Джиджи ушла в воспоминания.

– Мы возлагали на нее большие надежды. Она хотела стать адвокатом, и стала бы. Всегда заступалась за несправедливо обиженных.

Вздох.

– Не знаю. До сих пор спрашиваю себя, не слишком ли мы круто с ней обошлись. Она встречалась с мальчиком девятнадцати лет, и мы считали, что он слишком взрослый. Если бы мы знали, что она может вот так уйти одна…

Я беру ее за руку.

– Вы не виноваты. Конечно, вы не могли знать. Иногда случаются страшные вещи. Очень тяжело, что так произошло. Но, пожалуйста, не вините себя.

Я вдруг пугаюсь, что зашла слишком далеко, и умолкаю. Но Джиджи не сердится.

– Ты такая хорошая девочка, Эдди. Спасибо. По большому счету, я давно себя простила. Он ведь действительно был слишком для нее взрослый, и никто не мог предполагать, чем все закончится. Но Эд… Эд, мне кажется, по-прежнему думает, что подвел ее. Понимаешь, отец считает, что должен защищать свою дочь.

Она треплет меня по руке.

– Я рада, что он нашел тебя. С тех пор как ты с нами, в его глазах появилась искорка света.

Я держусь за ее руку, но чувствую страх. Замечательно, когда тебя окружают заботливые люди, и я сознаю, как мне повезло с Эдом и Джиджи. Но что, если милая молодая женщина, какой они меня видят, окажется прямой своей противоположностью?





16. Блайт




Приемная в офисе частного детектива выглядела ровно так, как Блайт ее себе представляла: серые стены с облупившейся краской, заурядные картины в рамках, деревянный кофейный столик, заваленный старыми журналами. Администратора не было, а на двери в кабинет висела табличка «Ждите очереди».

Блайт не знала, к кому обратиться за рекомендацией, пока не вспомнила, что ее подруга Илэйн нанимала кого-то следить за мужем, которого подозревала в измене. И, как выяснилось, не зря. Джим Фэллоу раздобыл для Илэйн достаточно доказательств для расторжения брака на выгодных для нее условиях, и она заверила Блайт, что Фэллоу и дело свое знает, и умеет держать язык за зубами.

Дверь открылась, и мимо Блайт прошла женщина в темных очках. Очевидно, этот тип специализировался на недоверчивых женах. Вышел сам Фэллоу, и Блайт удивилась: какой он, оказывается, лощеный. Она упрекнула себя в том, что купилась на стереотипы старых фильмов. Мятый костюм не по размеру? О нет! Отутюженные черные вечерние брюки, белая рубашка с воротничком на пуговицах, хорошо пошитый бежевый жилет, по-видимому, кашемировый. Детектив был хорош собой, возрастом слегка за сорок, черные волосы тронуты сединой. Он явно экономил на обстановке скромного офиса, но не на собственной внешности.

– Вероятно, вы миссис Оливер. Я Джим, – он дружески пожал ей руку и пригласил войти.

– Очень приятно. Зовите меня Блайт.

В кабинете, намного более стильном, чем приемная, он подвел ее к маленькому круглому столику с двумя мягкими креслами и предложил сесть.

– Хотите что-нибудь выпить? У меня есть кофе, чай, газированная вода.

– Нет, спасибо.

Он уселся поудобнее и оценивающе посмотрел на нее.

– Чем я могу вам помочь?

– Хочу попросить вас найти информацию об одном человеке.

Он ждал продолжения. Блайт поерзала.

– Дело вот в чем. Мой сын помолвлен, а его невеста утверждает, что у нее якобы амнезия.

– Якобы?

Блайт пожала плечами:

– Не хочу показаться мнительной, но жизнь научила меня, что не все нужно принимать за чистую монету. Наша семья довольно богата, и было несколько случаев, когда люди пытались сблизиться с моими детьми только поэтому.

– И вы думаете, эта женщина такая же?

Она покачала головой:

– В общем-то нет. Скорее всего, ее чувства настоящие, как и амнезия… что само по себе проблема. Вот что я хочу сказать: либо ей есть что скрывать, и тогда она притворяется, что не помнит, либо она действительно не помнит, а это значит, что ее где-то ждут родные. Например, муж, ребенок. Мне хотелось бы выяснить это до того, как мой сын вступит с ней в законный брак.

– Понимаю.

Он что-то записал в блокноте и снова поднял глаза:

– Если даже у нее амнезия и она ничего не способна вспомнить, многое можно выяснить, зная только имя и родной город.


– Но мы и этого не знаем.

– Что, и настоящего имени тоже?

– Нет, в том-то и беда. Она зовет себя Эддисон Хоуп, но прежнего имени не помнит.

И Блайт вывалила на него все, что Гэбриел рассказывал ей про Эда, Джиджи и добытые Эдом фальшивые документы. Ей до сих пор было непонятно, как к этому относиться, но не беспокоиться было невозможно.

Фэллоу вскинул голову и удивленно поднял брови:

– Вот это да. Они могли попасть в большие неприятности.

Он снова сделал пометку в блокноте.

– Значит, Эд и Джиджи. Они знают ее уже два года, верно? Как вы думаете, им можно доверять?

Блайт вспомнила тот вечер, когда они ужинали у Эда и Джиджи, что-то вроде знакомства родителей с обеих сторон. Блайт они оба сразу понравились: Джиджи – добрая и сердечная, Эд – порядочный, здравомыслящий. Тот факт, что эти люди взяли Эддисон к себе и явно хорошо ее изучили, отчасти ослабил страхи Блайт.

После ужина Джиджи отвела Блайт в сторонку, поговорить один на один.

– Эддисон волновалась перед сегодняшним вечером, – сказала она. – Она очень неуверенно чувствует себя из-за потери памяти. Трудно ей.

Блайт оценила ее прямоту:

– Должна признать, я немного беспокоюсь. Все происходит так быстро.

– Понимаю, что вы чувствуете. Но должна сказать, что такого чудесного человека, как Эддисон, нечасто встретишь. Не знаю, что у нее в прошлом, но если раньше она не была такой любящей и чуткой, то стала со временем. Я уверена, что и Гэбриел в ней это видит.

– Рада, что вы так считаете. Мне не терпится узнать ее поближе.

Взгляд Джиджи потеплел.

– Дайте ей шанс, Блайт. Она этого заслуживает.

Блайт потрясла головой и выдохнула. Посмотрела на сидящего перед ней детектива:

– Они симпатичные. Мне известно, что много лет назад они потеряли дочь, но как это повлияло на их привязанность к Эддисон – бог его знает. Но сама история, как Эд нашел Эддисон, которая ловила машину на шоссе в Нью-Джерси, без паспорта, без денег, без кредиток, вообще без ничего, всегда казалась мне подозрительной. Кто-то ведь должен ее искать? И так ли сложно было бы ее найти?

Детектив перестал писать и наморщил лоб:

– Трудно сказать. Если она приехала издалека и сменила имя, не так-то просто вычислить ее местонахождение. Но мы забегаем вперед. Как насчет телефона? У нее был с собой мобильник?

– Нет. Я же говорю, ничего у нее не было, и одежда только та, что на себе, – Блайт откашлялась. – Вот сейчас очень бы не помешало выпить воды.

Он принес бутылку «Эвиан» из холодильника и высокий стакан.

– Спасибо. – Она налила себе воды. – И еще одно.

– Да?

– У нее длинные шрамы на запястьях и выше, прямо до локтя. Серьезная попытка самоубийства.

Он поднял бровь:

– Ладно. Поскольку ее подобрали в Нью-Джерси и она двигалась на юг, я разошлю ту фотографию, которую вы мне дали, по кое-каким адресам в местных правоохранительных органах, и еще в Нью-Йорк. Пройдусь по базам данных о пропавших без вести и по записям больниц о попытках суицида за последние десять лет.

Он подался вперед:

– Вы хотите только узнать ее прошлое или чтобы я следил за ней тоже?

Блайт задумалась.

– Не уверена, что от этого будет толк. Она почти все время проводит или на работе, в фотомагазине, или с моим сыном.

– Вы удивитесь, сколько можно узнать, – сказал Фэллоу.

– Если вы считаете, что это поможет, то пожалуйста. Я не стремлюсь сэкономить.

– Я подумал сейчас, кому это можно доверить. Мы понаблюдаем за ней на следующей неделе, а вы пока принесите мне стакан или другой предмет посуды, которым она пользуется. Я возьму образец ДНК.

– Хорошо, конечно.

– Мне хватит информации, чтобы начать, – заверил он. – Копну поглубже и дам вам знать, как идут дела.