Домой Алексей не пошёл. Бродил по городу, постоянно натыкаясь на радостных и шумных выпускников. Остановился в городском парке и достал телефон. Несколько секунд, колеблясь, рассматривал его. Потом набрал номер Даниила и, дождавшись щелчка соединения, поздоровался.

— Привет.

— Лёха, ты ли это?

— Я ли.

— Ты в Питере?

Алексей не успел ответить. Рядом с ним расположилась гомонящая и уже нетрезвая компания выпускников. Они громко смеялись и пили шампанское прямо из горлышек, передавая бутылки из рук в руки. Из нескольких телефонов одновременно звучали мелодии, все разные. Кто-то откопал старую, проверенную временем песню Татьяны Овсиенко «Школьная пора», в другом мобильнике бухало что-то экстремально шумное, как грохот камнепада и вой перфоратора. В эту какофонию вплетались строчки сразу из нескольких современных треков.

Алексей отошёл к фонтану и сел на влажный бортик.

— Нет, но скоро приеду.

— Ну наконец-то! — Даниил на несколько секунд замолчал, а потом покаялся: — Прости меня. Не стоило тебе вообще говорить про Марину.

— Не стоило, — согласился Алексей.

— Я думал, это такой шанс для вас. Ты рванёшь в Москву, ну и всё получится. Только Алсу мне потом таких пистонов вставила. Сказала, чтобы я не лез в ваши отношения. Так когда приедешь?

— Скоро. Пока.

Он отключился, не позволив Даниилу опять заговорить о Марине. Его взгляд снова обернулся к фонтану. Каждый раз, когда он смотрел на воду, мысли возвращались к ней. Марина была воплощением моря: такая же необузданная, свободная. И он не смог её приручить. До того дня, точнее, до той ночи, когда она сама к нему пришла, он неосознанно вынашивал мечту. Встречался с другими девушками, одно время у него даже завязались довольно серьёзные отношения, к счастью окончившиеся по инициативе Юли. Они здоровались и вполне мило общались, когда встречались в кругу общих друзей.

Он просто знал, что однажды приедет в Штормовое и заберёт Марину с собой. Ну, или останется там. Без моря он её не представлял. Марина была в его будущем, и это не подвергалось сомнению…

А потом небо рухнуло. Алексея разорвало на куски, он никак не мог собрать себя в единое целое, и выбраться из пустоты, в которую погрузился с головой. Даниил устал повторять, что не узнаёт его. Он словно ослеп и оглох, превратился в заложника старого выцветшего кино и, кажется, совершенно разучился испытывать эмоции.

Тоска постепенно утихла, опустилась куда-то на дно подсознания, но не прошла. Он работал, жил, ему казалось, что вполне сносно, но всё чаще ловил себя на мысли, что его ничего не тревожит и не задевает. Даниил заметил, что он совершенно перестал улыбаться. Алексей впал в состояние анабиоза, закрывшись в панцире. Не видел мир, не воспринимал его, не реагировал.

Шумные выпускники окружили его со всех сторон, пара девушек оказалась в фонтане. Они брызгались, громко пели, поглядывая на него с явным интересом. Алексей не ответил на их улыбки, молча развернулся и пошёл домой. Раз он решил вернуться в Питер, нужно собрать вещи и освободить Костю от своего утомительного присутствия в квартире.

Алексей взялся за ручку и едва не получил дверью по лбу. Костя как раз выходил в подъезд.

— А, пришёл. Где ты только весь день бродишь? Я на смену, Лерка уже на работе. Что-то там наготовила для нас в холодильнике. Не бойся, не отравишься. Я попробовал.

— Да нормально она готовит, хватит уже её позорить.

Костя ухмыльнулся. От подколов он получал удовольствие и уж точно не собирался лишать себя возможности позлить вспыльчивую Леру.

— Твою машину починили. Можешь забирать из мастерской.

— Я завтра уезжаю.

Костя приостановился и хлопнул Алексея по плечу.

— Да, пора тебе уже валить. Лерка стала на тебя поглядывать. Нехорошо это. Дождись нас, не уезжай рано утром.

— Хорошо. Удачной смены.

Алексей поужинал и сел за ноутбук. С тех пор, как он стал работать сам на себя, прибавилось свободного времени, но ответственность и необходимость сдавать макеты в срок никуда не делась. Давно прошло то время, когда ему приходилось самому искать заказчиков и даже прогибаться под названную ими цену. Теперь появились постоянные клиенты, они же приводили новых. Алексей уже не хватался за любую работу, выбирал то, что интереснее проектировать ему самому. Предпочтение отдавал необычным заказам. В мае резко упал спрос на все атрибуты к свадьбам. Люди до сих пор верили в примету: если женишься в мае, будешь всю жизнь маяться. А в августе и апреле, наоборот, самыми популярными были монограммы и оформления для брачных церемоний.

Ночь наступила внезапно, к стеклу прилипли чернильные сумерки, чуть подсвеченные рекламой, за минуту вечер переродился в полноценную ночь. Алексей снял очки, размял шею и выключил ноутбук. Заснуть сразу не удалось. В голове вертелись обрывки разговора с Нелли. Интересно, как бы она поступила, если бы он согласился? Понятно, что их брак был бы рожден не на небесах, да и не брак вовсе, а так, взаимовыгодное сотрудничество. В её случае — средство спасения от отца. В его — способ забыть Марину. Хотя… Разве можно её забыть?

Алексей вздохнул, закинул руки за голову и нащупал под подушкой телефон. Забыть точно не удастся, тогда не всё ли равно, на ком жениться? Так он хотя бы организует Нельке побег из семьи на законных основаниях, поможет устроиться на работу. Алсу же он помог. Да так помог, что в итоге та теперь морочит голову его другу. Но Даниил, кажется, доволен и готов терпеть все заморочки старшей Юдиной в надежде, что когда-нибудь она согласиться взять его фамилию. Сейчас предложение Нелли жениться не казалось ему таким уж бредом. Для него это даже удобно: наконец-то кольцо на пальце успокоит маму и потушит навязчивое желание друзей срочно найти ему пару. Любить он всё равно больше не сможет. Такие чувства невозможно испытать дважды.

Опять он вернулся к мысли, что не хочет оставлять Нелли, боится за неё и чувствует некоторую ответственность за судьбу зеленоволосой Кузьки.

Он снова достал телефон, нашёл в списке контактов имя «Клотильда», едва не нажал вызов. Палец остановился в каких-то миллиметрах от экрана. Три часа ночи. Она уже давно спит. Он резко сел, скинув лёгкое покрывало, спустил ноги на пол. Постучав краем телефона по коленке, взлохматил волосы пятернёй и снова уставился на экран. Наверное, лучше написать сообщение. Если Нелли не спит, то ответит, или же прочтёт утром. Он набрал текст, без сокращений и расставляя все запятые. Проверил, не допустил ли опечатку и на месте ли пробелы между словами. Телефон любил баловаться автозаменой и выдавал порой совершенно невообразимые фразы. Он терпеть не мог ошибки в переписке и привычку некоторых знакомых вырезать середины слов.

«Если ты не передумала, я завтра заеду за тобой около девяти, поедем подавать заявление в загс. Приготовь паспорт».

Отправив сообщение, он снова лёг, в этот раз на живот. Правда, не успел коснуться головой подушки, как телефон тренькнул, оповещая о сообщении. Он потянулся за мобильником, с удивлением ощутив волнение. А что, если она откажет? Каким дураком он тогда себя почувствует. Сначала открещивался, а теперь сам навязывается.

В сообщении высветилась одна строчка.

«Ты вообще кто?»

Алексей растерялся. Похоже, Нелли выполнила свое обещание не звонить и просто-напросто удалила его номер.


Пока он раздумывал, что написать, телефон снова засветился новым сообщением.

«Алексей Евклидович, ты, что ли?»

И сразу:

«Передумал, значит».

И третье сообщение вдогонку:

«А почему?»

Алексей рассматривал лесенку строк, любуясь расставленными правильно запятыми. Нелли права: он скучный педант и место ему в музее среди динозавров.

Он набрал ответ:

«Передумал. Будь готова, если ты не передумала. Спокойной ночи».

«Спокойной ночи».

Алексей несколько минут смотрел на потухший экран телефона.

Всё.

Он это сделал. Обратной дороги нет.

Уже засыпая, подумал, что это было самое ужасное предложение руки и сердца в истории человечества. И автор этого предложения он сам. А ведь когда-то Алексей реально верил, что он романтик, да и не раз это слышал от друзей и знакомых. Если уж быть честным до конца, то предложение сделала Нелли, а не он, и это ещё больше снижает градус его «романтичности».

На следующий день, перед тем, как ехать за Нелли, Алексей отправился в мастерскую за автомобилем. Когда он уходил, Костя ещё не вернулся со смены, Лера тарахтела чем-то на кухне и не увидела, что он проснулся. Его это вполне устраивало. Делиться планами на день он не собирался, сам едва понимал, на что решается, старался не думать, что в брак обычно вступают совсем по другим причинам.

Засыпая, он думал, что утром идея жениться на зеленоволосой Клотильде покажется полным бредом, но вместе с рассветом его решимость не растаяла, наоборот — окрепла. Город за ночь не остыл, напоминал хлебопечку, прогревающуюся со всех сторон. Ночью асфальт и здания отдавали тепло, небо придавило крыши, заключив город в душные объятия. День обещал быть жарким.

Алексей оглядел испорченные джинсы, поддел пальцем оторванную шлевку и хмыкнул, вспомнив, как пробирался в башню. Надел светлые лёгкие брюки, к ним рубашку с коротким рукавом, как раз закрывающую все его татуировки.

До мастерской добрался на такси, забрал машину и только в салоне, включив кондиционер, вздохнул полной грудью. Увидел своё отражение в зеркале заднего вида и нервно ухмыльнулся: неужели он реально собирается подавать заявление, или это ночное помутнение рассудка? Нелька, скорее всего, не отступит, даже если передумает, доведёт своё сумасбродство до конца.

Он подъехал к подъезду, у которого они вчера попрощались, достал из кармана телефон, но номер набрать не успел: заметил Нелли сидящей на спинке скамьи. Она тоже не выглядела особенно празднично, скорее буднично и слегка пляжно: надела джинсовые шорты и короткий белый топ, волосы собрала в высокий небрежный хвост. Её пальцы выстукивали дробь, а ноги болтались на весу. Нелли снова неосознанно куда-то бежала, выглядела при этом суетливой и взволнованной.

Он опустил стекло и, подавшись вперёд, позвал:

— Доброе утро. Готова?

Нелли резко дернулась, нашла его взглядом и спрыгнула на землю.

— Готова.

Алексей толкнул дверь, предлагая сесть рядом.

Нелли проскользнула в салон и шумно выдохнула.

— Доброе утро, — сжала ладони трясущимися коленями. В его сторону нарочно не глядела: — Что-то я нервничаю.

Алексей присмотрелся к её раскрасневшемуся лицу. Без косметики веснушки на коже выделялись особенно ярко.

— Передумала?

— Щаз! Не дождёшься. Просто реально волнительно. Это же мой первый брак. К десятому разу привыкну. — Она наконец повернулась к нему, слегка дёрнула уголками рта: — А у тебя? Я даже не знаю, сколько тебе лет.

Алексей завёл машину и, вырулив из двора на проезжую часть, ответил:

— Я не был женат. Для тебя в любом случае динозавр и австралопитек, я уже понял.

— Ну и сколько же?

— Тридцать три.

Нелли непритворно удивилась, сдвинув брови к переносице, оглядела его с ног до головы.

— Я думала, меньше. Это же пятнадцать лет разницы!

Алексей, перестроился на светофоре и бросил на неё короткий взгляд.

— С математикой у тебя в порядке.