— Рита… Зачем ты мне ребенка подбросила?
— Наконец ты спросил! Подумай сам. Ты узнаешь о ребенке, обращаешься в суд и, естественно, выигрываешь. У тебя деньги, ты лишишь меня материнских прав, заберешь сына! Я не могла этого допустить. Мне нужно было собрать доказательства твоей никчемности как отца. Спасибо, ты меня не подвел. И даже превзошел все мои самые смелые ожидания! Драка, полиция, байкерский клуб… Бедный ребенок, что он пережил! — ахает притворно, прикладывая руку к пышной груди.
— А ты, что ли, супермать? Подкинула мне ребенка!
— Я? Подкинула? Как так? Да я тут вся в горе, дорогой, переживаю, на таблетках сижу, — продолжает играть непонятную мне роль, переглядываясь с мамашей и протягивая мне телефон. — Посмотри сам последние сообщения с неизвестного номера… Даниэля похитили, скорее всего его няня-филиппинка, требовала выкуп, угрожала самым страшным, чтобы я в полицию не обращалась. Ну я и не обращалась, — сообщает, финальным аккордом своего выступления делая ядовитую улыбку. — Подумай, Глебушка, как нам быть со всей этой нашей ситуацией… Я согласна на некоторую сумму каждый месяц на ребенка, мне кредит за дом платить, я мать-одиночка. А хочешь, тяжбу в суде начнем многолетнюю, но с такими картами даже ты проиграешь, а я буду жертвой.
— Да, Ритка, ты все очень хитро продумала, — медленно проговариваю я, быстро проворачивая в голове всевозможные варианты развития событий, а потом выдаю: — Но у меня предложение получше. Такое, от которого ты не сможешь отказаться…
Глава 21. Деловая переписка
— Жданов женился, слышали? На своей бывшей. Да, да, своей бывшей жене! Говорят, ребенок у них. Ну тот, кого подбросили. Вот как надо, оказывается, мужей возвращать. Кардинальные меры, девочки. Такие мужчины сейчас пошли, что их простыми методами не возьмешь.
— Умная какая жена! Но только в наше время одним ребенком не удержать мужика. Я вам точно скажу! Плавали, знаем…
— У них все серьезно. Мне его новая секретарша сказала, из первых уст информация, короче. Она сама билеты бронировала на всю семью. Они в Грецию улетели, на празднование свадьбы сестры Жданова. Большая греческая свадьба, двойная!
— Свадьба в Греции! Нехило! Игры олигархов. А мы тут борщи да оливье в столовке едим! Эх, девочки, такой кадр женатиком заделался…
— И не говори…
Хорошо, что я несла поднос с пустыми тарелками, а не ела в тот момент, когда краем уха зацепила фамилию Глеба и невольно прислушалась к разговору коллег. А то подавилась бы от такой новости. С силой сжала края подноса и медленным шагом прошла вдоль стола болтушек, рискуя узнать подробности, будто бы наносящие ножевые удары прямо в сердце.
Он женился! А я чувствовала, подозревала. Внезапное исчезновение Глеба из моей жизни мне сразу показалось странным и, естественно, связанным с сыном и бывшей женой. Можно было найти другие разумные объяснения, например, те самые важные переговоры, работа, оформление документов, но, в конце концов, позвонить-то можно было! Спросить, куда я запропастилась. Но нельзя быть самонадеянной и думать, что боссу до меня есть хоть какое-то дело!
Он не подавал признаков жизни, а мне духу не хватало в несколько оставшихся дней новогодних праздников позвонить ему и поинтересоваться, чем закончился разговор с женой. Я повела себя как самая настоящая трусиха в тот день, когда Глеб поднялся по лестнице шикарного дома с сыном на руках и постучал в двери бывшей жены…
Со слезами на глазах уговорила Юрия отвезти меня домой, и сердобольный мужчина, к счастью, согласился. Даже заехал в полицейский участок и забрал мои личные вещи. Я думать не хотела, как он утряс формальности, меня волновало другое. Ощущала себя Золушкой после бала, которая в красивом платье едет домой на карете, но вскоре наряд превратится в лохмотья, а карета — в тыкву. А у моего принца на память обо мне ничего не останется.
Не котируются в наше время хрустальные туфельки, сейчас мужчин на детей ловят. Сглатываю слезы и спешно направляюсь в туалет, чтобы там… «Что, Стриж, реветь собралась?» — останавливаю себя и замираю напротив зеркала, рассматривая бледное лицо и излишне строгий костюм, который надела на работу.
Скучная, чопорная, глаза пустые, блеклые, губы бескровные. Налицо нервный стресс и любовная лихорадка. И никакого от нее лекарства в перспективе. Наше с Глебом приключение закончилось моим побегом, а гнаться он не стал. Но и рыдать я не собираюсь! Хватило уже того, что унизилась и отправила дурацкое сообщение, приглашая в гости на Рождество! Это же семейный праздник. Надо было думать, что он откажется, но я рискнула. Тетя наседала, да еще надежда, зараза такая, подзуживала нажать заветную кнопку.
А босс не ответил, просто проигнорировал, будто я для него совершенно ничего не значу. Непечатные прозвища в его адрес я в себе подавила, отбрила тетю, убеждавшую, что человек занят, перезвонит позже, и поехала в клуб с подругами, дабы доказать себе, что я еще ого-го! Ничем хорошим мой поход не закончился. Все мужчины раздражали и казались безмозглыми чурбанами по сравнению с Глебом, алкоголь не брал, музыка вгоняла в тоску, подруги делились жизненными историями, а я перебирала в памяти моменты приключений с Глебом. И тихонько вздыхала, не представляя, что с ним творится.
Теперь узнала. И что с того? Увольняться? Нет уж. Переживу, переболею. Главное — не сталкиваться больше с ним, не пересекаться и не слушать больше о нем сплетни! Слишком больно. Да, решено. Со злостью сжимаю зубы и решительно двигаюсь в сторону своего отдела.
Неожиданно сзади кто-то на меня налетает, уволакивает в уголок, где стоят два габаритных копировальных аппарата, и прижимает к стенке. В груди расцветает цветок надежды, но он тут же вянет, когда до меня доносится до боли знакомый запах терпкого парфюма. Когда-то он казался мне приятным и даже возбуждающим, а теперь не вызывает ничего кроме отвращения. Валера собственной персоной!
Отпихиваю от себя наглого гада, посмевшего протянуть ко мне загребущие ручонки, и строго на него смотрю, не смея выглянуть в коридор. Там же камеры, поэтому наш тихий скандальчик должен пройти в этом закутке.
— Что ты тут устраиваешь?! — шиплю как змея, вперив взгляд в осунувшееся лицо бывшего. Чего это он схуднул? Без харчей благоверной трудно приходится? Впрочем, меня это не волнует.
— Дашунь, слушай, я соскучился, — канючит слизняк, делая жалкую страдальческую мину, — без тебя будто свет погас в жизни. Жена выгнала, ты прогнала. Тоска, бытовуха, депрессия.
— Я тебе не психолог и не электрик, уйди с дороги! — требую грозно и без особого труда выскальзываю из цепких объятий. — Как ты вообще в тюрьме не оказался за поджог?
— У меня знакомый в полиции работает, — довольно заявляет он, — отделался легким штрафом. А ты дерзкая стала, прямо ух, огонь! Видно, как с шефом на постели поерзала, себя королевой возомнила? Самой-то не противно?
Онемев от оскорбления, заношу руку, чтобы наградить Валеру пощечиной, но потом сжимаю кулак и медленно опускаю руку. Равнодушие порой ранит больше агрессии. Я не доставлю ему удовольствия увидеть, как он меня задел. Молча задираю подбородок и по возможности горделиво иду по коридору, хотя внутри все кипит от ярости и обиды. Плевать, что Валерка обо мне думает, мне он больше неинтересен, но кому приятно о себе гадости слушать?
— И что с того, Дашунь? Он же вернулся к жене… — не отстает прилипала, семеня следом, как на веревочке привязанный.
— От тебя, наверное, заразился, — брякаю первое, что пришло в голову, и с радостью хватаюсь за ручку заветной двери. — Аривидерчи, Валера!
Захлопнув за собой дверь, зажмуриваюсь и опираюсь на нее спиной, а когда открываю глаза, встречаюсь с удивленным взглядом моей эпатажной начальницы, стоящей напротив с маленькой кружкой ароматного кофе. Ангелина Ивановна, в объемном бордовом платье а-ля Примадонна, поджимает ярко накрашенные губы и сообщает деловым тоном:
— Дарья, обед давно закончился. Где тебя носит? У нас масса работы. Сейчас приедет новая секретарша Жданова, я ее встречать пойду, а ты займись моей почтой, разбери документы, счета, потом займись… ладно, я потом тебе дам еще задания, — отмахивается, как от назойливой мухи, и собирается уйти.
— Ангелина Ивановна, как — новая секретарша? Уже же сидит девочка в приемной, мы только что оформление начали… — растерянно хлопаю я глазами, пытаясь сообразить, что к чему.
— Не нравится мне она, у меня другая есть на примете, вот документы, оформляйте, — кидает на мой стол папку-конверт с документами и уходит. Помогать какой-то там секретарше — даже генерального директора — невиданное дело для нашей Ангелины, поэтому я с интересом заглядываю в конверт. И сразу все становится на свои места.
Брагина Карина Андреевна. Доченьку, значит, свою пристроила начальница. Девочка совсем молоденькая, только после университета, и сразу в дамки. Хорошо иметь такую маму. Ну что поделать? С некоторой досадой замечаю, что ревниво рассматриваю широко распахнутые глаза и губы бантиком у красивой девчонки, которая будет теперь радовать взор Биг-Босса.
Ладно, пора за работу. Начальница, как злая мачеха из «Золушки», дала мне прорву заданий, а голуби и белки только в сказках помогают. Мы, простые смертные, все ручками, ручками. Принимаюсь за поручения, слыша, как за стенкой мои коллеги что-то тихонько бубнят, смеются. Весело им, коллективненько, а я, как почетный вице-менеджер, сижу в эдаком предбаннике у Ангелины, любуясь ею ежедневно через полоски жалюзи.
Со вздохом сажусь за ее девственно-чистый стол, открываю ноутбук и захожу с помощью пароля в почту, и на меня обрушивается лавина писем. Продолжаю пародировать Ангелину, отвечая всем и вся. Внезапно по телу проходит дрожь, когда я вижу, кто написал мне в эту минуту. ОН. Глеб прямо сейчас прислал мне письмо!
То есть не мне, конечно. Да и не письмо, а деловое письмо. Но прямо сейчас я могу с ним пообщаться, однако, естественно, буду выдавать себя за Ангелину! Интересно, догадается он или нет? Я же ему рассказывала, что за начальницу веду переписку. Но он, уверена, давно забыл, что и когда я ему говорила… Отдыхает там, в Греции своей, сиртаки танцует, греческий салат ест, фото семейные делает. Хорошо ему…
«Ангелина, добрый день.
Сообщите, справляется ли новая сотрудница в приемной.
Она не отвечает на телефонные звонки! Срочно разберитесь!»
Ух ты, какие мы грозные.
«Добрый день, Глеб Сергеевич,
Обязательно примем меры, отвечу в течение пятнадцати минут», — набираю быстро, намереваясь бежать и разбираться с поставленным вопросом, но внутри все печет от желания вступить в переписку, что-то разузнать о боссе, поэтому добавляю неопределенное, но побудительное:
«Что-то еще?»
«А что вы можете предложить?» — приходит совершенно неожиданный ответ от Жданова, заставивший меня откинуться на спинку кресла в изумлении. Что толстая жабка Ангелина может предложить красавчику боссу? Фу! Воодушевившись, склоняюсь над клавиатурой и выдаю:
«А что бы вы хотели?» — даже не задумываясь о том, что Ангелина бы в жизни не поставила такой вопрос, но я уже настолько захвачена перепиской, что не обращаю никакого внимания на странности.
«Моих желаний не счесть, дорогая Ангелина, но в данную минуту очень хотелось бы понять, что творится в приемной! Если вы сильно заняты, отправьте разбираться своего вице-менеджера. Весьма толковая девушка — умница, красавица, комсомолка. Где вы ее такую откопали? Наверное, с ногами-руками оторвали у самого президента? Премию ей выдать хочу. И памперс поменяет ребенку, и лекцию о воспитании прочитает, и песни поет! А как танцует. Вы точно уверены, что вам она нужна? А то я бы забрал к себе. Взял прям хоть сейчас. Заимел бы на место новенькой девочки вашего Стрижа. Что скажете, многоуважаемая, любезная наша АНГЕЛИНА?»
Прочитав вирши раздухарившегося босса, какое-то время сижу не дыша. Что-то непонятное творится. То ли он навеселе, то ли за него, как в «Простоквашино», какие-нибудь Шарик с Матроскиным письмо пишут, то ли…
«Глеб Сергеевич, Дашу не отдам! Вы ее так хвалите, поэтому скажу прямо: такая корова нужна самому!» — отправляю быстро и руками закрываю лицо, пунцовое от краски стыда. Захлопываю крышку ноутбука, слыша характерный скрип, и с колотящимся сердцем выскакиваю в коридор. Боже, что я только что написала? Какая корова? За кого примет Ангелину наш Биг-Босс?
Чувствуя себя полной балбеской, влетаю в приемную и понимаю, что вышеупомянутое звание принадлежит сегодня явно не мне.
Ангелина вместе с дочуркой куда-то ползут по-пластунски, демонстрируя мне и всяк сюда входящему свои пятые точки.
Да что здесь творится?!
Глава 22. Страдающая брошенка
— Давай, Кариночка, зад повыше, изогни спинку, ногу отставь! Ползем, ползем, моя хорошая… Медленно и красиво. Где там этот карандаш? Никак не получается найти! И так невинно оборачиваемся, будто только шефа заметили, волосы летят волной, и спрашиваем как бы невзначай: «Вам что-то нужно, Гле-еб Сергеевич?». Тянем, тянем гласные! Гортанно. И рот не закрываем, нижняя губа чуть расслаблена. Каринка! Что ты смеешься, зараза? Думаешь, как я твоего отца поймала?!
Слава богу, что Карина начала хихикать, а ее мама — громогласно ругаться. Я в это время смогла за углом тайком отсмеяться и с серьезным видом зайти в приемную, где тут же подскочившие на ноги Брагины продемонстрировали мне разнообразную палитру эмоций. Жабка Ангелина недовольно скуксилась, а ее симпатичная — явно внешностью не в маму — доченька жутко смутилась, поправляя край невероятно короткого синего платья в облипку. Проковыляла на каблуках-ходулях к своему рабочему месту и попыталась сделать вид, что работает, а не репетировала только что соблазнение босса.
На мой взгляд, она для него слишком молоденькая. Он еще не в том возрасте, когда личностный кризис диктует правила, по которым хочется за счет молодой любовницы окружающим что-то доказать, почувствовать себя моложе и повысить статус. Нет, Глеб не такой, чтобы на красивые ноги и большие глаза, как дурачок, запасть…
— Дарья, как вовремя ты подошла. Помоги Карине разобраться с входящей документацией, — поспешила подтвердить статус-кво начальница. — И не забудьте обновить список контактов, сделать рассылку о новой сотруднице. Что там еще? — задумчиво посмотрела она в потолок, будто там начертан список дел, тряхнула пышной прической и убралась восвояси.
— Извините за маму… — потупившись, тихим голоском попросила Карина, выглядывая из-за стойки. И девушка вовсе не показалась мне инстаграм-дивой или прожженной охотницей на папиков. Напротив, скромная милая девушка с наивными глазами, трусящаяся от страха перед первым рабочим днем. — Я не хотела сюда устраиваться по блату, правда, но вы же знаете, наверное, как сложно найти работу сразу после университета. Глупо отказываться от трамплина. Я тут ненадолго, поработаю немного, наберусь опыта, а потом найду работу. Сама. Мне просто нужна хотя какая-нибудь отметка в пустом резюме. Больше ничего. У меня и парень есть! Я женатого босса ловить не собираюсь… Я не такая…
— Карина, — мягко обрываю излияния секретарши, — в любом случае это не мое дело. Не стоит передо мной оправдываться. Что бы вы ни делали, это ваша жизнь. Я вам не судья.
— Просто не хочу, чтобы вы обо мне плохо думали.
— Да кто бы не воспользовался возможностью, имея маму — менеджера по персоналу крупной компании? Перестаньте. Я, вообще, зачем пришла… Глеб Сергеевич спрашивает, почему в приемной трубку не берет никто.
— Ох! — восклицает Карина, испуганно пялясь на безмолвный аппарат. — Не слышала ни одного звонка. Это нормально? Он работает? Еще бы понять, как им пользоваться… Покажете, как переводить звонок? — испуганно лепечет девчонка, продукт современного общества, и я со вздохом начинаю нянчиться с очередным ребенком на мою голову. Как-то незаметно переходим на «ты», болтаем по-дружески, азы секретарского мастерства Каринка схватывает на лету, вот только панически боится босса.
— Как хорошо, что он улетел. Я тут хоть немного освоюсь в его отсутствие. Он строгий, Даш? Выглядит сурово. Мама сказала, он роста большего, а я метр в кепке и коньках. Того и гляди, с этих мегакаблуков скоро на костыли перейду, — жалобно признается Карина, растирая лодыжки.
— Ты в них долго не протянешь, — качаю я головой, разглядывая красивые ноги новой секретарши Жданова. — Глеб Сергеевич — справедливый руководитель, но он такой… Понимаешь… — пытаюсь объяснить свою мысль и раскидываю руки в стороны. — Его всегда много! Он очень быстро соображает и сходу вываливает на тебя свои размышления и требует немедленных решений. С ним приходится быстро реагировать, он не даст шанса на долгие раздумья.
— Ой, ну тогда я попала… — совсем расстроилась Карина. — Как же быть? Это я что-то не так сделаю, и он с меня три шкуры сдерет?
— Ну, я думаю, что ты сейчас на испытательном сроке, поэтому ошибки допустимы. К тому же это твое первое место работы. Вряд ли Глеб Сергеевич будет сильно зверствовать. Успокойся, сделай себе шпаргалки, составляй планы, пиши мне, если что. И держись уверенно, даже если накосячила, сохраняй невозмутимый вид, это помогает. Правда-правда, — с напутственной улыбкой успокаиваю Карину, и очевидно, это помогает.
Она перестает быть похожей на зашуганного воробья, и я уже подумываю вернуться на свое рабочее место, как вдруг раздается звонок ее мобильного. Это аппарат предыдущей секретарши, перешедший Карине по наследству, поэтому на экране светится имя абонента. «Биг-Босс».
— Откуда этот звонок?! — хлопает глазами Карина, и мне приходится выхватить у нее из рук телефон.
— По вотсапу, видеозвонок! — присоединяюсь к истерике, бросая телефон на стол, и он, словно лягушка, подпрыгивает на поверхности и падает на пол, не переставая заливаться мелодией.
— Наконец ты спросил! Подумай сам. Ты узнаешь о ребенке, обращаешься в суд и, естественно, выигрываешь. У тебя деньги, ты лишишь меня материнских прав, заберешь сына! Я не могла этого допустить. Мне нужно было собрать доказательства твоей никчемности как отца. Спасибо, ты меня не подвел. И даже превзошел все мои самые смелые ожидания! Драка, полиция, байкерский клуб… Бедный ребенок, что он пережил! — ахает притворно, прикладывая руку к пышной груди.
— А ты, что ли, супермать? Подкинула мне ребенка!
— Я? Подкинула? Как так? Да я тут вся в горе, дорогой, переживаю, на таблетках сижу, — продолжает играть непонятную мне роль, переглядываясь с мамашей и протягивая мне телефон. — Посмотри сам последние сообщения с неизвестного номера… Даниэля похитили, скорее всего его няня-филиппинка, требовала выкуп, угрожала самым страшным, чтобы я в полицию не обращалась. Ну я и не обращалась, — сообщает, финальным аккордом своего выступления делая ядовитую улыбку. — Подумай, Глебушка, как нам быть со всей этой нашей ситуацией… Я согласна на некоторую сумму каждый месяц на ребенка, мне кредит за дом платить, я мать-одиночка. А хочешь, тяжбу в суде начнем многолетнюю, но с такими картами даже ты проиграешь, а я буду жертвой.
— Да, Ритка, ты все очень хитро продумала, — медленно проговариваю я, быстро проворачивая в голове всевозможные варианты развития событий, а потом выдаю: — Но у меня предложение получше. Такое, от которого ты не сможешь отказаться…
Глава 21. Деловая переписка
— Жданов женился, слышали? На своей бывшей. Да, да, своей бывшей жене! Говорят, ребенок у них. Ну тот, кого подбросили. Вот как надо, оказывается, мужей возвращать. Кардинальные меры, девочки. Такие мужчины сейчас пошли, что их простыми методами не возьмешь.
— Умная какая жена! Но только в наше время одним ребенком не удержать мужика. Я вам точно скажу! Плавали, знаем…
— У них все серьезно. Мне его новая секретарша сказала, из первых уст информация, короче. Она сама билеты бронировала на всю семью. Они в Грецию улетели, на празднование свадьбы сестры Жданова. Большая греческая свадьба, двойная!
— Свадьба в Греции! Нехило! Игры олигархов. А мы тут борщи да оливье в столовке едим! Эх, девочки, такой кадр женатиком заделался…
— И не говори…
Хорошо, что я несла поднос с пустыми тарелками, а не ела в тот момент, когда краем уха зацепила фамилию Глеба и невольно прислушалась к разговору коллег. А то подавилась бы от такой новости. С силой сжала края подноса и медленным шагом прошла вдоль стола болтушек, рискуя узнать подробности, будто бы наносящие ножевые удары прямо в сердце.
Он женился! А я чувствовала, подозревала. Внезапное исчезновение Глеба из моей жизни мне сразу показалось странным и, естественно, связанным с сыном и бывшей женой. Можно было найти другие разумные объяснения, например, те самые важные переговоры, работа, оформление документов, но, в конце концов, позвонить-то можно было! Спросить, куда я запропастилась. Но нельзя быть самонадеянной и думать, что боссу до меня есть хоть какое-то дело!
Он не подавал признаков жизни, а мне духу не хватало в несколько оставшихся дней новогодних праздников позвонить ему и поинтересоваться, чем закончился разговор с женой. Я повела себя как самая настоящая трусиха в тот день, когда Глеб поднялся по лестнице шикарного дома с сыном на руках и постучал в двери бывшей жены…
Со слезами на глазах уговорила Юрия отвезти меня домой, и сердобольный мужчина, к счастью, согласился. Даже заехал в полицейский участок и забрал мои личные вещи. Я думать не хотела, как он утряс формальности, меня волновало другое. Ощущала себя Золушкой после бала, которая в красивом платье едет домой на карете, но вскоре наряд превратится в лохмотья, а карета — в тыкву. А у моего принца на память обо мне ничего не останется.
Не котируются в наше время хрустальные туфельки, сейчас мужчин на детей ловят. Сглатываю слезы и спешно направляюсь в туалет, чтобы там… «Что, Стриж, реветь собралась?» — останавливаю себя и замираю напротив зеркала, рассматривая бледное лицо и излишне строгий костюм, который надела на работу.
Скучная, чопорная, глаза пустые, блеклые, губы бескровные. Налицо нервный стресс и любовная лихорадка. И никакого от нее лекарства в перспективе. Наше с Глебом приключение закончилось моим побегом, а гнаться он не стал. Но и рыдать я не собираюсь! Хватило уже того, что унизилась и отправила дурацкое сообщение, приглашая в гости на Рождество! Это же семейный праздник. Надо было думать, что он откажется, но я рискнула. Тетя наседала, да еще надежда, зараза такая, подзуживала нажать заветную кнопку.
А босс не ответил, просто проигнорировал, будто я для него совершенно ничего не значу. Непечатные прозвища в его адрес я в себе подавила, отбрила тетю, убеждавшую, что человек занят, перезвонит позже, и поехала в клуб с подругами, дабы доказать себе, что я еще ого-го! Ничем хорошим мой поход не закончился. Все мужчины раздражали и казались безмозглыми чурбанами по сравнению с Глебом, алкоголь не брал, музыка вгоняла в тоску, подруги делились жизненными историями, а я перебирала в памяти моменты приключений с Глебом. И тихонько вздыхала, не представляя, что с ним творится.
Теперь узнала. И что с того? Увольняться? Нет уж. Переживу, переболею. Главное — не сталкиваться больше с ним, не пересекаться и не слушать больше о нем сплетни! Слишком больно. Да, решено. Со злостью сжимаю зубы и решительно двигаюсь в сторону своего отдела.
Неожиданно сзади кто-то на меня налетает, уволакивает в уголок, где стоят два габаритных копировальных аппарата, и прижимает к стенке. В груди расцветает цветок надежды, но он тут же вянет, когда до меня доносится до боли знакомый запах терпкого парфюма. Когда-то он казался мне приятным и даже возбуждающим, а теперь не вызывает ничего кроме отвращения. Валера собственной персоной!
Отпихиваю от себя наглого гада, посмевшего протянуть ко мне загребущие ручонки, и строго на него смотрю, не смея выглянуть в коридор. Там же камеры, поэтому наш тихий скандальчик должен пройти в этом закутке.
— Что ты тут устраиваешь?! — шиплю как змея, вперив взгляд в осунувшееся лицо бывшего. Чего это он схуднул? Без харчей благоверной трудно приходится? Впрочем, меня это не волнует.
— Дашунь, слушай, я соскучился, — канючит слизняк, делая жалкую страдальческую мину, — без тебя будто свет погас в жизни. Жена выгнала, ты прогнала. Тоска, бытовуха, депрессия.
— Я тебе не психолог и не электрик, уйди с дороги! — требую грозно и без особого труда выскальзываю из цепких объятий. — Как ты вообще в тюрьме не оказался за поджог?
— У меня знакомый в полиции работает, — довольно заявляет он, — отделался легким штрафом. А ты дерзкая стала, прямо ух, огонь! Видно, как с шефом на постели поерзала, себя королевой возомнила? Самой-то не противно?
Онемев от оскорбления, заношу руку, чтобы наградить Валеру пощечиной, но потом сжимаю кулак и медленно опускаю руку. Равнодушие порой ранит больше агрессии. Я не доставлю ему удовольствия увидеть, как он меня задел. Молча задираю подбородок и по возможности горделиво иду по коридору, хотя внутри все кипит от ярости и обиды. Плевать, что Валерка обо мне думает, мне он больше неинтересен, но кому приятно о себе гадости слушать?
— И что с того, Дашунь? Он же вернулся к жене… — не отстает прилипала, семеня следом, как на веревочке привязанный.
— От тебя, наверное, заразился, — брякаю первое, что пришло в голову, и с радостью хватаюсь за ручку заветной двери. — Аривидерчи, Валера!
Захлопнув за собой дверь, зажмуриваюсь и опираюсь на нее спиной, а когда открываю глаза, встречаюсь с удивленным взглядом моей эпатажной начальницы, стоящей напротив с маленькой кружкой ароматного кофе. Ангелина Ивановна, в объемном бордовом платье а-ля Примадонна, поджимает ярко накрашенные губы и сообщает деловым тоном:
— Дарья, обед давно закончился. Где тебя носит? У нас масса работы. Сейчас приедет новая секретарша Жданова, я ее встречать пойду, а ты займись моей почтой, разбери документы, счета, потом займись… ладно, я потом тебе дам еще задания, — отмахивается, как от назойливой мухи, и собирается уйти.
— Ангелина Ивановна, как — новая секретарша? Уже же сидит девочка в приемной, мы только что оформление начали… — растерянно хлопаю я глазами, пытаясь сообразить, что к чему.
— Не нравится мне она, у меня другая есть на примете, вот документы, оформляйте, — кидает на мой стол папку-конверт с документами и уходит. Помогать какой-то там секретарше — даже генерального директора — невиданное дело для нашей Ангелины, поэтому я с интересом заглядываю в конверт. И сразу все становится на свои места.
Брагина Карина Андреевна. Доченьку, значит, свою пристроила начальница. Девочка совсем молоденькая, только после университета, и сразу в дамки. Хорошо иметь такую маму. Ну что поделать? С некоторой досадой замечаю, что ревниво рассматриваю широко распахнутые глаза и губы бантиком у красивой девчонки, которая будет теперь радовать взор Биг-Босса.
Ладно, пора за работу. Начальница, как злая мачеха из «Золушки», дала мне прорву заданий, а голуби и белки только в сказках помогают. Мы, простые смертные, все ручками, ручками. Принимаюсь за поручения, слыша, как за стенкой мои коллеги что-то тихонько бубнят, смеются. Весело им, коллективненько, а я, как почетный вице-менеджер, сижу в эдаком предбаннике у Ангелины, любуясь ею ежедневно через полоски жалюзи.
Со вздохом сажусь за ее девственно-чистый стол, открываю ноутбук и захожу с помощью пароля в почту, и на меня обрушивается лавина писем. Продолжаю пародировать Ангелину, отвечая всем и вся. Внезапно по телу проходит дрожь, когда я вижу, кто написал мне в эту минуту. ОН. Глеб прямо сейчас прислал мне письмо!
То есть не мне, конечно. Да и не письмо, а деловое письмо. Но прямо сейчас я могу с ним пообщаться, однако, естественно, буду выдавать себя за Ангелину! Интересно, догадается он или нет? Я же ему рассказывала, что за начальницу веду переписку. Но он, уверена, давно забыл, что и когда я ему говорила… Отдыхает там, в Греции своей, сиртаки танцует, греческий салат ест, фото семейные делает. Хорошо ему…
«Ангелина, добрый день.
Сообщите, справляется ли новая сотрудница в приемной.
Она не отвечает на телефонные звонки! Срочно разберитесь!»
Ух ты, какие мы грозные.
«Добрый день, Глеб Сергеевич,
Обязательно примем меры, отвечу в течение пятнадцати минут», — набираю быстро, намереваясь бежать и разбираться с поставленным вопросом, но внутри все печет от желания вступить в переписку, что-то разузнать о боссе, поэтому добавляю неопределенное, но побудительное:
«Что-то еще?»
«А что вы можете предложить?» — приходит совершенно неожиданный ответ от Жданова, заставивший меня откинуться на спинку кресла в изумлении. Что толстая жабка Ангелина может предложить красавчику боссу? Фу! Воодушевившись, склоняюсь над клавиатурой и выдаю:
«А что бы вы хотели?» — даже не задумываясь о том, что Ангелина бы в жизни не поставила такой вопрос, но я уже настолько захвачена перепиской, что не обращаю никакого внимания на странности.
«Моих желаний не счесть, дорогая Ангелина, но в данную минуту очень хотелось бы понять, что творится в приемной! Если вы сильно заняты, отправьте разбираться своего вице-менеджера. Весьма толковая девушка — умница, красавица, комсомолка. Где вы ее такую откопали? Наверное, с ногами-руками оторвали у самого президента? Премию ей выдать хочу. И памперс поменяет ребенку, и лекцию о воспитании прочитает, и песни поет! А как танцует. Вы точно уверены, что вам она нужна? А то я бы забрал к себе. Взял прям хоть сейчас. Заимел бы на место новенькой девочки вашего Стрижа. Что скажете, многоуважаемая, любезная наша АНГЕЛИНА?»
Прочитав вирши раздухарившегося босса, какое-то время сижу не дыша. Что-то непонятное творится. То ли он навеселе, то ли за него, как в «Простоквашино», какие-нибудь Шарик с Матроскиным письмо пишут, то ли…
«Глеб Сергеевич, Дашу не отдам! Вы ее так хвалите, поэтому скажу прямо: такая корова нужна самому!» — отправляю быстро и руками закрываю лицо, пунцовое от краски стыда. Захлопываю крышку ноутбука, слыша характерный скрип, и с колотящимся сердцем выскакиваю в коридор. Боже, что я только что написала? Какая корова? За кого примет Ангелину наш Биг-Босс?
Чувствуя себя полной балбеской, влетаю в приемную и понимаю, что вышеупомянутое звание принадлежит сегодня явно не мне.
Ангелина вместе с дочуркой куда-то ползут по-пластунски, демонстрируя мне и всяк сюда входящему свои пятые точки.
Да что здесь творится?!
Глава 22. Страдающая брошенка
— Давай, Кариночка, зад повыше, изогни спинку, ногу отставь! Ползем, ползем, моя хорошая… Медленно и красиво. Где там этот карандаш? Никак не получается найти! И так невинно оборачиваемся, будто только шефа заметили, волосы летят волной, и спрашиваем как бы невзначай: «Вам что-то нужно, Гле-еб Сергеевич?». Тянем, тянем гласные! Гортанно. И рот не закрываем, нижняя губа чуть расслаблена. Каринка! Что ты смеешься, зараза? Думаешь, как я твоего отца поймала?!
Слава богу, что Карина начала хихикать, а ее мама — громогласно ругаться. Я в это время смогла за углом тайком отсмеяться и с серьезным видом зайти в приемную, где тут же подскочившие на ноги Брагины продемонстрировали мне разнообразную палитру эмоций. Жабка Ангелина недовольно скуксилась, а ее симпатичная — явно внешностью не в маму — доченька жутко смутилась, поправляя край невероятно короткого синего платья в облипку. Проковыляла на каблуках-ходулях к своему рабочему месту и попыталась сделать вид, что работает, а не репетировала только что соблазнение босса.
На мой взгляд, она для него слишком молоденькая. Он еще не в том возрасте, когда личностный кризис диктует правила, по которым хочется за счет молодой любовницы окружающим что-то доказать, почувствовать себя моложе и повысить статус. Нет, Глеб не такой, чтобы на красивые ноги и большие глаза, как дурачок, запасть…
— Дарья, как вовремя ты подошла. Помоги Карине разобраться с входящей документацией, — поспешила подтвердить статус-кво начальница. — И не забудьте обновить список контактов, сделать рассылку о новой сотруднице. Что там еще? — задумчиво посмотрела она в потолок, будто там начертан список дел, тряхнула пышной прической и убралась восвояси.
— Извините за маму… — потупившись, тихим голоском попросила Карина, выглядывая из-за стойки. И девушка вовсе не показалась мне инстаграм-дивой или прожженной охотницей на папиков. Напротив, скромная милая девушка с наивными глазами, трусящаяся от страха перед первым рабочим днем. — Я не хотела сюда устраиваться по блату, правда, но вы же знаете, наверное, как сложно найти работу сразу после университета. Глупо отказываться от трамплина. Я тут ненадолго, поработаю немного, наберусь опыта, а потом найду работу. Сама. Мне просто нужна хотя какая-нибудь отметка в пустом резюме. Больше ничего. У меня и парень есть! Я женатого босса ловить не собираюсь… Я не такая…
— Карина, — мягко обрываю излияния секретарши, — в любом случае это не мое дело. Не стоит передо мной оправдываться. Что бы вы ни делали, это ваша жизнь. Я вам не судья.
— Просто не хочу, чтобы вы обо мне плохо думали.
— Да кто бы не воспользовался возможностью, имея маму — менеджера по персоналу крупной компании? Перестаньте. Я, вообще, зачем пришла… Глеб Сергеевич спрашивает, почему в приемной трубку не берет никто.
— Ох! — восклицает Карина, испуганно пялясь на безмолвный аппарат. — Не слышала ни одного звонка. Это нормально? Он работает? Еще бы понять, как им пользоваться… Покажете, как переводить звонок? — испуганно лепечет девчонка, продукт современного общества, и я со вздохом начинаю нянчиться с очередным ребенком на мою голову. Как-то незаметно переходим на «ты», болтаем по-дружески, азы секретарского мастерства Каринка схватывает на лету, вот только панически боится босса.
— Как хорошо, что он улетел. Я тут хоть немного освоюсь в его отсутствие. Он строгий, Даш? Выглядит сурово. Мама сказала, он роста большего, а я метр в кепке и коньках. Того и гляди, с этих мегакаблуков скоро на костыли перейду, — жалобно признается Карина, растирая лодыжки.
— Ты в них долго не протянешь, — качаю я головой, разглядывая красивые ноги новой секретарши Жданова. — Глеб Сергеевич — справедливый руководитель, но он такой… Понимаешь… — пытаюсь объяснить свою мысль и раскидываю руки в стороны. — Его всегда много! Он очень быстро соображает и сходу вываливает на тебя свои размышления и требует немедленных решений. С ним приходится быстро реагировать, он не даст шанса на долгие раздумья.
— Ой, ну тогда я попала… — совсем расстроилась Карина. — Как же быть? Это я что-то не так сделаю, и он с меня три шкуры сдерет?
— Ну, я думаю, что ты сейчас на испытательном сроке, поэтому ошибки допустимы. К тому же это твое первое место работы. Вряд ли Глеб Сергеевич будет сильно зверствовать. Успокойся, сделай себе шпаргалки, составляй планы, пиши мне, если что. И держись уверенно, даже если накосячила, сохраняй невозмутимый вид, это помогает. Правда-правда, — с напутственной улыбкой успокаиваю Карину, и очевидно, это помогает.
Она перестает быть похожей на зашуганного воробья, и я уже подумываю вернуться на свое рабочее место, как вдруг раздается звонок ее мобильного. Это аппарат предыдущей секретарши, перешедший Карине по наследству, поэтому на экране светится имя абонента. «Биг-Босс».
— Откуда этот звонок?! — хлопает глазами Карина, и мне приходится выхватить у нее из рук телефон.
— По вотсапу, видеозвонок! — присоединяюсь к истерике, бросая телефон на стол, и он, словно лягушка, подпрыгивает на поверхности и падает на пол, не переставая заливаться мелодией.