Только тебя. А ты мне еще покупаешь вещи. Теперь я реально растерян.
– Что у тебя а пунктик про подарки? Предполагалось, ты будешь рад, а не растерян.
– Некоторые мужчины – как правило, пожилые – дарят кому-то подарки, чтобы тот был с ними. Иногда просто дают деньги, – по тому, как он покраснел, я понимаю, что он говорит не теоретически и не пересказывает слухи.
– Ты сейчас про себя?
Он кивает и смотрит в пол.
– Мне некуда было пойти, – шепотом говорит он. – Негде жить. Нечего есть. Плюс я был наркоманом.
Припарковавшись в гараже, я иду в дом, с облегчением понимая, что мы больше не на публике. Кори садится на диван и выглядит встревоженно, поэтому я сажусь рядом. Мне хочется, чтобы обстановка была расслабленной, дать ему понять, что я его не осуждаю. Я скидываю кроссовки и ложусь головой на подлокотник, небрежно закинув ноги ему на колени.
– Расскажи мне, – тихо прошу я.
Стащив свои ботинки, он укладывается на противоположную сторону дивана и с обеих сторон обнимает мои ноги со своими. Мои ступни оказываются по его задницей, и я шевелю пальцами ног. Это наше совместное лежание чувствуется интимней секса. Какое-то время никто ничего не говорит, и эта тишина в моем доме не такая, как обычно. Она приятная, и поселяет какое-то незнакомое чувство в груди.
Наконец его голос нарушает тишину, он звучит хрипло и мрачней обычного.
– Когда умерла бабушка, я еще учился в школе. Был членом футбольной команды, и у меня было много друзей. Недостатка в людях, с кем можно провести время, я не испытывал. Ночевал то у одного, то у другого, и их родители не были в курсе. Был один парень, его звали Джейми… Мне нравилось дружить с ним, потому что я был тайно им увлечен, – Кори улыбается, но с грустью в глазах. – Однажды ночью я сделал глупость. Мы смотрели фильм, сидя на кровати в его комнате, и я поцеловал его. Я мог поклясться – я ему тоже нравился, иначе я бы никогда не решился на тот поцелуй.
– Полагаю, он отнесся к этому не очень благосклонно?
– Я так и подумал на мгновение, но потом он совсем взбесился. Выставил меня за дверь посреди ночи. Шел дождь, и мне пришлось спать под эстакадой с кучкой бомжей. Мне не стыдно рассказать тебе, что я был напуган до смерти, хотя играл в футбол и не был хилым. Я плакал, как ребенок.
– Боже, а что случилось потом? – я так поглощен его рассказом и собственным беспокойством об испуганном мальчике, что приподнимаюсь с дивана.
– Меня взял под свое крыло человек по имени Гарольд. Сказал, мне не нужны эти вонючие богатеи – так он назвал моих друзей. И что он за неделю научит меня выживать на улице и делать, что мне захочется. Для меня в том возрасте это звучало очень круто.
– И чем ты занимался? Где жил?
– Попрошайничал, обчищал карманы пьяных посетителей баров… – он смеется в ответ на мое потрясенное выражение лица. – Эй, я ведь и не говорил, что я хороший и вел гламурную жизнь.
Я закатываю глаза.
– Ты не плохой человек, Кори.
– Погоди, пока не расскажу остальное, – предупреждает он. – Я подсел на накротики, спускал на них все, что у меня было, и за деньги делал минеты в туалетах ночных клубов и в переулках возле баров. Удивительно, как много натуралов готовы заплатить за минет от гея, когда напьются, особенно если их вышвырнули из бара и они без компании.
– Как ты… ну, уговаривал их на это?
Усмехнувшись, он игриво проводит своими ногами по моим.
– Ты действительно хочешь знать подробности?
Я решительно киваю, не в силах сдержать любопытство.
– А знаешь, что, – с опасным блеском в глазах говорит он. – Мы сегодня пойдем в «Дно», и я покажу тебе, как. Заодно посмотрим, сработает ли на тебе.
От этого у меня мгновенно встал. Я смотрю на него через весь диван со смесью благоговения и похоти. От маленького мальчика, к которому чувствуешь лишь сострадание, не осталось и следа – сидящий напротив мужчина уверен в себе, он сильный и сексуальнее, чем любой человек, кого я когда-либо видел. Излучает чистую мужественность, грубоват и при этом идеален.
– М-м-м… – он прикусывает пухлую нижнюю губу и подается вперед. Этот хриплый сексуальный голос я узнаю даже с завязанными глазами среди толпы. – Будешь продолжать трахать меня глазами, устрою беспорядок прямо на твоем диване.
– Господи, ты меня убиваешь, – я со стоном откидываюсь на спину, сжимая член в кулаке, словно это поможет сойти желанию на нет.
– Нет, детка. Это ты меня убиваешь, – приподнявшись, он ползет ко мне, плавным движением раздвигает мои ноги и устраивается между ними, стоя на четвереньках. – Если это не произойдет в ближайшее время… – он потирает мой анус сквозь джинсы, посылая волну чистого животного желания в каждый нерв ниже живота. – Я тогда сойду с ума. Ты даже не представляешь, как сильно я хочу тебя.
– Остановись, Кори! – вскрикиваю я, прежде чем понимаю, что говорю. Переведя дыхание, я сталкиваю его с моих колен, а он смотрит на меня озадаченно и с болью.
Вот черт.
До меня слишком поздно дошло, что я отверг его, как и тот мальчик, выгнавший его в дождь много лет назад.
Он уходит на кухню, раздраженно проводя рукой по волосам. В этих джинсах он выглядит так съедобно, что мне хочется броситься на него. Повалить на спину и трахать, пока мы оба не сможем пошевелиться. Но я не могу. Мои чувства слишком сильны. И нежелательны.
– Я не хотел, чтобы ты себя так чувствовал, Кори, – умоляюще говорю я, пока он открывает пиво и опустошает сразу половину. – Пожалуйста, останови это. Это больно. И я сомневаюсь, что смогу с этим справиться.
– Ой, хватит ныть. Господи, неужели ты думаешь, что для меня это тоже не болезненно? Ты вообще оттолкнул меня, будто я какой-то насильник. Что, ты решил, это я заставляю тебя чувствовать так? Каким-то хитрым способом? Типа у меня в сумке есть кукла вуду с твоим лицом? Тут винить некого. Ты меня хочешь. Эти чувства, Бен, они реальны, и они твои.
В этот момент речь Кори прерывает звонок его мобильного с веселой мелодией.
– Алло? – его голос достаточно грубый, чтобы отпугнуть звонящего, но тот не бросает трубку. – Да, это мой новый номер. Запиши его, – он прикрывает микрофон и шепотом говорит мне: – Это моя тетя. Я отправил ей смс, пока ты флиртовал с той девицей.
Закатив глаза, я отпихиваю его, чтобы взять себе пива.
– Нет, я не потратил все деньги и не распыляюсь на подработки… Нет… Я у Бена дома… У доктора Харди, – он уходит и говорит тихо, от чего я его не слышу.
Иду за ним и шлепаю по плечу.
– Пригласи их сюда на поздний обед. Ее и твоего дядю. Мы с тобой что-нибудь приготовим.
– Правда? – его голос поднимается на октаву вверх, будто он не верит собственным ушам. – Ты уверен?
– Ага. Зови на два часа.
Закончив разговор, он поворачивается ко мне и обнимает.
– Это ужасно мило с твоей стороны – пригласить их, – он слегка касается губами моих губ, и несмотря на целомудренный поцелуй, мой член подпрыгивает.
– Они твоя единственная семья. Тебе нужно узнать их получше.
Как и мне.
Глава 14
После напряженной сцены приятно просто побыть вместе. Мы запланировали и приготовили обед, и я ужасно рад помощи Кори, тем более что он не как-то не сильно похож на того, кто любит готовить.
А я очень люблю и провожу на кухне немало времени. Редко ем вне дома, предпочитая самому соорудить на скорую руку что-нибудь интересное и полезное.
– Ты любишь средиземноморскую кухню? Она более легкая, меньше мяса, больше овощей, паста…
Кори усмехается.
– Я знаю, что из себя представляет средиземноморская кухня. И да, я ее люблю.
– Мне следовало бы догадаться по твоему потрясающему телу, что ты не питаешься каждый день гамбургерами и пиццей. Не обижайся, но местные злоупотребляют тяжелой пищей. Эти бесконечные запеканки и жареное мясо. И десерты.
– И не забудь про сладкий чай. Это теперь моя новая зависимость. Мы сможем сделать?
– Конечно, – я достаю эмалированную кастрюлю и довожу воду до кипения.
Кори завороженно следит за обыкновенной кастрюлей.
– Думал, у тебя какая-то специальная чаеварка, как в ресторанах. Какая-нибудь серебристая большая штуковина, на которой выгравировано «Кухня Бена Харди».
– Это олдскул, мальчик. Смотри и учись.
Мы классно провели время на кухне. Кори явно не привык готовить – по крайней мере, что-то посерьезнее яичница или сэндвича – но он учится и на удивление отлично управляется с ножом. Незадолго до прихода наших гостей мы поставили на обеденный стол большую миску греческого салата, капеллини с домашним соусом, который я сам сделал, чесночный хлеб и ломтики спелой мускусной дыни на десерт. На случай, если его тетя с дядей, как и большинство южан, не мыслят еду без мяса, я поджарил на гриле несколько ломтиков куриной грудки.
Кори заварил чай, макая пакетики в наполовину заполненный сладкой горячей водой кувшин, а потом оставшееся пространство заполнив льдом. Когда закончил, он выглядел таким гордым собой, как старшеклассник с арт-проектом.
– Поверить не могу, что это так просто. А будет вкусно?
– Как у бабушки-южанки, точно тебе говорю. Теперь, чтобы стать тут своим, тебе осталось научиться шить лоскутное одеяло и печь персиковый пирог.
Пока шел в домик у бассейна, чтобы принять душ и переодеться, он сиял от гордости. У себя в ванной я делаю то же самое, и мы встречаемся в гостиной, когда звонят в дверь. Поскольку гости – это его семья, я позволил Кори ее открыть, сам стоя позади.
– Тетя Дениз, дядя Дэниел… Ну ничего себе…
Я выглядываю из-за него, чтобы понять, что его так удивило. Его тетя одета в воскресное голубое платье, а дядя в черный плотный рабочий комбинезон и в руках у него большая корзина от местного производителя джемов и соусов. Позади него стоит худощавый парень в красной футболке, джинсах и винтажных кроссовках «Адидас». Его длинные светлые волосы спадают на один глаз.
Кори и странный парень делают то, что я называю приветствием для своих: стукнувшись правыми коленками и лодыжками и одновременно пожимая руки.
– Алистер. Обалдеть… Что… Что ты тут делаешь?
Дениз запинается:
– М-м, Кори… Вчера вечером звонил Алистер и искал тебя. Я сказала, что не живешь у нас, а адрес дал только для оформления документов в больнице.
Алистер перебивает ее с писклявым хихиканьем.
– Был, но никогда еще не ревновал.
– Правда? – я не могу сдержать собственную широченную улыбку. – Уверен? Никого не ревновал, даже в школе?
– Нет, Бен. Только тебя. А ты мне еще покупаешь вещи. Теперь я реально растерян.
– Что у тебя а пунктик про подарки? Предполагалось, ты будешь рад, а не растерян.
– Некоторые мужчины – как правило, пожилые – дарят кому-то подарки, чтобы тот был с ними. Иногда просто дают деньги, – по тому, как он покраснел, я понимаю, что он говорит не теоретически и не пересказывает слухи.
– Ты сейчас про себя?
Он кивает и смотрит в пол.
– Мне некуда было пойти, – шепотом говорит он. – Негде жить. Нечего есть. Плюс я был наркоманом.
Припарковавшись в гараже, я иду в дом, с облегчением понимая, что мы больше не на публике. Кори садится на диван и выглядит встревоженно, поэтому я сажусь рядом. Мне хочется, чтобы обстановка была расслабленной, дать ему понять, что я его не осуждаю. Я скидываю кроссовки и ложусь головой на подлокотник, небрежно закинув ноги ему на колени.
– Расскажи мне, – тихо прошу я.
Стащив свои ботинки, он укладывается на противоположную сторону дивана и с обеих сторон обнимает мои ноги со своими. Мои ступни оказываются по его задницей, и я шевелю пальцами ног. Это наше совместное лежание чувствуется интимней секса. Какое-то время никто ничего не говорит, и эта тишина в моем доме не такая, как обычно. Она приятная, и поселяет какое-то незнакомое чувство в груди.
Наконец его голос нарушает тишину, он звучит хрипло и мрачней обычного.
– Когда умерла бабушка, я еще учился в школе. Был членом футбольной команды, и у меня было много друзей. Недостатка в людях, с кем можно провести время, я не испытывал. Ночевал то у одного, то у другого, и их родители не были в курсе. Был один парень, его звали Джейми… Мне нравилось дружить с ним, потому что я был тайно им увлечен, – Кори улыбается, но с грустью в глазах. – Однажды ночью я сделал глупость. Мы смотрели фильм, сидя на кровати в его комнате, и я поцеловал его. Я мог поклясться – я ему тоже нравился, иначе я бы никогда не решился на тот поцелуй.
– Полагаю, он отнесся к этому не очень благосклонно?
– Я так и подумал на мгновение, но потом он совсем взбесился. Выставил меня за дверь посреди ночи. Шел дождь, и мне пришлось спать под эстакадой с кучкой бомжей. Мне не стыдно рассказать тебе, что я был напуган до смерти, хотя играл в футбол и не был хилым. Я плакал, как ребенок.
– Боже, а что случилось потом? – я так поглощен его рассказом и собственным беспокойством об испуганном мальчике, что приподнимаюсь с дивана.
– Меня взял под свое крыло человек по имени Гарольд. Сказал, мне не нужны эти вонючие богатеи – так он назвал моих друзей. И что он за неделю научит меня выживать на улице и делать, что мне захочется. Для меня в том возрасте это звучало очень круто.
– И чем ты занимался? Где жил?
– Попрошайничал, обчищал карманы пьяных посетителей баров… – он смеется в ответ на мое потрясенное выражение лица. – Эй, я ведь и не говорил, что я хороший и вел гламурную жизнь.
Я закатываю глаза.
– Ты не плохой человек, Кори.
– Погоди, пока не расскажу остальное, – предупреждает он. – Я подсел на накротики, спускал на них все, что у меня было, и за деньги делал минеты в туалетах ночных клубов и в переулках возле баров. Удивительно, как много натуралов готовы заплатить за минет от гея, когда напьются, особенно если их вышвырнули из бара и они без компании.
– Как ты… ну, уговаривал их на это?
Усмехнувшись, он игриво проводит своими ногами по моим.
– Ты действительно хочешь знать подробности?
Я решительно киваю, не в силах сдержать любопытство.
– А знаешь, что, – с опасным блеском в глазах говорит он. – Мы сегодня пойдем в «Дно», и я покажу тебе, как. Заодно посмотрим, сработает ли на тебе.
От этого у меня мгновенно встал. Я смотрю на него через весь диван со смесью благоговения и похоти. От маленького мальчика, к которому чувствуешь лишь сострадание, не осталось и следа – сидящий напротив мужчина уверен в себе, он сильный и сексуальнее, чем любой человек, кого я когда-либо видел. Излучает чистую мужественность, грубоват и при этом идеален.
– М-м-м… – он прикусывает пухлую нижнюю губу и подается вперед. Этот хриплый сексуальный голос я узнаю даже с завязанными глазами среди толпы. – Будешь продолжать трахать меня глазами, устрою беспорядок прямо на твоем диване.
– Господи, ты меня убиваешь, – я со стоном откидываюсь на спину, сжимая член в кулаке, словно это поможет сойти желанию на нет.
– Нет, детка. Это ты меня убиваешь, – приподнявшись, он ползет ко мне, плавным движением раздвигает мои ноги и устраивается между ними, стоя на четвереньках. – Если это не произойдет в ближайшее время… – он потирает мой анус сквозь джинсы, посылая волну чистого животного желания в каждый нерв ниже живота. – Я тогда сойду с ума. Ты даже не представляешь, как сильно я хочу тебя.
– Остановись, Кори! – вскрикиваю я, прежде чем понимаю, что говорю. Переведя дыхание, я сталкиваю его с моих колен, а он смотрит на меня озадаченно и с болью.
Вот черт.
До меня слишком поздно дошло, что я отверг его, как и тот мальчик, выгнавший его в дождь много лет назад.
Он уходит на кухню, раздраженно проводя рукой по волосам. В этих джинсах он выглядит так съедобно, что мне хочется броситься на него. Повалить на спину и трахать, пока мы оба не сможем пошевелиться. Но я не могу. Мои чувства слишком сильны. И нежелательны.
– Я не хотел, чтобы ты себя так чувствовал, Кори, – умоляюще говорю я, пока он открывает пиво и опустошает сразу половину. – Пожалуйста, останови это. Это больно. И я сомневаюсь, что смогу с этим справиться.
– Ой, хватит ныть. Господи, неужели ты думаешь, что для меня это тоже не болезненно? Ты вообще оттолкнул меня, будто я какой-то насильник. Что, ты решил, это я заставляю тебя чувствовать так? Каким-то хитрым способом? Типа у меня в сумке есть кукла вуду с твоим лицом? Тут винить некого. Ты меня хочешь. Эти чувства, Бен, они реальны, и они твои.
В этот момент речь Кори прерывает звонок его мобильного с веселой мелодией.
– Алло? – его голос достаточно грубый, чтобы отпугнуть звонящего, но тот не бросает трубку. – Да, это мой новый номер. Запиши его, – он прикрывает микрофон и шепотом говорит мне: – Это моя тетя. Я отправил ей смс, пока ты флиртовал с той девицей.
Закатив глаза, я отпихиваю его, чтобы взять себе пива.
– Нет, я не потратил все деньги и не распыляюсь на подработки… Нет… Я у Бена дома… У доктора Харди, – он уходит и говорит тихо, от чего я его не слышу.
Иду за ним и шлепаю по плечу.
– Пригласи их сюда на поздний обед. Ее и твоего дядю. Мы с тобой что-нибудь приготовим.
– Правда? – его голос поднимается на октаву вверх, будто он не верит собственным ушам. – Ты уверен?
– Ага. Зови на два часа.
Закончив разговор, он поворачивается ко мне и обнимает.
– Это ужасно мило с твоей стороны – пригласить их, – он слегка касается губами моих губ, и несмотря на целомудренный поцелуй, мой член подпрыгивает.
– Они твоя единственная семья. Тебе нужно узнать их получше.
Как и мне.
Глава 14
После напряженной сцены приятно просто побыть вместе. Мы запланировали и приготовили обед, и я ужасно рад помощи Кори, тем более что он не как-то не сильно похож на того, кто любит готовить.
А я очень люблю и провожу на кухне немало времени. Редко ем вне дома, предпочитая самому соорудить на скорую руку что-нибудь интересное и полезное.
– Ты любишь средиземноморскую кухню? Она более легкая, меньше мяса, больше овощей, паста…
Кори усмехается.
– Я знаю, что из себя представляет средиземноморская кухня. И да, я ее люблю.
– Мне следовало бы догадаться по твоему потрясающему телу, что ты не питаешься каждый день гамбургерами и пиццей. Не обижайся, но местные злоупотребляют тяжелой пищей. Эти бесконечные запеканки и жареное мясо. И десерты.
– И не забудь про сладкий чай. Это теперь моя новая зависимость. Мы сможем сделать?
– Конечно, – я достаю эмалированную кастрюлю и довожу воду до кипения.
Кори завороженно следит за обыкновенной кастрюлей.
– Думал, у тебя какая-то специальная чаеварка, как в ресторанах. Какая-нибудь серебристая большая штуковина, на которой выгравировано «Кухня Бена Харди».
– Это олдскул, мальчик. Смотри и учись.
Мы классно провели время на кухне. Кори явно не привык готовить – по крайней мере, что-то посерьезнее яичница или сэндвича – но он учится и на удивление отлично управляется с ножом. Незадолго до прихода наших гостей мы поставили на обеденный стол большую миску греческого салата, капеллини с домашним соусом, который я сам сделал, чесночный хлеб и ломтики спелой мускусной дыни на десерт. На случай, если его тетя с дядей, как и большинство южан, не мыслят еду без мяса, я поджарил на гриле несколько ломтиков куриной грудки.
Кори заварил чай, макая пакетики в наполовину заполненный сладкой горячей водой кувшин, а потом оставшееся пространство заполнив льдом. Когда закончил, он выглядел таким гордым собой, как старшеклассник с арт-проектом.
– Поверить не могу, что это так просто. А будет вкусно?
– Как у бабушки-южанки, точно тебе говорю. Теперь, чтобы стать тут своим, тебе осталось научиться шить лоскутное одеяло и печь персиковый пирог.
Пока шел в домик у бассейна, чтобы принять душ и переодеться, он сиял от гордости. У себя в ванной я делаю то же самое, и мы встречаемся в гостиной, когда звонят в дверь. Поскольку гости – это его семья, я позволил Кори ее открыть, сам стоя позади.
– Тетя Дениз, дядя Дэниел… Ну ничего себе…
Я выглядываю из-за него, чтобы понять, что его так удивило. Его тетя одета в воскресное голубое платье, а дядя в черный плотный рабочий комбинезон и в руках у него большая корзина от местного производителя джемов и соусов. Позади него стоит худощавый парень в красной футболке, джинсах и винтажных кроссовках «Адидас». Его длинные светлые волосы спадают на один глаз.
Кори и странный парень делают то, что я называю приветствием для своих: стукнувшись правыми коленками и лодыжками и одновременно пожимая руки.
– Алистер. Обалдеть… Что… Что ты тут делаешь?
Дениз запинается:
– М-м, Кори… Вчера вечером звонил Алистер и искал тебя. Я сказала, что не живешь у нас, а адрес дал только для оформления документов в больнице.
Алистер перебивает ее с писклявым хихиканьем.