— Извини. — Улыбка сошла с лица Лорна, он забрал из моих рук шар и легким движением отправил к потолку. — Не думал, что тебя может так напрячь обычный артефакт.

— В моем мире нет магических штучек, зато во все времена существовали камеры пыток, помогающие на допросах добиться какой угодно информации.

— Извини, — повторил Лорн совершенно серьезно. — Но в последнее время в стране творится что-то странное. Люди пропадали всегда — это и несчастные случаи, и нераскрытые преступления, и неофициальная эмиграция. Но в последние годы исчезновений все больше, причем в сводках пропавших числится именно молодежь. Мэд Руаност носом землю роет в попытке отыскать хотя бы ниточку от клубка смертей.

— И все преступления как-то связаны между собой?

— Нет, конечно! Речь не о том. Я лишь хочу сказать, что на фоне массы нераскрытых дел начальник спрашивает все строже, а некоторые преступления, как в случае с тобой, даже берет под личный контроль.

— С чего бы такой интерес к моей скромной персоне?

— Неужели ты думаешь, что человека, избежавшего смерти в двух подозрительных пожарах, спокойно отпустят? Тебя в любом случае допросили бы, но, поверь, мой шеф не так чувствителен, как я.

— И в чем же твоя чувствительность, мэд Вестэс, проявляется? — изумилась я.

— Ну, например, вот в этом. — Он протянул руку, извлекая из воздуха поднос с чайником, чашками и сладостями. — Не думаю, что Руаност стал бы с тобой чаевничать и поддерживать светскую болтовню.

— То есть мне несказанно повезло, — с сарказмом подвела черту я.

— Несомненно. — Лорн обаятельно улыбнулся и разлил по чашкам ароматный напиток. — Я выполнил требование начальства, провел допрос, который снял подозрения с прекрасной мэдью, а теперь могу себе позволить расслабиться.

Он подмигнул и отпил из своей чашки. А я чего теряюсь? Небось чай у этого сноба достойного качества. Должна же я хоть как-то компенсировать нервные минуты допроса. Вернув магу улыбку, я пригубила горячий напиток. Тот действительно оказался выше всяческих похвал.

— И чем же, если не секрет, обычные пожары так привлекли столь важных столичных мэдов из Управления безопасности королевства?

Гулять так гулять. Буду пользоваться привилегированным положением и, кто знает, возможно, хоть что-то выведаю полезное о случившихся преступлениях. Ведь и сама подозревала, что не случайно два раза подряд чуть не сгорела, будто взаправдашняя ведьма на костре.

— Они как раз таки необычные. — В голосе Лорна проявилась озабоченность.

— Чем же?

— Остаточной магией, которую преступник или, скорее, преступники пытались ликвидировать, но полностью это сделать им не удалось.

— То, что для поджога зачарованной от огня мастерской потребовалась магия, понятно, но дом Пака вполне мог сгореть и сам…

— Вот и я о том же. Но магия зачем-то применялась. И в обоих случаях именно ты вышла сухой из воды.

— Ты, кажется, сказал, что снял с меня все подозрения. — Я обиженно прищурила глаза.

— Правильнее выразиться — перевел из подозреваемых в потенциальные жертвы, — уточнил Лорн.

— С чего такая резкая перемена моей роли в преступлении?

— А как иначе обозначить то, что ты дважды выжила? Первый раз тебя спасла моя псица. Второй — самоуверенность злоумышленников, которые не проверили причину включенного освещения и не убедились, дома ли объект покушения. Если оба раза поджог устраивала не ты…

— Не я.

— …то должна была погибнуть в огне.

— Но почему именно я?

— Вот это нам и предстоит понять.

— Если в Снеске можно было бы подозревать Грэхха, то в столице я его ни разу не встретила.

— Вынужден тебя разочаровать — он в Вешбурге. Я точно знаю.

— И ты думаешь… Но зачем ему меня убивать?

Лорн не ответил, а задал встречный вопрос:

— Быть может, ты все-таки не все мне рассказала?

Разумеется, не все! В конце концов, не на исповеди же!

— Не понимаю, о чем ты.

— А не задумывалась ли ты, откуда убийца знает наверняка твое местонахождение?

— Если бы наверняка, то осечки не было бы.

— Он идет за тобой по пятам. И лишь счастливый случай тебя каждый раз спасает.

— И на что ты намекаешь?


— Ты уверена в окружающих тебя людях?

— Абсолютно!

— Хорошо, в таком случае готов вернуть прекрасную мэдью домой, — снова став прежним насмешливым аристократом, снисходительно предложил маг.

— Да, мне давно пора, — вспомнила я про Пака и Хвостика. И хотя заключительная часть разговора с блондином оказалась невероятно познавательной и приятной, нужно было возвращаться.

Я вскочила со стула, чуть не перевернув его. Лорн вовремя подхватил.

— Какое нетерпение! — иронически прокомментировал он. — Неужели так хочется поскорее от меня избавиться?

— Пак с Хвостиком одни, — смущенно пробормотала я, пряча глаза. От близости этого мужчины все внутри переворачивалось и сжималось как упругая пружина, будто на аттракционе «Веселые горки».

Маг открыл портал, но прежде, чем разрешить им воспользоваться, низко наклонился ко мне и несколько секунд пристально смотрел в глаза. Хорошо знакомый тонкий цитрусовый аромат окутал меня, кружа голову. Взгляд блондина медленно скользнул на губы, которые защипало мелкими иголочками от желания, чтобы мужчина к ним прикоснулся. Он был так близко, тепло его дыхания будоражило воображение… Веки сами собой стали опускаться, разум затуманился, и я подалась вперед. Горячие крупные ладони обхватили мою талию и приняли в жаркие объятия.

— Умоляю, будь осторожна, — прошептали такие желанные губы у самого моего уха.

Рывок за руку, и меня крутануло, как в танце. Мгновение — и я стою напротив дверей своего нового дома. Одна.

Поежилась от налетевшего порыва ледяного ветра. И мысленно застонала, ощутив, что где-то в глубине души зарождается невероятно опасное, но такое сладкое, граничащее с болью чувство. Похоже, я попала. Даже если мне удастся уцелеть в истории с поджогами, то смогу ли выжить, не растеряв себя, в странной игре, которую затеял со мной Лорн? Смогу ли устоять, постоянно балансируя на грани и рискуя сорваться в пропасть собственных чувств?

Лишь спустя некоторое время до меня дошло, что я так и не зашла в дом. Хватит думать о Лорне и мерзнуть на улице! Я решительно распахнула дверь и шагнула за порог. Как себя чувствует Пак? Надеюсь, с ним и Хвостиком все в порядке.

В доме меня встретила тишина. Сняв с себя пальто и ботинки, я бросилась по коридору. Где все? Почему в гостиной пусто? И в столовой. В библиотеке тоже никого. Меня уже начала накрывать паника, а воображение рисовало картины, где старик бездыханный лежит на полу, а Хвостик над ним рыдает, или Пак, обезумев от горя, убежал на улицу, и вслед за ним мальчик… когда, к моему невероятному облегчению, оба нашлись на кухне, где дедок увлеченно варил что-то умопомрачительно ароматное и тихим завораживающим голосом рассказывал малышу сказку.

— Вы тут как? — вырвалось из меня наружу копившееся беспокойство.

— Ох, уморил стервец, — пожаловался дед на хлопающего глазенками малыша, — расскажи ему да расскажи чей-то интересненькое. Вот крем ему ванильный варю да байками развлекаю.

Хвостик довольно качнул головой, подтверждая, мол, просил и соответственно получил желаемое. Носик его в это время принюхивался к сладкому вареву.

— Помочь? — осторожно поинтересовалась я, обшаривая глазами столы и страшась услышать, что обед из недоочищенных овощей и рыбы готов. Впрочем, сегодня можно было бы и потерпеть, главное — погорелец жив, здоров и даже, похоже, в хорошем настроении.

— Ты вовремя, — обрадовался Пак и пододвинул ко мне плошку с мытой картошкой и морковью.

Намек понят, придется приниматься за работу. А завтра непременно дам объявление о найме помощницы по хозяйству. Сколько можно тратить время на дела, которые не только не приносят прибыли, но даже не доставляют удовольствия. Да я на муляже гораздо больше выручу, чем отдам за услуги домработницы.

Решено! Завтра с утра и займусь.

Дождавшись вечера и прихода Анта с работы, Пак принялся задавать мне вопросы об утренней отлучке — хитрец прекрасно знал, что от парня ничего скрывать не стану. Да я и не собиралась.

— На допросе была, — честно ответила я, обозревая насторожившихся домочадцев.

— Это ж по какому такому делу? — Интерес Пака вспыхнул с новой силой.

— По делу поджога. Дом-то сгорел не сам.

— Знамо дело, не сам.

— Подозрений куча, к примеру, что подожгли с целью мести…

— Могли-могли, и соседи те еще бандюки, и бывшие жильцы.

— Еще предполагают намеренное избавление хозяина от дома.

— Чевось? Что за чушь? Зачем мне избавляться от собственного дома! Великолепного, чудесного, самого лучшего дома! Он еще даже совсем не старый был.

— Говорю, что слышала. А еще, — подошла я к самому главному, — есть подозрение на попытку убийства.

Тут все затихли. Даже дедок перестал кудахтать, возмущаясь поклепом королевских сыщиков.

— И в Снеске, и здесь мы с Хвостиком чудом выжили. Но малыша как потенциальную жертву не рассматривают, а вот версию со мной пытаются проработать.

Пак и Ант в напряжении уставились на меня.

— Это одна из версий. Не переживайте. Просто всем нам следует быть поосторожнее. Вот и все.

На том и порешили.

Опасения, что старик будет долго печалиться по сгоревшему жилью, а особенно по имуществу, не оправдались. Пак демонстрировал величавое спокойствие, а на вопрос Рыжика о самочувствии философски изрек, что в любой ситуации есть свои плюсы и минусы и для человека гораздо лучше видеть первые и закрывать глаза на вторые. После чего все сделали вид, будто ничего особенного не произошло и мы лишь сменили крышу над головой.

Но это вовсе не значит, что Пак стал тише и покладистее, напротив, активность его стала зашкаливать в попытке быть полезным и не сидеть у молодежи на шее.