– Ну, почему? – спокойно повторил Львов. – Время ее обращения в справочное бюро есть. Значит, надо отсмотреть записи всех камер часа за два-три после этого.

– Верно, – согласился Глеб. – Даже если ее увезли на поезде, то до вокзала все равно должны были ехать либо на такси, либо на частной машине. Найдем машину – найдем и тех, кто ее увез. Только надо подумать, кто этим займется.

– Я уже подумал, – улыбнулся Львов. – У меня есть частный детектив. Сейчас я ему позвоню, и он отправится в Шереметьево. Часов через пять-шесть у нас на руках будут все данные.

– Звони! – оживился Глеб. – Я заплачу.

– Плачу я, – перебил Львов. – Во-первых, у нас с ним свои счеты. А во-вторых, в том, что она исчезла, есть доля и моей вины.

Львов достал из кармана телефонный аппарат.

– Вы хотите сказать, что Арина попала в руки сутенеров? – ужаснулась Света, переводя взгляд с одного мужчины на другого.

– Скорее всего, – кивнул Львов, набирая номер. – Хотя, может быть, ей повезло и ее увез какой- нибудь влюбленный джигит.

– Как она могла?! – Света всплеснула руками. – Сто раз я предупреждала, чтобы никому не верила, чтобы не садилась ни в какие машины. Господи, какая же она наивная!

– Ну, не такая уж она и наивная… – Львов улыбнулся какому-то появившемуся у него воспоминанию и добавил: – Не волнуйся, Света. Надеюсь, ее не убили. В любом другом случае мы ее вернем.

Света перевела взгляд на Глеба. Тот кивнул.

– Вернем мы ее. Не беспокойся. Вернем. – Глеб повысил голос. – Но как вернем, отправишь ее в Углегорск. Если твоя подруга такая дура, то пусть сидит там!

Львов махнул рукой, дескать, мешаешь, и Глеб замолчал.

– Степа, – строго сказал Львов в телефонную трубку. – Срочно бросай все дела и лети в «Ковер-самолет». Мы здесь тебя ждем… Да говорю же тебе, срочно… Хорошо. И постарайся доехать за четверть часа.

Львов отключил телефон и кивнул Свете.

– Все. Сейчас он приедет и приступит. А ты съездила бы домой за ее фотографией. По нашим описаниям может и не найти.

– Хорошо, – заторопилась Света и одним глотком допила кофе. – Ну, Ариша, создала нам такую проблему. Спасибо тебе, Эдик.

– Не за что, – усмехнулся Львов. – Когда найдем твою подругу, скажи, что с нее причитается.

– Что причитается? – не поняла Света. – Что ты имеешь в виду?

– Ночь любви с нее причитается, – хохотнул Львов. – Понравилась она мне очень. Так и передашь.

– Передам, – улыбнулась она. – Ты ее только найди. Света метнула взгляд на Глеба, но тот, безмятежно глядя в тарелку, поглощал пирожное.





23




Арина открыла глаза и увидела белую стену. Перевела взгляд в сторону, потом в другую. Везде белым-бело. Единственная темная точка – розетка с тремя отверстиями. Арина попыталась сосредоточиться на ней, но не смогла. Розетка почему-то поплыла в сторону и раздвоилась. Арина чуть повернула голову, и розетка вернулась на место. Голова была тяжелая, веки болели. Арина провела языком по сухим губам. Еще раз скосила глаза вправо и увидела мигающие разноцветные лампочки какого-то прибора. Его провода уходили под ее одеяло. Господи, она же в больнице!

Арина вдруг все вспомнила. Черный саркофаг, зеленоватый туман, падающие камни и удаляющийся голос Игоря. Господи! Что с ней произошло? Арина попыталась под одеялом пошевелить пальцами рук. Пальцы двигались. Теперь ноги. Она согнула их в коленях, и это движение не укрылось от полной молодой женщины в белом халате, которая что-то внимательно высматривала на экране прибора.

– Наша больная пришла в себя! – Женщина улыбнулась и подошла ближе. – Прекрасно! Как мы себя чувствуем?

Она говорила по-русски с легким акцентом. «Я же в Израиле, – вспомнила Арина. – А где Игорь?»

Женщина поправила одеяло и вопросительно взглянула на нее, ожидая ответа.

– Голова болит.

Сухие губы едва шевелились. Женщина заметила это, взяла с тумбочки пластиковый стаканчик с водой, одной рукой приподняла голову Арины, а другой поднесла стаканчик к губам. Напившись, Арина вздохнула свободнее.

– Голова пройдет, – решительно сказала женщина. – Вы, можно сказать, легко отделались.

– Сколько я была без сознания? – прошептала Арина.

– Сутки. – Женщина погладила Арину по руке. – Но вы не беспокойтесь. Никаких серьезных повреждений у вас нет. Ни внешних, ни внутренних. Просто небольшой шок.

– А где Игорь?

– Кто? – Медсестра бросила взгляд на прибор и переключила какой-то тумблер.


– Парень, который был со мной в пещере.

– Не знаю. – Медсестра вернулась к кровати и подоткнула подушку, уложив голову Арины чуть повыше. – Здесь, в коридоре, сидит мужчина. Он очень ждет вашего пробуждения. Сейчас я его предупрежу.

«Игорь», – улыбнулась Арина. Значит, у него все в порядке. И он здесь. Он ждет ее пробуждения. Он ее спас, как настоящий рыцарь на белом коне. Арина вспомнила тепло его губ, его руки на своем теле. Жаль, что им помешало землетрясение.

Медсестра вышла из палаты. Арина огляделась, нет ли поблизости зеркальца. На кого она сейчас похожа? Без макияжа, непричесанная, в ужасном больничном халате. Увидит ее Игорь такой и пожалеет, что спас.

Дверь открылась. На пороге стоял профессор Парусников. Арина замерла. Зачем он здесь? Почему он решил проведать ее, а не Игорь? Где Игорь? Какое-то дурное предчувствие толкнуло в грудь и перехватило дыхание. Неужели с Игорем плохо? Она же видела, как огромный камень ударил его по плечу. Он упал, но поднялся, чтобы помочь ей. Значит, он был ранен?

Парусников развернул стул, придвинул его к кровати и сел, глядя на Арину с лукавой улыбкой. «С Игорем все в порядке, решила она. – Профессор не стал бы так улыбаться, если бы было плохо».

– Здравствуйте! – сказал профессор и зачем-то покосился на дверь, плотно ли она прикрыта.

– Здравствуйте, Анатолий Георгиевич! – кивнула Арина. Ее вдруг начал бить мелкий озноб, и опять дала о себе знать боль в веках.

– Здравствуйте! – повторил профессор, еще раз оглянулся на дверь и добавил: – Арина.

Арина замерла и вцепилась в одеяло, словно профессор мог попытаться его сорвать.

– Игорь мне все рассказал, – с лица профессора сошла улыбка. Он глядел сурово и осуждающе.

– А что с Игорем? – тихо спросила Арина.

– У него перелом плеча и сотрясение мозга, – вздохнул профессор. – Ну и шок, конечно. Он в больнице в Тель-Авиве. Он несколько часов бредил. И все время повторял ваше имя. А когда пришел в себя, ему пришлось рассказать мне все. И объяснить, почему он вас называл Ариной.

Профессор придвинул стул ближе к изголовью кровати.

– Как вы могли пойти на это? – спросил он возмущенным шепотом. – Вы, взрослая и разумная девушка. Лететь по чужому паспорту! Да еще куда? В Израиль! В страну, которая очень серьезно относится к своей безопасности! Вы понимаете, что могли оказаться в тюрьме?

Арина кивнула. Конечно, она понимает. Она все понимает. Но как она могла отказаться? Ведь Игорь так просил ее поехать. И клялся, что все будет в порядке. И, кстати, не обманул. Две границы она перешла.

Профессор будто прочел ее мысли об Игоре. Он смерил Арину хмурым взглядом и сказал все тем же шепотом театрального злодея.

– Мой разговор с Игорем на эту тему еще впереди. Сейчас он слишком слаб, но когда выйдет из больницы, ему придется дать мне ответ, как он мог так меня подвести?!

– Анатолий Георгиевич! – попыталась возразить Арина, но профессор не стал ее слушать.

– Что? Что Анатолий Георгиевич? Не хватало мне ко всем моим проблемам еще оказаться под следствием. По обвинению в организации нелегальной эмиграции. А вам надо лежать и молчать. Потому что статья о незаконном пересечении границы очень серьезная. И наказание там нешуточное. И совсем не условное.

Арина испугалась. Раньше рядом с ней был Игорь и ей не было страшно. Теперь она одна. Что ей делать? Она не хочет садиться в тюрьму. Ни в России, ни в Израиле.

– Что будет со мной? – тихо спросила она, бросив взволнованный взгляд на дверь.

– Вы отправитесь домой. В Москву, – ответил Парусников. – Сейчас вас выпишут, и Раджад отвезет вас в аэропорт. Вы улетите на том же самолете. И по тем же документам. Помните, вы зарегистрированы в больнице как Люба Азарова. Не проговоритесь!

Арина кивнула.

– Раджад проводит вас до самолета. Постарайтесь пройти паспортный контроль без проблем. И здесь, и в Москве. Паспорт Любы отдадите Игорю после его возвращения в Москву. Только, умоляю вас, не потеряйте паспорт.

– Конечно! – кивнула Арина. – Не потеряю. Вы извините меня, Анатолий Георгиевич!

– Да, ладно. – Парусников махнул рукой. – Только бы все благополучно закончилось.

Он похлопал Арину по руке и поднялся со стула.

– Скоро вам принесут одежду. Будьте готовы. Раджад будет ждать вас внизу.

Он коротко кивнул ей и сделал шаг к двери.

– Анатолий Георгиевич! Парусников остановился.

– А как саркофаг? Вы его вскрыли?

Профессор помрачнел и покачал головой.

– Увы! Землетрясение нарушило целостность саркофага. Мы, конечно, его вскрыли, но он оказался пуст. Так что, все мои надежды рухнули.

Он неловко пожал плечами, и Арине показалось, что в его глазах блеснули слезы.

– Саркофаг не был пуст, – быстро проговорила она.

– Что? – Профессор вернулся к кровати. – Что значит «не был пуст»? А что в нем было?