– Кенджи-сан считает, что эта тварь – лазутчик Кимура, – со вздохом пояснил я. – Как ты думаешь, зачем ей понадобилось меня убить именно сейчас?

– Лишить гарнизон командира перед атакой?! Дерьмо! – Полусотник прикрыл на секунду глаза и, стиснув кулаки, сквозь зубы произнес: – Гонца я отправлю. Что-то еще?

– Нужно предупредить дозорных и ребят Микайо на скале, чтобы были готовы. Дрова на завале облейте этой алхимической дрянью и еще раз проверьте, как разложен «чеснок». Под завалом его быть не должно.

– Сделаем, – кивнул Икэда. – А что со сном?

– Сон по распорядку, – пожал плечами я. – Если ночью придется воевать, то всем неплохо бы выспаться. Если что – поднимем солдат по тревоге, времени у нас будет достаточно. На стене оставь только двоих дозорных. Все! Выполняй и потом с десятниками ко мне. Обсудим детали предстоящего боя.

– А с этим что? – полусотник кивнул на труп и посмотрел на меня.

– Да пусть лежит, – махнул рукой я. – Он мне никак не мешает. Завтра, если что – уберем.

Икэда убежал выполнять приказание, я проводил его взглядом и, усевшись на подоконник, задумчиво посмотрел на луну. Боль в боку отступила, дышалось уже легко, и в целом ситуация налаживалась. Никакого волнения я не испытывал. Кимура все равно должны были прийти, так что чем раньше это случится, тем скорее мы узнаем, на что способны. Сколько их уже было – таких операций – не сосчитать, и переживать я уже давно разучился.



Кимура заявились под утро. Небо над ущельем начало светлеть, когда на дальнем склоне горы Вашу загорелся яркий огонь. Гарнизон поднялся и подготовился к бою минут за десять. Всех поваров и крестьян отправили в замок, десять лучников заняли свои места, а четыре десятка легионеров я спрятал за остатками стен.

Все ребята знают свои задачи, тактика предстоящего боя отрабатывалась не раз, и в своих бойцах я уверен. Да, кто-то умный говорил, что после начала сражения все планы и заготовки летят к чертям, но это он просто плохо планировал. Сейчас самое главное, чтобы большая часть нападавших спустилась с завала. Там высота – пара метров, и обратно залезть будет проблематично. «Чеснок» лежит в пятнадцати метрах от камней, а сверху на тридцатиметровой скале сидят ребята десятника Микайо. Даже двухкилограммовый камень, брошенный с такой высоты, добавит нападавшим желания побыстрее прорваться на территорию гарнизона. Особенно когда в стене зияет огромная дыра.

Костер тем временем погас и зажегся еще два раза – это означало, что Кимура привели в ущелье полторы сотни бойцов. Особого оптимизма это, конечно же, не внушало, но и страха не было тоже. Чем врагов больше, тем лучше сработают брошенные со скалы камни и тем меньше этих уродов перейдет через границу провинции.

– Таро-сан, все готовы! – подошедший ко мне Икэда посмотрел наверх и добавил: – Солдаты Микайо ждут команды. Все лишние покинули гарнизон.

Полусотник, как и остальные, держал в руке щит и был вооружен коротким копьем. Лицо спокойно, и не заметно, чтобы он хоть чуть волновался.

– Добро, – кивнул я, – давай на ту сторону. Твоя – вторая линия, как говорили. Ребятам на скале я скомандую сам.

Икэда кивнул и ушел к противоположной части стены, а буквально через пару секунд на завале показались Кимура.

Два десятка человек с флажками-сасимоно[1] за спиной оперативно установили десять стационарных сине-красных щитов и лишь после этого стали удивленно оглядываться.

Ну еще бы – в стене дыра, лучников не видно, а в гарнизоне вроде бы пусто. Меня или Икэду они не видели, поскольку мы наблюдали за завалом через небольшие проломы. Лучники сидят за зубцами и начнут стрелять только по команде, легионеры замерли и шума практически не издают.

Спустя пару минут на завале появился самурай. Высокий усатый мужик презрительно оглядел дыру в укреплении и, махнув рукой, первым спрыгнул с камней на пол.

Супер! На это все и было рассчитано! Увидев пролом в стене, враг уверует в свою силу и поспешит захватить незащищенное укрепление. Накате это пришлось вдалбливать пару часов, и хорошо, что у меня получилось его убедить!

Лучники Кимура остались наверху возле щитов, а копейщики последовали за своим командиром. Происходило это настолько неорганизованно и неуклюже, что мне их было откровенно жаль. Япония – такая Япония. Крупных конфликтов в Империи не случалось уже давно, и вот он, результат, налицо. Спрыгивающие с завала копейщики под крики своих командиров кое-как разбились по десяткам, но со стороны эта пестрая толпа все равно напоминала цыганский табор.

Чувствуя, как по жилам толчками растекается адреналин, я наблюдал за тем, как Кимура пытаются изобразить построение, и дожидался, когда последние солдаты переберутся на нашу сторону. Вообще, конечно, жаль, что у меня нет пары пулеметов, но это было бы совсем уж нечестно.

Одернув себя от ненужных мечтаний и внутренне собравшись, я дождался, когда командир Кимура подзовет к себе десятников, и громко проорал:

– Камни! Лучники! Построение!

Услышав мой голос, самурай обернулся и с удивлением во взгляде оглядел выбегающих из-за стены солдат. В следующий миг в собравшуюся под завалом толпу полетели первые стрелы, а дальше началась веселуха.

Сверху, со скалы, на войско неприятеля посыпались крупные камни. В первые же секунды булыжники опрокинули четыре щита, пара десятков попала в толпу, и ущелье тут же огласили дикие крики. Ни жалости, ни сострадания у меня, конечно же, не было. Эти обезьяны пришли нас убивать, и чем их больше подохнет сразу – тем лучше.

Наш отряд выстроился в две линии, по двадцать с небольшим человек в каждой. Произошло это настолько быстро, что лучники Кимура не успели даже выпустить стрелы. Впрочем, большинство из них смотрело наверх, пытаясь увернуться от падающих на головы камней.

Самурай тоже среагировал с небольшим запозданием. На полу ущелья уже лежали убитые, в муках корчились раненые, когда он указал катаной на пролом и проорал атаку. Под гулкие удары и треск разбивающихся булыжников сотня дико заорала и побежала на нас, а дальше произошло ожидаемое. «Чеснок» мы разложили широкой полосой и, забежав на нее, Кимура окончательно превратились в тупое стадо.

Деревянную обувь солдаты тут носят редко, а тонкая тростниковая подошва сандалий никакой особой защиты ноге не дает. Наступить на заостренный трехсантиметровый шип – штука не самая в жизни приятная, и воинствующие вопли тут же сменились криками боли. Пара десятков солдат противника завалились на землю, толпа смешалась, кто-то попытался бежать назад.

Понимая, что лучшего момента сложно будет дождаться, я указал копьем на завал, рявкнул «вперед!», и наш отряд, прикрываясь щитами от стрел, быстрым шагом двинулся на дезорганизованного противника.

Сверху продолжали валиться камни, находя все новых и новых жертв. Лучники устроили перестрелку с противником, над ущельем разносились крики раненых и умирающих, а меня накрыла адреналиновая волна. Такого на Земле не случалось… Я жаждал убивать, рвать этих тварей на части и даже немножко жалел, что примерно четверть из них уже отправилась к своим праотцам.

Двадцать метров мы прошли за десять секунд, и, когда отряды столкнулись, ущелье содрогнулось от грохота. Часть преодолевших заграждение Кимура умерли в первой же сшибке. Это все равно что стрелять из танка по вооруженным луками папуасам. Не сталкиваясь раньше ни с чем подобным, большая часть нападающих зачем-то пыталась прорубить щиты – и умирала, освобождая дорогу товарищам.

– Держать строй! – не прекращая орал я, но солдаты знали это и так.

Мы отрабатывали эту атаку всю последнюю неделю, и каждый понимал поставленную задачу. Да, наверное, это не легион, ведь быстро обучиться новой тактике невозможно, но преимущество в вооружении оказалось решающим.

Я колол и орал, строй качался, сбоку матерились солдаты, ноги скользили по мокрым от крови камням, пот заливал глаза, тяжесть доспеха давила на плечи, но плевать! Такого воодушевления со мной никогда раньше не случалось! Что это? Причуды нового тела? Юношеский задор, или что-то не так с моей головой? Не знаю, но убивать врагов копьем было гораздо приятнее, чем стрелять по ним же из автомата. Потом! Потом буду со всем этим разбираться, а сейчас…

Сбив щитом удар нагинаты, я атаковал очередного противника в незащищенное бедро и лицом к лицу оказался с командиром вражеского отряда. Пластинчатая броня и деревянные сандалии помогли этому уроду выжить, и большая удача, что улыбка судьбы отправила его на меня. Самурай был вооружен тати[2]. Заметив меня и презрительно оскалившись, он резким ударом меча перерубил древко направленного на него копья и, прикрытый справа солдатами, атаковал серией мощных ударов. Едва не расколов щит и, видимо, поняв бесполезность этих атак, командир Кимура попытался обойти меня справа, но это было последнее, что он успел. Римляне скрывали свои мечи за щитами, чтобы противник не мог определить направление возможной атаки, вот и сейчас… Бросив бесполезное уже копье, я выхватил гладиус и, резко шагнув самураю навстречу, атаковал. Все-таки Древний Рим – это сила! Самурай еще только размахивался своим тати, когда меч степняков вошел ему точно под подбородок. Удивленно вытаращив глаза, командир Кимура подох, и наш строй разразился победными криками.

Дальнейший ход сражения больше напоминал избиение. Ребята Микайо, уже особенно не скрываясь, прицельно кидали камни сверху в толпу. Из десяти выставленных на завале щитов уцелел лишь один, но последний лучник Кимура сбежал в глубь ущелья уже через час после начала сражения. «Чеснок» у нас особых проблем не вызывал, поскольку все солдаты были обуты в гэта[3] с дополнительными завязками вокруг ног, и, пользуясь этим преимуществом, мы без проблем теснили Кимура, спокойно передвигаясь по заградительной полосе.


Говорят, сражения в Средневековье порой длились по нескольку дней, но наш бой закончился часа за два с половиной. В какой-то момент мы с ребятами уперлись в завал и поняли, что воевать больше не с кем.

Адреналин вместе с кровью набатом стучал в висках, и мне стоило некоторых усилий остановиться и не лезть на завал, преследуя убегающих солдат неприятеля. Отдышавшись и скомандовав отбой, я оглядел поле боя и ужаснулся. Около сотни трупов в разных позах валялись тут и там в лужах крови, кишки на камнях и отрубленные конечности. Нет, меня не вывернуло, и никаких особых чувств я не испытал, но ужасало то, что все это произошло словно бы не со мной. Нет, я, конечно, попытаюсь понять и перестать ощущать происходящее представлением японского театра, но, с другой стороны – может быть, оно лучше именно так? Не пропускать все через себя, а просто наблюдать, словно ты зритель?

Вокруг радостно орали бойцы, часть солдат по приказу Икэды оперативно разошлись и сейчас добивали раненых Кимура. Зверство? Нет – лишь мера предосторожности. Это ведь не мы к ним пришли, а они к нам… Пришли грабить, убивать и насиловать… Пленные нам не нужны, а Женевской конвенции тут не случилось. Да даже если бы она и была, я бы все равно приказал всех добить.

– Таро-сан! Я бы никогда не поверил, если бы сам не участвовал в этом… – от размышлений меня оторвал потрясенный голос Икэды. – Полный разгром, при таком перевесе сил… Этот бой мы будем помнить всю жизнь!

– То ли еще будет, – усмехнулся я и убрал в ножны меч, который все еще держал в руке. – Лучше скажи, что у нас по потерям?

– Семеро убитых и одиннадцать раненых, но все в основном легко. Зелья мастера Кенджи за час поставят их на ноги, – полусотник кивнул на лежащий неподалеку труп и посмотрел на меня. – Убитых Кимура я пока не считал, но ушло не больше двадцати человек.

– Ясно, – кивнул я. – Тогда поступим так: телами убитых пусть занимаются парни Микайо. Остальные возвращаются в гарнизон и три часа отдыхают. Обработайте раны, поправьте экипировку, но не вздумайте есть. После отдыха выдвигаемся в сторону Нары – нужно помочь господину в битве с Кимура. В гарнизоне останутся те, кто не сможет идти, и солдаты Микайо.

– Вы думаете, они не вернутся? – задумчиво посмотрев в глубь ущелья, поинтересовался Икэда.

– Ну а ты бы после такого вернулся? – обведя взглядом трупы, пожал плечами я и, более ничего не говоря, отправился на территорию гарнизона.

Нет, не то чтобы мне больше всех надо, но если Кимура разобьют войско сюго, то потом без проблем передавят и нас. Одно дело – спланированный бой в узком ущелье, и совсем другое – в чистом поле стенка на стенку. Нет, так-то щиты дадут нам преимущество над копейщиками, но с отрядом конных самураев нам не совладать ни при каких обстоятельствах. Ну, разве что все они спешатся и решат попытать удачи в ближнем бою. В общем, куда ни плюнь – всюду засада, и единственный выход – это идти на соединение с основными силами Сато. Где произойдет основное сражение, мне прекрасно известно. Тут всего-то восемь километров через лес по дороге…

[1]Сасимоно – идентификационный флажок, на котором изображался герб дайме или какие-то отличительные знаки. Носился как асигару, так и самураями. Офицеры вместо сасимоно носили отличи­тельный знак коси-саси, сделанный из кожи, ткани или твердой бумаги.

[2]Тáти – японский двуручный меч. Тати, в отличие от катаны, не засовывалась за оби, а подвешивалась на пояс в предназначенной для этого перевязи (аси) лезвием вниз. Обычно длиннее и более изогнут, чем катана.

[3]Гэта – деревянные сандалии с крепким тканевым ремешком – ханао, который удерживает обувь на ноге. Типичные гэта состоят из плоской части – дай, и двух опорных частей – ха. Здесь, в книге, эти сандалии имеют дополнительные завязки вокруг лодыжки.





Глава 19




Из гарнизона выступили ближе к полудню. Небольшая задержка произошла из-за того, что часть коротких копий у нас сломалась в бою и мы оперативно обрезали под себя трофейные – длинные. Всего на соединение с Сато выступило тридцать четыре легионера и семеро лучников. Шли по дороге не торопясь, выслав вперед тройку разведчиков. Времени у нас хватало, ведь там, у Нары, вряд ли что-то начнется раньше обеда. Пока войска построятся, пока лучники постреляют друг в друга…

Я много говорил с Накатой о тактике местных сражений и примерно представлял порядок действий встретившихся в поле армий. По всем прикидкам, основное сражение у Нары начнется часа через три, и опоздать мы, вроде бы, не должны. Впрочем, даже если бы и опаздывали, я бы все равно дал ребятам как следует отдохнуть. Ведь трехчасовой бой – это не шутки, и по ощущениям он сравним с двадцатикилометровым марш-броском с полной выкладкой. Соваться усталыми в новую драку было бы глупо, но сейчас народ отдохнул, а боевой дух зашкаливает. Голодные, правда, все, но есть перед дракой категорически не рекомендуется. Даже в магическом мире, где с медициной все очень даже неплохо.

Это случилось на полпути к деревне. Разведчики из леса подали знак, и вскоре мы увидели на дороге пятерых солдат Сато. Хмурые и слегка помятые, они быстро шли нам навстречу, то и дело оглядываясь по сторонам. Заметив нас, солдаты остановились и виновато опустили головы. Судя по их виду, в Наре случилась какая-то задница, ведь эти типы явно покинули поле боя. Впрочем, особого страха передо мной они не испытывали, и это было как минимум странно.

Не доходя до них пяти метров, я остановил отряд и медленно обвел взглядом солдат. Выбрав самого взрослого, приказал:

– Докладывай!

– Господин, войско провинции разбито, уцелевшие отступили. Сато-сан ранен, и его увезли к лекарю. Мы направляемся туда же. Маэда-сан приказал нам добираться небольшими группами! – солдат поднял на меня взгляд, в глазах его читались обреченность и страх. – Кенджи-сан оказался прав. Акира Кимура продался Владыке Нижнего Мира. Когда войска встали напротив друг друга на расстоянии двух полетов стрелы, он каким-то непонятным образом оказался прямо перед нами и, не обращая внимания на стрелы, кинул в отряд самураев заклинание, от которого половина из них сразу погибла. Сато Кохэку упал с коня, и его увезли с поля боя. Кимура сразу пошли в атаку. Когда наша сотня потеряла больше трети убитыми, командир приказал отступать кзамку. Я не знаю, господин, что произошло дальше, но в Нару вам лучше не ходить. Там сейчас хозяйничают Кимура.

М-да… Мы все-таки опоздали, но, возможно, благодаря этому еще живы. Я кивнул солдату и жестом остановил начавшиеся за спиной разговоры. Магия, значит… И против нее щиты, скорее всего, не помогут…

– Как тебя зовут? – поинтересовался я у солдата.

– Я Масаши Огава, господин, – подняв на меня взгляд, пояснил тот. – Четвертый десяток первой замковой сотни.

– Хорошо, Масаши, – кивнул я. – А теперь расскажи мне, сколько Кимура привели с собой бойцов. И сколько, по твоему мнению, выжило воинов Сато?

– Меня учили считать только до десяти, господин, – виновато пожал плечами солдат. – Но Маэда-сан, наш командир, говорил, что у Кимура триста солдат, сорок лучников и сорок пять самураев. Сколько осталось наших, сказать не могу, но в первой сотне выжило больше половины. Не знаю, у всех ли получилось уйти, но мы шли через лес и вряд ли Кимура могли бы кого-то догнать.

– Ясно. Становитесь в строй в самый конец, дальше пойдете с нами, – обернувшись к своим, я нашел взглядом Икэду и кивнул в направлении замка. – Если с Нарой не получилось, то идем к Оми. У деревни определимся, как добираться до замка. Отряд веди ты, я не очень хорошо знаю дорогу.

«Сука! Вот как все хорошо началось утром, и в какое дерьмо мы вступили в обед, – со злостью думал я на ходу, прикидывая варианты дальнейших действий. – Триста солдат и сорок пять самураев – это в десять раз больше, чем нас! Теперь кровь из носа нам нужно дойти до деревни, пока туда не добрались Кимура, в противном случае прорваться к замку будет нельзя. Оми – это как раз то место, в котором я появился. До замка там всего-то два километра, и только один мост через реку. Если Кимура его блокируют, придется идти через брод десятью километрами севернее. Замок к тому времени будет уже в осаде, и… Черт! Гребаное Средневековье! Вызвать пару вертушек – и никакая магия бы Кимура не помогла, но есть то, что есть, и хрен его знает, надо ли нам вообще идти в этот долбаный замок. Ладно, на месте посмотрю и решу…»

Шли быстро, лесными тропами, растянувшись метров на сто. Оптимизма у народа поубавилось, но никаких панических настроений не наблюдалось. Все местные жители, по сути своей, фаталисты, да и смерть тут не особо страшна, ведь за ней всегда последует перерождение. В мире, где боги реальны, в этом сомнений нет никаких.

Примерно в трех километрах от Оми с дороги послышались звуки боя. Гремело железо, ржали лошади, и по всему выходило, что самураи Кимура добрались сюда раньше нас. Выругавшись от досады, я отправил вперед разведчика, а сам вывел отряд поближе к дороге, чтобы в случае чего быстро организовать строй. С самураями драться совсем не хотелось, но здесь, в узком месте, у нас хоть какие-то шансы. Особенно если атаковать внезапно.

Дорога тут была шириной метров десять и чуть впереди поворачивала под горку. Бой шел прямо за поворотом, и я после некоторых колебаний приказал бойцам строиться. В четыре линии, по десяткам. Лучников оставилв лесу – там их хоть как-то прикроют деревья.

Вернувшийся разведчик ошарашил всех нас сообщением. Вытаращив глаза и тыча себе за спину, парень выбежал на дорогу и быстро заговорил:

– Таро-сан! Там полусотня Кимура окружила десяток Ясудо! Самураи попали в засаду, и под ними убили всех лошадей…

– Вперед! – не дав парню договорить, рявкнул я и первым побежал к повороту. – Держать строй! Атака по команде!

Черт! Сато же говорил, что брат даймё перенес свой визит на полмесяца. Возможно, планы поменялись, и благодаря этому у провинции появился шанс! Ведь вряд ли Ясудо заявился сюда с десятком охранников. Там впереди, скорее всего, отряд, высланный для того, чтобы предупредить Сато о приезде высокого гостя, и этих ребят обязательно нужно спасти! Кто-то же должен доложить брату даймё о том, что у нас тут происходит!