Правда, справедливости ради, и обнимает, и поглаживает, и говорит он не как мужчина, претендующий на ласку. Скорее, как старший брат, готовый заботиться и оберегать сестренку от всего света. Да. Такое определение подходило больше всего. Рысь? Ну надо же. Сколько он всего о ней еще не знает! Призадумался и понял, что для него это, по сути, и не важно. Бог весть отчего, но Борис ей верил.
– Ты как здесь? – наконец выпуская Дениса из объятий, поинтересовалась Алина.
При этом вооружилась платочком и промокнула слезы в уголках глаз. Хм. А вот плачущей Борис ее ни разу не видел. Похоже, их многое связывает.
– Познакомься, Боря, это Денис Новиков. Мы вместе воевали в болгарскую и эфиопскую кампании. Вернее, я под его началом. Он тогда был унтером. А это Боря, мой близкий друг, – представила она уже Измайлова.
– Так-таки и близкий? – скосив взгляд на девушку, с сомнением поинтересовался Денис.
– Так вышло, – смущенно улыбнувшись, подтвердила она.
– Ну, парень, прямо и не знаю, что сказать. Алина у нас девочка с характером. Поздравляю. Тебе крупно повезло, – пожимая руку, произнес Денис.
– Спасибо. Я это уже понял, – ответил он. – Присаживайся, – указав на стул, пригласил он. – Пообедаешь?
– Нет. Если только кружечку пива для разговора.
– Ну и я от еще одной не откажусь.
– А мне еще кофе, – лучась неподдельной радостью, присоединилась Алина. – Ты как здесь? – поинтересовалась она у мужчины, когда они сделали заказ.
– Да как-то так… В общем, проездом. Хочу поступить во французский Иностранный легион.
– Все никак не угомонишься?
– Да не по мне покой. Вот не поверишь: вернулся домой и даже полгода рыбачил, как нормальный рыбацкий сын. Ну, бате купил пару баркасов, оснастку новую. Коптильню поставили. Чуть не оженили.
– И?
– И так мне тоскливо стало, прямо спасу нет. Понял, что либо сопьюсь, либо порешу кого. Плюнул на все, оставил деньгу родителям да и рванул в голландские владения на юге Африканских архипелагов. Целый год чувствовал себя человеком и при деле. А потом наскучило гонять зулусов. Так-то они воины свирепые, но драться с ними – все одно, что детей валять. А тут узнал, что у лягушатников с макаронниками заваруха. Ну и рванул сюда. Сегодня прибыл. Дождусь парохода до Вольвика, а там уж разберусь.
– А если все закончится только действиями на море? О десантах пока ничего не слышно, – поинтересовалась она.
– Не. Однозначно в холку друг дружке вцепятся. А иначе и начинать не стоило. Присматриваются пока. Но чую, дело будет.
– Хм. Ну, раз уж ты говоришь, то, наверное, так и случится. У тебя на такое нюх.
– А ты как?
– Да вот так, – слегка разведя руками, начала пояснять она. – После войны осела на Вольвике. Два года проработала клерком в русском консульстве. Правда, о замужестве не думала. Как-то со спокойной жизнью не сложилось, хотя я и старалась.
– И что так?
– Случайность, – пожав плечами, произнесла она. – Двое дурачков захотели, чтобы я одарила их лаской. В драке оказались умелыми, вот и пришлось их пристрелить. А там уж пошло-поехало.
– Знакомо. И что сейчас?
– А сейчас у меня есть близкий друг. И пока с ним скучать не приходится. Во всех отношениях, – посылая Борису милую улыбку, пояснила она.
Вот прямо ласковая кошечка. Скажи кому, что она собиралась в одиночку драться с шестнадцатью сомалийцами, а потом хладнокровно простреливала головы раненым, так ведь и не поверят. Да что там, Борис и сам с трудом верит, порой ловя себя на мысли, что это ему всего лишь пригрезилось.
– Денис, а может, к нам присоединишься? У нас своя яхта, да вдвоем управляться не с руки.
– Яхта – это, конечно, хорошо, да только не совсем то, что мне нужно, – отпивая глоток пива, покачал головой Новиков.
– Но тебе ведь все одно нечем заняться. А твой Иностранный легион… Никакой гарантии, что дело не завершится унылой гарнизонной службой, – настаивала на своем Алина.
Борис же тем временем попивал мелкими глотками холодное пиво да посматривал на нового знакомого, который с легкой руки его подруги теперь вроде как стал кандидатом в члены команды «Бродяги».
Верил ли он в происходящее? Не видел ли подвоха? Положа руку на сердце и верил, и второго дна не наблюдал. Будь это охотники на гения, им не нужно было бы разыгрывать эту комедию для одного зрителя. Алина имела массу возможностей спеленать его и хоть передать кому, хоть самостоятельно доставить куда. Понадобилась помощь для дальнего перехода? Пусть так. Но в этой комедии все одно никакого смысла. Иное дело, а желает ли он обзаводиться таким вот членом экипажа? Уверенности в этом никакой.
– Может, объяснишь, отчего мне это должно понравиться? – полюбопытствовал Денис.
– Скажем так, с некоторых пор у нас прямо-таки дар притягивать неприятности. Хочешь верь, хочешь нет, но едва успеваем отмахиваться.
– Алиночка, во что ты вляпалась? – вздернув бровь, поинтересовался новый знакомый.
– Ни во что и во все сразу. Два года была пай-девочкой, но… – Она нарочито развела руками, потешно надув губки и выпучив глаза, что должно было изобразить саму невинность.
– Понятно.
– Кстати, подтянешь заодно боевую подготовку Борису. Ему это не помешает. Не забыл еще, как натаскивать новобранцев?
– Я-то не забыл, – окидывая парня оценивающим взглядом, задумчиво произнес он.
– Кроме того, нам понадобится силовое прикрытие, – продолжала вещать Алина.
– Какого характера?
– Скажем так, нас могут попытаться захватить, – уклончиво ответила она.
– Подробности будут? – поинтересовался Новиков.
– Извини, – и вновь – нарочито разведенные руки.
– Хм. Ну, как вариант, если твой друг не будет против.
– А если буду? – поинтересовался Борис.
– Тогда я продолжу свой путь в Иностранный легион, только и всего.
– Боря, я надеюсь, твое решение будет основываться не на глупой ревности?
– Считаешь, что тебя нельзя приревновать?
– С чего бы это? – кокетливо поправив волосы, игриво возмутилась она.
– Ладно. Оставим ревность в стороне, – произнес Измайлов. – И на какое жалованье ты рассчитываешь, Денис?
– Двести рублей в месяц плюс по сотне премиальных за каждую заварушку.
– Ого! А ты не мелочишься. Уверен, что в Иностранном легионе тебе платили бы столь же щедро?
– Разумеется, нет. Но тут дело такое… Им нужно пушечное мясо, а тебе – наставник. Поверь, я стою таких денег, – хмыкнув, заметил он.
– И где гарантии, что при шиле в твоей заднице ты сам не устроишь нам проблемы в виде заварушки?
– Мое слово. Оно дорогого стоит.
– На Суть позволишь взглянуть?
– Не-а. Ты не пожалеешь. Алина подтвердит.
– И как же ты поступал на службу?
– Да так и поступал. Не жаловались. А те, кто отказывал, сами дураки. В Иностранном же легионе и вовсе всем плевать, кто ты и что. Легион – твоя новая семья и тому подобная дребедень. По истечении пятилетнего срока службы – возможность получения гражданства с новыми документами. Правда, мне это и даром не нужно. Как война закончится, так и свалю, пораженный в правах.
– И я должен это принять?
– Другим этого хватало. Но у тебя перед прежними моими нанимателями есть неоспоримое преимущество. За меня может поручиться Алина.
– Ну, Алина. Как выяснилось, я о ней знаю куда меньше, чем думал.
– Это проблема.
Взгляд – на игриво стреляющую глазками девушку. Нет, понятно, что у него ни единой здравой причины для того, чтобы ответить отказом. Но вот не отпускает никак неправильность происходящего. Как-то оно все одно к одному. Такое впечатление, что его обложили со всех сторон. И в то же время он не представлял, с какой радости прибегать к подобным сложностям, чтобы спеленать его любимого. Это попросту глупо и нерационально.
– Судари, если позволите, я в туалетную комнату. – Бочкарева поднялась из-за стола и направилась внутрь гастштетта.
То ли действительно по надобности, то ли решила дать возможность переговорить мужчинам. В любом случае Борис посчитал это своевременным.
– Вепрь? Рысь?
– Она не рассказывала?
– Нет. Я эти прозвища услышал только сейчас.
– Это еще в болгарскую кампанию. Алина начиталась книг про индейцев на Американских архипелагах. Ей тогда только девятнадцать исполнилось, вот и навеяло романтикой. Мне к тому времени двадцать семь стукнуло, да и остальные не молодь, но повелись, как дети, – тряхнув головой, ухмыльнулся он. – Словом, взяли себе прозвища. Правда, такие, чтобы попроще. А то пока выкрикнешь: «Высоко Парящий Орел», так тебя три раза убьют.
– Понятно. И кем служили, если не секрет?
– О партизанах слышал?
Еще бы ему не слышать о партизанах. В этом мире люди точно так же поднимались, чтобы защищать свою родину с оружием в руках. Только народное движение именовалось сугубо ополченческим. А сами бойцы соответственно ополченцами, как оно и повелось издревле.
Партизаны появились только сотню лет назад, причем это были воинские подразделения под командованием офицеров. В их число набирали самых подготовленных и отчаянных морских пехотинцев. В принципе, это чистый аналог разведывательно-диверсионных подразделений. Легенд об этих парнях ходило много, и порой правду от вымысла отделить было крайне сложно.
– Так Алина – партизан?
– Ты как здесь? – наконец выпуская Дениса из объятий, поинтересовалась Алина.
При этом вооружилась платочком и промокнула слезы в уголках глаз. Хм. А вот плачущей Борис ее ни разу не видел. Похоже, их многое связывает.
– Познакомься, Боря, это Денис Новиков. Мы вместе воевали в болгарскую и эфиопскую кампании. Вернее, я под его началом. Он тогда был унтером. А это Боря, мой близкий друг, – представила она уже Измайлова.
– Так-таки и близкий? – скосив взгляд на девушку, с сомнением поинтересовался Денис.
– Так вышло, – смущенно улыбнувшись, подтвердила она.
– Ну, парень, прямо и не знаю, что сказать. Алина у нас девочка с характером. Поздравляю. Тебе крупно повезло, – пожимая руку, произнес Денис.
– Спасибо. Я это уже понял, – ответил он. – Присаживайся, – указав на стул, пригласил он. – Пообедаешь?
– Нет. Если только кружечку пива для разговора.
– Ну и я от еще одной не откажусь.
– А мне еще кофе, – лучась неподдельной радостью, присоединилась Алина. – Ты как здесь? – поинтересовалась она у мужчины, когда они сделали заказ.
– Да как-то так… В общем, проездом. Хочу поступить во французский Иностранный легион.
– Все никак не угомонишься?
– Да не по мне покой. Вот не поверишь: вернулся домой и даже полгода рыбачил, как нормальный рыбацкий сын. Ну, бате купил пару баркасов, оснастку новую. Коптильню поставили. Чуть не оженили.
– И?
– И так мне тоскливо стало, прямо спасу нет. Понял, что либо сопьюсь, либо порешу кого. Плюнул на все, оставил деньгу родителям да и рванул в голландские владения на юге Африканских архипелагов. Целый год чувствовал себя человеком и при деле. А потом наскучило гонять зулусов. Так-то они воины свирепые, но драться с ними – все одно, что детей валять. А тут узнал, что у лягушатников с макаронниками заваруха. Ну и рванул сюда. Сегодня прибыл. Дождусь парохода до Вольвика, а там уж разберусь.
– А если все закончится только действиями на море? О десантах пока ничего не слышно, – поинтересовалась она.
– Не. Однозначно в холку друг дружке вцепятся. А иначе и начинать не стоило. Присматриваются пока. Но чую, дело будет.
– Хм. Ну, раз уж ты говоришь, то, наверное, так и случится. У тебя на такое нюх.
– А ты как?
– Да вот так, – слегка разведя руками, начала пояснять она. – После войны осела на Вольвике. Два года проработала клерком в русском консульстве. Правда, о замужестве не думала. Как-то со спокойной жизнью не сложилось, хотя я и старалась.
– И что так?
– Случайность, – пожав плечами, произнесла она. – Двое дурачков захотели, чтобы я одарила их лаской. В драке оказались умелыми, вот и пришлось их пристрелить. А там уж пошло-поехало.
– Знакомо. И что сейчас?
– А сейчас у меня есть близкий друг. И пока с ним скучать не приходится. Во всех отношениях, – посылая Борису милую улыбку, пояснила она.
Вот прямо ласковая кошечка. Скажи кому, что она собиралась в одиночку драться с шестнадцатью сомалийцами, а потом хладнокровно простреливала головы раненым, так ведь и не поверят. Да что там, Борис и сам с трудом верит, порой ловя себя на мысли, что это ему всего лишь пригрезилось.
– Денис, а может, к нам присоединишься? У нас своя яхта, да вдвоем управляться не с руки.
– Яхта – это, конечно, хорошо, да только не совсем то, что мне нужно, – отпивая глоток пива, покачал головой Новиков.
– Но тебе ведь все одно нечем заняться. А твой Иностранный легион… Никакой гарантии, что дело не завершится унылой гарнизонной службой, – настаивала на своем Алина.
Борис же тем временем попивал мелкими глотками холодное пиво да посматривал на нового знакомого, который с легкой руки его подруги теперь вроде как стал кандидатом в члены команды «Бродяги».
Верил ли он в происходящее? Не видел ли подвоха? Положа руку на сердце и верил, и второго дна не наблюдал. Будь это охотники на гения, им не нужно было бы разыгрывать эту комедию для одного зрителя. Алина имела массу возможностей спеленать его и хоть передать кому, хоть самостоятельно доставить куда. Понадобилась помощь для дальнего перехода? Пусть так. Но в этой комедии все одно никакого смысла. Иное дело, а желает ли он обзаводиться таким вот членом экипажа? Уверенности в этом никакой.
– Может, объяснишь, отчего мне это должно понравиться? – полюбопытствовал Денис.
– Скажем так, с некоторых пор у нас прямо-таки дар притягивать неприятности. Хочешь верь, хочешь нет, но едва успеваем отмахиваться.
– Алиночка, во что ты вляпалась? – вздернув бровь, поинтересовался новый знакомый.
– Ни во что и во все сразу. Два года была пай-девочкой, но… – Она нарочито развела руками, потешно надув губки и выпучив глаза, что должно было изобразить саму невинность.
– Понятно.
– Кстати, подтянешь заодно боевую подготовку Борису. Ему это не помешает. Не забыл еще, как натаскивать новобранцев?
– Я-то не забыл, – окидывая парня оценивающим взглядом, задумчиво произнес он.
– Кроме того, нам понадобится силовое прикрытие, – продолжала вещать Алина.
– Какого характера?
– Скажем так, нас могут попытаться захватить, – уклончиво ответила она.
– Подробности будут? – поинтересовался Новиков.
– Извини, – и вновь – нарочито разведенные руки.
– Хм. Ну, как вариант, если твой друг не будет против.
– А если буду? – поинтересовался Борис.
– Тогда я продолжу свой путь в Иностранный легион, только и всего.
– Боря, я надеюсь, твое решение будет основываться не на глупой ревности?
– Считаешь, что тебя нельзя приревновать?
– С чего бы это? – кокетливо поправив волосы, игриво возмутилась она.
– Ладно. Оставим ревность в стороне, – произнес Измайлов. – И на какое жалованье ты рассчитываешь, Денис?
– Двести рублей в месяц плюс по сотне премиальных за каждую заварушку.
– Ого! А ты не мелочишься. Уверен, что в Иностранном легионе тебе платили бы столь же щедро?
– Разумеется, нет. Но тут дело такое… Им нужно пушечное мясо, а тебе – наставник. Поверь, я стою таких денег, – хмыкнув, заметил он.
– И где гарантии, что при шиле в твоей заднице ты сам не устроишь нам проблемы в виде заварушки?
– Мое слово. Оно дорогого стоит.
– На Суть позволишь взглянуть?
– Не-а. Ты не пожалеешь. Алина подтвердит.
– И как же ты поступал на службу?
– Да так и поступал. Не жаловались. А те, кто отказывал, сами дураки. В Иностранном же легионе и вовсе всем плевать, кто ты и что. Легион – твоя новая семья и тому подобная дребедень. По истечении пятилетнего срока службы – возможность получения гражданства с новыми документами. Правда, мне это и даром не нужно. Как война закончится, так и свалю, пораженный в правах.
– И я должен это принять?
– Другим этого хватало. Но у тебя перед прежними моими нанимателями есть неоспоримое преимущество. За меня может поручиться Алина.
– Ну, Алина. Как выяснилось, я о ней знаю куда меньше, чем думал.
– Это проблема.
Взгляд – на игриво стреляющую глазками девушку. Нет, понятно, что у него ни единой здравой причины для того, чтобы ответить отказом. Но вот не отпускает никак неправильность происходящего. Как-то оно все одно к одному. Такое впечатление, что его обложили со всех сторон. И в то же время он не представлял, с какой радости прибегать к подобным сложностям, чтобы спеленать его любимого. Это попросту глупо и нерационально.
– Судари, если позволите, я в туалетную комнату. – Бочкарева поднялась из-за стола и направилась внутрь гастштетта.
То ли действительно по надобности, то ли решила дать возможность переговорить мужчинам. В любом случае Борис посчитал это своевременным.
– Вепрь? Рысь?
– Она не рассказывала?
– Нет. Я эти прозвища услышал только сейчас.
– Это еще в болгарскую кампанию. Алина начиталась книг про индейцев на Американских архипелагах. Ей тогда только девятнадцать исполнилось, вот и навеяло романтикой. Мне к тому времени двадцать семь стукнуло, да и остальные не молодь, но повелись, как дети, – тряхнув головой, ухмыльнулся он. – Словом, взяли себе прозвища. Правда, такие, чтобы попроще. А то пока выкрикнешь: «Высоко Парящий Орел», так тебя три раза убьют.
– Понятно. И кем служили, если не секрет?
– О партизанах слышал?
Еще бы ему не слышать о партизанах. В этом мире люди точно так же поднимались, чтобы защищать свою родину с оружием в руках. Только народное движение именовалось сугубо ополченческим. А сами бойцы соответственно ополченцами, как оно и повелось издревле.
Партизаны появились только сотню лет назад, причем это были воинские подразделения под командованием офицеров. В их число набирали самых подготовленных и отчаянных морских пехотинцев. В принципе, это чистый аналог разведывательно-диверсионных подразделений. Легенд об этих парнях ходило много, и порой правду от вымысла отделить было крайне сложно.
– Так Алина – партизан?