— Куда идёшь?

— Учиться играть на гитаре.

Он быстро попрощался с преподавательницей и догнал оторопевшую и онемевшую от счастья Юлю.

С того дня они начали видеться регулярно и как-то так само получилось, что музыкальные уроки трансформировались в поцелуйные. Алексей не уловил этот момент. Юля разработала многоходовой, мудрёный план для его покорения, он и не должен был понять, как это произошло. Просто однажды очнулся в постели Юли и понял, что они, оказывается, «в отношениях», у них всё серьёзно и для окружающих они пара. Юля ему нравилась, весёлая, страстная, а временами и ласковая. Признания в любви она добиться не смогла, хотя с удивлением обнаружила, что под оболочкой самоуверенного красавчика скрывается самый настоящий романтик.

Играть на гитаре Алексей так и не научился, обладая приятным голосом, никак не мог совладать со струнами и безбожно перевирал любой мотив. Каждый раз, когда он тянулся к инструменту, Юля отбирала у него гитару, втайне радуясь его недостатку. Если бы он ещё и на гитаре умел играть, ревность сожгла бы её дотла, она и так устала отгонять от него поклонниц, и напоминать, что он не бесхозный щенок и не нуждается в их ласке.

Конец первого курса ознаменовался переездом на квартиру к Даниилу. Жить на кухне, не имея возможности нормально выспаться и подготовиться к занятиям, оказалось сложнее, чем думал Алексей, и это сказалось на его оценках в конце сессии.

Даниил жил один и раньше не сдавал комнату ни студентам, ни приезжим, но он и не считал Алексея просто гостем, почти сразу перевёл в статус друга. В июне Алексей наконец задумал сделать татуировку, обещанную Даниилом, но не успел. Объявился Ваня и позвал отдохнуть в Анапу. На многочисленных подработках Алексей скопил небольшую сумму, но не раздумывая решил потратить большую часть сбережений на эту поездку. В свои восемнадцать лет он никогда не видел море.

Оно поразило его необъятностью и мощью. Именно так. Осознание того, что огромная масса воды находится буквально рядом, производило не просто сильное впечатление, ошеломляло. Море пугало и восхищало. Первое впечатление о море тесно сплелось со знакомством с Юдиными, у которых они снимали домик, в особенности с одной из сестёр — Мариной. Удивительно самостоятельная девочка, смелая, цельная и совершенно свободная. Именно этой свободы не хватало Алексею.

Он наблюдал за Мариной несколько дней, удивлялся её ловкости и неуёмной фантазии. Она не видела границ и не пыталась никому подражать, тем самым заставляя подражать ей самой. Марина для него стала символом моря и воли и незаметно для самой себя освободила Алексея от тисков чужих ожиданий. Он больше не пытался строить из себя молчаливого загадочного хулигана, морская соль растворила панцирь из ошибочных стереотипов без следа, позволив стать тем, кем он себя ощущал. Алексей перестал стесняться своей романтичности, начал улыбаться и смеяться, без оглядки на то, что это не круто, его даже не пугала вероятность оказаться в неловкой ситуации или показать себя излишне чувствительным. Сам не заметил, как бросил курить.

И за это освобождение он был благодарен именно Марине. Девчонке, которая намеренно ничего не сделала, просто жила, как ей подсказывали эмоции. Алексею нравилось наблюдать за детьми, он охотно играл с братом Юли, разбирал с ним старый блендер и проводил эксперимент по растворению туалетной втулки. Одним из столпов отношений с ней был маленький Саша, нуждавшийся в заменителе отца, того, кто его породил, он никогда не знал. Лёша охотно взял на себя эту роль.

С Мариной он тоже легко сдружился, скупил у неё голыши с символом Чёрного моря, ракушечные бусы и даже ходил на охоту за ветряными феями.

В их первую встречу она была ещё ребёнком, уже тогда необычным и самодостаточным. Девочка с острыми коленками, и сумасшедшими прозрачными глазами умудрилась оставить о себе яркое воспоминание с солёным привкусом свободы.

Вернувшись в Питер, Алексей преподнёс Юле сувенир в виде плоского камушка с изображением игривого дельфина. Она оценила бронзовый загар, выгоревшую чёлку и блестящие глаза Алексея. Сразу же заподозрила курортный роман с какой-нибудь аборигенкой Черноморского побережья. На голыш взглянула мельком и нахмурилась. Не такой сюрприз она ожидала. Только недавно отошла от ссоры по поводу его отъезда, а тут шершавый камень на память и новый необычайно притягательный Лёша, пахнущий солнцем, морем и чужими симпатиями.

Она бы и хотела сдержаться, но ревность всколыхнулась и подкатила к горлу словно тошнота.

— Я смотрю, ты хорошо провёл время.

Алексей был настолько счастлив, что не заметил едкую интонацию, иначе притормозил бы и не стал делиться впечатлениями.

— Юль, так жаль, что ты не смогла поехать. Это было непередаваемо. Море такое… описать тяжело. Его нужно видеть, дышать им, и слышать шелест волн.

— Ты же знаешь, я не могла оставить Сашу и маму, — увидев, что Алексей хочет её обнять, она отступила. — Развлекался, значит?

— Катались на катере и видели дельфинов, я даже гладил одного. Он как мокрая покрышка.

Юля резко отвернулась, опустила взгляд на свои побелевшие пальцы, сжимающие расписной камешек. Пока закипала, рассмотрела рисунок и прочитала надпись.

— Это что такое? Какому дедушке?

Алексей приблизился к ней, заглянул через плечо и тоже прочитал витиеватую надпись на сувенире: «Любимому дедушке!»

Он не смог сдержать смех, несколько минут хохотал, вытирая слёзы в глазах.

— Я был уверен, что там написано: «Любимой девушке»!

Юля швырнула камень на пол, едва не угодив Алексею по ноге, и вышла из комнаты, хлопнув дверью. Уходить громко она умела и любила. За месяц до отъезда на юг они ссорились чуть ли не каждый день. Причины находились разные, но в основе всех конфликтов лежала её ревность. Юля изо всех сил скрывала это, боясь выглядеть зависимой и слабой, но обуздать страх не могла, а потому срывалась снова и снова.

Она устала жить в постоянной готовности, что рано или поздно Алексей уйдёт от неё к той, которую полюбит. Её он не любил и не посчитал нужным притворяться. Ни разу не открылся в чувствах, даже в ответ на её признание не удосужился одарить сухим: «и я тебя», просто промолчал.

Алексей вернулся на квартиру в подпорченном настроении, уже в Анапе он понял, что с Юлей лучше расстаться, но не мог осмелиться сделать больно ей и её маленькому брату. Тот слишком привязался к нему, да и он привык к этой ответственности. Юля сама приняла это нелёгкое решение. Вечером следующего дня объявила, что у них всё кончено. В этот раз они расстались гладко и без проблем. Повторить такой трюк через пару лет уже не получилось.

До конца обучения в институте Алексей не заводил постоянных отношений, но и не встречался с кем попало, как советовал ему Ваня, для подержания авторитета и мужского здоровья. Периодически в нём вспыхивала симпатия к какой-нибудь девушке, но отношения никогда не длились долго, просто выгорали. Татуировку Алексей всё-таки набил, хотя желание бунтовать и что-то доказывать давно утихло, он сделал это для себя. Освободившись от влияния брата и друзей, он не до конца распрощался с подсознательным желанием идти наперекор родителям. Где-то в глубине души осталось противоречивое и горячее, как раскалённый уголёк, стремление их удивить и шокировать своей непохожестью, поспорить с привычном укладом и консерватизмом.

Через пару лет после института, он случайно встретился с Юлей в кафе, и всё повторилось по старому сценарию. В этот раз как пара просуществовали они недолго. Склеивающий их отношения брат повзрослел и уехал к бабушке в другой город. Довольно быстро Алексей понял, что он поторопился приглашать Юлю в свою постель, она стала ещё ревнивее и громче в выражении эмоций. Алексей никогда не давал поводов и не заигрывал с девушками, но под статью попадал даже короткий диалог с кассиршей и придержанная из вежливости дверь.

Не выдержав очередной приступ ревности, она сама написала ему сообщение:

«Всё кончено, не звони мне и не пиши. Так будет лучше для нас обоих».

Алексей так и сделал. Не стал ни звонить, ни писать, к собственному стыду почувствовал облегчение от того, что всё позади, и Юля сама его бросила.

Утром она передумала и прислала новое сообщение:

«Я ошиблась. Давай попробуем начать сначала».

Алексей вскипятил чайник и, размешивая кофе в чашке, набрал ответ. Отложил телефон в сторону, в надежде, что на этом беседа закончена, но телефон взорвался короткими частыми сигналами. Пришло сразу несколько сообщений, одно за другим.

Он сделал глоток кофе и включил экран. Сначала прочитал столбик из вошедших сообщений.

«Скотина!»


«Только притворялся!»

«Я всегда знала, что ты такой»

«Как все».

И последнее с тремя строчками восклицательных знаков:

«Ненавижу!»

Только тогда он догадался перечитать своё сообщение:

«*ля, давай оставим как есть. Ты была права, *ля нам лучше расстаться».

Алексей удивлённо вытаращил глаза:

У него не было привычки выражаться матом и уж точно не в переписке. Ну почему буквы «Ю» и «Б» на клавиатуре находятся рядом? Надо же было ему перепугать их именно сейчас, да ещё дважды. Неудивительно, что Юля так рассвирепела. Он не хотел её обижать и расставаться вот так, грубо, это вышло случайно.

Спустя полгода, они случайно встретились на одной из вечеринок Вани, Юля была не одна, выслушала повинную Алексея, и они даже посмеялись над их эпическим расставанием в переписке. С тех пор Алексей завёл привычку внимательно перечитывать собственные сообщения перед тем, как нажать кнопку «отправить».



[1] Песня Константина Никольского.





13. Великая тайна




Почти месяц Нелли провела в состоянии близком к панике. Предстоящая роспись её волновала не так сильно, как возможное опоздание Алексея или ещё хуже — его отказ. Вдруг там, где он провёл эти дни, нашлась причина всё переиграть, а сумасбродная идея жениться уже не кажется такой привлекательной на расстоянии? Хуже всего то, что она не знала мотивы, побудившие его согласиться на эту авантюру. Мало того, что он выбрался из возраста, когда это можно было бы приписать подростковому максимализму, Алексей совершено не выглядел как взбалмошный вспыльчивый человек, способный под влиянием момента совершить какую-нибудь дикость. Значит, решение принял обдуманно, а это ещё страннее и вызывает вопросы.

Нелли ощущала себя носителем великой тайны, никому не проговорилась о предстоящем бракосочетании, хоть и испытывала почти физические мучения от желания всё разболтать Тайсонам или ЖанЭд. Держалась только на упорстве и жгучем желании увидеть их лица, когда они заметят на её пальце колечко, а она небрежно поведает, что замужем. И что уж греха таить ей очень хотелось похвастаться зеленоглазым Алексеем. Пусть обзавидуются и грызут себе локти, в том числе Виталина, отобравшая у неё симпатию обоих Ялицких. Нелька до сих пор злилась, что они выбрали подругу, хоть она и не рассматривала ни Сергея, ни Толика в качестве своей пары. Всё равно было обидно.

Они так и не открылись Виталине в своих чувствах, держались по-дружески и томно вздыхали. Как Нелька только раньше не обнаружила их симпатию? Она же такая явная, заметная, вся на поверхности, как загар на коже. Виталина действительно не понимала, что в их услужливости и в подколках на грани приличия кроется что-то большее. Нелька словно прозрела и теперь подмечала каждый их мимолётный взгляд, каждое неловкое прикосновение, и сбившееся дыхание, и… злорадствовала.

Обязательные ЕГЭ Нелька сдала не просто хорошо, а замечательно. В шоке был не только классный руководитель, позволивший себе слезу умиления, но и математичка, не знавшая, как реагировать на такие высокие баллы. Чуть поколебавшись, Людмила Константиновна решила обрадоваться и приписать заслугу себе.

Приближаясь к дате росписи, Нелька волновалась всё больше. Алексей несколько раз звонил, написал пару сообщений, спрашивал про заживающую лопатку и отца. Тот к счастью, уехал в очередной рейс и должен был вернуться за несколько дней до её бракосочетания. В этих сухих коротких переписках Алексей не интересовался её мыслями и эмоциями, просто проверял физическую целостность невесты. Она тоже не рискнула углубляться в личные вопросы, боясь услышать, что он передумал, и что пора заканчивать этот цирк.

Эти недели Нелли провела в томительном ожидании, поэтому, наверное, и сдала ЕГЭ без проблем, совершенно не волновалась по поводу баллов, в голове роились другие мысли, более приятные и одновременно шипастые.

После отъезда отца, мама выдержала два дня и снова закатила очередную вечеринку, повод нечаянно подкинула сама Нелька, сдавшая ЕГЭ по математике лучше всех в классе. Вере даже не пришлось листать календарь в поисках бредового праздника. Нелли упросила Сергея врезать в дверь её спальни простецкий шпингалет и получила хоть какую-то видимость защиты от посягательства пьяных гостей. Ничего не изменилось. Мама бежала от одиночества, топила тоску в высокоградусной анестезии и совершенно не переносила тишину в квартире.

Нелли собрала все заработанные и припрятанные в спальне деньги, собиралась сходить в банк и наконец-то завести себе карту. Пришла пора хранить сбережения на поездку в Италию не в щели между подоконником и батареей, а в надёжном месте. Пока же вытянула из «сейфа» пару купюр и снова обновила шевелюру. Неоновый зелёный сменился более приглушённым лиловым и переходом в голубой на нижних прядях. Новым цветом она осталась довольна, с ним даже её карие глаза приобрели загадочный, слегка фиолетовый оттенок.

Немного поразмыслив, Нелли решила всё-таки обзавестись новым нарядом для поездки в загс. Не каждый же день она выходит замуж. С трудом пересилив желание взять с собой Виту, в одиночестве отправилась в магазин. Боялась, что не выдержит и проговорится, для чего ей понадобилось новое платье. По пути зашла в свадебный салон, долго искала свою упавшую от удивления челюсть под пышными юбками платьев стоимостью как подержанная машина. Ушла оттуда без сожаления и купила летний белый комплект, состоящий из топа с открытыми плечами и расклешённой короткой юбки. Повседневная удобная одежда, которую можно смело надеть и на пляж, и в город.

Выйдя из магазина, Нелли впервые задумалась, что её ждёт в новом статусе и куда её повезёт Алексей. Да уж, устроила себе приключение, самое сумасбродное из всех, что она затевала. Волнение пузырилось, щекотало, но не пугало.

За два дня до росписи вернулся отец. В этот раз мама успела замаскировать следы недавних пиршеств, прибрала в квартире, приготовила ужин и накрыла стол. Юрий Михайлович отстранённо, словно через силу, обнял жену, прошёлся по комнатам, выискивая придирчивым взглядом следы попоек. Не нашёл и сел за стол.

— Вера, накладывай.

Сначала ели молча, Юрий Михайлович хмурился, но не озвучивал свои мысли. Нелли ковыряла вилкой пюре, к отбивной вообще не притронулась. Только вчера она придумала себе новую причину для переживаний, и ещё не знала, как реагировать на эти удивительно жгучие волнующие мысли: ожидает ли Алексей от неё выполнения супружеского долга или их брак — это что-то вроде сотрудничества без постельных обязательств?

Юрий Михайлович, проследил за движением вилки в руке Нелли.

— Почему не ешь? Разве мать не вкусно приготовила? Или опять кусочничала перед ужином?

У отца был особый пунктик, связанный с едой. Он вырос в многодетной, довольно бедной семье, часто рассказывал, как туго им приходилось и не хватало еды. Если Нелли плохо ела, воспринимал это чуть ли не как личное оскорбление.

— Вкусно. Просто аппетита нет.

— Что с ЕГЭ по русскому?

— Сдала уже. Всё нормально.

— И математику?

Нелли отложила вилку, пододвинула стакан.