Красивый заботливый мужчина, вкусно пахнущий к тому же, становится перед тобой на одно колено, когда ты держишь младенца на руках, предлагает заботиться о тебе и ребенке. И ты ответишь ему «Нет»?

— Да щас… — фыркнула она тихонько.

Ни одна нормальная женщина в такой момент не откажет. Тем более такому мужчине, как Рубен.

Женя ведь всегда о таком мечтала: чтобы романтичное предложение руки и сердца, крепкая семья, здоровый малыш.

Да, Рубена не назовешь романтиком, и дочка у нее не от него, но… но. Всё получилось красиво и хорошо, пусть он даже никакой не принц на белом коне из сказки.

Хотя, собственно, почему не принц? Если Женя чему и не поверила в его речах, так это тому, что он был в Европе, а к ней заехал просто потому, что оказался рядом. Те, кто приходит в гости просто «проезжая мимо», на роды не остаются. А он остался. И потом поддерживал, хотя ему явно надо было Россию, поэтому так торопился. Женя пару раз слышала, как он напряженно общался с кем-то по телефону на русском, когда ее навещал.

Человек прилетел для нее и ради нее. Кольцо подарил. Ну не просто же так? Он явно серьезно настроен, хоть и не спешил ей об этом говорить.

Женя, конечно, подумала бы, что у Рубена есть на нее какой-то расчет, своя корысть. Да только что с нее взять? У Жени есть только Женя и Нонна. Вот они-то вдвоем как раз Рубену и пригодились. А он пригодился им, ей в частности.

Пусть ее согласие на его спонтанное предложение выглядело немного корыстно, ведь она его даже толком не знала. Проведенное вместе время не в счет, слишком его было мало. Но Рубен нравился ей полгода назад, не разонравился и теперь. Кроме того, с ним и только с ним она чувствовала себя спокойно, защищенно. Именно этого жаждала, когда находилась в России, именно об этом мечтала, когда тревога начала съедать и во Франции. Тем удивительнее было получить всё это от того, кто изначально стал причиной ее волнений.

Чувство защищенности — очень нужное чувство.

Жене было больно, когда он уехал. Подспудно надеялась: когда-нибудь вернется. И он не подвел.

Рубен хотел быть с ней рядом. С ней такой, какой она была в тот момент! Еще не отошедшим от родов шариком с круглыми щеками. Его не смутило даже наличие ребенка от другого мужчины. Определенно достойный кандидат в мужья. И это уже не говоря о том, что он почти девять месяцев содержал ее на своей шикарной вилле, хотя был совершенно не обязан это делать.

Достойных уважения поступков этот мужчина совершил огромную кучу. Женя оценила всё.

Отказываться от такого мужика попросту глупо.

Да и не хотела Женя отказываться. Первая мысль, когда сделал ей предложение: «Ура, Рубен не уедет, больше не исчезнет из моей жизни!»

И только после этой радостной мысли в голове закрутилась карусель страхов. Самых разных: от микроскопических до гигантских, размером с Эйфелеву башню. Как Рубен поладит с крикушей Нонной? Не слишком ли они торопятся? Вдруг разругаются в пух и прах, и Рубен выгонит Женю прямо в руки Влада? Что, если он вообще пошутил? Ведь не пошутил, правда?

Кое-как уложив Нонну в колыбель, Женя поспешила в душ, где провела целых десять блаженных минут. Больше не позволила себе нежиться под струями теплой воды, ведь предстояло еще сотворить какую-то прическу, а то волосы напоминали гнездо очень неопрятной вороны. Да и лицом тоже следовало заняться.

Наскоро обтеревшись полотенцем, Женя накинула белый пушистый халат и побежала в гардеробную выбирать наряд для ужина.

Очень хотелось быть красивой, но вариантов оказалось всего чуть. Гардероб ее на тот момент был весьма скуден, ведь из большинства вещей она попросту выросла. Новые не покупала из принципа, ведь дала себе зарок похудеть до прежних размеров.

— Хм… может быть, этот красный сарафан подойдет?

Женя достала его, повесила на спинку шкафа.

Скинула банный халат прямо на пол и застыла у зеркала, разглядывая свою изменившуюся фигуру. Живот немного спал, но всё еще был виден! И бедра увеличились в размере, и попа, и руки стали жирнее, чем прежде.

— Я слон… Как Рубен будет спать со слоном?.. — простонала она, разглядывая себя во всех деталях.

И тут ее как будто копьем насквозь проткнула мысль: а ведь им и правда придется спать!

— Ужас какой… — чуть не захныкала она.

А мозг тем временем бомбардировали новые страхи один другого ярче: «Что, если Рубен любит исключительно жесткий секс? Я не хочу жесткого секса! Я вообще никакого секса не хочу! Да и нельзя мне пока. Но согласится ли он подождать? Или не поверит, что мне нельзя, и потребует…»

Зная этого озабоченного типа, можно было предположить, что он обязательно в скорейшем времени станет ее домогаться. То-то жениться собрался сразу! Поди, просто хочет брачную ночь. Станет настаивать на доступе к телу, ведь давно ее хотел и что только ни предлагал за ночь любви, даже в окно к ней забрался в люльке пожарной машины. Может быть, только поэтому и женится?

Но ей, вообще-то, действительно нельзя после родов. Месяц-два минимум. Захочет ли Рубен ждать?

Конечно же, можно удовлетворить мужчину, не допуская его к собственным гениталиям. Женя, конечно же, это знала. Но на практике не представляла, как сможет опуститься перед Рубеном на колени и предложить ему удовлетвориться оральными ласками. Да и не хотела этого!

— Может быть, он потерпит? — спросила она у зеркала, да так жалобно, будто и правда надеялась на ответ.

Рубен и терпение — вещи несовместимые. Вдруг он откажется жениться?

«Так, а ну собралась, надела платье, намазала моську тенями, пудрой и помадой и пошла разговаривать со своим почти мужем! Человек ради тебя полмира проехал, роды с тобой принимал, а ты тут стоишь, надумываешь. Уж такую малость, как откровенный разговор, ты обязана ему обеспечить», — отругала она саму себя.

Тяжело вздохнула и пошла одеваться.

Женя давно не чувствовала себя такой красивой, как в этот момент. Красный сарафан красиво сидел на ее плечах и надежно скрывал несовершенства фигуры, будучи достаточно просторным в талии. Прическа тоже удалась на славу — кудряшка к кудряшке, да и помада нашлась в тон — нежный терракот.

Она зашла в столовую почти твердой походной и чуть не побежала обратно в спальню, заметив во главе огромного стола Рубена.

«Как-то слишком хищно он на меня поглядывает! — тут же отметила. — А вдруг и правда захочет большой и чистой любви не отходя от кассы? Мама!»

— Женя, милая, что застыла, проходи!


Рубен подскочил с места, отодвинул для нее стул рядом с собой.

Она проглотила огромный ком и медленно двинулась к нему. Подошла, еще раз сглотнула и осторожно присела на обитый бархатом стул.

— Как Нонна? — спросил Рубен, устроившись за соседним стулом.

— Спит, — пожала плечами Женя и поставила на стол трубку радио-няни.

— Давай за тобой поухаживаю, — предложил он.

С этими словами положил ей на тарелку всего по чуть-чуть. Зеленый салат, картофельную запеканку, самый нежный кусочек курицы.

— Мамочкам надо хорошо питаться, — подметил с улыбкой и принялся за еду.

Жене же кусок в горло не лез, хотя блюда божественно пахли.

Рубен заметил ее скованность, отложил вилку с ножом и спросил напрямик:

— Ты нервничаешь?

— Рубен, а почему ты вообще захотел на мне жениться? — вдруг спросила Женя.

И не просто спросила, а почти выкрикнула.

— Э-э-э… Разве ответ для тебя не очевиден? — проговорил он, глядя ей в глаза.

— Нет, не очевиден, скажи словами, пожалуйста.

— Я тебя л… — проговорил он и вдруг резко захлопнул рот, поскрипел немного зубами и всё же продолжил: — Мне не так-то просто о таком говорить, да и не привык я о таком рассуждать, но… Ты дорога мне, понимаешь? У меня есть к тебе чувства. Большие чувства. Хочу, чтобы мы были вместе. Ты и я…

— И Нонна?

— И Нонна, — подтвердил он кивком. — Именно поэтому я сделал предложение, не хочу уезжать в Россию без вас.

На последнем слове он выдохнул, почему-то выжидающе уставился на Женю и вдруг попросил:

— А теперь ты скажи.

— Что сказать?

Рубен замялся, задышал часто, будто собрался бежать марафон, а потом всё же выдал вопрос, судя по испарине на его лбу, очень его волновавший:

— У тебя есть ко мне хоть какие-то чувства?

Женя усмехнулась:

— О, у меня к тебе много самых разных чувств! Полна коробочка…

— Правда? — просиял Рубен.

Женя в жизни не видела, чтобы он так широко улыбался. Надо же.

И задала следующий по важности вопрос:

— А почему ты хочешь жениться так быстро?

— А чего тянуть? Давай распишемся и покончим с этим.

«Он точно попросит интима…» — как никогда отчетливо и ясно поняла Женя.

— Но я… — промямлила она и замолчала.

— Что у тебя на уме? — излишне резко спросил он. — Только не говори мне, что ты передумала.

— Я… Рубен, мы можем подождать пару месяцев, пожалуйста?

Она заметила, как тот напрягся, даже вена на шее запульсировала.

— Аргументируй, — коротко пробурчал он.

— Тебя не было полгода! — развела Женя руками. — И потом, я хочу к тебе привыкнуть, прежде чем ты со мной… то есть мы… ну, в общем…

— Хм... То слово, которое ты так старательно избегаешь, — это секс?

В этот самый момент она почувствовала, как ее щеки запылали таким жарким румянцем, что хоть ужин на них подогревай. Ей двадцать шесть лет, и она краснела при слове «секс». Позор…