Отвечать не хотелось. А еще я могу смело заявить, что вынужденная диета, это отвратительно! Скоро солнце сядет, сутки без крошки хлеба во рту! Ну уж нет, с этого момента ничего делать не буду, пока не поем! Обойдутся без меня, здоровье смолоду нужно беречь, иначе развалюсь, и кто им тогда бал этот устроит? А никто!

– Кушать, – сказала самым жалостливым тоном, на какой была способна.

– А чего не поела? – удивился Пип.

– Огастас не дал, мы балом занимались. Он – нехороший человек!

– Знала бы ты, насколько нехороший. Ладно, – меня вдруг опустили на скамью под большим деревом, ветви которого спускались буквально до самой земли, закрывая меня от посторонних взглядов. – Посиди тут немного, я скоро вернусь.

– Куда? – пискнула ему вслед, но он испарился, будто его тут и не было.

Ветерок нес прохладу, ветви шептали о чем-то своем, из сада доносились свежие цветочные ароматы, и если бы не чувство голода и гудящая голова, я бы наслаждалась такими тихими минутами. Ну, увы, ощущения становились только хуже. Пришлось вцепиться в каменный подлокотник, иначе, чувствую, было бы очень плохо. Упала б. Природа вокруг начала медленно вращаться, одаривая легкой тошнотой и еще большей слабостью. Все, это моя последняя голодовка!

– А вот и я! – ветка качнулась, и из-за нее показался Пип, улыбающийся так счастливо, словно я только что согласилась не выходить за него замуж. – Живая?

– Не… очень, – жадно вглядываясь в большую корзину в его руках, ответила я.

Интересно, а когда это он успел столько набрать? Или поступил по-свински и спер чей-то пикник?

Ха, а с каких пор это меня интересует? Потом буду спрашивать, если не забуду.

– Так, тогда будем тебя кормить, – он уселся на противоположный конец вычурной скамьи, поставил корзинку между нами и начал выкладывать ее содержимое. – Я возвращаю тебе долг. Верну, и ты опять будешь мне готовить по вечерам! – никак не отреагировала на наглость. – У меня есть вареное мясо, и я захватил несколько помидоров, помню, ты делала с ними всякое вкусное. Вот сыр, хлеб… Пирожные с молочным кремом, но ты только не спрашивай, откуда они у меня, – подмигнул мне, достал тарелку и нож протянул мне. – Я все приготовил, но дальше ты, я не умею.

Оглядела холодное оружие, вздохнула и спросила:

– Ты хочешь, чтобы я столь оригинальным способом совершила самоубийство?

– Почему?

Не понял, так поясню.

– У меня руки трясутся и слабость, я не удержу.

– Тогда… Говори, что делать!

Это было фиаско. Нет, наверное, Пип в своем деле мастер, да и в прошлый раз у него отлично вышло почистить картошку, но сегодня был не его день. Мясо на весу резалось замечательно, с бешеным оскалом на лице парня, отчаянием в моих глазах и другими труднопередаваемыми культурным языком словами. Но мы справились, а уж мелко накромсать сыр и помидоры Пип смог в один миг. Так что в тарелке получился почти салат, за который я была ему очень благодарна. От голода теперь точно не умру, быть может, проживу еще пару дней, пока король не казнит за какую-нибудь аферу.

– Вкусно, да? – ожидая похвалы, прочавкал Пип.

Я кивнула.

За пару минут состояние не улучшится, но процесс пошел. А к тому моменту, как в тарелке не осталось даже помидорного сока, собранного на хлеб, я и вовсе смогла связно мыслить.

– А что это в парке было? Во что я попала?

– А, – отмахнулся начальник королевской гвардии. – Это охранная система. Я ее проверял, чтобы во время бала запустить и не позволить негодяям опозорить короля или совершить на него покушение.

– А она не опасная? – взволновалась я.

– Нет. Это как сахарный сироп, Ты в него завязла и все, выбраться без моей помощи уже не смогла. Ты была в той части дворца, где посторонние не ходят, да и дверями в парк там не пользуются, поэтому я там силки и поставил. Кто знает, не пойдет, а чужие поймаются. Как ты. Но вообще странно, что лорд тебя одну оставил. Вы в большой зале же посетителей принимали? Оттуда до кухни всего ничего по прямой, а тебя понесло в дальнее крыло…Но там я живу, может, ты ко мне шла? – подмигнул Пип, и прежде чем я успела возмутиться, отломил кусочек пирожного и ловко засунул мне в рот.

И не возмутиться наглыми инсинуациями, потому что вкусно так, что язык можно проглотить. Интересно, а кто автор этого шедевра? Его обязательно нужно на бал пригласить.

– Не к тебе, – наконец произнесла, дожевав. – Понятия не имею, где ты живешь. И вообще, я считала, что в казарме! Так что, ты все это время меня обманывал, а сам во дворце прохлаждался? Еще и с королем, наверное, дружишь, да?

Он засмеялся.

– О дружбе с королем я мечтал, будучи ребенком, сейчас такой потребности нет. Я вырос, появились другие забавы. Так что не переживай, я тебя в таких мелочах обманывать не стану.

– А по-крупному? – прищурилась подозрительно, не скрывая, впрочем, улыбки.

– Ну, ты же понимаешь, что если я тебе сейчас отвечу, то могу сказать правду, а могу так солгать так, что даже «по-крупному» будет казаться мелочью. Хочешь?

Я покачала головой. Сама вру так, что стыдно, еще и его заставлять? Могут же у каждого быть секреты – простые и серьезные, ничего не значащие и очень опасные. Вдруг Пип женат и скрывает? Тогда я его и винить не смогу, сама вещи похуже прячу.

– Наелась? Давай я отведу тебя в комнату, чтобы ты снова не заблудилась.

Предложение хорошее, нужно соглашаться, ведь кто знает, на какие еще неприятности я могу нарваться по дороге к желанному отдыху?

– Идем, – поднялась со скамьи и тут же покачнулась. – Ой!

– Ты в порядке? – Пип даже не двинулся с места, но я почувствовала, как что-то уперлось мне в спину.


Задержала дыхание и оглянулась, но там никого не было. Падать в обморок или нет?

– А что это было? – спросила у него, решив исключить самое очевидное.

– Решил поддержать, – давление тут же пропало, а Пип встал, начав собирать в корзинку остатки роскошного ужина. – Ты могла упасть.

– Спасибо.

Помнится, на кухне он уже проявлял что-то такое немного магическое, восхитившее меня. Хотя после знакомства с местным магом, я думаю, меня уже ничто не сможет удивить или потрясти. Пип не был страшным и опасным, но кто мне может пообещать, что все и дальше так останется? Я девушка особенная, с потребностями в виде возвращения домой и салатиков, не стоит мне так активно магией восхищаться!

И главное, мне не стоит вестись на эти красивые глазки. Знаю я, что за ними кроется. Тема тоже умел петь и улыбаться, и чем все закончилось?

– Ты чего? – спросил Пип. Я приподняла бровь, выражая удивление. – Ты нахмурилась, – пояснил он. – И мне это совсем не нравится.

Он закрыл крышку корзины и отвел в сторону ветку, приглашая меня выйти из-под сени дерева, ставшего нашим временным укрытием. Ох, почему-то мне казалось, что еще светло, но стоило выйти, и все изменилось. Точнее, стало реальным. Наверное, Пип сам света добавил, а мне говорить не стал. Ох, а если все это для них нормально, и я так выдам себя? Молчу и улыбаюсь, больше ничего делать не надо. Он проводит меня до комнаты, мы попрощаемся, я закрою дверь и лягу спать. Все. Никаких тревог и сомнений. А вот завтра начну вплотную заниматься подготовкой к балу. Больше никаких разговоров на отвлеченные темы и проблем со здоровьем.

– Я устала. Хоть и поела, но сил не особо много прибавилось. Вот и все, никаких загадок.

Он кивнул, но будто бы мне не поверил. Но мы все равно пошли по парку, без ругательств и претензий, просто как друзья, и меня это несказанно радовало. Пусть хоть тут у меня появятся близкие люди, по которым я буду скучать, вернувшись домой! А то там… там у меня только мама, даже мой ресторанчик уже не вызывает тех чувств, что раньше. Вечный страх проверок, критиков, тараканов и прочего... Так ли мне это нужно?

Слишком сильно задумалась, ища правильное решение в вопросе, которому оно не требовалось. Пип вел меня мимо лабиринта, и я слышала, как там смеются и восторженно вскрикивают девушки, как басовито отвечают их кавалеры. Люди отдыхают, живут в свое удовольствие. Снова вздохнула и почувствовала на себе взгляд Пипа. А ведь парень-то о чем-то думает, даже губы кусает, пытаясь решиться. Очень смешно, если там действительно серьезные мысли! Нет, наверное, размышляет, как бы с меня парочку ужинов содрать за сегодняшнюю благотворительность.

– Нам сюда, – кивнул Пип.

Я последовала за ним, свернув на тропинку, которая вывела прямиком к хозяйственному двору. Мы прошли сквозь узкую арку и оказались почти на пороге кухни.

– Спасибо, дальше я сама, – улыбнулась ему и попыталась ретироваться, но не тут-то было.

– Постой, – Пип схватил меня за руку, корзинку он небрежно отшвырнул, и в ней что-то жалобно звякнуло. – Я хочу тебя кое о чем спросить.

– Да? Спрашивай.

– Кто ты?

– Чего? – я даже хихикнула нервно, потрясенная таким интересным вопросом.

– Кто ты, Эльза? Иногда ты ведешь себя так, будто не от мира сего, удивляешь, удивляешь меня. Кто ты? И откуда?

– Я из Зеньгорода, жила с мамой, теперь живу с тетушкой. Я же говорила, – оттарабанила заученную фразу.

– Нет.

Я отступила от него, поднимаясь на ступеньку выше, неосознанно желая подняться над ним и его вопросами.

– Не понимаю…

– Кто ты, Эльза? – Пип двинулся следом за мной, и я растеряла все свое преимущество. – Зачем ты здесь?

– Я повар, – цепляясь за соломинку и опасаясь старшего ненормальным парня, проблеяла я. – И по совместительству – организатор бала. Меня нанял его величество…

– Нанял? – темно-карие глаза стали почти черными и теперь пугали до дрожи.

Что он вообще удумал? Такой шикарный вечер был, зачем его портить?

– Ага…

Так, наверное, кролик смотрит на удава, не в силах пошевелиться, сделать шаг в сторону, убежать или возмутиться. Только сердце бешено колотится, пытаясь достучаться до застывших мозгов и сообщить, что пора бы дать отсюда деру. Только напрасно.

– Эльза, я все равно узнаю, кто ты и что тебе нужно. Понимаешь?

– Угу, – зачарованно глядя на него, ответила, не очень-то и понимая, чего он хочет.

Пип просто смотрел, будто ждал, что я расколюсь – упаду на колени и все-все ему расскажу. Но я молчала. Он сощурился, поджал губы, словно принял очень важное решение, схватил меня за плечи, и прежде чем я успела оказать хоть какое-то сопротивление, опрокинул меня в самых лучших романтических традициях. Одна его переместилась на талию, удерживая и прижимая к себе, вторая поднялась выше и теперь удерживала за затылок. Все для того, чтобы я не сбежала от его коварства.

А потом поцеловал.

И не просто легонько чмокнул, а сделал все по правилам, с чувством, с толком, с расстановкой! По-взрослому!

Мне бы стоило оказать сопротивление, но глупая я почему-то решила, что наслаждаться происходящим – лучшее, что только можно придумать. Обняла его за шею, притянула еще ближе к себе и отдалась во власть фейерверка. Очень хотелось, чтобы все было сном, моей сказкой, но поцелуи с мужчиной, которого мне вскоре придется оставить, пьянили не хуже крепкого вина, оттесняя правильные мысли куда подальше.

Потом. Я подумаю об этом завтра, а пока буду наслаждаться каждым моментом, которым сможет подарить мне приключение в другом мире.

Но Пип прервал поцелуй, уткнулся мне в шею, тяжело дыша. Перевел дыхание, немного успокоился и поставил на ноги. Разочарование от прерванного волшебства я оставила глубоко в душе, улыбнулась и попыталась его обнять. Но он отвел мои руки, улыбнулся и легко коснулся ладонью моей щеки.

– Я узнаю, кто ты, Эльза, потому что так быть просто не может, – он улыбнулся мне и подмигнул. – Завтра жди на ужин, я приду.