– На какой конкурс? – спросил бизнесмен, хотя сразу все понял.

– На порт.

– И ты принял у нее документы?

Козырин перевел дыхание. Надо же, как его зацепило!

– Михал Семеныч, документы принимал не я, а Бутайло. Это первое. И второе, – Козырин старался говорить, как можно более спокойно и рассудительно. – А как он мог не принять? У нее официальная фирма, зарегистрирована в России. Установленную плату за участие она внесла.

– Ее фирме неделя! – выкрикнул Иваненко.

«Он от ненависти потерял способность соображать», – огорчился Козырин.

– В условиях конкурса возраст фирмы не оговорен.

– Так оговори! – крикнул Иваненко. – И откажи ей на этом основании.

– Михал Семеныч, – Козырин выставил перед собой обе руки, словно пытался защититься от вздорного гостя. – Условия конкурса подписаны президентом. Ее документы уже приняты, и она получила об этом соответствующую бумагу.

Иваненко застонал. Козырин хорошо слышал вырвавшийся из его горла стон.

– Что ты так переживаешь, Миша? – прочувственно сказал Козырин. – Тебе же обещали порт.

– Обещали, – кивнул Иваненко, тяжело дыша.

– Ну вот, – улыбнулся Козырин. – И никто от своих обещаний отказываться не собирается.

Иваненко перевел дыхание.

– Ты что, Миша? – Козырин укоризненно покачал головой. – Ты утрешь ей нос с этим портом. И со всем остальным тоже. Подумаешь, выскочка. Сдуется она через пару месяцев. Поверь моей интуиции.

Иваненко еще раз глубоко вздохнул.

– Но она может вздуть цену на порт. Кто ее знает, какую сумму она поставит в своей заявке.

– Да, – согласился Козырин. – После покупки банка ее финансовые возможности серьезно возросли. Но ты не беспокойся. Мы ее сумму будем знать заранее. И ты не отстанешь. А что касается членов комиссии, то тут я приму свои меры. Люди будут надежные и проверенные.

Иваненко кивнул. Он явно успокоился. Во всяком случае, по поводу порта.

– Спасибо тебе, Пал Степаныч. Я в долгу не останусь. Ты же меня знаешь.

Козырин отмахнулся, дескать, этот вопрос его вообще не интересует. Иваненко смотрел в одну точку на столе, словно просчитывал какие-то варианты. Козырин терпеливо ждал, пока Иваненко поднимет голову.

– Спасибо, что предупредил, – бизнесмен улыбнулся своим мыслям. – Я думаю, до конкурса она вообще не дойдет.

Козырин вскинул на Иваненко удивленный взгляд. Только этого не хватало. Но сказать ничего не успел.

– Я не в этом смысле, Пал Степаныч. Никто ее убивать не собирается. Но документы она заберет. Чтобы спасти свои другие бизнесы.

– Это на здоровье, – согласился Козырин. – Здесь тебе и карты в руки. Но будь осторожен. Во всяком случае, пока Малкин не сделает свое заключение.

Быстрым движением вице-премьер собрал газеты и сбросил их на нижнюю полку столика.

– А теперь давай закажем еще по чашке кофе и выпьем с хорошим коньяком, – предложил он. – Только уже давай без нервотрепки. Ты же знаешь – победа будет за нами!





3




Света руководила телеканалом ТВК вот уже целую неделю. И с удовольствием замечала, что эта работа ей нравится. Ей было интересно все – от съемок и монтажа программ до совещаний в ее кабинете, на которые ежедневно собирались руководители служб и отделов. Конечно, у нее не было опыта. Собеседники, нисколько не щадя нового руководителя, щеголяли терминологией. Пришлось разбираться по ходу дела со всеми этими «лонгами», «тушотами», «петличками» и «рыбами». Но зато у нее проявилась неуемная фантазия во всем, что касается придумывания новых программ (или «форматов», как говорили на совещаниях). Когда она впервые предложила сделать новую программу и описала ее, чопорный главный редактор канала Антон Арбатов поднял на нее удивленные глаза и проговорил: «Ну, Светлана Евгеньевна! С такой фантазией мы переплюнем ОРТ!»

С Ариной за эту неделю она виделась всего дважды. Люди, собиравшиеся во временном кабинете Арины в помещении «Сельхозбанка», говорили о неинтересном. О новых активах, о кредитах, о процентах прибыли и налогах. Все это не занимало Свету, она откровенно скучала на совещаниях, почти не принимала участие в общем разговоре и смывалась при первой возможности.

Сидя за общим столом и слушая очередного докладчика, Света не сводила глаз с Арины. Как же она изменилась! Арина принимала решения, порой довольно жесткие, спорила и доказывала свою правоту, отдавала приказы безапелляционным тоном и требовала их выполнения.

«Сказать кому-нибудь в Углегорске, что Арина отдает приказы… – думала Света, слушая, как Арина требует увольнения директора бензоколонки, усомнившегося в правильности политики увеличения цен. – Это восприняли бы как анекдот. А если сказать, что она наказывает за их невыполнение, то как неприличный анекдот». Что так изменило ее? Деньги? Власть? Или влияние этой цыганки, которая от нее не отходит? Последняя мысль расстроила Свету. Она даже почувствовала себя виноватой. Ведь совсем недавно рядом с Ариной была она. Получается, это ее присутствие рядом делало Арину безвольной, слабой, неспособной сопротивляться обстоятельствам?

Света вздохнула, вылезла из-за стола, достала из встроенного шкафа элегантное серое пальто и надела. Четверть часа назад ей позвонила Арина и сообщила, что им вместе надо заняться «кое-какими делами».


Это было очень не вовремя. У Светы было назначено совещание по новым форматам, отменять его не хотелось, но Арина была неумолима. «Без тебя эта поездка не имеет смысла. Ты мне очень нужна, Светочка!» В этом «Светочка» прозвучали прежние Аринкины интонации, и Света решила не сопротивляться.

Когда она вышла из телецентра, у тротуара стоял длинный черный «лимузин», а по обе стороны от него два черных «джипа», из которых выглядывали крепкие парни в темных костюмах. Один из парней, заметив Свету, подскочил к ней, довел до «лимузина» и открыл дверцу.

– Пожалуйста.

Света забралась в просторный салон, отделенный от водителя толстым зеленоватым стеклом. Два сидения в салоне были развернуты друг к другу. На заднем сидении с бокалами в руках развалились Арина и Ада. Света села напротив.

– Что это все значит? – Она кивнула на «джипы» и на крепких ребят.

– Это значит то, что ты отстаешь от жизни, – ответила Арина. – И не живешь жизнью родной фирмы. С позавчерашнего дня у нас есть своя служба охраны. Кстати, на твоем телеканале они тоже будут работать.

«Растем все шире и свободней», – вспомнила Света слова старой советской песни. А вслух спросила:

– Куда мы сейчас едем?

– В два места! – Арина погладила ее по коленке и Света поняла, что подруга навеселе. – Во-первых, смотреть помещение для нашей новой штаб-квартиры. Ада присмотрела дом недалеко от Москвы. Надо определить, подходит ли он нам?

– А при чем тут я? – искренне удивилась Света. – Я же все равно туда не перееду. Телеканал трогать с места нельзя. У нас здесь студии, оборудование.

– Никто твой телеканал трогать не собирается, – терпеливо пояснила Арина. – И вы, и банк, и нефтеперерабатывающий завод… Все остаются на своих местах. Но штаб-квартира – это центр компании, мозг, система управления и принятия решений. У каждого руководителя подразделения в штаб-квартире будет свой кабинет. Все самые важные встречи мы будем проводить только там. Мы предусмотрим все меры предосторожности. И против прослушки, и против проникновения посторонних. Так что это придется учесть.

– Хорошо, я учту, – кивнула Света. – А что за второе место?

– Второе место, – Арина загадочно улыбнулась. – По дороге заглянем к одному приятелю. Надо ему должок старый отдать.

– К какому приятелю?

– Увидишь, – Арина погладила Свету по руке. – Не беспокойся. Тебе понравится.

Кортеж тронулся с места. Тонированные стекла «лимузина» не позволяли увидеть дорогу, но как только машина остановилась, и кто-то из охранников открыл дверь, Света все поняла.

«Лимузин» стоял у подъезда в обычном московском дворике, куда Света приезжала отстаивать права Арины около трех месяцев назад.

– Ты хочешь зайти к Володе?

– Надо зайти, – Арина хищно прищурилась. – Долг платежом красен.

В подъезд вошли вчетвером. Впереди Арина и Света, за ними двое охранников. На долгий звонок дверь открыл Володя. Увидев Арину, он будто не удивился. Не раскрыл широко глаза, не сделал шаг назад. Только лицо его помрачнело, словно он понимал, что ничего хорошего этот визит ему не принесет.

– Позволишь войти? – спросила Арина голосом лисички- сестрички, беседующей с колобком.

Володя замешкался, оглянулся, но отступил от двери и сделал неловкий жест рукой. Дескать, заходи. Арина переступила порог. Следом за ней в узкую прихожую втиснулись два охранника. Света вошла последней.

– Здравствуй, Володя! – Арина говорила все тем же ласково-обольстительным тоном.

– Здравствуй! – Володя покосился на двух охранников, словно примеряясь, сможет ли он справиться с ними в случае необходимости. – Чему обязан?

– Должок тебе привезла, – Арина достала из сумочки пухлый конверт. – Десять тысяч долларов. Которые я у тебя украла. Помнишь? Вот, пожалуйста! Пересчитай.

Арина протянула конверт Володе, но тот не шевельнулся.

– Ты мне ничего не должна.

Рука Арины с конвертом опустилась.

– Как не должна? Я же вроде как воровка. Украла у тебя десять тысяч. Или ты простил мне мою подлую кражу?

– Ты мне ничего не должна, – повторил Володя. – Ты не брала этих денег.

– Не брала? И когда же ты это понял?

– Недавно. Это мой брат Слава. Помнишь, он за день до кражи весь вечер сидел у нас?

– Помню, – кивнула Арина. – Я все помню!

– Так вот, он открыл шпингалет на окне. Ночью залез в квартиру и забрал деньги. Закрыл шпингалет и вышел через дверь. Он мне сам признался. И деньги вернул. У него безвыходная ситуация была. Он в карты проиграл. Ему срочно деньги были нужны. Вот он и… Так что ты мне ничего не должна.

– Ну, не должна так не должна. С этим делом мы покончили.

Арина протянула конверт охраннику и опять повернулась к Володе.

– С долгом мы вроде рассчитались, – задумчиво проговорила Арина. – Теперь поговорим о том, как ты выбросил меня на улицу. Насколько я понимаю, твой бизнес рухнул?