Разогнавшись, кабриолет резво несется вперед, обгоняя другие автомобили. Ветер хлещет Элинор в лицо, уничтожая ее прическу и макияж. Плевать, она не боится предстать пугалом в публичном месте. Особенно рядом с безупречным супругом, считающим ее конченой лгуньей, коей, судя по всему, она и является. Какая ей к чертям собачьим разница, что о ней подумают посторонние люди? Она достигла дна ядовитого озера. И тени, мелькающие над ней, обретают множественные отражения собственного лица. Бояться невидимых чудовищ — это по-детски просто. Включи свет, и они растают вместе с расползающимися по углам тенями. Гораздо страшнее самой быть чудовищем, внушающим ужас и неприятие. Свет не поможет, не очистит мутные воды, не превратит грязное болото в горный источник. Остается только один выход, единственное спасение.
Лги.
Притворись.
Забудь.
Ошарашенная сделанными открытиями, Элинор теряет связь с реальностью. Любые действия, слова, движения кажутся лишенными смысла.
Погруженная в себя, она добровольно принимает роль марионетки, управляемой уверенным кукловодом, наблюдая за дальнейшими событиями словно со стороны. Припарковавшись возле Массимо, Кристофер поворачивается к ней лицом, что-то говорит, но она не слышит. Ее раздираемый на части разум просто не способен анализировать новую информацию, зациклившись на недавно полученной.
Раздраженно рыкнув, Кристофер берет женскую сумочку, находит там расчёску и приводит в порядок ее волосы. Мягко встряхивает за плечи и, не добившись результата, обхватывает теплыми пальцами окаменевшие скулы Элинор.
Она слышит его голос, резкий, требовательный, но не различает слов. Кивает, чтобы отстал, складывает губы в покорной улыбке. Сломанные куклы умеют притворяться живыми. А еще они умеют лгать и забывать то, что не хочется помнить.
Но он больше не верит ей. Он знает правила игры.
Тяжело втянув воздух, Кристофер сталкивает их лбами, удерживая ее лицо в ладонях. В этом порыве столько отчаянной злости с примесью чего-то неизведанного, что она теряется.
— Не смей сдаваться, Эль. — горячий шепот обдувает ее губы. — Дыши. — приказывает он и действительно вдыхает в нее жизнь.
Она распахивает глаза, глядя в серебристые бездны сквозь радугу дрожащих на ресницах слез.
— Пойдем? — хрипло спрашивает Крис, и она кивает. На этот раз вполне осознано.
— Умница, — благосклонно произносит он и, отстранившись, первым выходит из автомобиля, обходит и галантно открывает дверь с пассажирской стороны. Кристофер протягивает свою ладонь, в которой тут же утопают ее ледяные пальцы. Он ободряюще сжимает их, согревая своим теплом, и улыбается так, словно она — единственная женщина на этой планете. Лин готова отдать душу за этот лучик надежды, подаренной в тяжелую минуту.
— Спасибо, — прильнув щекой к его плечу, сдавленно благодарит Элинор. Он мягко обнимает ее дрожащие плечи, ненадолго задержав в своих объятиях. Она чувствует, как гулко и рвано бьется мужское сердце, закрывает глаза, считая удары.
Нет никакого второго шанса, чистого листа, новой страницы.
Безнадежно.
Они — два мертвеца, явившихся на пир проклятых.
— Спасибо, — как заклинание шепчет Лин, вцепляясь в него, как клещ, не думая о том, как выглядит со стороны, не осознавая до конца за что именно благодарит. Несмотря на весь ужас происходящего, в эту секунду Элинор уверена в одном: она любит этого человека. Любит до безумия сильно, одержимо, отчаянно и абсолютно безответно.
— Эль, нам нужно идти, — уверенно отдирая Лин от себя, произносит Крис и, властно положив ладонь на поясницу, ведет за собой по вымощенной тротуарной плиткой дорожке прямиком к открытой террасе, украшенной свисающими с покатой крыши неоновыми светильниками. На входе их встречает расплывшаяся в белозубой улыбке аппетитная шатенка с выразительными черными глазами и табличкой администратора на пышной груди.
— Мистер и миссис Хант, так приятно снова видеть вас, — радужно приветствует их итальянка.
— Здравствуй, Росариа. Как поживает Массимо? — вежливо отзывается Крис, видимо имея в виду шеф-повара или владельца ресторана.
— О, отлично. — еще шире улыбается девушка. — Он приготовил для миссис Хант свой фирменный ризотто с курицей и грибами.
Все-таки шеф-повар, хотя, возможно, именно он и является владельцем.
— Мы были здесь раньше? — склонившись к плечу мужа, шепчет Лин.
— Да, много раз. — остановив на ее лице изучающий взгляд, утвердительно отвечает Крис. — Не помнишь? — прищурившись, уточняет он. Лин отрицательно качает головой. — Надеюсь, твои гастрономические вкусы не изменились. Массимо расстроится, если ты не оценишь ризотто в его исполнении.
— Я провожу вас к забронированному столику, — закончив обмен любезностями, итальянка устремляется куда-то вглубь террасы, виляя крутыми бедрами, туго обтянутыми ярко-красной юбкой.
— Она великолепна, — вздыхает Элинор, и в ответ пальцы мужа сильнее сжимаются на ее талии.
— То же самое она думает о тебе, Эль, — мужские губы практически касаются волосков на ее виске. — А я это просто знаю.
Элинор поднимает голову, недоверчиво глядя в непроницаемое лицо мужа. Как ему удается говорить приятные и ранящие до слез слова с одним и тем же выражением?
— Расслабься и веди себя естественно, — мягко говорит Кристофер.
Росариа сопровождает супругов до уединенной зоны в конце террасы, отгороженной от других гостей перегородкой, увитой искусственной виноградной лозой. Мягкие диваны утопают в подушках, на сервированном на двоих столике запотевшая бутылка охлаждённого шампанского, бокалы, вода, легкие закуски. Романтикой пропитана каждая деталь. Красная скатерть, черная посуда, в тех же тонах свечи, цветы, салфетки и уютные шерстяные пледы, сразу примеченные Элинор. Нырнув на диван, она один накидывает на плечи, предварительно вернув мужу пиджак, а вторым прикрывает колени.
— Я могу принести еще пару пледов, миссис Хант, — предлагает Росариа, пока Кристофер располагается на противоположном диванчике.
— Не нужно, мне комфортно, — вежливо отказывается Эль.
— Сегодня и правда приятный вечер. Если бы не послеобеденный дождь, было бы гораздо теплее. Надеюсь, вы хорошо проведете время, — с обезоруживающей непосредственностью болтает итальянка. — У вас какая-то особая дата, или просто хотите поужинать в красивой обстановке? — последние вопросы адресованы Кристоферу.
— Обычный ужин, — сдержанно отвечает он.
— Ужин у Массимо не может быть обычным! — восклицает Росариа. — Открыть для вас шампанское?
— Я справлюсь, Роса, — улыбка Криса разительно отличается от той, что украшает сочные губы администратора. Все равно что сравнивать лед и пламя.
— Я вас поняла, — проницательно кивает девушка. — Удаляюсь. Основное блюдо Массимо подаст лично. Если что-то понадобится, нажмите на кнопочку вызова официанта на табличке на столе, и я с удовольствием удовлетворю любое ваше пожелание.
Элинор бросает на мужа выразительный взгляд, пока тот невозмутимо откупоривает бутылку игристого и разливает напиток по бокалам. Администратор незаметно исчезает, наконец оставляя их наедине.
— Ты здесь на особом счету, раз наш столик обслуживает администратор, обещая выполнить все пожелания, а главное блюдо подает сам шеф-повар.
— Мы — на особом счету, Эль, — ровным тоном поправляет Кристофер. — Как постоянные и благодарные посетители этого прекрасного заведения.
— Дональд сказал, что я покидала дом не чаще, чем раз в месяц, — осторожно замечает Элинор, автоматически забирая протянутый бокал.
— Сюда ты ездила со мной, а не с Дональдом, — поясняет Крис. — Тебе здесь очень нравится. Просто поверь мне на слово и прекрати дергаться и искать поводы поймать всех окружающих на вранье.
— Согласись, что это несколько странно, что второе по счету любимое заведение, неоднократно посещаемое мной, не вызывает во мне ни малейшего отклика. Все здесь кажется абсолютно незнакомым.
— Я тоже кажусь тебе чужаком и незнакомцем, — сухо напоминает Кристофер. Элинор поджимает губы, задумчиво уставившись на взрывающиеся пузырьки шампанского.
— Ты думаешь, что я симулирую? — набравшись смелости высказать все, что накипело, заговаривает Эль. — Намеренно издеваюсь над тобой, играю на твоих нервах, изменяю, заставляю тебя смотреть на это, а потом, придумывая небылицы, притворяюсь сумасшедшей, сочиняя истории об амнезии и детях, которых рожала, держа тебя за руку?
— Меня, Эль? Ты уверена, что МЕНЯ ты держала за руку, рожая НАШИХ детей? — стреляя в жену ледяным взглядом, спрашивает Крис, и внутри ее грудной клетки расползается холод. — Я просил тебя нарисовать их, Эль. Почему ты этого не сделала? Боишься, что увидишь очевидное?
Он прав. Абсолютно. Бесповоротно прав.
Не его она держала за руку в своих воспоминаниях.
Нельзя забыть лица собственных детей.
Невозможно придумать им несуществующие черты.
Если мужчина напротив действительно ее муж, то есть только два варианта. Первый — Джонас и Милли родились от другого мужчины, и узнав об этом, Крис устроил весь этот чудовищный спектакль. И второй — они никогда не рождались.
Но как быть, если оба варианта выжигают сердце и рвут душу на части?
Лин опускает голову не зная, что сказать в ответ. В мыслях снова сплошная неразбериха. Пригубив глоток шампанского, она облизывает ставшие сладкими губы, чувствуя на них настойчивый взгляд мужа. Жар приливает к щекам и груди, опускается ниже, пульсируя жадной потребностью между бедер, и это мгновенная перезагрузка пугает ее до панической дрожи. Почему Кристофер так влияет на нее? Как ему это удается? Он не сделал ничего. Не сказал ни слова, не пошевелил даже пальцем. Один чертов взгляд на ее губы, и Эль накрыло с головой.
«Я не просил, это было твое желание — отдать мне все.»
— Buonasera, мой дорогой друг, — раздается рядом с ними громогласное приветствие. — Такое счастье видеть вас обоих в добром здравии.
Подняв голову, Эль с легкой растерянностью смотрит, как высокий коренастый мужчина с кустистыми бровями и аккуратной бородкой, облачённый в белоснежную униформу, по-родственному крепко обнимает ее мужа, хлопая его по плечам. Красавица Росариа, выскользнув из-за широкой спины Массимо (а это наверняка он), грациозно огибает столик, расставляя две огромные тарелки с расхваленным ризотто.
–— Madonna Santa, сеньора Элинор с каждым разом расцветает все ярче. Ты — счастливый мужчина, друг. Я в восхищении. Такой прекрасный цветок в твоем саду нуждается в постоянном и тщательном уходе, — закончив обниматься с Кристофером, Массимо переключается на оторопевшую Элинор. — Если он не справится, сеньора Элинор, я всегда готов прийти на помощь. — улыбаясь во весь рот, распевает шеф-повар. — Этот мужчинаслишком холоден и чёрств для такой очаровательной и нежной розы.
— Прекрати, Массимо. Ты ее пугаешь, — смеется Кристофер, опускаясь на свое место. — Лин сегодня немного неважно себя чувствует. — поясняет он.
— А мне кажется, что красивая сеньора всерьез раздумывает: не сменить ли ей садовника, — одарив Элинор горячим взглядом черных глаз, игриво замечает громкий итальянец.
— Присядь, Массимо. — деловым тоном предлагает Кристофер, жестом показывая на свободное место с торца стола. — На самом деле я пришел к тебе по делу.
— Всегда рад помочь хорошему другу, — тут же откликается шеф-повар.
— Меня интересует один из твоих курьеров. — озвучивает суть вопроса Крис. — Дик. Светлые волосы, голубые глаза. Он несколько раз доставлял нам твои кулинарные шедевры. Последний — около месяца назад.
— Дик? — переспрашивает Массимо, озадаченно нахмурив густые брови. — Ты уверен, что его зовут именно так?
— Да, — кивает Кристофер.
— Я не помню всех доставщиков, работающих на меня, но, друг мой, могу заверить, что все заказы для вип-клиентов выполняют проверенные люди. Все они итальянцы, как и основная часть персонала ресторана. Парня с именем Дик среди них точно нет.
— Ты можешь выяснить, кто выполнял наш последний заказ? — поймав встревоженный взгляд Элинор, спрашивает Крис у Массимо.
— Для вас — все, что угодно. Один момент, — широко улыбнувшись, мужчина оглядывается, подзывая Росариа, и передает ей просьбу Кристофера. Девушка быстро кивает и проворно убегает выполнять поручение шефа.
— Возникла какая-то проблема с этим курьером? — обеспокоено интересуется Массимо, обращаясь непосредственно к Кристоферу.
— Ничего серьезного, — сдержанно отвечает он. — У меня есть несколько вопросов к этому парню.
Росариа возвращается буквально через пару минут в сопровождении худощавого молодого человека с кудрявой шевелюрой и бегающим взглядом.
— Это Сандро. Он — тот, кто вам нужен, — представляет она перепуганного курьера.
Элинор судорожно вздыхает и, протянув руку, порывисто сжимает пальцы мужа. Их взгляды пересекаются на долю секунды, и к своему огромному облегчению, Лин замечает, что Крис озадачен не меньше, чем она сама.
— Массимо, Росариа, оставьте нас, пожалуйста. Через пять минут Сандро вернется к своим обязанностям, — сухо произносит Кристофер.
Лги.
Притворись.
Забудь.
Ошарашенная сделанными открытиями, Элинор теряет связь с реальностью. Любые действия, слова, движения кажутся лишенными смысла.
Погруженная в себя, она добровольно принимает роль марионетки, управляемой уверенным кукловодом, наблюдая за дальнейшими событиями словно со стороны. Припарковавшись возле Массимо, Кристофер поворачивается к ней лицом, что-то говорит, но она не слышит. Ее раздираемый на части разум просто не способен анализировать новую информацию, зациклившись на недавно полученной.
Раздраженно рыкнув, Кристофер берет женскую сумочку, находит там расчёску и приводит в порядок ее волосы. Мягко встряхивает за плечи и, не добившись результата, обхватывает теплыми пальцами окаменевшие скулы Элинор.
Она слышит его голос, резкий, требовательный, но не различает слов. Кивает, чтобы отстал, складывает губы в покорной улыбке. Сломанные куклы умеют притворяться живыми. А еще они умеют лгать и забывать то, что не хочется помнить.
Но он больше не верит ей. Он знает правила игры.
Тяжело втянув воздух, Кристофер сталкивает их лбами, удерживая ее лицо в ладонях. В этом порыве столько отчаянной злости с примесью чего-то неизведанного, что она теряется.
— Не смей сдаваться, Эль. — горячий шепот обдувает ее губы. — Дыши. — приказывает он и действительно вдыхает в нее жизнь.
Она распахивает глаза, глядя в серебристые бездны сквозь радугу дрожащих на ресницах слез.
— Пойдем? — хрипло спрашивает Крис, и она кивает. На этот раз вполне осознано.
— Умница, — благосклонно произносит он и, отстранившись, первым выходит из автомобиля, обходит и галантно открывает дверь с пассажирской стороны. Кристофер протягивает свою ладонь, в которой тут же утопают ее ледяные пальцы. Он ободряюще сжимает их, согревая своим теплом, и улыбается так, словно она — единственная женщина на этой планете. Лин готова отдать душу за этот лучик надежды, подаренной в тяжелую минуту.
— Спасибо, — прильнув щекой к его плечу, сдавленно благодарит Элинор. Он мягко обнимает ее дрожащие плечи, ненадолго задержав в своих объятиях. Она чувствует, как гулко и рвано бьется мужское сердце, закрывает глаза, считая удары.
Нет никакого второго шанса, чистого листа, новой страницы.
Безнадежно.
Они — два мертвеца, явившихся на пир проклятых.
— Спасибо, — как заклинание шепчет Лин, вцепляясь в него, как клещ, не думая о том, как выглядит со стороны, не осознавая до конца за что именно благодарит. Несмотря на весь ужас происходящего, в эту секунду Элинор уверена в одном: она любит этого человека. Любит до безумия сильно, одержимо, отчаянно и абсолютно безответно.
— Эль, нам нужно идти, — уверенно отдирая Лин от себя, произносит Крис и, властно положив ладонь на поясницу, ведет за собой по вымощенной тротуарной плиткой дорожке прямиком к открытой террасе, украшенной свисающими с покатой крыши неоновыми светильниками. На входе их встречает расплывшаяся в белозубой улыбке аппетитная шатенка с выразительными черными глазами и табличкой администратора на пышной груди.
— Мистер и миссис Хант, так приятно снова видеть вас, — радужно приветствует их итальянка.
— Здравствуй, Росариа. Как поживает Массимо? — вежливо отзывается Крис, видимо имея в виду шеф-повара или владельца ресторана.
— О, отлично. — еще шире улыбается девушка. — Он приготовил для миссис Хант свой фирменный ризотто с курицей и грибами.
Все-таки шеф-повар, хотя, возможно, именно он и является владельцем.
— Мы были здесь раньше? — склонившись к плечу мужа, шепчет Лин.
— Да, много раз. — остановив на ее лице изучающий взгляд, утвердительно отвечает Крис. — Не помнишь? — прищурившись, уточняет он. Лин отрицательно качает головой. — Надеюсь, твои гастрономические вкусы не изменились. Массимо расстроится, если ты не оценишь ризотто в его исполнении.
— Я провожу вас к забронированному столику, — закончив обмен любезностями, итальянка устремляется куда-то вглубь террасы, виляя крутыми бедрами, туго обтянутыми ярко-красной юбкой.
— Она великолепна, — вздыхает Элинор, и в ответ пальцы мужа сильнее сжимаются на ее талии.
— То же самое она думает о тебе, Эль, — мужские губы практически касаются волосков на ее виске. — А я это просто знаю.
Элинор поднимает голову, недоверчиво глядя в непроницаемое лицо мужа. Как ему удается говорить приятные и ранящие до слез слова с одним и тем же выражением?
— Расслабься и веди себя естественно, — мягко говорит Кристофер.
Росариа сопровождает супругов до уединенной зоны в конце террасы, отгороженной от других гостей перегородкой, увитой искусственной виноградной лозой. Мягкие диваны утопают в подушках, на сервированном на двоих столике запотевшая бутылка охлаждённого шампанского, бокалы, вода, легкие закуски. Романтикой пропитана каждая деталь. Красная скатерть, черная посуда, в тех же тонах свечи, цветы, салфетки и уютные шерстяные пледы, сразу примеченные Элинор. Нырнув на диван, она один накидывает на плечи, предварительно вернув мужу пиджак, а вторым прикрывает колени.
— Я могу принести еще пару пледов, миссис Хант, — предлагает Росариа, пока Кристофер располагается на противоположном диванчике.
— Не нужно, мне комфортно, — вежливо отказывается Эль.
— Сегодня и правда приятный вечер. Если бы не послеобеденный дождь, было бы гораздо теплее. Надеюсь, вы хорошо проведете время, — с обезоруживающей непосредственностью болтает итальянка. — У вас какая-то особая дата, или просто хотите поужинать в красивой обстановке? — последние вопросы адресованы Кристоферу.
— Обычный ужин, — сдержанно отвечает он.
— Ужин у Массимо не может быть обычным! — восклицает Росариа. — Открыть для вас шампанское?
— Я справлюсь, Роса, — улыбка Криса разительно отличается от той, что украшает сочные губы администратора. Все равно что сравнивать лед и пламя.
— Я вас поняла, — проницательно кивает девушка. — Удаляюсь. Основное блюдо Массимо подаст лично. Если что-то понадобится, нажмите на кнопочку вызова официанта на табличке на столе, и я с удовольствием удовлетворю любое ваше пожелание.
Элинор бросает на мужа выразительный взгляд, пока тот невозмутимо откупоривает бутылку игристого и разливает напиток по бокалам. Администратор незаметно исчезает, наконец оставляя их наедине.
— Ты здесь на особом счету, раз наш столик обслуживает администратор, обещая выполнить все пожелания, а главное блюдо подает сам шеф-повар.
— Мы — на особом счету, Эль, — ровным тоном поправляет Кристофер. — Как постоянные и благодарные посетители этого прекрасного заведения.
— Дональд сказал, что я покидала дом не чаще, чем раз в месяц, — осторожно замечает Элинор, автоматически забирая протянутый бокал.
— Сюда ты ездила со мной, а не с Дональдом, — поясняет Крис. — Тебе здесь очень нравится. Просто поверь мне на слово и прекрати дергаться и искать поводы поймать всех окружающих на вранье.
— Согласись, что это несколько странно, что второе по счету любимое заведение, неоднократно посещаемое мной, не вызывает во мне ни малейшего отклика. Все здесь кажется абсолютно незнакомым.
— Я тоже кажусь тебе чужаком и незнакомцем, — сухо напоминает Кристофер. Элинор поджимает губы, задумчиво уставившись на взрывающиеся пузырьки шампанского.
— Ты думаешь, что я симулирую? — набравшись смелости высказать все, что накипело, заговаривает Эль. — Намеренно издеваюсь над тобой, играю на твоих нервах, изменяю, заставляю тебя смотреть на это, а потом, придумывая небылицы, притворяюсь сумасшедшей, сочиняя истории об амнезии и детях, которых рожала, держа тебя за руку?
— Меня, Эль? Ты уверена, что МЕНЯ ты держала за руку, рожая НАШИХ детей? — стреляя в жену ледяным взглядом, спрашивает Крис, и внутри ее грудной клетки расползается холод. — Я просил тебя нарисовать их, Эль. Почему ты этого не сделала? Боишься, что увидишь очевидное?
Он прав. Абсолютно. Бесповоротно прав.
Не его она держала за руку в своих воспоминаниях.
Нельзя забыть лица собственных детей.
Невозможно придумать им несуществующие черты.
Если мужчина напротив действительно ее муж, то есть только два варианта. Первый — Джонас и Милли родились от другого мужчины, и узнав об этом, Крис устроил весь этот чудовищный спектакль. И второй — они никогда не рождались.
Но как быть, если оба варианта выжигают сердце и рвут душу на части?
Лин опускает голову не зная, что сказать в ответ. В мыслях снова сплошная неразбериха. Пригубив глоток шампанского, она облизывает ставшие сладкими губы, чувствуя на них настойчивый взгляд мужа. Жар приливает к щекам и груди, опускается ниже, пульсируя жадной потребностью между бедер, и это мгновенная перезагрузка пугает ее до панической дрожи. Почему Кристофер так влияет на нее? Как ему это удается? Он не сделал ничего. Не сказал ни слова, не пошевелил даже пальцем. Один чертов взгляд на ее губы, и Эль накрыло с головой.
«Я не просил, это было твое желание — отдать мне все.»
— Buonasera, мой дорогой друг, — раздается рядом с ними громогласное приветствие. — Такое счастье видеть вас обоих в добром здравии.
Подняв голову, Эль с легкой растерянностью смотрит, как высокий коренастый мужчина с кустистыми бровями и аккуратной бородкой, облачённый в белоснежную униформу, по-родственному крепко обнимает ее мужа, хлопая его по плечам. Красавица Росариа, выскользнув из-за широкой спины Массимо (а это наверняка он), грациозно огибает столик, расставляя две огромные тарелки с расхваленным ризотто.
–— Madonna Santa, сеньора Элинор с каждым разом расцветает все ярче. Ты — счастливый мужчина, друг. Я в восхищении. Такой прекрасный цветок в твоем саду нуждается в постоянном и тщательном уходе, — закончив обниматься с Кристофером, Массимо переключается на оторопевшую Элинор. — Если он не справится, сеньора Элинор, я всегда готов прийти на помощь. — улыбаясь во весь рот, распевает шеф-повар. — Этот мужчинаслишком холоден и чёрств для такой очаровательной и нежной розы.
— Прекрати, Массимо. Ты ее пугаешь, — смеется Кристофер, опускаясь на свое место. — Лин сегодня немного неважно себя чувствует. — поясняет он.
— А мне кажется, что красивая сеньора всерьез раздумывает: не сменить ли ей садовника, — одарив Элинор горячим взглядом черных глаз, игриво замечает громкий итальянец.
— Присядь, Массимо. — деловым тоном предлагает Кристофер, жестом показывая на свободное место с торца стола. — На самом деле я пришел к тебе по делу.
— Всегда рад помочь хорошему другу, — тут же откликается шеф-повар.
— Меня интересует один из твоих курьеров. — озвучивает суть вопроса Крис. — Дик. Светлые волосы, голубые глаза. Он несколько раз доставлял нам твои кулинарные шедевры. Последний — около месяца назад.
— Дик? — переспрашивает Массимо, озадаченно нахмурив густые брови. — Ты уверен, что его зовут именно так?
— Да, — кивает Кристофер.
— Я не помню всех доставщиков, работающих на меня, но, друг мой, могу заверить, что все заказы для вип-клиентов выполняют проверенные люди. Все они итальянцы, как и основная часть персонала ресторана. Парня с именем Дик среди них точно нет.
— Ты можешь выяснить, кто выполнял наш последний заказ? — поймав встревоженный взгляд Элинор, спрашивает Крис у Массимо.
— Для вас — все, что угодно. Один момент, — широко улыбнувшись, мужчина оглядывается, подзывая Росариа, и передает ей просьбу Кристофера. Девушка быстро кивает и проворно убегает выполнять поручение шефа.
— Возникла какая-то проблема с этим курьером? — обеспокоено интересуется Массимо, обращаясь непосредственно к Кристоферу.
— Ничего серьезного, — сдержанно отвечает он. — У меня есть несколько вопросов к этому парню.
Росариа возвращается буквально через пару минут в сопровождении худощавого молодого человека с кудрявой шевелюрой и бегающим взглядом.
— Это Сандро. Он — тот, кто вам нужен, — представляет она перепуганного курьера.
Элинор судорожно вздыхает и, протянув руку, порывисто сжимает пальцы мужа. Их взгляды пересекаются на долю секунды, и к своему огромному облегчению, Лин замечает, что Крис озадачен не меньше, чем она сама.
— Массимо, Росариа, оставьте нас, пожалуйста. Через пять минут Сандро вернется к своим обязанностям, — сухо произносит Кристофер.