– Сколько я провела без сознания?
– Четыре дня, – подсказала мама, подложив мне под спину подушку.
– В таком случае почему я чувствую себя такой невыспавшейся? – растерянно пробормотала я и покосилась в окно. На улице разливалась чернильная, густая темнота.
– Ты изредка приходила в себя, Чарли. Ничего не помнишь?
Мама аккуратно налила в стакан воду и открыла какой-то флакон. В воздухе ядрено запахло ментолом. Пара мутных капель упала в прозрачную жидкость, окрашивая ее зеленоватым колером.
– Семейный лекарь прописал укрепляющее и постельный режим. Через пару дней ты будешь как новенькая…
– Вы в курсе, что произошло?
– Да, – сухо бросила она, подавая мне стакан. – Я была у ректора. Можешь ни о чем не беспокоиться.
Если до этой секунды я действительно не беспокоилась, то теперь в душе шевельнулось нехорошее предчувствие.
– Что вы имеете в виду?
– Твоего репетитора по северному диалекту высылают из Шай-Эра без права возвращения. Никому не позволено нападать на королевскую крестницу…
– Ноэля обвинили в том, что он швырнул в меня боевое заклятие?! Вы все с ума сошли?! В таком случае почему не обвинили Александра Чейса? Он тоже участвовал в поединке! – выпалила я, не щадя осиплого горла. – Стипендиатка Елена Эридан сняла защитный контур, и в меня прилетело заклятие!
– Я понятия не имею, кто такая эта Елена, но твоего жениха, к слову, отстранили от занятий до конца месяца. Даже я согласна с решением ректора! Как можно было допустить, чтобы в его невесту ударили магией?
– Может, потому что он мой бывший жених, а Елена Эридан – его любовница? – не без иронии проговорила я. – Мы с вами обговаривали вопрос помолвки.
– Когда? – холодно усмехнулась она, и у меня свело судорогой живот. – Мне кажется, милая, ты все еще немного не в себе после сложного пробуждения. Не переживай, лекарь сказал, что это лишь шок неодаренного человека под гнетом чужой магии.
Не произнося ни слова, я начала выпутываться из-под одеяла, чтобы немедленно ехать к Ноэлю. Наплевать, о чем они говорят. Вместе с ним мы разберемся в этой дикой ситуации!
– И куда ты собралась? Восстанавливать справедливость, полагаю? – спросила мама таким тоном, что я замерла на краю кровати и внимательно посмотрела в ее идеально гладкое, выхоленное лицо.
Она не позволила себе усмешки – считала злорадство моветоном и проявлением дурного вкуса и смотрела так, словно посылала в мою сторону ледяные стрелы. Впрочем, во время нервных срывов, проходящих исключительно за закрытыми дверьми, матушка действительно умела устраивать локальные заморозки в оранжереях, обморожения стенных тканей и внутрикомнатные метели. Лилии Тэйр не повезло родить чуточку бездарную дочь, но саму-то природа щедро наделила магией. Дар достался под стать характеру: холодный, высокомерный, расчетливый и разрушительный.
– Ты в курсе, что случилось, – оцепенело резюмировала я.
– Шарлотта, ты же знаешь, что панибратство с родителями – дурной тон, – невпопад отчитала она меня. – Этот мальчик из Норсента полностью признал свою вину и теперь собирается домой. Конец истории. Отдыхай, моя радость, тебе нужен покой. И выпей снадобье.
Мама указала пальцем на стакан с мутно-зеленой жижей и, почти бесшумно ступая по ковру, вышла. От злости я даже зарычала!
Соскочила с кровати, но тут же согласилась с закружившейся головой, что взяла слишком резвый темп. До ванной комнаты дошла тихонечко, не пытаясь строить из себя стремительную лесную нимфу. Зеркало подтвердило худшие опасения: если я походила на фею, то эта фея стояла одной ногой в царстве мертвых. Под глазами залегли черные тени, щеки впали, губы были бескровными.
Дальше – больше! В районе солнечного сплетения подживал фигурный ожог в виде знака на первородном языке. Линии сильно расплылись, но интуитивно можно было узнать символ «ослепительный свет». Видимо, по нему опознали создателя магии. Но самое главное, цветы Эна Риона исчезли! Пока я была без сознания, кто-то снял магический узор. Почти не сомневаюсь, что в роли тайного воришки выступила мама и наверняка припрятала в какую-нибудь шкатулку! Отсутствие любимого украшения, значащего для меня больше бабушкиных бриллиантов, ужасно расстроило.
После мытья я надела единственное платье, висевшее на плечиках в гардеробной. Видимо, оно находилось в стирке, когда мои вещи отправляли в пансион, и случайно осталось в поместье. Накинув верхнюю одежду, я отправилась в покои к Ирэне. Мачеха Алекса оказалась у себя и встретила меня с фальшивой радостью:
– Уже слышала от твоей матушки, что ты пришла в себя. Прекрасно выглядишь!
Она наткнулась на мой скептический взгляд.
– Хорошо, признаю: выглядишь как человек, проведший последние четыре дня в забытье. Что-то хотела, ожившая моя?
– Экипаж, – попросила я.
– Мать придет в бешенство, если ты уедешь без спроса, – заметила Ирэна и тут же улыбнулась пропитанной лицемерием улыбкой: – С другой стороны, она слишком воспитана, чтобы схватить кочергу и начать бить наш фамильный сервиз, как думаешь?
Может, эта женщина втайне умела читать мысли? Иначе откуда она узнала бы о моей голубой мечте переколотить в поместье старинный фарфор? Совершенно точно я о ней никому не рассказывала!
– Полагаю, так и есть, – согласилась я и получила в ответ понимающее подмигивание.
В общежитии Ноэля не оказалось. Я настолько растерялась, когда он не открыл на стук, что поскреблась в комнату справа и нахально спросила, не видел ли сосед северянина. Тот не столько видел, сколько слышал, что «длинноволосые варвары» большой компанией отправились в город. Чувствуя себя растерянной и почему-то очень глупой, я прислонилась к подоконнику и с надменным видом, словно абсолютно всем делала огромное одолжение, что проводила драгоценное время в общежитском коридоре, начала ждать возвращения собственного парня.
Наконец Ноэль, одетый в знакомое расстегнутое пальто и свитер с высоким горлом, появился в конце коридора. Он заметил меня тут же, но почему-то не прибавил шагу. Я хотела наплевать на гордость и броситься к нему навстречу, но не сдвинулась с места. Дождалась, когда он приблизится и остановится на расстоянии шага.
Некоторое время, как полные тупицы, мы разглядывали друг друга. Он тоже выглядел, мягко говоря, болезненно-бледным и осунувшимся. Внутри меня стучали тревожные молоточки, но я отчаянно цеплялась за надежду. Уговаривала себя, что слишком мнительная, просто не ожидала такой аристократически-сдержанной встречи.
– Какое счастье, что с тобой все в порядке, принцесса! – наконец прервал Ноэль молчание и… очень по-дружески меня обнял, аккуратно прижав к себе. Хорошо, не похлопал по плечу, как дорогого боевого товарища.
– Услышала, что тебя обвинили в нападении, и сбежала из дома, – пробормотала я, наслаждаясь запахом его благовония. Уверена, на этикетке, приклеенной к флакону, написано: «зимний холод, ледяная хвоя, ноты душевной черствости».
– Я уже догадался, – согласился он, аккуратно размыкая объятия.
– И отпустила экипаж, – намекнула, что планировала остаться с ночевкой.
– Мы вернулись из города десять минут назад, и на въездной площади стоял пяток свободных экипажей, – ответил он, отпирая дверь ключом.
С каждой минутой этот разговор пугал все больше. Тревожные молоточки уже не просто стучали, а били в набат. От дурного предчувствия у меня сжималось сердце.
– Зайдешь? – Ноэль любезно пригласил меня в гости.
В комнате по-прежнему царила идеальная чистота. Кровать была аккуратно заправлена, и я старалась на нее не смотреть, чтобы не испытывать неловкости.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил северянин, стягивая с плеч пальто.
Он продолжал себя вести дружелюбно, но отстраненно, как будто между нами не существовало сумасшедших дней до дурацкого заклятия, отпечатанного на моем теле фигурным ожогом.
– Посредственно.
Мне не предложили ни раздеться, ни сесть, а я постеснялась сказать, что очнулась окончательно всего пару часов назад, немедленно сбежала в Ос-Арэт, чтобы с ним увидеться, и все еще плохо держалась на ногах. Из тела не уходило неприятное ощущение, будто в меня не просто попали магией, а хорошенько побили этой самой магией, как чугунной кочергой.
– Ноэль, что происходит? – резко спросила я, осознавая, что перебороть тревогу не дают взвинченные до предела нервы.
– Произошло абсолютно все, принцесса, – ответил он, невольно напомнив, как я сама пыталась подобрать слова, прочитав те мерзостные статьи. – И ничего хорошего.
– Ничего хорошего? – не поверила я своим ушам. – Я знаю, что тебя высылают из Шай-Эра без права возвращения. Завтра утром я пойду к ректору и объясню, что произошло. Елена Эридан должна…
– Они в курсе, Шарлотта, – холодно перебил он и спрятал руки в карманы брюк. – Бывшую девушку Александра Чейса отчислили на следующий день после дуэли. Она решила, что ты мертва, и от страха покаялась перед деканом.
– Тогда почему тебя наказывают? Поединок был одобрен магистрами. Ты не виноват в том, что сделал другой человек.
– У меня есть прошлое, – ответил он. – Совет магистров посчитал, что инциденты похожи, а иностранцев из Шай-Эра отправляют по щелчку пальцев.
– Значит, я уеду на полуостров вместе с тобой! – решительно заявила я.
– Разве похоже, чтобы я тебя звал?
– Прости?..
– Пора остановиться, принцесса, – произнес он, обдавая меня ледяным взглядом.
Никогда не подумала бы, что карие глаза могут быть холодными, как лед.
– О чем ты говоришь? – недоверчиво переспросила я, хотя сама прекрасно осознавала, к чему он вел.
– Давай уже прекратим играть в любовь. Было забавно, но стало слишком хлопотно, не находишь?
Глава 8
Ход Шарлотты
Единственное, что мне действительно хотелось найти, стоя посреди общежитской комнаты Ноэля Коэна, – это точку опоры. Я держалась на чистой гордости, удивляясь, какой, оказывается, огромный нерастраченный запас хранила внутри. Видимо, хорошо сэкономила, пока бегала за бывшим женихом. Теперь с лихвой хватало на любимого парня, который почему-то решил притвориться нелюбимой скотиной.
– Правильно ли я поняла тебя, Ноэль… Все, что происходило между нами, было забавной игрой? И чем же я заслужила великую честь в ней участвовать?
– Ты хочешь, чтобы я сказал вслух? – усмехнулся он.
– Да, будь уж добр. – Я сделала шаг в его сторону, сузив между нами расстояние. – Не собираюсь теряться в догадках и собирать сплетни. Лучше услышать из первых уст, чтобы потом не случилось разночтений.
Если он думал, что я облегчу ему задачу и беззвучно отбуду за линию горизонта, то сильно ошибался. Хочет лгать, как последний мерзавец, пусть постарается соврать красиво, с огоньком и придумкой.
– Александр Чейс – единственная причина, – спокойно произнес он.
– Естественно, – совершенно серьезно кивнула я, надеясь, что со слухом у северянина все в порядке и насмешку он сумел различить.
– Не выношу, когда конфликты заканчиваются ничьей. Он играл нечестно, я тоже. Он отнял у меня победу в турнире, я решил, что отниму у него все: уважение, семью, любимую девушку, будущее. Для этого нужно было сделать единственную вещь. – Ноэль протянул руку и ласково погладил меня по щеке. – Забрать его невесту. Честное слово, Шарлотта, я полагал, что ты окажешься неприступной, как крепость, но ты даже не попыталась сопротивляться. Никаких внутренних противоречий.
Невесело хмыкнув, я отвела его руку от своего лица. Ощущать мягкое ласкающее прикосновение, несоразмерное отвратительной лжи, что без преград вылетала из его рта, было неприятно.
– Господи, я даже оскорблена! Нельзя было наврать что-нибудь помасштабнее? Не знаю… Сказал бы, что поспорил на меня с друзьями, – усмехнулась я, складывая руки на груди. – Ноэль, даю тебе вторую попытку рассказать, что случилось. И если ты продолжишь нести ересь, я действительно уйду из твоей жизни.
– Зачем ты заставляешь меня быть жестоким, принцесса? – выгнул он бровь. – Ты хочешь, чтобы я произнес это вслух? Хорошо. Без Александра Чейса я не заметил бы тебя в толпе других шай-эрских аристократок. Ты не просто не в моем вкусе, мне никогда не нравились девушки вроде тебя.
– Четыре дня, – подсказала мама, подложив мне под спину подушку.
– В таком случае почему я чувствую себя такой невыспавшейся? – растерянно пробормотала я и покосилась в окно. На улице разливалась чернильная, густая темнота.
– Ты изредка приходила в себя, Чарли. Ничего не помнишь?
Мама аккуратно налила в стакан воду и открыла какой-то флакон. В воздухе ядрено запахло ментолом. Пара мутных капель упала в прозрачную жидкость, окрашивая ее зеленоватым колером.
– Семейный лекарь прописал укрепляющее и постельный режим. Через пару дней ты будешь как новенькая…
– Вы в курсе, что произошло?
– Да, – сухо бросила она, подавая мне стакан. – Я была у ректора. Можешь ни о чем не беспокоиться.
Если до этой секунды я действительно не беспокоилась, то теперь в душе шевельнулось нехорошее предчувствие.
– Что вы имеете в виду?
– Твоего репетитора по северному диалекту высылают из Шай-Эра без права возвращения. Никому не позволено нападать на королевскую крестницу…
– Ноэля обвинили в том, что он швырнул в меня боевое заклятие?! Вы все с ума сошли?! В таком случае почему не обвинили Александра Чейса? Он тоже участвовал в поединке! – выпалила я, не щадя осиплого горла. – Стипендиатка Елена Эридан сняла защитный контур, и в меня прилетело заклятие!
– Я понятия не имею, кто такая эта Елена, но твоего жениха, к слову, отстранили от занятий до конца месяца. Даже я согласна с решением ректора! Как можно было допустить, чтобы в его невесту ударили магией?
– Может, потому что он мой бывший жених, а Елена Эридан – его любовница? – не без иронии проговорила я. – Мы с вами обговаривали вопрос помолвки.
– Когда? – холодно усмехнулась она, и у меня свело судорогой живот. – Мне кажется, милая, ты все еще немного не в себе после сложного пробуждения. Не переживай, лекарь сказал, что это лишь шок неодаренного человека под гнетом чужой магии.
Не произнося ни слова, я начала выпутываться из-под одеяла, чтобы немедленно ехать к Ноэлю. Наплевать, о чем они говорят. Вместе с ним мы разберемся в этой дикой ситуации!
– И куда ты собралась? Восстанавливать справедливость, полагаю? – спросила мама таким тоном, что я замерла на краю кровати и внимательно посмотрела в ее идеально гладкое, выхоленное лицо.
Она не позволила себе усмешки – считала злорадство моветоном и проявлением дурного вкуса и смотрела так, словно посылала в мою сторону ледяные стрелы. Впрочем, во время нервных срывов, проходящих исключительно за закрытыми дверьми, матушка действительно умела устраивать локальные заморозки в оранжереях, обморожения стенных тканей и внутрикомнатные метели. Лилии Тэйр не повезло родить чуточку бездарную дочь, но саму-то природа щедро наделила магией. Дар достался под стать характеру: холодный, высокомерный, расчетливый и разрушительный.
– Ты в курсе, что случилось, – оцепенело резюмировала я.
– Шарлотта, ты же знаешь, что панибратство с родителями – дурной тон, – невпопад отчитала она меня. – Этот мальчик из Норсента полностью признал свою вину и теперь собирается домой. Конец истории. Отдыхай, моя радость, тебе нужен покой. И выпей снадобье.
Мама указала пальцем на стакан с мутно-зеленой жижей и, почти бесшумно ступая по ковру, вышла. От злости я даже зарычала!
Соскочила с кровати, но тут же согласилась с закружившейся головой, что взяла слишком резвый темп. До ванной комнаты дошла тихонечко, не пытаясь строить из себя стремительную лесную нимфу. Зеркало подтвердило худшие опасения: если я походила на фею, то эта фея стояла одной ногой в царстве мертвых. Под глазами залегли черные тени, щеки впали, губы были бескровными.
Дальше – больше! В районе солнечного сплетения подживал фигурный ожог в виде знака на первородном языке. Линии сильно расплылись, но интуитивно можно было узнать символ «ослепительный свет». Видимо, по нему опознали создателя магии. Но самое главное, цветы Эна Риона исчезли! Пока я была без сознания, кто-то снял магический узор. Почти не сомневаюсь, что в роли тайного воришки выступила мама и наверняка припрятала в какую-нибудь шкатулку! Отсутствие любимого украшения, значащего для меня больше бабушкиных бриллиантов, ужасно расстроило.
После мытья я надела единственное платье, висевшее на плечиках в гардеробной. Видимо, оно находилось в стирке, когда мои вещи отправляли в пансион, и случайно осталось в поместье. Накинув верхнюю одежду, я отправилась в покои к Ирэне. Мачеха Алекса оказалась у себя и встретила меня с фальшивой радостью:
– Уже слышала от твоей матушки, что ты пришла в себя. Прекрасно выглядишь!
Она наткнулась на мой скептический взгляд.
– Хорошо, признаю: выглядишь как человек, проведший последние четыре дня в забытье. Что-то хотела, ожившая моя?
– Экипаж, – попросила я.
– Мать придет в бешенство, если ты уедешь без спроса, – заметила Ирэна и тут же улыбнулась пропитанной лицемерием улыбкой: – С другой стороны, она слишком воспитана, чтобы схватить кочергу и начать бить наш фамильный сервиз, как думаешь?
Может, эта женщина втайне умела читать мысли? Иначе откуда она узнала бы о моей голубой мечте переколотить в поместье старинный фарфор? Совершенно точно я о ней никому не рассказывала!
– Полагаю, так и есть, – согласилась я и получила в ответ понимающее подмигивание.
В общежитии Ноэля не оказалось. Я настолько растерялась, когда он не открыл на стук, что поскреблась в комнату справа и нахально спросила, не видел ли сосед северянина. Тот не столько видел, сколько слышал, что «длинноволосые варвары» большой компанией отправились в город. Чувствуя себя растерянной и почему-то очень глупой, я прислонилась к подоконнику и с надменным видом, словно абсолютно всем делала огромное одолжение, что проводила драгоценное время в общежитском коридоре, начала ждать возвращения собственного парня.
Наконец Ноэль, одетый в знакомое расстегнутое пальто и свитер с высоким горлом, появился в конце коридора. Он заметил меня тут же, но почему-то не прибавил шагу. Я хотела наплевать на гордость и броситься к нему навстречу, но не сдвинулась с места. Дождалась, когда он приблизится и остановится на расстоянии шага.
Некоторое время, как полные тупицы, мы разглядывали друг друга. Он тоже выглядел, мягко говоря, болезненно-бледным и осунувшимся. Внутри меня стучали тревожные молоточки, но я отчаянно цеплялась за надежду. Уговаривала себя, что слишком мнительная, просто не ожидала такой аристократически-сдержанной встречи.
– Какое счастье, что с тобой все в порядке, принцесса! – наконец прервал Ноэль молчание и… очень по-дружески меня обнял, аккуратно прижав к себе. Хорошо, не похлопал по плечу, как дорогого боевого товарища.
– Услышала, что тебя обвинили в нападении, и сбежала из дома, – пробормотала я, наслаждаясь запахом его благовония. Уверена, на этикетке, приклеенной к флакону, написано: «зимний холод, ледяная хвоя, ноты душевной черствости».
– Я уже догадался, – согласился он, аккуратно размыкая объятия.
– И отпустила экипаж, – намекнула, что планировала остаться с ночевкой.
– Мы вернулись из города десять минут назад, и на въездной площади стоял пяток свободных экипажей, – ответил он, отпирая дверь ключом.
С каждой минутой этот разговор пугал все больше. Тревожные молоточки уже не просто стучали, а били в набат. От дурного предчувствия у меня сжималось сердце.
– Зайдешь? – Ноэль любезно пригласил меня в гости.
В комнате по-прежнему царила идеальная чистота. Кровать была аккуратно заправлена, и я старалась на нее не смотреть, чтобы не испытывать неловкости.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил северянин, стягивая с плеч пальто.
Он продолжал себя вести дружелюбно, но отстраненно, как будто между нами не существовало сумасшедших дней до дурацкого заклятия, отпечатанного на моем теле фигурным ожогом.
– Посредственно.
Мне не предложили ни раздеться, ни сесть, а я постеснялась сказать, что очнулась окончательно всего пару часов назад, немедленно сбежала в Ос-Арэт, чтобы с ним увидеться, и все еще плохо держалась на ногах. Из тела не уходило неприятное ощущение, будто в меня не просто попали магией, а хорошенько побили этой самой магией, как чугунной кочергой.
– Ноэль, что происходит? – резко спросила я, осознавая, что перебороть тревогу не дают взвинченные до предела нервы.
– Произошло абсолютно все, принцесса, – ответил он, невольно напомнив, как я сама пыталась подобрать слова, прочитав те мерзостные статьи. – И ничего хорошего.
– Ничего хорошего? – не поверила я своим ушам. – Я знаю, что тебя высылают из Шай-Эра без права возвращения. Завтра утром я пойду к ректору и объясню, что произошло. Елена Эридан должна…
– Они в курсе, Шарлотта, – холодно перебил он и спрятал руки в карманы брюк. – Бывшую девушку Александра Чейса отчислили на следующий день после дуэли. Она решила, что ты мертва, и от страха покаялась перед деканом.
– Тогда почему тебя наказывают? Поединок был одобрен магистрами. Ты не виноват в том, что сделал другой человек.
– У меня есть прошлое, – ответил он. – Совет магистров посчитал, что инциденты похожи, а иностранцев из Шай-Эра отправляют по щелчку пальцев.
– Значит, я уеду на полуостров вместе с тобой! – решительно заявила я.
– Разве похоже, чтобы я тебя звал?
– Прости?..
– Пора остановиться, принцесса, – произнес он, обдавая меня ледяным взглядом.
Никогда не подумала бы, что карие глаза могут быть холодными, как лед.
– О чем ты говоришь? – недоверчиво переспросила я, хотя сама прекрасно осознавала, к чему он вел.
– Давай уже прекратим играть в любовь. Было забавно, но стало слишком хлопотно, не находишь?
Глава 8
Ход Шарлотты
Единственное, что мне действительно хотелось найти, стоя посреди общежитской комнаты Ноэля Коэна, – это точку опоры. Я держалась на чистой гордости, удивляясь, какой, оказывается, огромный нерастраченный запас хранила внутри. Видимо, хорошо сэкономила, пока бегала за бывшим женихом. Теперь с лихвой хватало на любимого парня, который почему-то решил притвориться нелюбимой скотиной.
– Правильно ли я поняла тебя, Ноэль… Все, что происходило между нами, было забавной игрой? И чем же я заслужила великую честь в ней участвовать?
– Ты хочешь, чтобы я сказал вслух? – усмехнулся он.
– Да, будь уж добр. – Я сделала шаг в его сторону, сузив между нами расстояние. – Не собираюсь теряться в догадках и собирать сплетни. Лучше услышать из первых уст, чтобы потом не случилось разночтений.
Если он думал, что я облегчу ему задачу и беззвучно отбуду за линию горизонта, то сильно ошибался. Хочет лгать, как последний мерзавец, пусть постарается соврать красиво, с огоньком и придумкой.
– Александр Чейс – единственная причина, – спокойно произнес он.
– Естественно, – совершенно серьезно кивнула я, надеясь, что со слухом у северянина все в порядке и насмешку он сумел различить.
– Не выношу, когда конфликты заканчиваются ничьей. Он играл нечестно, я тоже. Он отнял у меня победу в турнире, я решил, что отниму у него все: уважение, семью, любимую девушку, будущее. Для этого нужно было сделать единственную вещь. – Ноэль протянул руку и ласково погладил меня по щеке. – Забрать его невесту. Честное слово, Шарлотта, я полагал, что ты окажешься неприступной, как крепость, но ты даже не попыталась сопротивляться. Никаких внутренних противоречий.
Невесело хмыкнув, я отвела его руку от своего лица. Ощущать мягкое ласкающее прикосновение, несоразмерное отвратительной лжи, что без преград вылетала из его рта, было неприятно.
– Господи, я даже оскорблена! Нельзя было наврать что-нибудь помасштабнее? Не знаю… Сказал бы, что поспорил на меня с друзьями, – усмехнулась я, складывая руки на груди. – Ноэль, даю тебе вторую попытку рассказать, что случилось. И если ты продолжишь нести ересь, я действительно уйду из твоей жизни.
– Зачем ты заставляешь меня быть жестоким, принцесса? – выгнул он бровь. – Ты хочешь, чтобы я произнес это вслух? Хорошо. Без Александра Чейса я не заметил бы тебя в толпе других шай-эрских аристократок. Ты не просто не в моем вкусе, мне никогда не нравились девушки вроде тебя.