– Где? – испуганно переспросила Фелисия Тину, что вернулась страшно напуганной.
– Внизу. Здесь даже слуги – англичане, и они прибыли вместе с королем.
– Значит, не выходи из комнаты, а еду и воду пусть приносят их слуги. Ты моя личная служанка. Зря ты заговорила на гэльском…
– Все равно понятно, что я не англичанка, леди, у меня не такой хороший язык, как у вас.
– Ничего, не бойся, надеюсь, мы не пробудем здесь долго.
– А если этот щегол и правда, заставит вас выйти замуж за него? Простите, леди, но вы говорили обо всем при мне… - она опустила голову.
– Значит, я окажусь вдовой еще раз, - улыбнулась Фелисия, и Тина немного оттаяла. В дверь снова постучали – две девушки принесли горячую воду. Каждая по две деревянных бадьи. Корыто, в котором Фелисии предстояло мыться было не ахти – низкое, да и колени приходилось прижать к самому подбородку, чтобы войти. Ну, ничего, главное – освежиться, и улечься в чистую постель, - думала она, радуясь тому, что постель они привезли с собой, как и полотенца.
Быстро перекусив, девушка заснула моментально, и проснулась уже перед закатом, когда Тина чуть тронула ее за плечо:
– Марта пришла, говорит, леди хотела гулять, - шептала она, а Фелисия по привычке кутала голову в одеяло, боясь, что чужие увидят ее хоть и отросшие, но все равно, заметно белые волосы. – Она за дверью, я не впустила ее внутрь, - победным тоном добавила она, и начала суетиться с одеждой для леди.
Прогулка вышла хоть и не самой приятной, поскольку Марта говорила только «из-под палки», но очень познавательной – замок они обошли полностью, и кое-где пришлось отходить от стен метров на триста, поскольку с другой стороны был ров, удобно соединяющийся с рекой. Мюррей оказался прекрасным архитектором и удачно выбрал место для замка. Король, видимо, тоже это оценил, раз выбрал замок своей резиденцией.
– Марта, а вы прибыли вместе с Его Величеством из Англии? – отрешенно, просто потому, что молчать надоело, начала беседу Фелисия.
– Да, - ответила, как отрезала, Марта.
– Кем вы были при дворе?
– Я и сейчас при дворе, - снова резанула ответом Марта.
– Марта, вы графиня? – переняв ее тон, жестко спросила Фелисия.
– Нет, что вы, леди, я баронесса, - судя по ее лицу, больше ей сказать было нечего – такие барышни, как правило, были нищими, как и их отцы.
– Тогда, почему ты позволяешь себе вести себя подобным образом со мной, англичанкой, графиней? Может быть потому что моим мужем был шотландец? Только это был брак по приказу Его Величества! Или ты решила, что можешь осуждать его приказы? – громко и яростно начала Фелисия, и внимательно наблюдала за тем, как спесь сходит с побледневшего лица баронессы и маска ханжества меняется на маску страха.
– Леди, вы не правильно меня поняли, прошу вас, нет, я не хотела оскорбить вас…
– Тогда, коли сир приказал сопровождать меня, впредь будь более любезной, и отвечай как если бы разговаривала с приятным для тебя человеком, иначе, такая спутница мне не нужна, - не снижая громкости, и не меняя тона, перебила ее Фелисия. Но помолчав пару секунд, улыбнулась, и медовым голосом продолжила: – А сейчас, мы продолжим наш разговор, только уже так, словно ты моя соратница и верная помощница.
– Как скажете, леди, - улыбаясь, и заискивающе всматриваясь в лицо Фелисии, ответила Марта.
– И так, дорогая Марта, кем же ты была при дворе?
Рассказ Марты мало интересовал Фелисию, и под ее болтовню, где она красочно расписывала детали жизни в замке короля, можно было рассматривать замок, подъезд к нему, обратить внимание на количество солдат.
Небольшая деревня за рекой, скорее всего, начала расширяться совсем недавно, и если изначально в ней жили строители, то сейчас виднелись небольшие мастерские, кузня, огороды и загоны для скота. Все, как и в замке графа, где Фелисия теперь была частично хозяйкой. На берегу со стороны деревни суетились крестьяне, прыгали с берега дети, паслись козы и овцы, кто-то пас телят.
Неожиданно взгляд зацепился за фигуру, сидящего у самой воды человека. Его лошадь была привязана выше. Отчего Фелисия решила, что лошадь принадлежит ему? От того, что его доспехи накрывало сюрко того же оттенка, что и попона на лошади. Она не хотела, чтобы спутница заметила направление взгляда, потому что слишком волновалась, чтобы не выдать его. Это был Магрегор, и, судя по всему, он был рад, что леди заметила его. Так вот кто двигался за ними на всем протяжении пути, и вот почему маршал и стражники не замечали! Они замечали, но не подавали вида, - радостно обдумывала Фелисия. Только вот, понимание, что Флоренса осталась без охраны несколько пугало.
– Леди, думаю, нам стоит вернуться в замок, скоро ужин, а вам, вероятно, захочется переодеться, - совсем уже дружеским, полным заботы, тоном, произнесла Марта.
– Да, согласна, идем обратно. И спасибо за рассказ, мне очень понравилось, - безэмоционально ответила Фелисия, вовсе не беспокоясь, что теперь будет думать и говорить о ней Марта. – И еще, если кто-то хоть пальцем тронет мою служанку, которая носит при себе мои дорогие украшения, я вас сотру в порошок. Думаю, вы сможете решить этот вопрос, ведь вы целая баронесса, уважаемая Марта?
Та кротко кивнула, опустила глаза, и теперь, плелась за Фелисией разбитая и угнетенная таким поворотом. А ничего, надо было сразу начинать как человек, так что, теперь пусть почувствует на себе свой же метод. Всем здесь была бы кстати эта книга про то, как оказывать влияние на людей, - улыбаясь, думала Фелисия, подходя к своей комнате.
– После приема у короля, прошу отправить ко мне моего маршала. Его зовут сэр Эдвард, а сейчас я хочу переодеться. Вы будете сопровождать меня на ужин?
– Да, леди, как только сир будет готов, я приду за вами.
– Вот и отлично, а еще, пусть с кухни принесут еду для моей служанки – она останется в комнате, - добавила Фелисия, и вошла в покои, где Тина застилала своим бельем принесенный и установленный на небольшие чурочки, деревянный щит.
– Они принесли все сразу после того, как вы ушли, леди, - довольно сказала Тина. – И ни слова в мой адрес даже не сказали.
– Ну и отлично, а сейчас, давай наденем на меня самое лучшее платье. То, зеленое, и заверни мне волосы в платок так, чтобы я могла пойти на ужин без барбета.
Залы такого размера Фелисия видела лишь в музеях. Это помещение занимало весь первый этаж донжона, и, наверное, было метров триста в длину. Кроме стен, здесь был еще один диаметр, обозначенный колоннами, на которых сейчас были укреплены масляные светильники.
Расположенный в центре стол, был таким большим, что Фелисия засомневалась в его длине. Узкую часть буквы «П», где ровно в центральной ее части, на возвышении, сидел король, можно было считать небольшой, по сравнению с двумя ответвлениями, но ширина стола была не менее трех метров. И только боковые столы занимали лорды. Серебряные блюда с сочащимися соком запечёнными на вертеле поросятами, каменные вазы с фаршированными куропатками, целые головки сыров, что порезаны незаметно глазу, а на деле – прикоснись, и развалятся на щедрые белые ломти, ароматнейший белый хлеб, что до сих пор отдает тепло, а вместе с ним и божественный запах, разносящийся по всему залу. Фелисия сглотнула слюну, понимая, что действительно проголодалась.
Судя по одежде, здесь были и английские и шотландские вассалы. Предатели своей земли просто не знали, что в Англии им ничего не обломится, а может, и не хотели думать об этом, потому что в отличие от патриотов, сидели сейчас за роскошным столом, а не в холодной темнице.
– Леди Фелисия, пятая графиня Эссексская, - прогремело за спиной Фелисии, но оборачиваться было нельзя – все в эту секунду смотрели в ее сторону. Она не знала, что за испытания приготовили ей жизнь и Его Величество на сегодняшний день, но готова была пройти все до одного с высоко поднятой головой, так как не имела права замарать имя, произнесенное только что глашатаем.
Глава 47
– Сир, я благодарю за ваше приглашение, это честь для меня, – начала Фелисия, как научила ее Флоренса. Пришлось потратить целый вечер, обсуждая что и когда делать, что не делать, как себя вести, о чем говорить. Даже вещи, о которых Фелисия и не задумывалась, оказались важными: на кого смотреть, когда король участвует в беседе, как присесть перед королем, а как перед остальными лордами, что есть, а что ни в коем случае.
– Просим вас к столу, леди Фелисия. Лорды, уступите место леди, которая придумала тот самый напиток, коим вы сегодня угощаетесь, – достаточно бурно отреагировал Эдуард.
– Позвольте, я представлю вам кое-что новое, и уверена, такого вы еще не пробовали, - более уверенно продолжила Фелисия, пропуская перед собой слуг с двумя кувшинами. Их вручили слугам прямо перед тем, как Фелисия подошла к двери залы. На этот раз у нее снова было чем удивить короля – самогон, хорошо очищенный углем, был залит в свежую дубовую бочку, а для того, чтобы дистиллят быстрее набрал цвета и аромата, в нее же была добавлена дубовая кора.
Цвет напитка был тем самым цветом виски, который известен людям из будущего, а здесь его узнают только сейчас. Фелисия понимала, что вновь меняет историю, и появившийся раньше положенного времени напиток может в корне изменить историю.
– Позвольте узнать, что вы предложите нам на этот раз? А самое главное – когда вы откроете тайну приготовления? – улыбаясь спросил король, наблюдая за тем, как в его кубок льется тонкой струйкой ароматная янтарная жидкость. Спиртомера, естественно, не было, и по ощущениям, в нем было градусов шестьдесят, но Фелисия на этот счет не особо волновалась - пришло время крепких напитков. Да, изначально лорды поморщатся, но вот потом…
– Я понимаю, что я должна испробовать напиток сама? – улыбнувшись, она приняла кубок от слуги. Пока не ясно было где можно сесть, да и лорды не особо торопились освободить свое место.
– Да, конечно, как и прежде, - ответил король, и дождавшись, когда отлитый из его кубка виски попробует его слуга. Тот поморщился, озираясь, что можно съесть, чтобы избавиться от этого огня во рту, но поняв, что нужно продышаться, уставился на короля со странным выражением лица. Лорды и Его Величество ждали.
– Этот напиток крепче, чем ликеры, которые вы пробовали ранее, но он хорошо греет, и приходит в голову много раньше, из-за этого, пить его нужно совсем небольшими глотками, и ни в коем случае, ни держать во рту. Закусить лучше сыром или фруктами, но, можно и хорошо перченым мясом, - она указала слуге на сыр, и тот поднес к ней целое блюдо с огромными ломтями.
Фелисия отломила крошечный кусочек, залпом выпила виски, качество которого, на самом деле, оставляло желать лучшего, и, медленно выдохнув, положила кусочек сыра в рот. Она наблюдала не только за королем, но и за его слугой, который заметно повеселел за несколько минут, которые она рассказывала о правиле пития.
Король быстро повторил за ней, это же сделали лорды. Причем, лорды – предатели дольше рассматривали содержимое кубков и принюхивались к нему. Фелисия опустила глаза и улыбнулась, вспомнив поговорку о свекрови, которая не верит невестке.
– Это не так вкусно, как ваши ликеры, леди, но огонь внутри горит теперь с такой силой, что, его не загасит и вода! – хмыкнув, прокомментировал свое состояние Эдуард.
– Да, но воду пить сейчас я не советую, лучше съесть горячего мяса, или куропатку, иначе, опьянение будет очень быстрым, - ответила Фелисия, и подумала, что зря раскрыла эту тайну.
– То есть, вы хотите сказать, что, попив воды, я стану пьянее? – неожиданно с правой части стола раздался чуть грассирующий голос. Фелисия посмотрела на человека, что задал вопрос – встал немолодой уже мужчина с огромной залысиной, обрамленной достаточно длинными – ниже плеч волосами, прозрачными, как речная вода, глазами и острым носом.
– Да, это так, - коротко ответила Фелисия. Ей не нравилось стоять в центре между столами – она чувствовала себя клоуном, или человеком, которого судят.
– То есть… - хотел было продолжить любопытный длинноносик, но король прервал его:
– Лорд Карлайн, а вы попробуйте, и все нам расскажете, зачем же мучить леди вопросами! Уже сейчас я готов съесть быка, или победить целую армию, а это значит, что напиток, хоть и менее изыскан, нежели ликер, к которому мы так привыкли, но он будит внутри тягу к сражениям и победе! Леди, ваш подарок понравился мне, и всем этим людям, хоть они и задают много вопросов, - зал закивал головами, раздались одобрительные возгласы.
Наконец, один из лордов освободил свое место, но слуги не поспешили добавить блюдо, а коли в этот момент все внимание уже было обращено на короля, который громче обычного рассказывал о своих планах с уверенностью Наполеона, Фелисия брала куски птицы с общего блюда и старательно жевала, понимая, что этого глотка эй хватит, чтобы опьянеть достаточно сильно.
Подошедший слуга поинтересовался – что подать леди, и она, не стесняясь, спросила, есть ли говяжий бульон, в котором варились эти куски мяса? Слуга удивился, но согласно кивнул.
– Тогда, в очень горячий бульон положите мясо и очень много лука, - прошептала она, и слуга, много раз оборачиваясь к ней, видимо за тем, чтобы проверить – не смеется ли она, ушел исполнять ее просьбу.
Повар не дурак, - оценила Фелисия, пробуя этот прекрасный хаш. Она мысленно поставила галочку у себя в голове – холодец! Зимой это блюдо удобно брать с собой даже в три дня пути – быстро погрел в котле, и получил заготовку для супа. А сейчас, с самогоном, этот жирный бульон не позволит отравить организм алкоголем.
Для короля на этот раз была переделана менее многозначная песня, и Фелисия пропела ее, наверное, сотню раз, и поняла, что переделывать в ней ничего и не нужно.
– Что стоишь, качаясь, тонкая рябина
Головой склоняясь до самого тына?
А через дорогу, за рекой широкой
Так же одиноко дуб стоит высокий, - разлилось под высокими сводами залы. Фелисия знала, что эту песню оценила бы в ее исполнении даже Зыкина.
Хорошая акустика, алкоголь, что помог раскрепоститься, внимательные, и уже очень томные слушатели – то, что сыграло на руку исполнительнице.
– Я хочу, чтобы вы исполнили ту песню, что я услышал от вас в первый день нашего знакомства, - помолчав несколько минут, как и лорды, вдруг попросил король.
– Сир, я могу задать вам один единственный вопрос? – боясь, но все же, спросила Фелисия.
– Да, леди Фелисия, спрашивайте, - с интересом ответил Эдуард.
– Не скажете мне, о чем та песня, которую вы услышали от меня впервые? – она улыбнулась, чуть склонив голову – стояла она сейчас прямо перед королем Англии – одним из самых жестоких и бесстрашных правителей.
– Думаю, о войне, - прямо ответил король.
– Это меня и беспокоило, сир, потому что это песня о любви, - смотря ему прямо в глаза, произнесла Фелисия. Его удивленный взгляд перенесся на левый стол, куда он и указал девушке: - Константин, мне интересно, вы думаете так же? Песня леди о любви?
– Эта песня бесспорно о любви, сир, но, как я понял, вы говорите о какой-то другой песне, – неожиданно раздался голос Кости. Фелисия как могла, осторожно повернула голову, и улыбаясь, чуть опустила глаза, хоть и хотела бы сейчас проткнуть Костю чем-то острым, и желательно, ржавым, чтобы помучился дольше.
– Леди, спойте ту песню о кукушке, мы все просим вас, - король сделал умоляющее лицо, но это была лишь игра на аудиторию, что с умилением заулюлюкали.
Фелисия пела с такой самоотдачей, что удивилась сама чистоте и силе своего голоса – он летел над сводом потолка, как мысли об Уильяме, которого должны со дня на день привезти в тюрьму. Акустика и отсутствие каких-либо шорохов, ей только помогали. Казалось, даже во дворе перестали шуметь, а за открытой на улицу дверью собирался люд, который сдерживали лишь стражники короля.
– Внизу. Здесь даже слуги – англичане, и они прибыли вместе с королем.
– Значит, не выходи из комнаты, а еду и воду пусть приносят их слуги. Ты моя личная служанка. Зря ты заговорила на гэльском…
– Все равно понятно, что я не англичанка, леди, у меня не такой хороший язык, как у вас.
– Ничего, не бойся, надеюсь, мы не пробудем здесь долго.
– А если этот щегол и правда, заставит вас выйти замуж за него? Простите, леди, но вы говорили обо всем при мне… - она опустила голову.
– Значит, я окажусь вдовой еще раз, - улыбнулась Фелисия, и Тина немного оттаяла. В дверь снова постучали – две девушки принесли горячую воду. Каждая по две деревянных бадьи. Корыто, в котором Фелисии предстояло мыться было не ахти – низкое, да и колени приходилось прижать к самому подбородку, чтобы войти. Ну, ничего, главное – освежиться, и улечься в чистую постель, - думала она, радуясь тому, что постель они привезли с собой, как и полотенца.
Быстро перекусив, девушка заснула моментально, и проснулась уже перед закатом, когда Тина чуть тронула ее за плечо:
– Марта пришла, говорит, леди хотела гулять, - шептала она, а Фелисия по привычке кутала голову в одеяло, боясь, что чужие увидят ее хоть и отросшие, но все равно, заметно белые волосы. – Она за дверью, я не впустила ее внутрь, - победным тоном добавила она, и начала суетиться с одеждой для леди.
Прогулка вышла хоть и не самой приятной, поскольку Марта говорила только «из-под палки», но очень познавательной – замок они обошли полностью, и кое-где пришлось отходить от стен метров на триста, поскольку с другой стороны был ров, удобно соединяющийся с рекой. Мюррей оказался прекрасным архитектором и удачно выбрал место для замка. Король, видимо, тоже это оценил, раз выбрал замок своей резиденцией.
– Марта, а вы прибыли вместе с Его Величеством из Англии? – отрешенно, просто потому, что молчать надоело, начала беседу Фелисия.
– Да, - ответила, как отрезала, Марта.
– Кем вы были при дворе?
– Я и сейчас при дворе, - снова резанула ответом Марта.
– Марта, вы графиня? – переняв ее тон, жестко спросила Фелисия.
– Нет, что вы, леди, я баронесса, - судя по ее лицу, больше ей сказать было нечего – такие барышни, как правило, были нищими, как и их отцы.
– Тогда, почему ты позволяешь себе вести себя подобным образом со мной, англичанкой, графиней? Может быть потому что моим мужем был шотландец? Только это был брак по приказу Его Величества! Или ты решила, что можешь осуждать его приказы? – громко и яростно начала Фелисия, и внимательно наблюдала за тем, как спесь сходит с побледневшего лица баронессы и маска ханжества меняется на маску страха.
– Леди, вы не правильно меня поняли, прошу вас, нет, я не хотела оскорбить вас…
– Тогда, коли сир приказал сопровождать меня, впредь будь более любезной, и отвечай как если бы разговаривала с приятным для тебя человеком, иначе, такая спутница мне не нужна, - не снижая громкости, и не меняя тона, перебила ее Фелисия. Но помолчав пару секунд, улыбнулась, и медовым голосом продолжила: – А сейчас, мы продолжим наш разговор, только уже так, словно ты моя соратница и верная помощница.
– Как скажете, леди, - улыбаясь, и заискивающе всматриваясь в лицо Фелисии, ответила Марта.
– И так, дорогая Марта, кем же ты была при дворе?
Рассказ Марты мало интересовал Фелисию, и под ее болтовню, где она красочно расписывала детали жизни в замке короля, можно было рассматривать замок, подъезд к нему, обратить внимание на количество солдат.
Небольшая деревня за рекой, скорее всего, начала расширяться совсем недавно, и если изначально в ней жили строители, то сейчас виднелись небольшие мастерские, кузня, огороды и загоны для скота. Все, как и в замке графа, где Фелисия теперь была частично хозяйкой. На берегу со стороны деревни суетились крестьяне, прыгали с берега дети, паслись козы и овцы, кто-то пас телят.
Неожиданно взгляд зацепился за фигуру, сидящего у самой воды человека. Его лошадь была привязана выше. Отчего Фелисия решила, что лошадь принадлежит ему? От того, что его доспехи накрывало сюрко того же оттенка, что и попона на лошади. Она не хотела, чтобы спутница заметила направление взгляда, потому что слишком волновалась, чтобы не выдать его. Это был Магрегор, и, судя по всему, он был рад, что леди заметила его. Так вот кто двигался за ними на всем протяжении пути, и вот почему маршал и стражники не замечали! Они замечали, но не подавали вида, - радостно обдумывала Фелисия. Только вот, понимание, что Флоренса осталась без охраны несколько пугало.
– Леди, думаю, нам стоит вернуться в замок, скоро ужин, а вам, вероятно, захочется переодеться, - совсем уже дружеским, полным заботы, тоном, произнесла Марта.
– Да, согласна, идем обратно. И спасибо за рассказ, мне очень понравилось, - безэмоционально ответила Фелисия, вовсе не беспокоясь, что теперь будет думать и говорить о ней Марта. – И еще, если кто-то хоть пальцем тронет мою служанку, которая носит при себе мои дорогие украшения, я вас сотру в порошок. Думаю, вы сможете решить этот вопрос, ведь вы целая баронесса, уважаемая Марта?
Та кротко кивнула, опустила глаза, и теперь, плелась за Фелисией разбитая и угнетенная таким поворотом. А ничего, надо было сразу начинать как человек, так что, теперь пусть почувствует на себе свой же метод. Всем здесь была бы кстати эта книга про то, как оказывать влияние на людей, - улыбаясь, думала Фелисия, подходя к своей комнате.
– После приема у короля, прошу отправить ко мне моего маршала. Его зовут сэр Эдвард, а сейчас я хочу переодеться. Вы будете сопровождать меня на ужин?
– Да, леди, как только сир будет готов, я приду за вами.
– Вот и отлично, а еще, пусть с кухни принесут еду для моей служанки – она останется в комнате, - добавила Фелисия, и вошла в покои, где Тина застилала своим бельем принесенный и установленный на небольшие чурочки, деревянный щит.
– Они принесли все сразу после того, как вы ушли, леди, - довольно сказала Тина. – И ни слова в мой адрес даже не сказали.
– Ну и отлично, а сейчас, давай наденем на меня самое лучшее платье. То, зеленое, и заверни мне волосы в платок так, чтобы я могла пойти на ужин без барбета.
Залы такого размера Фелисия видела лишь в музеях. Это помещение занимало весь первый этаж донжона, и, наверное, было метров триста в длину. Кроме стен, здесь был еще один диаметр, обозначенный колоннами, на которых сейчас были укреплены масляные светильники.
Расположенный в центре стол, был таким большим, что Фелисия засомневалась в его длине. Узкую часть буквы «П», где ровно в центральной ее части, на возвышении, сидел король, можно было считать небольшой, по сравнению с двумя ответвлениями, но ширина стола была не менее трех метров. И только боковые столы занимали лорды. Серебряные блюда с сочащимися соком запечёнными на вертеле поросятами, каменные вазы с фаршированными куропатками, целые головки сыров, что порезаны незаметно глазу, а на деле – прикоснись, и развалятся на щедрые белые ломти, ароматнейший белый хлеб, что до сих пор отдает тепло, а вместе с ним и божественный запах, разносящийся по всему залу. Фелисия сглотнула слюну, понимая, что действительно проголодалась.
Судя по одежде, здесь были и английские и шотландские вассалы. Предатели своей земли просто не знали, что в Англии им ничего не обломится, а может, и не хотели думать об этом, потому что в отличие от патриотов, сидели сейчас за роскошным столом, а не в холодной темнице.
– Леди Фелисия, пятая графиня Эссексская, - прогремело за спиной Фелисии, но оборачиваться было нельзя – все в эту секунду смотрели в ее сторону. Она не знала, что за испытания приготовили ей жизнь и Его Величество на сегодняшний день, но готова была пройти все до одного с высоко поднятой головой, так как не имела права замарать имя, произнесенное только что глашатаем.
Глава 47
– Сир, я благодарю за ваше приглашение, это честь для меня, – начала Фелисия, как научила ее Флоренса. Пришлось потратить целый вечер, обсуждая что и когда делать, что не делать, как себя вести, о чем говорить. Даже вещи, о которых Фелисия и не задумывалась, оказались важными: на кого смотреть, когда король участвует в беседе, как присесть перед королем, а как перед остальными лордами, что есть, а что ни в коем случае.
– Просим вас к столу, леди Фелисия. Лорды, уступите место леди, которая придумала тот самый напиток, коим вы сегодня угощаетесь, – достаточно бурно отреагировал Эдуард.
– Позвольте, я представлю вам кое-что новое, и уверена, такого вы еще не пробовали, - более уверенно продолжила Фелисия, пропуская перед собой слуг с двумя кувшинами. Их вручили слугам прямо перед тем, как Фелисия подошла к двери залы. На этот раз у нее снова было чем удивить короля – самогон, хорошо очищенный углем, был залит в свежую дубовую бочку, а для того, чтобы дистиллят быстрее набрал цвета и аромата, в нее же была добавлена дубовая кора.
Цвет напитка был тем самым цветом виски, который известен людям из будущего, а здесь его узнают только сейчас. Фелисия понимала, что вновь меняет историю, и появившийся раньше положенного времени напиток может в корне изменить историю.
– Позвольте узнать, что вы предложите нам на этот раз? А самое главное – когда вы откроете тайну приготовления? – улыбаясь спросил король, наблюдая за тем, как в его кубок льется тонкой струйкой ароматная янтарная жидкость. Спиртомера, естественно, не было, и по ощущениям, в нем было градусов шестьдесят, но Фелисия на этот счет не особо волновалась - пришло время крепких напитков. Да, изначально лорды поморщатся, но вот потом…
– Я понимаю, что я должна испробовать напиток сама? – улыбнувшись, она приняла кубок от слуги. Пока не ясно было где можно сесть, да и лорды не особо торопились освободить свое место.
– Да, конечно, как и прежде, - ответил король, и дождавшись, когда отлитый из его кубка виски попробует его слуга. Тот поморщился, озираясь, что можно съесть, чтобы избавиться от этого огня во рту, но поняв, что нужно продышаться, уставился на короля со странным выражением лица. Лорды и Его Величество ждали.
– Этот напиток крепче, чем ликеры, которые вы пробовали ранее, но он хорошо греет, и приходит в голову много раньше, из-за этого, пить его нужно совсем небольшими глотками, и ни в коем случае, ни держать во рту. Закусить лучше сыром или фруктами, но, можно и хорошо перченым мясом, - она указала слуге на сыр, и тот поднес к ней целое блюдо с огромными ломтями.
Фелисия отломила крошечный кусочек, залпом выпила виски, качество которого, на самом деле, оставляло желать лучшего, и, медленно выдохнув, положила кусочек сыра в рот. Она наблюдала не только за королем, но и за его слугой, который заметно повеселел за несколько минут, которые она рассказывала о правиле пития.
Король быстро повторил за ней, это же сделали лорды. Причем, лорды – предатели дольше рассматривали содержимое кубков и принюхивались к нему. Фелисия опустила глаза и улыбнулась, вспомнив поговорку о свекрови, которая не верит невестке.
– Это не так вкусно, как ваши ликеры, леди, но огонь внутри горит теперь с такой силой, что, его не загасит и вода! – хмыкнув, прокомментировал свое состояние Эдуард.
– Да, но воду пить сейчас я не советую, лучше съесть горячего мяса, или куропатку, иначе, опьянение будет очень быстрым, - ответила Фелисия, и подумала, что зря раскрыла эту тайну.
– То есть, вы хотите сказать, что, попив воды, я стану пьянее? – неожиданно с правой части стола раздался чуть грассирующий голос. Фелисия посмотрела на человека, что задал вопрос – встал немолодой уже мужчина с огромной залысиной, обрамленной достаточно длинными – ниже плеч волосами, прозрачными, как речная вода, глазами и острым носом.
– Да, это так, - коротко ответила Фелисия. Ей не нравилось стоять в центре между столами – она чувствовала себя клоуном, или человеком, которого судят.
– То есть… - хотел было продолжить любопытный длинноносик, но король прервал его:
– Лорд Карлайн, а вы попробуйте, и все нам расскажете, зачем же мучить леди вопросами! Уже сейчас я готов съесть быка, или победить целую армию, а это значит, что напиток, хоть и менее изыскан, нежели ликер, к которому мы так привыкли, но он будит внутри тягу к сражениям и победе! Леди, ваш подарок понравился мне, и всем этим людям, хоть они и задают много вопросов, - зал закивал головами, раздались одобрительные возгласы.
Наконец, один из лордов освободил свое место, но слуги не поспешили добавить блюдо, а коли в этот момент все внимание уже было обращено на короля, который громче обычного рассказывал о своих планах с уверенностью Наполеона, Фелисия брала куски птицы с общего блюда и старательно жевала, понимая, что этого глотка эй хватит, чтобы опьянеть достаточно сильно.
Подошедший слуга поинтересовался – что подать леди, и она, не стесняясь, спросила, есть ли говяжий бульон, в котором варились эти куски мяса? Слуга удивился, но согласно кивнул.
– Тогда, в очень горячий бульон положите мясо и очень много лука, - прошептала она, и слуга, много раз оборачиваясь к ней, видимо за тем, чтобы проверить – не смеется ли она, ушел исполнять ее просьбу.
Повар не дурак, - оценила Фелисия, пробуя этот прекрасный хаш. Она мысленно поставила галочку у себя в голове – холодец! Зимой это блюдо удобно брать с собой даже в три дня пути – быстро погрел в котле, и получил заготовку для супа. А сейчас, с самогоном, этот жирный бульон не позволит отравить организм алкоголем.
Для короля на этот раз была переделана менее многозначная песня, и Фелисия пропела ее, наверное, сотню раз, и поняла, что переделывать в ней ничего и не нужно.
– Что стоишь, качаясь, тонкая рябина
Головой склоняясь до самого тына?
А через дорогу, за рекой широкой
Так же одиноко дуб стоит высокий, - разлилось под высокими сводами залы. Фелисия знала, что эту песню оценила бы в ее исполнении даже Зыкина.
Хорошая акустика, алкоголь, что помог раскрепоститься, внимательные, и уже очень томные слушатели – то, что сыграло на руку исполнительнице.
– Я хочу, чтобы вы исполнили ту песню, что я услышал от вас в первый день нашего знакомства, - помолчав несколько минут, как и лорды, вдруг попросил король.
– Сир, я могу задать вам один единственный вопрос? – боясь, но все же, спросила Фелисия.
– Да, леди Фелисия, спрашивайте, - с интересом ответил Эдуард.
– Не скажете мне, о чем та песня, которую вы услышали от меня впервые? – она улыбнулась, чуть склонив голову – стояла она сейчас прямо перед королем Англии – одним из самых жестоких и бесстрашных правителей.
– Думаю, о войне, - прямо ответил король.
– Это меня и беспокоило, сир, потому что это песня о любви, - смотря ему прямо в глаза, произнесла Фелисия. Его удивленный взгляд перенесся на левый стол, куда он и указал девушке: - Константин, мне интересно, вы думаете так же? Песня леди о любви?
– Эта песня бесспорно о любви, сир, но, как я понял, вы говорите о какой-то другой песне, – неожиданно раздался голос Кости. Фелисия как могла, осторожно повернула голову, и улыбаясь, чуть опустила глаза, хоть и хотела бы сейчас проткнуть Костю чем-то острым, и желательно, ржавым, чтобы помучился дольше.
– Леди, спойте ту песню о кукушке, мы все просим вас, - король сделал умоляющее лицо, но это была лишь игра на аудиторию, что с умилением заулюлюкали.
Фелисия пела с такой самоотдачей, что удивилась сама чистоте и силе своего голоса – он летел над сводом потолка, как мысли об Уильяме, которого должны со дня на день привезти в тюрьму. Акустика и отсутствие каких-либо шорохов, ей только помогали. Казалось, даже во дворе перестали шуметь, а за открытой на улицу дверью собирался люд, который сдерживали лишь стражники короля.